Приговор Кемеровского областного суда от 30 июня 2016 года №2-74/2015, 2-19/2016

 
КЕМЕРОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
 
ПРИГОВОР
 
от 30 июня 2016 года Дело N 2-19/2016
 
именем Российской Федерации
г. Кемерово 30 июня 2016 г.
Судья Кемеровского областного суда Акатьев К.П.,
с участием государственного обвинителя - начальника отдела государственных обвинителей прокуратуры Кемеровской области Андрющенко А.В.,
подсудимого Коновалова С.П.,
защитника - адвоката Кривопаловой И.В.,
потерпевших А., Б.,
при секретаре Топкиной Е.А.,
рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении:
Коновалова С.П., < данные изъяты>, несудимого,
обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ,
УСТАНОВИЛ:
Коновалов С.П. совершил убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, треёх лиц - В., ... г.р., Г., ... г.р., и Д., ... г.р., при следующих обстоятельствах.
В один из дней с 23 октября 2007 года до 29 октября 2007 года в период с 18 до 20 часов Коновалов С.П., находясь в доме по < адрес>, в состоянии алкогольного опьянения, на почве личных неприязненных отношений к В., возникших в связи с применением последним к Коновалову С.П. физического насилия, то есть его противоправным поведением, с целью убийства, то есть умышленного причинения смерти другому человеку, умышленно нанес В. не менее двух ударов клинком ножа в жизненно важную часть тела - переднюю поверхность груди слева, причинив В. проникающие колото-резаные раны передней поверхности груди слева, с повреждением левого легкого, сердца, а также магистральных сосудов, что применительно к живым лицам является опасным для жизни повреждением и квалифицируется как тяжкий вред здоровью, и указанными действиями убил его.
Смерть В. наступила на месте преступления от причиненных Коноваловым С.П. телесных повреждений.
После этого Коновалов С.П. с целью скрыть совершенное преступление, переместил труп В. с места преступления и произвел его захоронение на приусадебном участке у дома по < адрес>, где труп В. был обнаружен 2 апреля 2015 года в ходе осмотра места происшествия.
Кроме того, Коновалов С.П., ранее совершивший убийство В. и не осужденный за его совершение, в период времени с 23 часов 13 декабря 2013 года до 3 часов 30 минут 14 декабря 2013 года, находясь в доме по < адрес>, в состоянии алкогольного опьянения, на почве личных неприязненных отношений к Г., возникших в связи с его длительным аморальным поведением и применением Г. физического насилия к Коновалову С.П., то есть его противоправным и аморальным поведением, осознавая, что ранее он совершил убийство В., действуя умышленно, с целью убийства Г., то есть умышленного причинения смерти другому человеку, нанес клинком ножа Г. один удар в жизненно важную часть тела - переднюю поверхность груди и однократно провернул клинок ножа в теле Г. по направлению к жизненно важному органу человека - сердцу, причинив Г. проникающую колото-резаную рану передней поверхности груди с повреждением тела грудины, хрящевой части 7-го ребра справа, сердечной сорочки и сердца, которая применительно к живым лицам является опасной для жизни и квалифицируется как тяжкий вред здоровью, и указанными действиями убил его.
Смерть Г. наступила на месте преступления от причиненных Коноваловым С.П. телесных повреждений.
После этого Коновалов С.П. с целью скрыть совершенное преступление, переместил труп Г. с места преступления и произвел его захоронение на приусадебном участке у дома по < адрес>, где труп Г. был обнаружен 30 марта 2015 года в ходе осмотра места происшествия.
Кроме того, Коновалов С.П., ранее совершивший убийство В. и убийство Г. и не осужденный за их совершение, в период времени с 23 часов 2 марта 2015 года до 6 часов 11 минут 3 марта 2015 года, находясь по < адрес>, в состоянии алкогольного опьянения, осознавая, что ранее он совершил убийство В. и Г., на почве личных неприязненных отношений к Д., возникших в связи с нецензурными оскорблениями в его адрес, то есть аморальным поведением потерпевшего, с целью убийства Д., то есть умышленного причинения смерти другому человеку, действуя умышленно, нанес Д. не менее одного удара кулаком в область лица, от которого потерпевший Д. упал на пол, после чего Коновалов С.П. нанес Д. не менее одного удара стеклянной банкой в область головы, разбив ее о голову на множественные осколки битого стекла, при хаотичном падении 71 воздействием которых Д. причинены 39 ран и не менее 47 насечек в области головы, шеи и левой верхней конечности, а также нанес не менее 28 ударов топором и металлической шумовкой в голову, шею, грудную клетку и верхние конечности.
Своими умышленными действиями Коновалов С.П. причинил Д.:
- фрагментарный перелом скулового отростка левой височной кости, кровоизлияние в левую височную мышцу, которые в совокупности расцениваются как вред здоровью средней тяжести по признаку длительного расстройства его (временная утрата общей трудоспособности сроком более 3 недель), не связанные с наступлением смерти;
- закрытые переломы 3, 4 ребер слева на уровне средней подмышечной линии, 5-го ребра слева на уровне передней подмышечной линии, 4-го ребра слева на уровне лопаточной линии, которые в совокупности расцениваются как вред здоровью средней тяжести по признаку длительного расстройства его (временная утрата общей трудоспособности сроком более 3 недель), не связанные с наступлением смерти;
- полный косо-поперечный перелом левого большого рога подъязычной кости являющийся сгибательным, с признаками повторной травматизации от разгибания; полный поперечный перелом левого нижнего рога щитовидного хряща и атипичный перелом левой его пластины, а также атипичный перелом основания дуги перстневидного хряща слева являющиеся разгибательными; полный косо-поперечный перелом правой пластины щитовидного хряща, неполный перелом дуги перстневидного хряща слева и атипичный перелом его дуги слева являющиеся сгибательными, которые в совокупности (с учетом механизма образования) расцениваются как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, не связанные с наступлением смерти;
- 64 ушибленно-рваных, ушибленно-рублено-рваных, резаных, колото-резаных ран лица, волосистой части головы, шеи, левого предплечья, области левой ключицы, с повреждением мягких тканей, костей лицевого скелета, левых общей сонной артерий и внутренней яремной вены, 47 насечек области подбородка слева, боковой поверхности области лба справа, области лба справа и правой брови, области шеи слева, затылочной области головы, области левой ключицы: 4 ушибленно-рублено-рваных раны правой теменной области; 2 колото-резаных раны правой теменной области; 11 ушибленно-рублено-рваных ран левой теменной области; 3 колото-резаных раны левой теменной области; 6 ушибленно-рваных ран области лба справа и правой брови; 1 резаную рану и множественные насечки области лба справа и правой брови; 1 ушибленно-рваную рану нижней губы справа; 1 ушибленно-рваную рану области спинки носа; 1 резаную рану области спинки носа; 1 ушибленно-рваную рану области правой носогубной складки; 1 ушибленно-рваную рану области лба справа и правой брови; 1 резаную рану области подбородка слева; 8 резаных ран и множественные насечки области боковой поверхности лба справа; 3 резаных раны области задней поверхности левого предплечья; 1 колото-резаную рану области шеи слева, затылочной области головы, области левой ключицы; 19 резаных ран и множественные насечки области шеи слева, затылочной области головы, области левой ключицы; повреждения костей лицевого скелета (переломы); повреждения магистральных сосудов шеи слева, которые в совокупности находятся в прямой причинной связи с наступлением смерти, расцениваются как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, и указанными действиями убил его.
В результате действий Коновалова С.П. смерть Д. наступила на месте преступления от обильной кровопотери в исходе 64 ушибленно-рваных, ушибленно-рублено-рваных, резаных, колото-резаных ран лица, волосистой части головы, шеи, левого предплечья, области левой ключицы, 47 насечек области подбородка слева, боковой поверхности области лба справа, области лба справа и правой брови, области шеи слева, затылочной области головы, области левой ключицы, с повреждением мягких тканей, костей лицевого скелета, левых общей сонной артерий и внутренней яремной вены.
После изложения в судебном заседании обвинения, предъявленного подсудимому, Коновалов заявил о полном признании им своей вины.
Учитывая, что Коновалов в суде отказался от дачи показаний, а его показания в ходе досудебного производства по делу даны с участием защитника и с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства, в т.ч. п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, судом, на основании п. 3 ч. 1 ст. 276 УПК РФ, было удовлетворено ходатайство государственного обвинителя об оглашении этих показаний.
В ходе предварительного расследования подсудимый Коновалов неоднократно давал подробные и последовательные показания об обстоятельствах совершения им убийств В., Г. и Д.
Виновность подсудимого в совершении убийства В. подтверждается следующими доказательствами.
Из протокола явки с повинной следует (т. 1, л.д. 88), что 02.04.2015 г. Коновалов сообщил о том, что осенью 2007 г., находясь в доме по < адрес>, в процессе распития спиртного со своим знакомым по имени В. между ними произошла ссора, в ходе которой он кухонным ножом нанес 2 удара В. в область сердца, от чего последний умер. Труп В. он спрятал в углярке, а на следующий день закопал труп потерпевшего у себя в огороде недалеко от березы.
На допросе в качестве подозреваемого 02.04.2015 г. он показал (т. 2, л.д. 174-185), что проживал с сожительницей Е. в доме по < адрес>. У него был знакомый по имени В., вместе с которым они работали в < данные изъяты>. Осенью он встретился с В. на улице и вдвоем пошли к нему (Коновалову) домой на < адрес>, где вдвоем стали распивать спиртное на кухне. В ходе распития спиртного между ними произошел конфликт, который перерос в драку, во время которой он схватил со стола кухонный нож, которым он нанес В. два удара в грудь, от чего В. упал на пол и больше не вставал, перестал подавать признаки жизни. После этого он дождался когда стемнеет и выволок труп В. из дома, спрятал у себя в углярке по < адрес>. На следующий день вернувшись с работы, он дождался когда стемнеет, после чего выкопал яму у себя в огороде вдоль забора параллельно < адрес>, завернул труп В. в полиэтиленовый пакет, и закопал труп в этой яме.
В ходе допроса Коновалов собственноручно составил схему с местом захоронения В., а также графически изобразил нож, котором он убил В.
В ходе проверки показаний на месте 02.04.2015 г. (т. 2, л.д. 188-191), Коновалов во дворе дома, расположенного по < адрес>, указал место захоронения убитого им В.
На дополнительном допросе в качестве обвиняемого 22.04.2015 г. (т. 2, л.д. 193-216) Коновалов показал, что в тот день, когда он распивал спиртное у себя в доме с В., его сожительница Е. уезжала < данные изъяты> в г. Кемерово. В ходе распития спиртного В. неожиданно встал из-за стола, подошел к нему, схватил его обеими руками за одежду и с силой ударил его о дверной косяк. Вырвавшись из рук В., он увидел на столе нож, клинок которого был длиной около 20 см., шириной около 2 см. Увидев нож у него возникло желание убить В. за нанесенную ему обиду, за то, что тот ударил его. С целью убийства В. он взял нож в правую руку и нанес потерпевшему 2 удара в область солнечного сплетения на передней поверхности живота. Он хорошо знал, что если нанести удар ножом в солнечное сплетение человеку, то наступит его смерть. При нанесении удара В. он желал его смерти и осознавал, что своими действиями причиняет смерть. После нанесенных ударов В. упал на пол, тогда он решил скрыть следы совершенного преступления, чтобы избежать уголовной ответственности в виде лишения свободы, в связи с чем впоследствии закопал труп В. у себя на участке.
Обстоятельства совершенного убийства В., изложенные в показаниях Коновалова, последний подтвердил в ходе проверки показаний на месте 27.05.2015 г. (т. 2, л.д. 218-229), из протокола которой следует, что находясь в доме по < адрес>, Коновалов рассказал о совершенном им убийстве В. осенью 2007 г.
Из протокола следственного эксперимента от 21.10.2015 г. с прилагаемой фототалицей (т. 3, л.д. 66-71, 72) следует, что Коновалов показал как выглядел нож, которым он наносил удары В., на примере статиста и при помощи макета ножа он продемонстрировал, как держа в правой руке нож нанес им первый удар В. в область нижнего отдела передней поверхности грудной клетки слева, а второй удар в ту же область левее от первого удара на 5-7 см.
На допросе в качестве обвиняемого 28.10.2015 г. (т. 3, л.д. 88-110) Коновалов полностью признал себя виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, по существу предъявленного обвинения показал, что полностью согласен с обстоятельствами, указанными в постановлении о привлечении его в качестве обвиняемого, согласен с периодами времени, местами совершения преступлений, количеством нанесенных ударов В., Г. и Д.
Он в очередной раз подтвердил, что в октябре 2007 г., точную дату назвать не может, согласен с периодом с 23 до 29 октября 2007 г., находясь у себя в доме, в ходе совместного распития спиртного с В., последний, в период времени с 18 до 20 часов, резко схватил его (Коновалова) за одежду спереди, после чего толчком ударил его о дверной косяк на кухне. Он разозлился на В., схватил кухонный нож со стола, которым нанес В. два удара в область передней поверхности грудной клетки слева, от чего В. сразу умер. При нанесении ударов ножом В., он понимал и осознавал, что наносит удары в область грудной клетки слева, где расположено сердце и понимал, что от его ударов В. может умереть, но он был очень зол на В. Впоследствии, когда он выкапывал яму для трупа В., ему мешали корни березы, которые он разрубал топором, заостренной частью которого попадал по ногам трупа потерпевшего, сколько нанес таких ударов не помнит, но допускает, что не менее 9 ударов топором.
После оглашения этих показаний, явки с повинной, протоколов проверок показаний на месте и следственного эксперимента, согласившись ответить на вопросы участников процесса, Коновалов подтвердил, что все оглашенные показания даны им добровольно и в присутствии защитника. Вину в инкриминируемом ему деянии признал полностью, в содеянном раскаялся.
Виновность подсудимого в совершении убийства В. подтверждается также следующими доказательствами.
Свидетель Е. в судебном заседании показала, что сожительствовала с Коноваловым < данные изъяты>, в последнее время они проживали по < адрес>. Коновалова охарактеризовала < данные изъяты>.
В октябре 2007 г. она сутки находилась < данные изъяты> в < данные изъяты> г. Кемерово, а когда вернулась домой Коновалов ей рассказал, что в ходе распития спиртного у них в доме с незнакомым ей мужчиной (В.) между ними произошла ссора, в ходе которой Коновалов зарезал В., труп которого она видела в углярке, куда Коновалов перетащил труп потерпевшего. В октябре Коновалов закопал труп мужчины у них во дворе под берёзой.
В судебном заседании были оглашены показания свидетеля Е., данные на допросах в ходе предварительного расследования 03.05.2015 г., 10.10.2015 г. (т. 2, л.д. 63-68, 69-75), о том, что в октябре 2007 г. примерно на 2 суток она уезжала в < данные изъяты>, на тот момент Коновалов работал в < данные изъяты>. Когда она вернулась домой, Коновалов рассказал ей, что в её отсутствие распивал спиртное со своим знакомым (В.) у себя в доме по < адрес>. В ходе распития спиртного между ними произошла ссора, Коновалов обиделся на В., взял с кухонного стола кухонный нож, которым убил В., ударив ножом в живот. Коновалов сказал, что спрятал труп в углярке, расположенной на территории их дома, куда она (Е.) прошла и увидела труп неизвестного ей мужчины, но внимательно не рассматривала его. Об этом он рассказала Ж., которой она показала труп В. в углярке. В тот же день когда стемнело, Коновалов закопал труп В. на участке их дома возле забора.
Из оглашенного в ходе судебного заседания протокола проверки показаний на месте свидетеля Е. от 13.10.2015 г. с прилагаемой к нему фототаблицей (т. 2, л.д. 121-126, 127-129), следует, что Е. на территории дома по < адрес>, при помощи манекена показала в каком положении труп В. лежал в углярке, а также указала место захоронения В. на приусадебном участке указанного дома.
После оглашения этих показаний и протокола проверки показаний на месте свидетель Е. подтвердила, что все её показания полностью соответствуют действительности.
Свидетель Ж. в судебном заседании показала, что Коновалов < данные изъяты>, который сожительствовал с Е. в доме по < адрес>. Со слов Е. ей стало известно, что когда Е. вернулась домой < данные изъяты>, то в углярке обнаружила труп человека В. Сама Ж. также видела труп данного мужчины в углярке.
В судебном заседании были оглашены показания свидетеля Ж., данные на допросах в ходе предварительного расследования 11.05.2015 г., 09.10.2015 г. (т. 2, л.д. 43-49, 50-55), о том, что в октябре 2007 г. Е. на 1 или 2 дня уезжала < данные изъяты>. Когда Е. вернулась < данные изъяты>, то практически сразу пришла к ней и сообщила, что обнаружила труп неизвестного мужчины (В.) в углярке, расположенной во дворе их с Коноваловым дома. Е. сказала, что в её отсутствие Коновалов ножом убил данного мужчину у них в доме, а затем перетащил труп в углярку. Она с Е. сразу пошла к ним в дом, где в углярке увидела труп неизвестного ей В. Примерно через месяц после этого, сам Коновалов при встрече ей рассказал о совершенном им убийстве В., труп которого она видела в углярке. Коновалов ей пояснил, что у себя в доме в ходе распития спиртного с В., между ними возник конфликт, Коновалов взял нож и ударил ножом В., труп которого впоследствии закопал у себя в огороде.
После оглашения этих показаний свидетель Ж. подтвердила, что они полностью соответствуют действительности.
В судебном заседании по ходатайству государственного обвинителя и с согласия сторон были оглашены показания свидетеля З., данные на допросе в ходе предварительного расследования 07.10.2015 г. (т. 2, л.д. 107-110), о том, что примерно через месяц после убийства Д., к ним в гости заходила Ж., которая рассказала, что ранее Коновалов совершил убийства неизвестного В. и Г., трупы которых закопал на участке своего дома.
Свидетель И. в судебном заседании показала, что в 2007 г. она работала < данные изъяты>, где < данные изъяты> работали Коновалов и В. После получения заработной платы примерно с 20 по 25 октября 2007 г. В. перестал выходить на работу, хотя ранее прогулов не допускал, спиртным не злоупотреблял. В связи с тем, что родственников у В. не было, она и К. обратились в УВД г. Ленинска-Кузнецкого с заявлением об исчезновении В. Коновалов перестал выходить на работу примерно в тот же период, что и В.
В судебном заседании были оглашены показания свидетеля И., данные на допросе в ходе предварительного расследования 17.07.2015 г. (т. 2, л.д. 91-94), о том, что со слов К. ей известно, что последний раз В. вышел на работу 23.10.2007 г. В связи с тем, что К. не смогла найти В., а родственников у последнего не было, 12.11.2007 г. К. подала заявление в милицию о безвестном исчезновении В.
После оглашения этих показаний свидетель И. подтвердила, что они полностью соответствуют действительности.
В судебном заседании по ходатайству государственного обвинителя и с согласия сторон были оглашены показания свидетеля К., данные на допросе в ходе предварительного расследования 15.10.2015 г. (т. 2, л.д. 88-90), о том, что с 2006 г. она работает < данные изъяты> в < данные изъяты>, где < данные изъяты> работал В., который проживал один, никого из родных у В. не было. Спиртными напитками В. никогда не злоупотреблял, на рабочем месте никогда не появлялся в состоянии алкогольного опьянения, по месту работы характеризовался только с положительной стороны, на работу всегда приходил вовремя, никогда не опаздывал, прогулов никогда не допускал. Последний раз В. вышел на работу 23.10.2007 г. В связи с тем, что В. длительное время не выходил на работу, 12.11.2007 г. она подала заявление о безвестном исчезновении В. Коновалов также работал в < данные изъяты>, но непродолжительное время.
Из протокола осмотра места происшествия от 02.04.2015 г. с прилагаемой фототаблицей следует (т. 1, л.д. 169-173, 174-175), что в ходе осмотра приусадебного участка, прилегающего к дому по < адрес>, в месте, указанном подозреваемым Коноваловым, на глубине около 1 метра обнаружен мешок с находившимися в нем скелетированными останками неустановленного лица (В.). У трупа определяются кости черепа, кости верхних конечностей.
Из заключения судебно-медицинской экспертизы трупа В. следует (т. 3, л.д. 199-200), что причина смерти неустановленного мужчины (В.) не установлена ввиду скелетирования трупа: кожные покровы и мягкие ткани головы, лица, шеи, груди, конечностей, обнажая поверхности костей скелета без надкостницы; головной мозг, внутренние органы полностью отсутствуют; полностью отсутствуют суставные хрящи позвоночника, тазовых костей, костей конечностей.
Давность захоронения В. 17-20 лет.
При судебно-медицинской экспертизе выявлены девять рубленых повреждений передней поверхностей левой большеберцовой кости и внутреннего мыщелка левой большеберцовой кости.
Согласно данным медико-криминалистического исследования девять повреждений передней поверхностей левой большеберцовой кости и внутреннего мыщелка являются рублеными и возникли в результате девяти воздействий лезвием рубящего предмета. Установить прижизненность, либо посмертность их образования не представляется возможным, в связи с чем определить находятся ли они в причинной связи с наступлением смерти ли нет, а также тяжесть вреда здоровью определить не представляется возможным. Кроме того, определить последовательность нанесения рубленых повреждений не представляется возможным.
Из заключения дополнительной судебно-медицинской экспертизы трупа В. следует (т. 4, л.д. 51-53), что причина смерти В. не установлена ввиду скелетирования трупа: кожные покровы и мягкие ткани головы, лица, шеи, груди, конечностей, обнажая поверхности костей скелета без надкостницы; головной мозг, внутренние органы полностью отсутствуют; полностью отсутствуют суставные хрящи позвоночника, тазовых костей, костей конечностей.
Однако, принимая во внимание обстоятельства, изложенные в протоколе следственного эксперимента от 21.10.2015 г., при условии причинения проникающих колото-резаных ран передней поверхности груди слева, могло иметь место повреждение как левого легкого, так и сердца, а также магистральных сосудов, что применительно к живым лицам является опасным для жизни повреждением и квалифицируется как тяжкий вред здоровью, что могло привести к наступлению смерти.
Допрошенный в судебном заседании судебно-медицинский эксперт Л. показал, что установленная давность захоронения В. как 17-20 лет имеет относительное значение, поскольку агрессивная среда грунта, атмосферные влияния, глубина погребения в грунт и другие факторы, могут ускорить разрушение мягких тканей и костей, в связи с чем давность захоронения В. могла соответствовать осени 2007 г.
Из заключения судебно-медицинской экспертизы следует (т. 3, л.д. 249-254), что череп и костные останки неизвестного мужчины могли принадлежать В. Установленная давность 17-20 лет имеет относительное значение, поскольку агрессивная среда грунта, атмосферные влияния, глубина погребения в грунт могут ускорить разрушение мягких тканей и костей, в связи с чем давность захоронения В. могла соответствовать осени 2007 г.
Из протокола предъявления лица для опознания по фотографии от 23.10.2015 г. следует (т. 3, л.д. 77-81), что обвиняемый Коновалов опознал потерпевшего В., которого убил в октябре 2007 г. в своем доме по < адрес>, труп В. он закопал на приусадебном участке своего дома по указанному адресу.
< данные изъяты>.
Из табеля учета рабочего времени < данные изъяты> (т. 4, л.д. 93-94) следует, что в последний раз В. выходил на работу 23.10.2007 г., при этом Коновалов отработал месяц до конца.
Виновность подсудимого в совершении убийства Г. подтверждается следующими доказательствами.
Из протокола явки с повинной следует (т. 1, л.д. 86), что 02.04.2015 г. Коновалов сообщил о том, что в декабре 2013 г., находясь в доме по < адрес>, он заранее приготовленным ножом нанес спящему Г. один удар ножом в грудь и провернул нож, чтобы задеть сердце. Г. проснулся и умер. Труп потерпевшего он спрятал в соседнем брошенном доме, а примерно в мае 2014 г. он расчленил труп Г. и закопал его у себя в огороде рядом с березой.
На допросе в качестве подозреваемого 02.04.2015 г. он показал (т. 2, л.д. 174-185), что проживал с сожительницей Е. в доме по < адрес>. У Е. был Г., который нигде не работал, употреблял наркотические средства, злоупотреблял алкоголем, воровал у Е., требовал у неё деньги, вел паразитический образ жизни. 15.12.2013 г. он < данные изъяты> и вместе с Г. в тот день на кухне у себя в доме распивал спиртное. Никаких конфликтов не было, но у него с Г. давно сложились личные неприязненные отношения, так как Г. воровал у них продукты питания и ценное имущество. Поэтому после того, как Г. лег спать на кухне на кровати, расположенной напротив печи, он подошел к Г. и убедился, что тот спит, после чего взял нож в сенках, длиной клинка около 15 см., длиной рукоятки около 12 см. Он подошел к Г. и держа нож в правой руке, нанес Г. один удар клинком ножа в область солнечного сплетения, после чего провернул клинок ножа в теле Г. по направлению к сердцу, от чего Г. проснулся и начал стонать. Е. услышала стоны Г., проснулась и вышла на кухню, где увидела, что Г. в крови, испугалась и хотела вызвать скорую, но Г. уже был мертв. После этого он взял труп Г. и перетащил его в соседний нежилой сгоревший дом по < адрес>, где спрятал труп в подпол, о чем на следующий день рассказал Е. В апреле 2014 г., когда земля оттаяла, он ночью вырыл яму глубиной около 1, 5 м. у себя в огороде по < адрес>, возле березы, после чего достал труп Г. из подпола дома по < адрес>, но в связи с тем, что ему было тяжело доставать труп, он разрезал труп Г. на две части в области пояса, и в ту же ночь закопал расчлененный труп Г. в вырытой яме у себя в огороде.
В ходе допроса Коновалов собственноручно составил схему с местом захоронения Г., а также графически изобразил нож, котором он убил Г.
Обстоятельства совершенного убийства Г. Коновалов подтвердил в ходе проверки показаний на месте 02.04.2015 г. (т. 2, л.д. 188-191), из протокола которой следует, что Коновалов указал на дом, расположенный по < адрес>, и пояснил, что в декабре 2013 г. в данном доме он убил Г. Коновалов проследовал на кухню дома, где при помощи манекена продемонстрировал положение потерпевшего Г. в момент убийства, после чего продемонстрировал каким образом он нанес удар спящему Г., при этом Коновалов продемонстрировал как взял в правую руку нож, и нанес сверху вниз один удар ножом в область груди (солнечного сплетения) Г. Далее Коновалов пояснил, что после того как Г. перестал подавать признаки жизни, он выволок из дома труп потерпевшего за ноги и спрятал в подполе дома по < адрес>, где труп Г. находился до апреля 2014 г., когда он выкопал яму на своем приусадебном участке, разрезал труп Г. на две части в области пояса, после чего закопал труп Г. После этого Коновалов указал место захоронения Г., а затем указал место захоронения убитого им ранее В.
На дополнительном допросе в качестве обвиняемого 22.04.2015 г. (т. 2, л.д. 193-216) Коновалов показал, что примерно с 2008 г. с ним (Коноваловым) и Е. периодически проживал Г., который не работал, воровал у них деньги и продукты питания, в связи с чем у Коновалова возникло к Г. чувство ненависти за совершенные поступки.
12.12.2013 г. Г. проник к ним в дом через форточку, выходя держал в руках куртку самого Коновалова, которую хотел похитить. Между ними произошел скандал, в ходе которого Г. повалил его и нанес удар ногой в левый глаз. На следующий день у себя в доме после совместного распития спиртного с Г., они легли спать. Когда Г. уснул, у него возникло желание убить Г. за причиненные ему (Коновалову) обиды. Удостоверившись, что Г. спит, он в сенках взял нож, чтобы убить Г. Клинок ножа был длиной около 20 см., рукоятка около 15 см. ширина лезвия 2 см. Взяв нож в правую руку, он подошел к спящему Г., лежавшему на спине и нанес один удар ножом в область солнечного сплетения, так как знал, что от этого удара наступит смерть потерпевшего. От удара Г. проснулся и вскрикнул, тогда он (Коновалов) провернул клинок ножа в теле Г., чтобы задеть сердце с целью скорейшего наступления смерти потерпевшего. Когда Г. вскрикнул, на кухню зашла Е., которая увидела, что он ударил ножом Г. и сказала, что необходимо вызвать скорую помощь, но Г. уже был мертв. В связи с тем, что он не хотел нести уголовное наказание за совершенное убийство, весной 2014 г. когда земля оттаяла, он закопал труп Г. у себя на участке.
Обстоятельства совершенного убийства Г., изложенные в показаниях Коновалова, последний подтвердил в ходе проверки показаний на месте 27.05.2015 г. (т. 2, л.д. 218-229), из протокола которой следует, что находясь в доме по < адрес>, Коновалов рассказал о совершенном им убийстве Г. в декабре 2013 г.
На допросе в качестве обвиняемого 28.10.2015 г. (т. 3, л.д. 88-110) Коновалов полностью признал себя виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, по существу предъявленного обвинения показал, что полностью согласен с обстоятельствами, указанными в постановлении о привлечении его в качестве обвиняемого, согласен с периодами времени, местами совершения преступлений, количеством нанесенных ударов В., Г. и Д.
Коновалов подтвердил, что за день до убийства Г., между ними произошел конфликт, так как Г. хотел что-то похитить в очередной раз из его (Коновалова) с Е. дома, Г. ударил его (Коновалова), в связи с чем он ушел из дома и ночевал у Ж. Вернувшись к себе в дом на следующий день, около 23 часов он с Е. лег спать в комнате, а Г. остался на кухне. Когда он ложился спать, то решил убить Г. когда тот уснет, так как понимал, что Г. все равно будет похищать их с Е. имущество и ничего не изменится, ему все это надоело. Он дождался пока Г. уснет, около 3 - 3.30 часов Коновалов встал, удостоверился, что Г. спит и не реагирует на его движения, после чего взял нож, которым нанес Г. один удар клинком ножа в область солнечного сплетения, после чего провернул клинок ножа в теле Г. по направлению к сердцу, чтобы убить Г., который сразу умер.
< данные изъяты>. Г. он убил в декабре 2013 г., в ночь < данные изъяты>.
В апреле-мае 2014 г., когда земля оттаяла, он закопал труп В. во дворе своего дома.
После оглашения этих показаний, явки с повинной, протоколов проверок показаний на месте, согласившись ответить на вопросы участников процесса, Коновалов подтвердил, что все оглашенные показания даны им добровольно и в присутствии защитника. Вину в инкриминируемом ему деянии признал полностью, в содеянном раскаялся.
Виновность подсудимого в совершении убийства Г. подтверждается также следующими доказательствами.
Потерпевшая А. в судебном заседании показала, что потерпевший Г. < данные изъяты>, который вел неблагополучный образ жизни, злоупотреблял спиртными напитками и наркотическими средствами, систематически воровал из дома вещи и продукты питания Коновлова С.П. и Е., поскольку периодически проживал у Е., сожительствовавшей с Коноваловым С.П. Об обстоятельствах убийства узнала от следователя.
В судебном заседании были оглашены показания свидетеля А., данные на допросах в ходе предварительного расследования 06.04.2015 г., 30.04.2015 г. и 06.10.2015 г. (т. 2, л.д. 20-21, 22-23, 24-25), о том, что со слов Е. ей стало известно, что Г. пропал в декабре 2013 г. Сама А. видела Г. в последний раз в октябре - ноябре 2013 г. В последнее время Г. проживал вместе с Е., сожительствовавшей с Коноваловым в доме по < адрес>. Г. употреблял наркотические вещества, злоупотреблял алкоголем, в целом вел аморальный образ жизни, нигде не работал. После задержания Коновалова 03.03.2015 г. за убийство Д., со слов Е. ей стало известно, что в декабре 2013 г. Коновалов убил Г. в их доме, а затем труп Г. закопал на участке того же дома. Также Е. ей рассказала, что в 2007 г. Коновалов убил какого-то мужчину (В.), с которым вместе работал в < данные изъяты>. Е. пояснила, что ранее о совершенных убийствах не рассказывала, так как боялась Коновалова.
После оглашения этих показаний потерпевшая А. подтвердила, что они полностью соответствуют действительности.
Свидетель Е. в судебном заседании показала, что сожительствовала с Коноваловым < данные изъяты>, в последнее время они проживали по < адрес>. В декабре 2013 г. Коновалов с Г. распивали спиртное на кухне. Около 23 часов сама Е. легла спать, а Г. и Коновалов остались на кухне, больше в доме никого не было. Позже к ней пришел спать Коновалов, а около 3 часов ночи она проснулась от крика Г. и сразу забежала на кухню, где Коновалов стоял над Г., лежавшем на спине. В руке у Коновалова находился нож, Г. признаков жизни не подавал. Она хотела вызвать скорую помощь, но Коновалов сказал, что Г. уже умер. Она находилась в шоковом состоянии, а Коновалов перетащил тело Г. в соседний сгоревший нежилой дом по < адрес>. Весной Коновалов захоронил труп Г. у них во дворе.
В судебном заседании были оглашены показания свидетеля Е., данные на допросах в ходе предварительного расследования 03.05.2015 г., 10.10.2015 г. (т. 2, л.д. 63-68, 69-75), о том, что Г., проживал с ними не постоянно, так как злоупотреблял спиртным и употреблял наркотические средства, часто уходил из дома на несколько дней или недель. Между Г. и Коноваловым часто возникали конфликты из-за того, что Г. воровал у них продукты питания, деньги, вещи, иногда Г. мог ударить Коновалова. За день до убийства Г. в декабре 2013 г., Коновалов и Г. поругались, так как Г. в очередной раз попытался что-то похитить из дома, но Коновалов это увидел, в ходе ссоры Г. избил Коновалова, из-за чего последний ушел из дома и ночевал у Ж., вернулся домой на следующий день, < данные изъяты>. В тот день Коновалов и Г. распивали спиртное на кухне, а она около 23 часов легла спать, примерно через 10-15 минут к ней пришел Коновалов, а Г. спал на кухне на кровати. Ночью около 3-3.30 часов она проснулась от крика Г., Коновалова рядом с ней не было, она сразу прошла на кухню, где увидела лежащего на кровати Г., у которого на животе была кровь, рядом с Г. стоял Коновалов с ножом в руке. Примерно через 1-2 минуты Г. перестал подавать признаки жизни. Коновалов вытащил из дома труп Г., а позже рассказал, что спустил его в подпол соседнего сгоревшего дома < адрес>. В апреле-мае 2014 г. Коновалов похоронил Г. на участке их дома, после чего показал ей место захоронения.
Из оглашенного в ходе судебного заседания протокола проверки показаний на месте свидетеля Е. от 13.10.2015 г. с прилагаемой к нему фототаблицей (т. 2, л.д. 121-126, 127-129), следует, что Е. в доме по < адрес>, при помощи манекена показала в каком положении находились Коновалов и Г. во время убийства последнего, как Коновалов вытаскивал труп Г. из дома, в каком положении труп В. лежал в углярке, а также указала место захоронения Г. на приусадебном участке указанного дома.
После оглашения этих показаний и протокола проверки показаний на месте свидетель Е. подтвердила, что все её показания полностью соответствуют действительности.
Свидетель Ж. в судебном заседании показала, что в декабре 2013 г. со слов Е. ей стало известно, что Г. ножом убил Коновалов по месту их жительства в доме по < адрес>, после чего Коновалов вынес труп Г. из дома в погреб соседнего дома. Весной Коновалов выкопал в саду яму и закопал труп Г.
В судебном заседании были оглашены показания свидетеля Ж., данные на допросах в ходе предварительного расследования 11.05.2015 г., 09.10.2015 г. (т. 2, л.д. 43-49, 50-55), о том, что примерно в 20 числах декабря 2013 г. Е. рассказала ей о том, что несколько дней назад Коновалов убил Г. у них в доме. Е. рассказала, что после того, как Коновалов < данные изъяты>, Г. и Коновалов распивали спиртное у них дома, никаких конфликтов не было. Она (Е.) легла спать, а ночью проснулась от крика Г., зайдя на кухню увидела Г., лежавшего на кровати на кухне, у Г. в области живота была кровь, а Коновалов стоял рядом и держал в руках нож, через несколько минут Г. умер, после чего Коновалов перенес труп Г. в соседний нежилой дом. Примерно через 1-2 месяца после убийства Г., Коновалов сам рассказал ей об этом убийстве Г., так как Коновалову надоело, что Г. наркоман и постоянно воровал у них вещи и продукты питания. Весной 2014 г. ей стало известно от Е. и Коновалова, что последний похоронил Г. у них на усадьбе недалеко от захоронения первого убитого мужчины (В.)
После оглашения этих показаний свидетель Ж. подтвердила, что они полностью соответствуют действительности.
В судебном заседании по ходатайству государственного обвинителя и с согласия сторон были оглашены показания свидетеля З., данные на допросе в ходе предварительного расследования 07.10.2015 г. (т. 2, л.д. 107-110), о том, что примерно через месяц после убийства Д., к ним в гости заходила Ж., которая рассказала, что ранее Коновалов совершил убийства неизвестного В. и Г., трупы которых закопал на участке своего дома.
Из протокола осмотра места происшествия от 30.03.2015 г. с прилагаемой фототаблицей следует (т. 1, л.д. 142-151, 152-153), что осмотрен дом по < адрес>, и приусадебный участок, прилегающий к указанному дому, где на глубине 1, 5 метров обнаружен труп человека (Г.), представленный двумя фрагментами: первый - голова, туловище и руки, второй - тазобедренная часть и ноги. Кожные покровы местами сохранились на голове и туловище, они бурые и плотные, местами отсутствуют. На верхних и нижних конечностях имеется множество дефектов кожных покровов. В нижней части туловища циркулярная рана.
Из заключения судебно-медицинской экспертизы трупа Г. следует (т. 3, л.д. 192-194), что причина смерти неустановленного мужчины (Г.) не установлена в виду выраженных гнилостных изменений трупа: кожные покровы бурые, легкое отделение волос при их потягивании, аутолиз органов и тканей, гнилостная коликвация головного мозга.
Учитывая степень выраженности гнилостных изменений трупа, а также данные медико-криминалистического исследования (давность захоронения трупа составляет не более 3-5 лет), давность смерти не более 3-5 лет до проведения судебно-медицинской экспертизы трупа (31.03.2015 г.).
При судебно-медицинской экспертизе трупа выявлена проникающая колото-резаная рана передней поверхности груди с повреждением тела грудины, хрящевой части 7-го ребра справа, сердечной сорочки и сердца с раневым каналом, направляющимся спереди назад, сверху вниз, справа налево, глубиной около 13-16 см.
Однако, ввиду выраженных гнилостных изменений трупа высказаться о прижизненном или посмертном образовании указанного повреждения, а также, находится ли данное повреждение в причинной связи с наступлением смерти или нет не представляется возможным, следовательно определить тяжесть вреда здоровью не представляется возможным.
Согласно данным медико-криминалистического исследования в поверхностном повреждении хрящевой части 7 правого ребра и полном косопоперечном повреждении тела грудины выявлены признаки действия предмета, имеющего лезвие или выраженную кромку с участком долома по левому краю тела грудины.
Кроме того, выявлена циркулярная рана передней, боковых поверхностей живота, поясничной области с повреждением мягких тканей, петель кишечника, связок поясничного отдела позвоночника.
Однако, ввиду выраженных гнилостных изменений трупа высказаться о прижизненном или посмертном образовании указанного повреждении, а также находится ли данное повреждение в причинной связи с наступлением смерти или нет не представляется возможным, следовательно определить тяжесть вреда здоровью не представляется возможным. Указанное повреждение могло образоваться от воздействий зубов или когтей животных.
Допрошенный в судебном заседании судебно-медицинский эксперт Л. показал, что причинение Г. проникающей колото-резаной раны передней поверхности груди с повреждением тела грудины, хрящевой части 7-го ребра справа, сердечной сорочки и сердца, при обстоятельствах, указанных Коноваловым: «…нанес Г., находящемуся в положении лежа на спине, один удар ножом в область солнечного сплетения, после чего провернул нож в теле Г. по направлению к сердцу…», не исключается. Указанное повреждение применительно к живым лицам является опасным для жизни и квалифицируется как тяжкий вред здоровью.
Из заключения судебно-биологической экспертизы тканей и выделений человека следует (т. 3, л.д. 222-228), что Е. является < данные изъяты> лица, костные останки которого представлены на экспертизу (Г.)
Из заключения судебно-медицинской экспертизы следует (т. 3, л.д. 236-242), что череп трупа неизвестного мужчины может принадлежать Г.
< данные изъяты>
< данные изъяты>.
Виновность подсудимого в совершении убийства Д. подтверждается следующими доказательствами.
На допросе в качестве подозреваемого 03.03.2015 г. Коновалов показал (т. 2, л.д. 136-139), что 02.03.2015 г. около 14 часов он вместе со своей сожительницей Е. приехал в гости к Ж., проживавшей с сожителем Д. в доме по < адрес>. В течение дня они все вместе распивали спиртное в летней кухне, где остались Е. и Ж., а он (Коновалов) и Д. около 23 часов зашли в дом, где на кухне продолжили распивать спиртное вдвоем, при этом никаких телесных повреждений у Д. не было. 03.03.2015 около 4 часов Д. начал оскорблять его нецензурной бранью, из-за чего он разозлился на Д., у него возникло чувство ярости, он моментально схватил шумовку, которой стал наносить удары в голову Д. После начала нанесения ударов у него возникли провалы в памяти, он не помнит осуществления всех своих действий. Память вернулась к нему, когда он ударил последний раз Д. на кухне шумовкой в голову, после чего он сразу бросил шумовку в углярку. Шумовка была в крови, Д. лежал на полу на паласе на кухне, без признаков жизни, вся кухня была в крови, Д. также был весь в крови. На голове и теле Д. были множественные раны. Рядом с Д. лежал топор, но по какой причине он оказался рядом с Д., наносил ли он Д. топором удары, не помнит. Также не помнит, сколько ударов нанес шумовкой Д., но помнит, что бил Д. шумовкой с размаху, шумовку держал двумя руками и бил плашмя. После нанесения ударов Д. он вышел из дома и прошел на летнюю кухню, где оделся, разбудил Е. и Ж., которым сообщил о том, что убил Д., после чего ушел из дома.
На допросе в качестве обвиняемого 04.03.2015 г. (т. 2, л.д. 143-151) Коновалов полностью признал себя виновным в убийстве Д., то есть в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, и дал показания об обстоятельствах убийства Д., аналогичные по содержанию ранее данным им показаниям в качестве подозреваемого. При этом дополнил, что обнаруженные в ходе осмотра места происшествия возле трупа Д. осколки стекла являются осколками от 3-литровой банки, в которой находился самогон. Он допускает, что мог нанести удары Д. данной стеклянной банкой, а также топором, обнаруженным возле трупа потерпевшего. Брызги, потеки и помарки крови, обнаруженные на кухне на стенах и предметах могли образоваться от того, что он наносил удары Д. из разных положений и большое количество. То, что он бил потерпевшего с силой и с размаху он помнит отчетливо. В содеянном раскаялся.
Эти показания Коновалов подтвердил в ходе проверки показаний на месте 05.03.2015 г. (т. 2, л.д. 157-162, 163-172), из протокола которой с прилагаемой фототаблицей следует, что Коновалов указал на дом, расположенный по < адрес>, и пояснил, что в данном доме он убил Д. Он указал на летнюю кухню, в которой 02.03.2015 г. вместе с Д., Е. и Ж. распивали спиртное. После чего Коновалов проследовал на кухню дома, где указал стол, за которым вместе с Д. распивал спиртное в ночь на 03.03.2015 г., указал на углярку, в которой он брал металлическую шумовку, которой наносил удары Д., при этом на манекене с помощью макета шумовки показал, каким образом он наносил удары Д. и в каком положении находился Д. в момент нанесения ударов.
На дополнительном допросе в качестве обвиняемого 22.04.2015 г. (т. 2, л.д. 193-216) Коновалов показал, что во время совместного распития спиртного с Д., последний стал оскорблять его обидными нецензурными словами, которые очень сильно обидели его и он решил убить Д. Он взял металлическую шумовку, которой стал наносить удары Д. по голове и телу. Шумовку держал двумя руками, удары наносил со всей силы, чтобы убить потерпевшего. Не отрицает нанесение ударов топором потерпевшему, но сначала он нанес Д. удар кулаком в лицо. Когда увидел, что Д. умер, то перестал наносить удары.
Обстоятельства совершенного убийства Д., изложенные в показаниях Коновалова, последний подтвердил в ходе проверки показаний на месте 27.05.2015 г. (т. 2, л.д. 218-229), из протокола которой следует, что находясь в доме по < адрес>, Коновалов рассказал об убийстве Д., совершенном в ночь на 03.03.2015 г.
На допросе в качестве обвиняемого 28.10.2015 г. (т. 3, л.д. 88-110) Коновалов полностью признал себя виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, по существу предъявленного обвинения показал, что полностью согласен с обстоятельствами, указанными в постановлении о привлечении его в качестве обвиняемого, согласен с периодами времени, местами совершения преступлений, количеством нанесенных ударов В., Г. и Д.
В ночь на 03.03.2015 г. в ходе распития спиртного с Д., последний обзывал его грубыми словами, в связи с чем он разозлился на Д., которого решил наказать за оскорбления. Сначала он нанес Д. один удар кулаком в область лица, отчего Д. упал спиной на пол, затем он взял металлическую шумовку, которой стал наносить удары Д. по голове и телу. Дальнейшие свои действия полностью не помнит из-за провалов памяти, но помнит как нанес Д. последний удар шумовкой в голову и увидел, что Д. лежал на полу без признаков жизни, все лицо, голова, шея Д. были в ранах, крови, вокруг Д. на полу была кровь и осколки от разбившейся банки, в которой до этого был самогон, тогда он понял, что убил Д. Он не отрицал, что наносил Д. удары не только шумовкой, но и топором, который был обнаружен возле трупа Д. при осмотре места происшествия. Также не отрицал, что разбил о голову Д. стеклянную банку, в которой был самогон. Он заявил о согласии с нанесением количества ударов и с причинением телесных повреждений, установленных заключением эксперта по трупу Д., так как кроме него и Д. в доме больше никого не было.
После оглашения этих показаний, протоколов проверок показаний на месте, согласившись ответить на вопросы участников процесса, Коновалов подтвердил, что все оглашенные показания даны им добровольно и в присутствии защитника. Вину в инкриминируемом ему деянии признал полностью, в содеянном раскаялся.
Виновность подсудимого в совершении убийства Д. подтверждается также следующими доказательствами.
Потерпевший Б. в судебном заседании показал, что потерпевший Д. является < данные изъяты>, которого охарактеризовал < данные изъяты>. Д. проживал со своей сожительницей Ж. в доме по < адрес>. Последний раз он виделся с Д. 20 или 23 февраля 2015 г., никаких телесных повреждений у Д. не было. 03.03.2015 г. около 6 часов утра, ему позвонила М., которая сообщила об убийстве Д. Приехав на место происшествия, он увидел труп Д., который лежал на полу рядом с печкой, его голова была вся разбита, он был весь в крови, вокруг было много крови, осколков стекла, рядом лежали окровавленные шумовка и топор. Со слов находившейся на месте происшествия Ж. ему стало известно, что Д. убил < данные изъяты> (Коновалов). В связи с переживаниями из-за смерти Д. у него (Б.) значительно ухудшилось состояние здоровья.
Свидетель Е. в судебном заседании показала, что 02.03.2015 г. она и Коновалов находились в гостях у Ж., которая сожительствовала с Д. по < адрес>. Коновалов и Д. распивали спиртное в доме, а сама Е. и Ж. ушли спать в летнюю кухню. Примерно в 6 часу пришел Коновалов, который сказал, что убил Д. Она с Ж. зашли в дом и увидели труп Д. в крови на полу кухни. Рядом с Д. лежал топор и кочерга, около головы находилась разбитая 3-литровая банка, вокруг было много крови. Ж. не смогла дозвониться в полицию, поэтому позвонила М., которая вызвала полицию.
В судебном заседании были оглашены показания свидетеля Е., данные на допросах в ходе предварительного расследования 03.03.2015 г., 03.05.2015 г., 10.10.2015 г. (т. 2, л.д. 58-62, 63-68, 69-75), о том, что 02.03.2015 г. после совместного распития спиртного, около 23-24 часов она и Ж. легли спать в летней кухне, а Коновалов и Д. остались распивать спиртное в доме по < адрес>. В 05.20 часов 03.03.2015 г. в летнюю кухню пришел Коновалов, который разбудил их и сказал, что он (Коновалов) убил Д. Она и Ж. сразу зашли в дом, где на полу кухни увидели труп Д.
После оглашения этих показаний на месте свидетель Е. подтвердила, что все её показания полностью соответствуют действительности.
Свидетель Ж. в судебном заседании показала, что < данные изъяты> сожительствовала с Д., которого охарактеризовала < данные изъяты>. 02.03.2015 г. у них в гостях находился Коновалов со своей сожительницей Е. Около 24 часов она с Е. легли спать в летней кухне, а Коновалов с Д. остались в доме. Утром около 5 часов 20 минут к ним зашел Коновалов и сказал, что он убил Д. Зайдя вместе с Е. в дом, она увидела труп Д., лежавшего на кухне. Рядом с трупом лежал топор, шумовка, была разбитая стеклянная банка. В связи с тем, что она не могла дозвониться в полицию, сообщила о произошедшем М., которая приехала и вызвала полицию.
В судебном заседании были оглашены показания свидетеля Ж., данные на допросах в ходе предварительного расследования 03.03.2015 г., 11.05.2015 г., 09.10.2015 г. (т. 2, л.д. 39-42, 43-49, 50-55), о том, что 03.03.2015 г. примерно в 00.15 часов она и Е. ушли спать в летнюю кухню, а Коновалов и Д. вдвоем остались распивать спиртное в доме. В 05.20 часов в летнюю кухню зашел Коновалов, который сказал, что он убил Д. Она с Е. сразу зашли в дом, где на полу кухни обнаружили труп Д. с телесными повреждениями. Возле Д. на полу лежали осколки от разбитой 3-литровой стеклянной банки, на правом боку Д. лежал топор. В углярке на кухне находилась металлическая шумовка в крови. Поскольку она не могла дозвониться в полицию, позвонила М., которой рассказала о произошедшем.
После оглашения этих показаний свидетель Ж. подтвердила, что они полностью соответствуют действительности.
Свидетель М. в судебном заседании показала, что потерпевший Д. является < данные изъяты>, которого охарактеризовала < данные изъяты>. Последний раз она общалась с Д. за 4 дня до убийства, когда утром в 5 часов - в начале 6 часа ей позвонила Ж., которая сообщила об убийства Д. Она (М.) вызвала полицию и приехала на место происшествия, где на полу в доме увидела окровавленный труп Д. Со слов Ж. ей стало известно, что убийство Д. совершил < данные изъяты> (Коновалов).
В судебном заседании были оглашены показания свидетеля М., данные на допросе в ходе предварительного расследования 08.10.2015 г. (т. 2, л.д. 111-114), о том, что 03.03.2015 г. около 05.30 часов ей позвонила Ж. и сообщила, что Коновалов убил Д. Приехав в дом к Д., со слов Ж. ей стало известно, что она с Е. спали в летней кухне, под утро их разбудил Коновалов, который помыл руки и сказал, что убил Д. Зайдя в дом она увидела в кухне на полу труп Д., у которого на лице, голове и теле были множественные повреждения, на кухне вся мебель и стены были в брызгах крови, на полу возле трупа Д. лежали осколки битого стекла, топор.
После оглашения этих показаний свидетель М. подтвердила, что они полностью соответствуют действительности.
В судебном заседании по ходатайству государственного обвинителя и с согласия сторон были оглашены показания свидетеля З., данные на допросе в ходе предварительного расследования 07.10.2015 г. (т. 2, л.д. 107-110), о том, что она проживала по соседству с Ж. и Д., которого охарактеризовала < данные изъяты>. Днем 02.03.2015 г. она со Н. находилась в гостях у Д. и Ж. в доме по < адрес>, куда пришли Коновалов и Е., после чего она (З.) со Н. вернулись к себе домой. Около 03.03.2015 г. около 06.30 часов позвонила Ж. и сообщила о том, что Коновалов убил Д. Примерно через месяц после убийства Д., к ним в гости заходила Ж., которая рассказала, что ранее Коновалов совершил убийства неизвестного < данные изъяты> и Г., трупы которых закопал на участке своего дома.
Из протокола осмотра места происшествия от 03.03.2015 г. с прилагаемыми схемой и фототаблицей следует (т. 1, л.д. 126-134, 135, 136-141), что на полу в кухне дома, расположенного по < адрес>, обнаружен труп Д. с признаками насильственной смерти. На дверном проеме, ведущем в зал и спальную комнату, на стенах, холодильнике, входной двери обнаружены пятна, брызги и потеки вещества бурого цвета, похожие на кровь. С места происшествия изъяты: топор, находившийся рядом с трупом; осколки стекла, находившиеся под трупом и вокруг него; металлическая шумовка, находившаяся в углярке; следы рук.
Из заключения судебно-медицинской экспертизы трупа Д. следует (т. 3, л.д. 114-117), что причиной смерти Д. явилась обильная кровопотеря в исходе шестидесяти четырех ушибленно-рваных, ушибленно-рублено-рваных, резаных, колото-резаных ран лица, волосистой части головы, шеи, левого предплечья, области левой ключицы (раны №№ 1-8, 10-65), сорока семи насечек области подбородка слева, боковой поверхности области лба справа, области лба справа и правой брови, области шеи слева, затылочной области головы, области левой ключицы, с повреждением мягких тканей, костей лицевого скелета, левых общей сонной артерий и внутренней яремной вены.
Учитывая степень выраженности трупных явлений, следует полагать, что смерть наступила в срок около 0, 5 - 2-х суток до проведения исследования трупа в морге (04.03.2015 г.)
При исследовании трупа установлены: шестьдесят четыре ушибленно-рваных, ушибленно-рублено-рваных, резаных, колото-резаных ран лица, волосистой части головы, шеи, левого предплечья, области левой ключицы, с повреждением мягких тканей, костей лицевого скелета, левых общей сонной артерий и внутренней яремной вены (раны №№ 1-8, 10-65), сорок семь насечек области подбородка слева, боковой поверхности области лба справа, области лба справа и правой брови, области шеи слева, затылочной области головы, области левой ключицы.
Все телесные повреждения являются прижизненными, возникли непосредственно перед наступлением смерти, в совокупности находятся в прямой причинной связи с наступлением смерти, расцениваются как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.
Раны №№ 1, 2, 3, 5 на кожном лоскуте правой теменной области, раны № 21-31 на кожном лоскуте левой теменной области, раны № 36, 38-42 на кожном лоскуте «области лба справа и правой брови» трупа Д., являются ушибленно-рваными и могли быть причинены твердым предметом (предметами), возможно, имеющим либо неровное выраженное ребро, либо неровную кромку, причем ребро или кромка травмирующего предмета (предметов), причинившего раны №№ 2, 3, 5, 22, 27, 28, 30, 31, 41 была частично ограничена по длине.
Рана № 7 на кожном лоскуте нижней губы справа является ушибленно-рваной и причинена твердым тупым предметом, имеющим либо выраженное неровное на протяжении ребро, либо неровную кромку.
Рана № 10 на кожном лоскуте области спинки носа и часть раны № 12 на кожном лоскуте области правой носогубной складки являются ушибленно-рваными и причинены твердым тупым предметом (предметами), имеющим ребро.
Рана № 37 на кожном лоскуте «области лба справа и правой брови» является ушибленно-рваной и причинена твердым тупым предметом, возможно, имеющим ребро, а более конкретно высказаться о травмирующем предмете не представляется возможным из-за особенности ее локализации над выступающей частью костей черепа (надбровная дуга).
Раны №№ 4, 6 на кожном лоскуте правой теменной области, раны №№ 32, 33, 34 на кожном лоскуте левой теменной области и рана № 65 на кожном лоскуте «области шеи слева, затылочной области головы, области левой ключицы» являются колото-резаными, могли быть причинены плоским предметом (предметами), обладающим колюще-режущими свойствами, имеющим острие, и ограниченным (-ыми) по ширине, либо лезвием и обухом с ребрами, либо выраженными кромками.
В ране № 8 на кожном лоскуте области подбородка слева, ране № 11 на кожном лоскуте области спинки носа, в ранах №№ 13-20 и множественных насечках на кожном лоскуте «боковой поверхности лба справа», в ране № 35 и множественных насечках на кожном лоскуте «области лба справа и правой брови», в ранах №№ 43-45 на кожном лоскуте задней поверхности левого предплечья, в ранах №№ 46-64 и множественных насечках на кожном лоскуте «области шеи слева, затылочной области головы, области левой ключицы» выявлены морфологические признаки действия предмета (предметов) имеющего лезвие или выраженную режущую кромку (кромки). При этом кромка предмета (-ов), причинившего раны №№ 43, 44 была частично ограничена по длине. Повреждения костей лицевого скелета (переломы), повреждения магистральных сосудов шеи слева возникли одномоментно с причинением вышеописанных ран и насечек.
Все вышеперечисленные телесные повреждения (раны, насечки) возникли от совокупности не менее чем 96 травмирующих воздействий.
Кроме того, при исследовании трупа выявлены следующие телесные повреждения, не связанные с наступлением смерти: полный косо-поперечный перелом левого большого рога подъязычной кости является сгибательным, с признаками повторной травматизации от разгибания; полный поперечный перелом левого нижнего рога щитовидного хряща и атипичный перелом левой его пластины, а также атипичный перелом основания дуги перстневидного хряща слева являются разгибательными; полный косопоперечный перелом правой пластины щитовидного хряща, неполный перелом дуги перстневидного хряща слева и атипичный перелом его дуги слева являются сгибательными. Учитывая характер, локализацию и механизм образования переломов следует полагать, что переломы подъязычной кости и хрящей гортани могли образоваться от двух воздействий травмирующей силы в левую боковую поверхность шеи и в переднюю ее поверхность.
Данные переломы возникли прижизненно, в срок аналогичный сроку образования вышеперечисленных телесных повреждений, в совокупности (с учетом механизма образования) расцениваются как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.
Фрагментарный перелом скулового отростка левой височной кости, кровоизлияние в левую височную мышцу, которые возникли одномоментно, прижизненно, в срок аналогичный сроку образования вышеперечисленных телесных повреждений, от однократного ударного воздействия тупого твердого предмета, в совокупности расцениваются как вред здоровью средней тяжести по признаку длительного расстройства его (временная утрата общей трудоспособности сроком более 3 недель).
Закрытые переломы 3, 4 ребер слева на уровне средней подмышечной линии, 5-го ребра слева на уровне передней подмышечной линии, 4-го ребра слева на уровне лопаточной линии, которые возникли прижизненно, могли возникнуть одномоментно, в срок аналогичный сроку образования вышеперечисленных телесных повреждений, от однократного ударного воздействия тупого твердого предмета, в совокупности расцениваются как вред здоровью средней тяжести по признаку длительного расстройства его (временная утрата общей трудоспособности сроком более 3 недель).
При химическом исследовании найден этиловый спирт в крови 2, 9 промилле, в моче 3, 3 промилле, что применительно к живым лицам соответствует сильной степени алкогольного опьянения.
Из заключения судебно-медицинской экспертизы следует (т. 3, л.д. 175-186), что части представленных на экспертизу топора (лезвие с умеренно выраженной и закругленной рубящей кромкой, обух с прямолинейными не выраженными ребрами и имеющие вид неровных кромок за счет смятия металла в процессе эксплуатации) и части совка шумовки (рабочий край дна совка, грани боковых его стенок, которые имеют неравномерно выраженные ребра и относительно выраженные кромки, приобретенные в процессе эксплуатации) обладают конструкционными свойствами предполагаемых травмирующих предметов, причинивших ушибленно-рублено-рваные раны №№ 1, 2, 3, 5 на кожном лоскуте правой теменной области, раны №№ 21-31 на кожном лоскуте левой теменной области, раны №№ 36, 38-42 на кожном лоскуте «области лба справа и правой брови» и ушибленно-рваные раны № 7 на кожном лоскуте нижней губы справа, № 10 на кожном лоскуте области спинки носа, № 12 на кожном лоскуте области правой носогубной складки, № 37 на кожном лоскуте «области лба справа и правой брови» трупа Д., что не исключает их как возможное орудие причинения вышеуказанных ран. Так как части топора и шумовки не обладают конструкционными свойствами колюще-режущих предметов и не имеют лезвия или выраженных кромок, они, как возможные орудия причинения ран №№ 4, 6 на кожном лоскуте правой теменной области, ран №№ 32, 33, 34 на кожном лоскуте левой теменной области и раны № 65 на кожном лоскуте «области шеи слева, затылочной области головы, области левой ключицы», раны № 8 на кожном лоскуте области подбородка слева, раны № 11 на кожном лоскуте области спинки носа, ран №№ 13-20 и множественных насечках на кожном лоскуте «боковой поверхности лба справа», раны № 35 и множественных насечках на кожном лоскуте «области лба справа и правой брови», ран №№ 43-45 на кожном лоскуте задней поверхности левого предплечья, ран №№ 46-64 и множественных насечках на кожном лоскуте «области шеи слева, затылочной области головы, области левой ключицы», исключаются.
Из заключения судебно-медицинской экспертизы следует (т. 4, л.д. 38-45), что каждая из ран №№ 1-7, 9-65 на одиннадцати кожных лоскутах трупа Д., причинена не менее чем однократным травмирующим воздействием, а рана №8 и множественные насечки (не менее 47-ми) на лоскутах «области подбородка слева», «боковой поверхности области лба справа», «области лба справа и правой брови», «области шеи слева, затылочной области головы, области левой ключицы», могли быть причинены не менее чем 33-мя травмирующими воздействиями. Из них раны №№ 4, 6 на кожном лоскуте правой теменной области, раны №№ 32, 33, 34 на кожном лоскуте левой теменной области и рана № 65 на кожном лоскуте «области шеи слева, затылочной области головы, области левой ключицы» являются колото-резаными и могли быть причинены плоским предметом (предметами) обладающим колюще-режущими свойствами, имеющим острие, и ограниченным (-ыми) по ширине, либо лезвием и обухом с ребрами, либо выраженными кромками. А в ране № 8 на кожном лоскуте области подбородка слева, ране № 11 на кожном лоскуте области спинки носа, в ранах №№ 13-20 и множественных насечках на кожном лоскуте «боковой поверхности лба справа», в ране № 35 и множественных насечках на кожном лоскуте «области лба справа и правой брови», в ранах №№ 43-45 на кожном лоскуте задней поверхности левого предплечья, в ранах №№ 46-64 и множественных насечках на кожном лоскуте «области шеи слева, затылочной области головы, области левой ключицы» выявлены морфологические признаки действия предмета (предметов) имеющего лезвие или выраженную режущую кромку (кромки). При этом кромка предмета (-ов) причинившего раны №№ 43, 44 была частично ограничена по длине.
Указанными выше конструкционными свойствами предполагаемого травмирующего предмета (предметов), имеющего (-их) выраженные режущие кромки, а также обладающие колюще-режущими свойствами, ограниченные по ширине кромками, обладает любой из представленных на экспертизу «осколков битого стекла банки», поэтому исключить или подтвердить возможность причинения резаных и колото-резаных повреждений №№ 4, 6, 32, 33, 34, 65, 8, 11, 13-20, 35, 43-45, 46-64 любым из представленных на экспертизу «осколков битого стекла банки» не представляется возможным.
Следы жидкости, похожие на кровь, на разных поверхностях всех «осколков битого стекла банки» свидетельствуют о том, что: брызги образовались в результате их падения с ускорением как под прямыми, так и под острыми углами к их поверхностям, что возможно как при размахиваниях предметом (предметами) опачкаными этой жидкостью, так и при ударах по таковой поверхности; определить механизм образования участков наслоений в виде пятен не представляется возможным из-за их нечеткости и размытости.
Из заключения № 344 судебно-биологической экспертизы вещественных доказательств следует (т. 3, л.д. 157-158), что в пятнах на разделочном топоре и на металлической шумовке обнаружена кровь человека, которая могла произойти от потерпевшего Д. и не могла от обвиняемого Коновалова.
Из заключения № 1006 судебно-биологической экспертизы вещественных доказательств следует (т. 4, л.д. 16-17), что в пятнах на большинстве осколков битого стекла банки, изъятых в ходе осмотра места происшествия по < адрес>, обнаружена кровь человека, которая могла произойти от потерпевшего Д. и не могла от обвиняемого Коновалова.
Из протокола задержания Коновалова от 03.03.2015 г. следует (т. 2, л.д. 131-133), что в ходе личного обыска у Коновалова были изъяты: трико шерстяное темно-синего цвета, носок вязаный серого цвета, носок черного цвета, зимние ботинки.
Из заключения № 345 судебно-биологической экспертизы вещественных доказательств следует (т. 3, л.д. 166-167), что в пятнах на носке черного цвета, носке вязаном серого и синего цветов, а также в части пятен на трико шерстяном темно-синего цвета обнаружена кровь человека, которая могла произойти от потерпевшего Д. и не могла от обвиняемого Коновалова.
Из заключения судебной дактилоскопической экспертизы следует (т. 4, л.д. 6-8), что 3 следа пальцев рук, перекопированные на отрезки прозрачной липкой ленты под номерами № 3, 6 и 8 с бокала и дверных коробок по < адрес>, оставлены большим, средним и безымянным пальцами правой руки Коновалова.
Из карты вызова скорой медицинской помощи следует, что сигнал о вызове поступил 03.03.2015 г. в 06.11 часов, прибыв по < адрес>, врач констатировал смерть Д. до прибытия бригады скорой медицинской помощи.
В протоколе осмотра предметов (т. 1, л.д. 205-209) отражены индивидуальные признаки и особенности предметов, изъятых в ходе проведения указанных выше следственных действий. Они признаны вещественными доказательствами и приобщены к уголовному делу (т. 1, л.д. 210-211).
Оценивая приведённые выше доказательства с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности, суд приходит к следующим выводам.
Оценивая вышеизложенные показания подсудимого, суд отмечает следующее.
Все показания подсудимого в ходе досудебного производства по делу даны с участием защитника и с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства, в т.ч. п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, в связи с чем суд признаёт их допустимыми доказательствами.
Показания подсудимого, данные в ходе расследования, подробны и последовательны, полностью подтверждаются показаниями потерпевших и свидетелей, заключениями судебно-медицинских экспертиз, протоколами осмотров места происшествия, другими доказательствами, приведёнными в приговоре выше, и поэтому суд признаёт их достоверными доказательствами.
Показания потерпевших и свидетелей, эксперта получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, подробны, детальны, согласуются по всем существенным обстоятельствам дела, как между собой, так и протоколами следственных действий, заключениями экспертиз и иными документами и поэтому суд признает их относимыми, допустимыми и достоверными доказательствами.
Протоколы следственных действий составлены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, полностью согласуются с другими доказательствами по делу и поэтому суд признает их относимыми, допустимыми и достоверными доказательствами.
Заключения экспертиз составлены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, даны компетентными и квалифицированными экспертами, являются полными, ясными и обоснованными, выводы их мотивированы, в связи с чем сомнений у суда они не вызывают, и признаются судом допустимыми и достоверными доказательствами.
Таким образом, оценив каждое из приведённых выше доказательств с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а все эти доказательства в совокупности - с точки зрения достаточности для разрешения уголовного дела, суд считает, что они в совокупности позволяют сделать вывод о доказанности виновности подсудимого в совершении описанного преступного деяния.
Суд считает доказанным, что подсудимый Коновалов совершил убийство В., убийство Г. и убийство Д., то есть умышленное причинение смерти каждому из них.
Мотивом совершения убийства В. явилась личная неприязнь подсудимого к потерпевшему, возникшая в связи с применением В. физического насилия к Коновалову, то есть противоправным поведением потерпевшего, явившимся поводом его убийства, поскольку на основании показаний Коновалова судом установлено, что в день происшествия В. схватил Коновалова за одежду и ударил его о дверной проём, в связи с чем у Коновалова возникло желание убить В. за совершенные последним действия и впоследствии свой умысел подсудимый реализовал. При этом Коновалов не находился в состоянии необходимой обороны, так как отсутствовала реальная опасность для его жизни и здоровья, других противоправных действий потерпевший по отношению к Коновалову не совершал, в момент нанесения ударов ножом В., последний не угрожал и не предпринимал каких-либо действий, направленных на причинение вреда здоровью Коновалова.
Мотивом совершения убийства Г. явилась личная неприязнь подсудимого к потерпевшему, возникшая в связи с длительным аморальным поведением потерпевшего, а также ранее примененным Г. физического насилия к Коновалову, то есть противоправным и аморальным поведением потерпевшего, явившимся поводом для его убийства, поскольку на основании показаний Коновалова, потерпевшей А., свидетелей Е. и Ж. судом установлено, что длительное время Г. злоупотреблял спиртными напитками и употреблял наркотические средства, постоянно требовал деньги у Е., уносил из дома принадлежащие Е. и Коновалову вещи и продукты питания, за день до произошедшего Г. ногой ударил в глаз Коновалова, в связи с чем у Коновалова возникло желание убить Г. и впоследствии свой умысел подсудимый реализовал.
Мотивом совершения убийства Д. явилась личная неприязнь подсудимого к потерпевшему, возникшая в связи аморальным поведением потерпевшего, явившимся поводом для его убийства, поскольку на основании показаний Коновалова судом установлено, что в день происшествия Д. нецензурно оскорблял подсудимого, в связи с чем у Коновалова возникло желание убить Д. за высказанные оскорбления и свой умысел подсудимый реализовал.
Оценив все исследованные в ходе судебного разбирательства в совокупности, в том числе заключения комплексных судебных психолого-психиатрических экспертиз подсудимого Коновалова, судом не установлено обстоятельств, свидетельствующих о том, что убийства В., Г. и Д. были совершены Коноваловым в состоянии аффекта, то есть внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного насилием, издевательством или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего либо иными противоправными или аморальными действиями (бездействием) потерпевшего, а равно длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением В., Г. или Д.
Суд считает доказанным, что убийства В., Г. и Д. подсудимый совершил с прямым умыслом, т.е. он, совершая действия, направленные на лишение жизни потерпевших, осознавал общественную опасность своих действий, предвидел неизбежность наступления в результате этих действий общественно опасных последствий в виде смерти потерпевших и желал их наступления.
При решении вопроса о направленности умысла на убийство В. суд исходит из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывает способ и орудие преступления (нанесение двух ударов ножом В.), характер и локализацию телесных повреждений (причинение В. колото-резаных ранений жизненно важной части тела - груди), поведение подсудимого до и после совершения преступления, а также показания самого подсудимого о его желании причинить смерть потерпевшему, которая наступила на месте происшествия сразу после причинённых Коноваловым телесных повреждений, убедившись в наступлении смерти В., Коновалов с целью сокрытия совершённого преступления захоронил труп потерпевшего.
При решении вопроса о направленности умысла на убийство Г. суд исходит из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывает способ и орудие преступления (нанесение удара ножом Г.), характер и локализацию телесных повреждений (причинение Г. колото-резаного ранения жизненно важной части тела - груди), поведение подсудимого до и после совершения преступления, а также показания самого подсудимого о его желании причинить смерть потерпевшему, которая наступила на месте происшествия сразу после причинённого Коноваловым телесного повреждения, убедившись в наступлении смерти Г., Коновалов с целью сокрытия совершённого преступления захоронил труп потерпевшего.
При решении вопроса о направленности умысла на убийство Д. суд исходит из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывает способ и орудия преступления (нанесение потерпевшему удара стеклянной банкой и множественных ударов металлической шумовкой и топором), количество, характер и локализацию телесных повреждений (в том числе причинение ушибленно-рваных, ушибленно-рублено-рваных, резаных, колото-резаных ранений жизненно важных частей тела - головы, шеи), поведение подсудимого до и после совершения преступления, а также показания самого подсудимого о его желании причинить смерть потерпевшему. Подсудимый прекратил осуществлять действия, непосредственно направленные на лишение жизни Д., только тогда, когда непосредственно убедился в наступлении его смерти.
Таким образом, подсудимый действовал с прямым умыслом на лишение жизни каждого потерпевшего, совершил активные действия, непосредственно направленные на лишение их жизни, и умысел свой осуществил, поскольку смерть В., Г. и Д. наступила на месте преступлений от умышленных действий подсудимого, и, таким образом, Коновалов убил В., убил Г. и убил Д., то есть умышленно причинил им смерть.
Суд квалифицирует действия Коновалова по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, трёх лиц.
Выводы суда о квалификации действий подсудимого подтверждаются всей совокупностью доказательств, приведённых в приговоре выше.
Из заключений комплексных судебных психолого-психиатрических экспертиз подсудимого Коновалова от 08.04.2015 г., 08.07.2015 г. следует (т. 3, л.д. 148-150, 211-213), что он хроническим психическим расстройством, слабоумием, либо иным болезненным состоянием психики не страдал в период времени, относящейся к инкриминируемым деяниям, и не страдает в настоящее время. < данные изъяты>. В период времени, относящийся к инкриминируемым деяниям, Коновалов каких-либо признаков временного психического расстройства не обнаруживал, а пребывал в состоянии простого (непатологического) алкогольного опьянения, и мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Это подтверждается тем, что он употреблял спиртные напитки незадолго до случившегося, обнаруживал физические признаки алкогольного опьянения, у него была сохранена правильная ориентировка, действия его носили последовательный и целенаправленный характер и не сопровождались психопатологическими расстройствами в виде бреда и галлюцинаций. Ссылки Коновалова на запамятование обстоятельств инкриминируемого деяния, сами по себе вне связи с психопатологической симптоматикой не являются признаком психического расстройства и не противоречат картине простого алкогольного опьянения. В настоящее время Коновалов также может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. По психическому состоянию Коновалов мог и может правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела и давать показания, в применении принудительных мер медицинского характера не нуждается.
В период инкриминируемых деяний (убийства В., Г., Д.) Коновалов в особом психоэмоциональном состоянии физиологического аффекта, равно, как и ином психоэмоциональном состоянии аффективного ряда (фрустрация, психоэмоциональное напряжение, растерянность), которое бы имело существенное влияние на осознание и деятельность, не находился. Во всех инкриминируемых деяниях отсутствовала специфика и единая феноменология течения и развития аффективных состояний (аффект, фрустрация, психоэмоциональное напряжение, растерянность). В периоды инкриминируемых деяний Коновалов находился в состоянии гневливой реакции, неаффективной глубины, которая возникла и усугубилась на почве алкогольного опьянения < данные изъяты>, не имела свойства аффективной взрывной реакции, не сопровождалась аффективными нарушениями свободы волеизъявления и целеполагания.
Отмеченные Коноваловым «провалы в памяти», фрагменты запамятований своих действий в период инкриминируемых ему деяний соответствуют психологическим механизмам алкогольного запамятования, не имеют аффективной значимости.
Оценивая данные заключения, суд находит их полными, ясными и обоснованными, полученными в соответствии с требованиями закона, выводы их мотивированы и даны комиссиями в составе компетентных и квалифицированных экспертов, сомневаться в их правильности у суда нет оснований, и потому суд признаёт их допустимыми и достоверными доказательствами.
Судебно-психиатрический эксперт О. в судебном заседании показала, < данные изъяты>.
Показания данного эксперта получены в соответствии с требованиями закона, полностью согласуются с заключениями судебных психолого-психиатрических экспертиз подсудимого Коновалова, иными документами и поэтому суд признает их относимым, допустимым и достоверным доказательством.
Учитывая изложенное, а также материалы дела, касающиеся личности подсудимого и обстоятельств совершения им преступления, его поведение в судебном заседании, суд признаёт подсудимого вменяемым в отношении инкриминируемого ему деяния.
При назначении наказания суд, в соответствии с ч. 3 ст. 60 УК РФ, учитывает характер и степень общественной опасности преступления, данные о личности подсудимого, в том числе обстоятельства, смягчающие наказание, а также учитывает, какое влияние окажет назначенное наказание на исправление подсудимого и на условия жизни его семьи.
Суд признаёт и учитывает в качестве смягчающего наказание подсудимому Коновалову обстоятельства, предусмотренного п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ, противоправность поведения потерпевшего В., противоправность и аморальность поведения Г., аморальность поведения Д., явившихся поводом для преступления.
Кроме этого, суд признаёт и учитывает в качестве смягчающих наказание подсудимому обстоятельств, предусмотренных п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ, его явки с повинной по преступлениям в отношении В. и Г. (т. 1, л.д. 86, 88), поскольку он в письменном виде добровольно сообщил органу, осуществляющему уголовное преследование, о совершённых им преступлениях, а также его активное способствование раскрытию и расследованию преступлений, совершённых в отношении В., Г. и Д., поскольку он сразу в день убийства Д. дал подробные показания об обстоятельствах совершённого преступления, а после принятия у него явок с повинной дал подробные показания об обстоятельствах совершения им убийств В. и Г. и метах их захоронений, в ходе проверок показаний на месте Коновалов подтвердил свои показания, а также в ходе производства по делу давал подробные показания об обстоятельствах совершения им убийств каждого потерпевшего.
Суд также признаёт обстоятельствами, смягчающими наказание подсудимому - возраст, привлечение к уголовной ответственности впервые, полное признание вины и раскаяние в содеянном, < данные изъяты> состояние здоровья, в том числе < данные изъяты>, < данные изъяты> характеристики Коновалова как по месту жительства и месту содержания его под стражей, так и содержащиеся в показаниях свидетелей Е., Ж.
Обстоятельств, отягчающих наказание, судом не установлено.
Несмотря на наличие смягчающих наказание Коновалову обстоятельств, предусмотренных п.п. «з», «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ, при назначении ему наказания не могут быть применены правила, установленные ч. 1 ст. 62 УК РФ, поскольку санкцией ч. 2 ст. 105 УК РФ предусмотрены пожизненное лишение свободы и смертная казнь.
Несмотря на наличие у подсудимого смягчающих наказание обстоятельств и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, с учетом фактических обстоятельств совершённого преступления и степени его общественной опасности, суд не усматривает оснований для изменения категории преступления, совершённого подсудимым, на менее тяжкое в соответствии с требованиями ч. 6 ст. 15 УК РФ.
Несмотря на совокупность смягчающих наказание обстоятельств, суд не усматривает оснований к назначению подсудимому наказания с применением положений ст. 64 УК РФ.
Учитывая все обстоятельства содеянного, данные о личности подсудимого, совокупность смягчающих наказание обстоятельств, суд приходит к выводу о том, что цели наказания в отношении Коновалова могут быть достигнуты только в условиях изоляции его от общества, в связи с чем отсутствуют основания к назначению Коновалову наказания с применением положений ст. 73 УК РФ.
На основании положений п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ, отбывание лишения свободы Коновалову необходимо назначить в исправительной колонии строгого режима.
Суд считает необходимым, с учётом характера совершённого преступления, обстоятельств содеянного и данных о личности подсудимого, назначить ему дополнительное наказание в виде ограничения свободы, установив ему следующие ограничения: не выезжать за пределы территории того муниципального образования, где он будет проживать после отбывания лишения свободы, не изменять место жительства или пребывания без согласия уголовно-исполнительной инспекции, и возложив на Коновалова обязанность являться в уголовно-исполнительную инспекцию два раза в месяц для регистрации.
В ходе предварительного расследования потерпевший Б. предъявил гражданский иск к подсудимому о компенсации морального вреда, причинённого ему убийством Д., в размере 500 000 рублей (т. 2, л.д. 14).
В судебном заседании Б. поддержал гражданский иск.
Подсудимый Коновалов в судебном заседании исковые требования потерпевшего о компенсации морального вреда признал, однако просил о снижении суммы исковых требований с учётом его материального положения.
Суд, на основании ст.ст. 151, 1064, 1099 и 1101 ГК РФ, считает, что данный иск подлежит удовлетворению, поскольку Б. испытал нравственные страдания от действий подсудимого, убившего Б.
С учётом фактических обстоятельств дела, характера причинённых потерпевшему Б. нравственных страданий, степени вины подсудимого, его материального положения, требований разумности и справедливости, суд полагает необходимым взыскать в пользу потерпевшего Б. с подсудимого Коновалова компенсацию морального вреда в размере 500 000 рублей.
Адвокатам Новоселову Н.В., Бойко В.В. и Поповой Е.В., защищавшим по назначению интересы подсудимого Коновалова в стадии предварительного расследования, выплачено из средств федерального бюджета за оказание ему юридической помощи 26806 рублей (т. 5, л.д. 36-42).
В ходе судебного разбирательства адвокату Кривопаловой И.В., защищавшей по назначению интересы подсудимого Коновалова С.П., выплачено из средств федерального бюджета за оказание ему юридической помощи 40560 рублей.
Указанные денежные суммы, в соответствии с п. 5 ч. 2 ст. 131 УПК РФ, суд относит к процессуальным издержкам, которые, на основании ч. 1 ст. 132 УПК РФ, подлежат взысканию с подсудимого.
С учётом материального положения подсудимого, его возраста и < данные изъяты> состояния здоровья, суд считает необходимым частично освободить его от уплаты процессуальных издержек, при этом суд учитывает, что он трудоспособен, неплатежеспособным не признан, от оплаты услуг защитника не освобождался и от защитника в соответствии со ст. 52 УПК РФ не отказывался.
На основании ч. 3 ст. 81 УПК РФ, с учётом мнения сторон, вопрос о вещественных доказательствах по делу должен быть решён следующим образом: топор, металлическая шумовка, осколки битого стекла, нож, зубные коронки, носки, трико - подлежат уничтожению; ботинки - подлежат передаче законному владельцу Коновалову; деньги в сумме 1 800 рублей - подлежат передаче законному владельцу Е.
Поскольку подсудимый осуждается за совершение особо тяжкого преступления к реальному лишению свободы, учитывая положения ст.ст. 97, 99 и 108 УПК РФ, суд считает невозможным применение в отношении него иной, более мягкой, меры пресечения, не усматривает оснований для изменения или отмены избранной меры пресечения и полагает необходимым оставить подсудимому до вступления приговора в законную силу меру пресечения в виде заключения под стражу.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 307, 308 и 309 УПК РФ, суд
ПРИГОВОРИЛ:
Признать Коновалова С.П. виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 19 (девятнадцать) лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 1 (один) год.
В соответствии со ст. 53 УК РФ, после отбытия Коноваловым С.П. основного наказания в виде лишения свободы установить ему следующие ограничения: не выезжать за пределы территории того муниципального образования, где он будет проживать после отбывания лишения свободы, не изменять место жительства или пребывания без согласия уголовно-исполнительной инспекции. Возложить на Коновалова С.П. обязанность являться в уголовно-исполнительную инспекцию два раза в месяц для регистрации.
Срок отбывания наказания в виде лишения свободы Коновалову С.П. исчислять с 30 июня 2016 года.
Зачесть в срок наказания в виде лишения свободы Коновалову С.П. время содержания его под стражей по настоящему уголовному делу в период с 3 марта 2015 года по 30 июня 2016 года.
Меру пресечения в виде заключения под стражу в отношении Коновалова С.П. до вступления приговора в законную силу оставить без изменения.
На основании ст.ст. 151, 1064, 1099 и 1101 ГК РФ взыскать с Коновалова С.П. в пользу потерпевшего Б. в счёт компенсации морального вреда 500 000 (пятьсот тысяч) рублей.
Вещественные доказательства по вступлению приговора в законную силу: топор, металлическую шумовку, осколки битого стекла, нож, зубные коронки, носки, трико - уничтожить; ботинки - передать Коновалову С.П.; деньги в сумме 1 800 рублей - передать Е.
На основании ст.ст. 131 и 132 УПК РФ взыскать в доход федерального бюджета процессуальные издержки с Коновалова С.П. в размере 50 000 (пятьдесят тысяч) рублей.
Процессуальные издержки в размере 17 366 (семнадцать тысяч триста шестьдесят шесть) рублей возместить за счет средств федерального бюджета.
Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в Судебную коллегию по уголовным дела Верховного Суда Российской Федерации в течение 10 суток со дня его постановления, а осуждённым - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора.
Осуждённый вправе ходатайствовать о своём участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции непосредственно либо путём использования систем видеоконференц-связи в течение 10 суток со дня вручения ему копии приговора, о чём он должен указать в своей апелляционной жалобе, а в случае принесения апелляционной жалобы другим лицом или апелляционного представления, - в тот же срок со дня вручения ему копии жалобы или представления, о чём он должен указать в отдельном ходатайстве или возражениях на жалобу либо представление.
Судья К.П. Акатьев



Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка