Определение Ленинградского областного суда

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 1 июля 2022 года Дело N 22-1057/2022

Санкт-Петербург 01 июля 2022 года

Ленинградский областной суд в составе:

председательствующего судьи Нечаевой Т.В.,

судей Ивановой Н.А. и Антоненко А.А.,

с участием:

государственного обвинителя - старшего прокурора отдела управления прокуратуры Ленинградской области Ильиной А.А.,

потерпевшей Потерпевший N 1,

ее представителя - адвоката Вихровой Ю.В., представившей удостоверение N и ордер N,

осужденного Василисова-Ивлева В.А.,

защитника - адвоката Патрикеева А.В., представившего удостоверение N и ордер N

при секретаре Тарасовой А.А.,

рассмотрел в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционной жалобе и дополнениям к ней осужденного Василисова-Ивлева В.А. и адвоката Патрикеева А.В., апелляционным жалобам действующих в защиту интересов осужденного адвокатов Кузнецова О.Ю. и Афанасьева А.П., апелляционной жалобе представителя потерпевшей - адвоката Вихровой Ю.В. на приговор <адрес> суда Ленинградской области от 11 июня 2021 года, которым

ВАСИЛИСОВ-ИВЛЕВ (ранее ВОЛКОВ) Виталий Адамович, <данные изъяты> не судимый,

осужден по ч.1 ст.105 УК РФ к наказанию в виде 7 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

На основании ч.2 ст.22, п. "в" ч.1 ст.97, ч.2 ст.99 УК РФ Василисову-Ивлеву В.А. назначена принудительная мера медицинского характера, соединенная с исполнением наказания, в виде принудительного наблюдения и лечения у врача-психиатра в амбулаторных условиях по месту отбывания наказания.

Мера пресечения Василисову-Ивлеву В.А. в виде заключения под стражу оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

Срок отбытия наказания в виде лишения свободы постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

На основании п. "а" ч.3.1 ст.72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 03 июля 2018 года N 186-ФЗ), зачтено в срок лишения свободы (из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима) время содержания Василисова-Ивлева В.А. под стражей со ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ включительно, с ДД.ММ.ГГГГ до дня вступления приговора в законную силу, а также зачтено время его нахождения в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ включительно и с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ включительно из расчета один день нахождения в данной организации за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Гражданский иск Потерпевший N 1 удовлетворен частично, взыскано с Василисова-Ивлева В.А. в пользу Потерпевший N 1 в счет возмещения материального ущерба, связанного с организацией погребения тела ФИО15, 45249 (сорок пять тысяч двести сорок девять) рублей 00 копеек, в счет компенсации морального вреда, причиненного Потерпевший N 1, 1 000 000 (один миллион) рублей 00 копеек, в счет компенсации морального вреда, причиненного несовершеннолетней дочери ФИО15 - ФИО23 1 000 000 (один миллион) рублей 00 копеек, в удовлетворении остальной части требований Потерпевший N 1 о компенсации морального вреда отказано.

Также взысканы с Василисова-Ивлева В.А. в пользу Потерпевший N 1 процессуальные издержки, связанные с оплатой услуг представителя - адвоката ФИО11, в размере 25 000 (двадцати пяти тысяч) рублей 00 копеек и процессуальные издержки, связанные с оплатой услуг представителя - адвоката Вихровой Ю.В., в размере 20 000 (двадцати тысяч) рублей 00 копеек.

По делу разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Ивановой Н.А., кратко изложившей содержание приговора, доводы апелляционных жалоб и дополнений к ним осужденного Василисова-Ивлева В.А., адвокатов Кузнецова О.Ю., Афанасьева А.П., Патрикеева А.В., апелляционной жалобы представителя потерпевшего Вихровой Ю.В., суть возражений осужденного на апелляционную жалобу представителя потерпевшей, выслушав по ним выступления участников процесса, суд апелляционной инстанции

установил:

в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей от ДД.ММ.ГГГГ приговором суда Василисов-Ивлев В.А. признан виновным в том, что в период с 22 часов 55 минут ДД.ММ.ГГГГ до 03 часов 05 минут ДД.ММ.ГГГГ в связи с личными неприязненными отношениями к ФИО15, возникшими из-за ее поведения, выразившегося в высказывании в адрес Василисова-Ивлева В.А. оскорблений, сопровождавшихся грубой нецензурной бранью и словами непристойного содержания, находясь на расстоянии 8 метров от металлической конструкции (мачты ветрогенератора), расположенной на территории урочища ФИО1 сельского поселения <адрес>, из одноствольного, длинноствольного, гладкоствольного, самозарядного охотничьего карабина "Вепрь-12С", серии "СА", заводской N, калибра 12x76, снаряженного патронами калибра 12x76 с картечью, произвел выстрел в область головы ФИО15, в результате чего ей было причинено одно слепое огнестрельное ранение головы с повреждением костей черепа и головного мозга, от которого наступила смерть ФИО15 на месте происшествия.

Обсудив последствия вынесенного присяжными заседателями вердикта, суд первой инстанции признал доказанным, что фактические обстоятельства, установленные вердиктом коллегии присяжных заседателей, свидетельствуют о том, что Василисов-Ивлев В.А. в ходе конфликта, испытывая личную неприязнь к ФИО15, совершил ее убийство, причинив своими действиями повреждения, которые повлекли смерть потерпевшей на месте происшествия.

Исходя из установленных обвинительным вердиктом коллегии присяжных заседателей фактических обстоятельств, суд квалифицировал действия Василисова-Ивлева В.А. по ч. 1 ст. 105 УК РФ как совершение убийства, то есть умышленного причинения смерти другому человеку.

В апелляционной жалобе адвокат Кузнецов О.Ю. выражает несогласие с приговором суда, считает его незаконным, необоснованным, несправедливым, не соответствующим фактическим обстоятельствам дела, вынесенным с существенным нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона.

Указывает, что Василисов-Ивлев В.А. занимался фермерством, ДД.ММ.ГГГГ получил травму, по факту чего проходил лечение в связи с установленными повреждениями, после задержания не получал необходимого лечения, что привело к ухудшению состояния его здоровья, осложнению имевшегося заболевания и появлению новых заболеваний, установлению ДД.ММ.ГГГГ инвалидности 3 группы. При этом ссылается на диагнозы конкретных заболеваний, установленных у Василисова-Ивлева В.А.

Обращает внимание, что Василисов-Ивлев В.А. как на предварительном следствии, так и в судебном заседании указывал на то, что в момент совершения деяния находился в состоянии сильного душевного волнения, что, по его мнению, подтверждается экспертизами, проведенными по уголовному делу, которые не были доведены до присяжных заседателей, как доводы экспертов.

Просит приговор суда изменить, смягчив его подзащитному назначенное наказание.

Адвокат Афанасьев А.П. в апелляционной жалобе также выражает несогласие с приговором суда, полагая, его несправедливым, не соответствующим фактическим обстоятельствам дела, вынесенным с существенным нарушением уголовно-процессуального закона и неправильным применением уголовного закона.

В обоснование приводит доводы, аналогичные доводам, изложенным в апелляционной жалобе адвоката Кузнецова О.Ю.

Просит приговор суда изменить в сторону смягчения назначенного Василисову-Ивлеву В.А. наказания.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Василисов-Ивлев В.А. выражает несогласие с приговором суда, который считает незаконным и необоснованным, вынесенным с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона, с назначением чрезмерно сурового наказания.

Ссылаясь на положения ст.ст. 4, 14, 24, п.1 ст. 254 УПК РФ, ст. ст. 3, 78, 107 УК РФ, п. 25 Постановления Пленума ВС РФ от 27.06.2013 года N 19 и позицию Конституционного суда Российской Федерации, изложенную в Постановлениях от 28.10.1996 года N 18-П, от 02.03.2017 года N 4-П, от 01.01.2001 года N 18-П, в Определениях от 02.11.2006 года N 488-О и от 15.01.2008 года N 292-О, приводит доводы о том, что уголовное дело и уголовное преследование в отношении него необоснованно не было прекращено в связи с актом об амнистии и в связи с истечением сроков давности. В обоснование указывает, что в 2015 году в связи с годовщиной победы в Великой Отечественной Войне был принят акт об амнистии, в соответствии с которым, по его мнению, уголовное преследование в отношении него и уголовное дело, учитывая, что на тот период он обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ст. 107 УК РФ, подлежало прекращению на основании п. 3 ч.1 ст. 27 и ст. 254 УПК РФ, но несмотря на неоднократно заявленные ходатайства, ни на стадии предварительного следствия, ни судом его ходатайства удовлетворены не были.

Основываясь на положениях п. "а" ч.1 ст.78 УК РФ, п. 3 ч.1 ст. 24 УПК РФ, приводит доводы о том, что срок его уголовного преследования по ст.107 УК РФ истек ДД.ММ.ГГГГ, о чем было заявлено в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ, ввиду чего он подлежал освобождению от уголовной ответственности, а уголовное дело - прекращению, однако судопроизводство по ст.107 УК РФ необоснованно было продолжено. Одновременно обращает внимание, что изначально государственный обвинитель ходатайство о прекращении уголовного дела поддержал, но впоследствии свою позицию изменил.

Ссылаясь на информацию, расположенную на сайте <адрес> суда Ленинградской области, указывает на отсутствие в материалах дела протокола судебного заседания от ДД.ММ.ГГГГ; на отсутствие документов, подтверждающих нахождение уголовного дела на указанную дату на экспертизе и дату возвращения уголовного дела в суд, сведения об извещении участников процесса о судебном заседании на ДД.ММ.ГГГГ.

Полагает, что судом не учтены факты, имеющие существенное значение для правильной квалификации преступления, вследствие чего необоснованно не применена ст. 37 УК РФ. Утверждает об отсутствии у него умысла на убийство ФИО15, что является обязательным признаком субъективной стороны убийства, при этом отмечает, что государственный обвинитель полагала, что он совершил убийство, имея косвенный умысел, но такого вопроса в вопросном листе присяжным заседателям не ставилось, а следовательно, по его мнению, не подразумевалось и в ответах.

В обоснование своей позиции о наличии у него права на самооборону цитирует положения п. 20 и п. 21 Постановления Пленума ВС РФ от 27.01.1999 года N 1, пп. 2, 4, 5, 8, 11- 16 и 29 Постановления Пленума ВС РФ от 27.09.2012 года N 19, в том числе, с учетом изменений, внесенных 31 мая 2022 года; ссылается на заключения комиссии судебно-психиатрических экспертов от ДД.ММ.ГГГГ N, от ДД.ММ.ГГГГ N, заключение специалистов ФИО13 и ФИО14 от ДД.ММ.ГГГГ, свои показания, а также показания свидетелей ФИО2, Свидетель N 3, Свидетель N 1, Свидетель N 6

Считает, что суд необоснованно отказался исследовать факты того, что смерти потерпевшей предшествовали: конфликт, который происходил на территории его частной собственности и был начат по инициативе Свидетель N 2 и ФИО15, действовавших, как считает, в группе; того, что Свидетель N 2, который ранее был судим за преступления против жизни и здоровья, находился в состоянии алкогольного опьянения и применял физическую силу в отношении него, угрожал, вымогал ключи от дома, незаконно проникал в его жилище; что ФИО15 также находилась в состоянии алкогольного опьянения, проявляла агрессию, оскорбляла и причиняла вред его имуществу (била палкой по дверям жилого дома, помяв их), угрожала сжечь дом, отказалась покидать его земельные участки, начала подходить к нему, когда он держал в руках ружье, пыталась выхватить ружье.

Приводит доводы о несостоятельности утверждений потерпевшей стороны относительно поведения погибшей, которое сам оценивает как агрессивное, в обоснование чего ссылается на показания свидетелей Свидетель N 2, ФИО33 Т.С., показания потерпевшей при рассмотрении уголовного дела в 2015 году, показания свидетеля ФИО2, своей матери. Полагает, что указанные обстоятельства давали ему все основания реально воспринимать угрозы в отношении своей жизни, своего здоровья и имущества, а, следовательно, предпринимать меры, направленные на защиту от совершенного на него посягательства.

Утверждает, что вопреки выводам суда, на момент случившегося не только не помнил, чем снаряжены патроны стоявшего более полугода ружья, но и то, что они вообще там были.

Приводит доводы о состоянии своего здоровья, наличие диагнозов об имеющемся психическом заболевании, в связи с чем был комиссован из Армии, что не было учтено экспертами- психиатрами при даче заключения.

Указывает, что в день произошедшего находился в угнетенном состоянии, испытывал физическую боль после перенесенной операции.

Цитируя выдержки из заключений комиссии судебно-психиатрических экспертов от ДД.ММ.ГГГГ N, комиссии СПЭ ФГБУ Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии <данные изъяты> N от ДД.ММ.ГГГГ, а также заключения специалистов ФИО13 и ФИО14, приводит доводы о том, что указанные заключения, не были учтены судом в должном объеме, касались оценки только выводов о его, Василисова-Ивлева В.А. вменяемости, без учета выводов тех же экспертов о наличии у него особого психического состояния, в частности, что его психофизиологические качества не соответствовали нервно-психическим перегрузкам экстремальной ситуации, созданной Свидетель N 2 и ФИО15, ввиду чего его деятельность и сознание в исследуемой криминальной ситуации сопровождалось дезорганизацией мышления и поведения, снижением целостной критической оценки ситуации и прогнозу последствий совершаемых им действий, в силу чего он не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, что давало суду основания для применения к нему положений ч.2 ст. 27 УК РФ и иной, чем по ч.1 ст. 105 УК РФ, квалификации его действий.

Приводит доводы о заинтересованности суда в исходе дела, о нарушении им положений ч.3 и ч.4 ст. 15, ч.1 ст. 333 и ч. 8 ст. 335, ст. 244 и ч.1 ст. 243 УПК РФ, что выразилось в отказе суда в удовлетворении заявленных стороной защиты ходатайств об исследовании с участием присяжных заседателей не признанных недопустимыми доказательств, в том числе, заключения комиссии судебно-психиатрических экспертов N от ДД.ММ.ГГГГ, а также в допросе специалиста ФИО17, в оглашении показания свидетеля ФИО2, в снятии вопросов, касающихся состояния его здоровья, а также характеристики личностей потерпевшей и свидетеля Свидетель N 2, в не предоставлении на его ходатайства протоколов (частей протоколов) судебных заседаний.

Отмечает, что отказ суда в удовлетворении ходатайства об исследовании в присутствии присяжных заседателей заключения экспертов N от ДД.ММ.ГГГГ никак не зафиксирован в протоколе судебного заседания, что, по его мнению, свидетельствует о фальсификации протокола судебного заседания.

Кроме того, обращает внимание, что не подлежат исследованию с участием присяжных заседателей лишь те характеризующие подсудимого сведения, которые способны вызвать предубеждение присяжных в отношении него, в то время как заключения экспертов были необходимы для установления отдельных признаков преступления, в котором он обвинялся, и, по его мнению, подлежали исследованию, учитывая, что на разрешение присяжных был поставлен вопрос о доказанности совершения им преступления под влиянием внезапно возникшего сильного эмоционального волнения, вызванного оскорблениями и действиями ФИО15

Считает, что заключение комиссии экспертов N от ДД.ММ.ГГГГ является недопустимым доказательством ввиду того, что проведено с нарушением требований ст. 204 УПК РФ, имеет процессуальные и содержательные нарушения, поскольку изложенные в нем ответы на поставленные вопросы не обоснованы, а выводы об отсутствии в его действиях аффекта не согласуются с исследовательской и мотивировочной частью заключения; при производстве экспертизы нарушены требования Федерального закона от 31 мая 2021 года N 73-ФЗ "О государственной экспертной деятельности" и требования приказа Министерства здравоохранения РФ от 12.08.2003 года N 401.

Обращает внимание, что им заявлялось, но судом было оставлено без удовлетворения ходатайство о проверке полномочий руководителя СО ГСУ СК России по <адрес> ФИО18 при принятии решения об отмене постановления следователя ФИО36 об исключении из числа доказательственной базы заключения экспертов N от ДД.ММ.ГГГГ и возвращении постановления следователя в первоначальную силу.

Ссылаясь на данные сайта <адрес> суда, приводит доводы о незаконном приостановлении и отсутствии сведений о возобновлении производства по уголовному делу, отмечая, что ДД.ММ.ГГГГ производство по делу судом было приостановлено ввиду отсутствия реальной возможности участия обвиняемого в судебном разбирательстве при том, что в указанный день он, Василисов-Ивлев В.А. присутствовал на судебном заседании и не заявлял о невозможности своего участия в судебных заседаниях. Ссылаясь на положения ст. 238 УПК РФ, указывает, что приостановление производства по делу ввиду назначения судебной экспертизы законом не предусмотрено, но судом было приостановлено по данному основанию и в дальнейшем, вопреки приведенным на сайте сведениям, не возобновлялось, ввиду чего все процессуальные действия в период приостановления по нему производства не имеют юридической силы.

По мнению автора жалобы, судом не была рассмотрена совокупность имеющихся по делу доказательств, что привело к принятию незаконного решения о возвращении уголовного дела прокурору для решения вопроса о предъявлении ему, Василисову-Ивлеву В.А. обвинения в совершении более тяжкого преступления и неправильному применению уголовного закона.

В обоснование указывает, что судом были приняты во внимание только полученные в стадии судебного следствия заключения комиссий судебно-психиатрических экспертов в части сведений о его вменяемости, без учета иных доказательств, имеющих существенное значение для правильного рассмотрения дела, в частности о том, что он в 11 лет попал в ДТП, имел сотрясение головного мозга, был признан негодным к военной службе в связи с наличием психического расстройства, в 18 лет был избит, проходил лечение в связи с полученной черепно-мозговой травмой и сотрясением головного мозга, в 2020 году снова попал в ДТП, последствием чего явилась установленная у него смешанная гидроцефалия с признаками локальной корковой атрофии, страдал синдромом хронической усталости и признаками имунной недостаточности, перенес оперативное лечение левого надколенника, испытывал болевые синдромы.

Считает, что суд необоснованно отказал в удовлетворении заявленного ДД.ММ.ГГГГ ходатайства стороны защиты о возвращении уголовного дела прокурору, поскольку обвинительное заключение было составлено с существенными нарушениями: не содержало перечня доказательств стороны защиты.

Также, по мнению осужденного, судом было нарушено его право на защиту, которое выразилось в не разъяснении ему права заявлять ходатайства о вызове новых свидетелей, экспертов и специалистов, об истребовании вещественных доказательств и документов, об исключении доказательств, полученных с нарушением требований УПК РФ, в отказе в удовлетворении заявленных ходатайств, в том числе, о допросе специалиста, в воспрепятствовании обвиняемому и его защите в исследовании всех имеющихся в деле доказательств, в допросе свидетелей, в частности, снятия вопросов, касающихся судимости Свидетель N 2, нахождении его и ФИО15 в день случившегося в состоянии опьянения, а также доведения до присяжных заседателей, в том числе в письменном виде, высказанных Свидетель N 2 и ФИО15 в его адрес нецензурных выражений.

Приводит со ссылкой на листы дела примеры допущенных судом, по его мнению, нарушений уголовно-процессуального закона в судебном заседании в ходе допросов свидетелей, выразившихся в ограничении дачи ими показаний относительно характеризующих данных свидетелей и потерпевшей, а также сведений о состоянии его, Василисова-Ивлева В.А. здоровья, в необоснованном отказе в оглашении показаний свидетеля ФИО2, полагая, что закон, вопреки выводам суда, не содержит запрета на исследование данных о личностях свидетелей и потерпевших, что имело значение для подтверждения его, Василисова-Ивлева В.А. пояснений о том, что он имел реальные основания опасаться за свои жизнь и здоровье и защищать их. Полагает, что данные действия суда, как и лишение его возможности дать показания в свободном изложении, а не только путем ответов на поставленные вопросы, лишили его возможности осуществить свою защиту перед коллегией присяжных заседателей, а последних - объективно рассмотреть фактические обстоятельства дела.

Находит незаконной оценку судом в приговоре заключения специалистов ФИО13 и ФИО14 как недопустимого доказательства, отмечая, что вопрос об этом в ходе судебного разбирательства сторонами не ставился, не обсуждался и решение по данному поводу отдельным постановлением не принималось; а также незаконным исследование с участием присяжных по ходатайству государственного обвинителя протокола осмотра места происшествия и выемки ружья, который был составлен спустя 5 месяцев после случившегося, не относился, по его мнению, к доказательствам, устанавливающим обстоятельства, предусмотренные п.п. 1, 2,4 ч.1 ст. 299 УПК РФ, и имело единственную цель- отрицательно его охарактеризовать.

Приводит доводы о незаконном составе коллегии присяжных заседателей, нарушении судом процедуры ее формирования. В обоснование указывает, судья не давал указания, а секретарь не производила случайной выборки кандидатов в присяжные заседатели и не проверяла наличие обстоятельств, препятствующих участию лиц в качестве присяжных, отмечая, что предварительный список не содержит данных о домашних адресах кандидатов в присяжные заседатели, а итоговый список не содержит сведений о возрасте и профессии кандидатов. Обращает внимание, что в нарушение ч.5 ст. 326 УПК РФ порядок фамилий в списке кандидатов присяжные несколько раз менялся, кандидат в присяжные заседатели ФИО19, являющийся, по его мнению, секретным агентом полиции, отсутствовал в списке от ДД.ММ.ГГГГ, в списке от ДД.ММ.ГГГГ был под номером 2 (при отсутствии в протоколе сведений о его присутствии), а в списке от ДД.ММ.ГГГГ уже под номером N.