Приговор Рязанского областного суда от 26 марта 2018 года №2-6/2017, 2-1/2018

РЯЗАНСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

ПРИГОВОР

от 26 марта 2018 года Дело N 2-1/2018
Рязанский областной суд в составе:
председательствующего судьи Коломенского П.Н.,
при секретарях Абрамовой (Казаковой) А.М., Киселевой С.В., Кирюхиной Н.Н. и Заваденко В.К.,
с участием государственного обвинителя - прокурора отдела государственных обвинителей уголовно-судебного управления прокуратуры Рязанской области Аладышева В.Н.,
потерпевших Потерпевший N1, Потерпевший N2 и Потерпевший N3,
подсудимых Мусазаде О.Ш.о. и Джафарова Б.Д.о.,
защитников подсудимых - адвоката коллегии адвокатов N 21 Адвокатской палаты Рязанской области Москвина К.А. и адвоката коллегии адвокатов N 18 г. Рязани Адвокатской палаты Рязанской области Ананьина А.Н.,
рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении Рязанского областного суда уголовное дело в отношении:
Мусазаде Орхана Шакир оглы, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца <адрес> <адрес> <адрес>, гражданина Республики Азербайджан, находящегося на территории Российской Федерации без документов, подтверждающих право пребывания и осуществления трудовой деятельности, проживавшего до задержания по адресу: <адрес>, с образованием 7 классов, состоящего в зарегистрированном браке, имеющего на иждивении 4 малолетних детей, юридически не судимого, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 318, ст. 317, ч. 1 ст. 222 УК РФ,
Джафарова Бахлула Джафар оглы, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца <адрес> <адрес>, гражданина Российской Федерации, зарегистрированного по адресу: <адрес>, <адрес> <адрес>, зарегистрированного по месту пребывания по адресу: <адрес> <адрес>, фактически проживающего по адресу: <адрес>, <адрес>, с полным средним образованием, не состоящего в зарегистрированном браке, не имеющего иждивенцев, официально не трудоустроенного, снятого в ВК Рязанской области по Рязанскому и Спасскому районам с учета призывников, юридически не судимого, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 318 УК РФ,
УСТАНОВИЛ:
22 ноября 2016 года в период времени с 22 часов до 22 часов 50 минут при совместном распитии спиртного Мусазаде О.Ш.о., Джафаровым Б.Д.о. и Свидетель N1 по адресу: г. Рязань, ул. Ленина, д. 13 "а", кв. 47, двое последних стали конфликтовать между собой, уличая друг друга в предоставлении информации о незаконном обороте наркотических средств сотруднику полиции Потерпевший N1, являвшемуся старшим оперуполномоченным по особо важным делам отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков каннабисной группы, кокаина Управления по контролю за оборотом наркотиков УМВД России по Рязанской области. При их конфликте присутствовал Мусазаде О.Ш.о., который понимал, что Потерпевший N1 в связи со своей служебной деятельностью может получать конфиденциально от Джафарова Б.Д.о. и Свидетель N1 указанную информацию.
Джафаров Б.Д.о., желая разрешить конфликт, по телефону договорился с Потерпевший N1 встретиться тем же вечером около подъезда дома последнего по адресу: <адрес>. При этом Потерпевший N1, реализуя свои законные полномочия, предполагал получить в ходе встречи от Джафарова Б.Д.о., являвшегося потребителем наркотических средств, оперативно-значимую для выполнения должностных обязанностей информацию о незаконном обороте наркотических средств.
На эту встречу вместе с Джафаровым Б.Д.о. пошли Свидетель N1 и Мусазаде О.Ш.о., который понимал, что встреча связана со служебной деятельностью Потерпевший N1
В период времени с 23 часов 05 минут до 23 часов 14 минут 22 ноября 2016 года, около подъезда <адрес>, подойдя с Джафаровым Б.Д.о. и Свидетель N1 к Потерпевший N1, пребывавшему там в связи с ранее достигнутой договоренностью о встрече, Мусазаде О.Ш.о., будучи в состоянии алкогольного опьянения, понимая, что перед ним находится представитель власти - сотрудник полиции, исполняющий свои должностные обязанности, действуя из ложно понятых интересов дружбы с Джафаровым Б.Д.о. в целях воспрепятствования получению Потерпевший N1 от последнего информации о незаконном обороте наркотических средств, умышленно, схватил Потерпевший N1 рукой за капюшон куртки и, с силой нагнув его вперед, нанес ему имевшимся при себе ножом удар в лицо, причинив последнему одновременно клинком ножа и кулаком руки, в котором нож находился, относящееся к категории легкого вреда здоровью повреждение характера раны на коже верхней губы с отеком нижней губы, после чего потребовал от Потерпевший N1 не предпринимать действий к получению от Джафарова Б.Д.о. вышеуказанной информации.
Применив, таким образом, опасное для здоровья насилие в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей, Мусазаде О.Ш.о. покинул место преступления.
На следующий день, 23 ноября 2016 года, Мусазаде О.Ш.о. и Джафаров Б.Д.о. стали скрываться от сотрудников полиции и уехали в г. Узловая Тульской области, где находились в квартире N 135 дома N 13 по ул. Горького. Продолжая скрываться от сотрудников полиции, Мусазаде О.Ш.о. и Джафаров Б.Д.о., около 17 часов 25 ноября 2016 года покинули названную квартиру, проследовали пешком к дому N 8 по ул. Октябрьской г. Узловая, откуда на автомобиле под управлением Свидетель N6, занимавшегося частным извозом, поехали в г. Рязань.
При этом, в процессе пребывания в квартире по вышеуказанному адресу, примерно в 17 часов 25 ноября 2016 года, Мусазаде О.Ш.о., умышленно, незаконно хранил там запрещенное к обороту огнестрельное оружие - обрез двуствольного гладкоствольного охотничьего ружья модели "Иж Б-46" 12 калибра, приобретенное им незаконно при неустановленных обстоятельствах, а примерно с 17 часов того же дня, также умышленно, незаконно, носил обрез ружья при себе в пакете, передвигаясь пешком и на автомобиле.
По пути следования в г. Рязань, около 19 часов 10 минут 25 ноября 2016 года, на участке автодороги в д. Леденевка Михайловского района Рязанской области, автомобиль с Мусазаде О.Ш.о. и Джафаровым Б.Д.о. был остановлен для проверки сотрудниками отделения государственной инспекции безопасности дорожного движения Межмуниципального отдела МВД России "Михайловский", которые на основании распоряжения начальника данного правоохранительного органа от 25 ноября 2016 года N 118 осуществляли на указанном участке автодороги розыск Мусазаде О.Ш.о. по подозрению в причастности к совершению преступления в отношении сотрудника полиции Потерпевший N1
Во избежание своего задержания сотрудниками полиции, Мусазаде О.Ш.о., имея при себе обрез ружья "Иж Б-46", заряженный двумя патронами 12 калибра с картечью 8,5 мм., и Джафаров Б.Д.о., у которого имелось при себе, без законных на то оснований, огнестрельное оружие ограниченного поражения - пистолет МР-79-9ТМ, заряженный патронами калибра 9 мм Р.А. с резиновыми пулями, попытались от них скрыться, для чего покинули салон автомобиля и побежали вдоль обочины автодороги в направлении г. Тулы.
Сотрудники отделения государственной инспекции безопасности дорожного движения Межмуниципального отдела МВД России "Михайловский": начальник отделения Потерпевший N3 и инспектор дорожного надзора Потерпевший N2, одетые в форменное обмундирование сотрудников полиции, во исполнение своих должностных обязанностей по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, стали преследовать Мусазаде О.Ш.о. и Джафарова Б.Д.о., потребовали от них остановиться, предупредили о применении оружия.
Около 19 часов 10 минут 25 ноября 2016 года, находясь на правой, относительно движения в сторону г. Рязани, обочине участка автодороги "Калуга-Тула-Михайлов-Рязань" с географическими координатами N 54,135,151 E 38,792,086, в ответ на законные требования Потерпевший N3 и Потерпевший N2 остановиться, во избежание своего задержания данными сотрудниками полиции и в воспрепятствовании исполнению ими своих должностных обязанностей по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, сначала Джафаров Б.Д.о., для устрашения Потерпевший N3 и Потерпевший N2, умышленно, произвел в их направлении с расстояния примерно 12,4-18,7 метра выстрел из пистолета МР-79-9ТМ резиновой пулей, тем самым осуществив в отношении последних угрозу применения насилия в связи исполнением ими своих должностных обязанностей, а сразу же после этого Мусазаде О.Ш.о., с целью лишения сотрудников полиции Потерпевший N3 и Потерпевший N2 жизни, также умышленно, с того же расстояния, прицельно выстрелил в них из обреза картечью, но не попал, то есть осуществил посягательство на жизнь сотрудников правоохранительного органа в целях воспрепятствования их законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.
После производства выстрелов Мусазаде О.Ш.о. и Джафаров Б.Д.о. бросили имевшееся у каждого из них огнестрельное оружие и скрылись с места преступления. Избавившись, таким образом, от обреза ружья, Мусазаде О.Ш. 25 ноября 2016 года около 19 часов 10 минут завершил свои незаконные действия по его ношению.
Подсудимые Мусазаде О.Ш.о. и Джафаров Б.Д.о. свою вину в содеянном не признали.
Утверждая о непричастности к преступлениям, в своих показаниях в суде не опровергали установленных судом обстоятельств, относящихся к дате, времени и месте исследуемых событий, своего участия в них, но лишь в той части, в какой это не влияло на оценку их действий как преступных.
Давая показания в суде по обстоятельствам преступления в отношении Потерпевший N1 подсудимый Мусазаде утверждал, что удара ножом потерпевшему он не наносил, что встреча с потерпевшим произошла не у подъезда дома, а на расстоянии от него, что на встречи он и потерпевший отталкивал друг друга, что этому предшествовал их разговор, в ходе которого Мусазаде обвинил Потерпевший N1 в преступной деятельности с наркотиками, потребовал не вовлекать в неё Джафарова. Утверждал, что именно эти вызвало его конфликт с потерпевшим.
Объясняя обстоятельства появления у потерпевшего телесного повреждения, утверждал, что когда подсудимый на встрече разнимал ссорившихся Свидетель N1 и Джафарова, потерпевший причинил рану себе сам, обвинил в этом подсудимого, вымогал у него деньги, не получив их пригрозил подсудимому неблагоприятными последствиями.
Показывая по обстоятельствам хранения и ношения обреза ружья, Мусазаде утверждал, что оружия у него не было, что квартиру в г. Узловая Тульской области он и Джафаров покинули в промежуток времени с 14 до 15 часов 25 ноября 2016 года
Относительно производства выстрелов в сотрудников полиции из обреза ружья и травматического пистолета оба подсудимых утверждали, что выстрелов не производили, а обрез ружья и гильза, стрелянная из пистолета Джафарова, были кем-то подброшены на место преступления.
Подсудимые заявили о применении к ним насилия при задержании и доставлении в отдел полиции Михайловского района, а также в самом отделе. Сообщили, что вследствие воздействия на подсудимых в отделе полиции, от них были получены изобличающие себя и друг друга объяснения.
О фактах физического насилия, имевшем место в отношении него на следствии, Мусазаде не сообщал, заявил, что подобного не было, но имели место процессуальные нарушения, связанные с оказанием ему ненадлежащей защиты.
В свою очередь, Джафаров пояснил, что его первоначальные показания, уличающие подсудимых в преступлениях, получены от него под давлением, в присутствии оперативников. Иные его уличающие показания появились в деле также в связи оказанием ему ненадлежащей защиты.
Несмотря на занятую подсудимыми позицию относительно своей вины в преступлениях, обстоятельства совершения которых изложены выше в приговоре, их виновность в содеянном подтверждается достаточной совокупностью имеющихся в деле доказательств.
Факт и обстоятельства применения Мусазаде О.Ш.о. насилия сотруднику полиции Потерпевший N1 установлены судом на основе показаний потерпевшего - непосредственного очевидца произошедших событий, в свою очередь нашедших объективное отражение в протоколах следственных действий и заключениях экспертов, иных документах, исследованных в судебном заседании.
Также, подтверждением данного факта являются показания подсудимых и свидетелей, данные ими как на предварительном следствии, так и в судебном заседании, признанные судом допустимыми, а равно достоверными в той части, в какой они согласуются с другими исследованными по делу доказательствами и не противоречат им.
Так, потерпевший Потерпевший N1 в суде показал, что на период ноября 2016 года являлся оперуполномоченным наркоконтроля Рязанского УМВД. По роду своей деятельности, получая информацию о незаконном обороте наркотиков, выявлял и пресекал преступления в этой сфере.
Был знаком с Джафаровым Бахлулом и Свидетель N1 по прозвищам "Мага" и "Шар", Джафарову было известно юношеское прозвище потерпевшего - "Китаец". Они оба являлись потребителями наркотиков, знали, что Потерпевший N1 оперативник наркоконтроля. Общаясь с ними, Потерпевший N1 получал и реализовывал в работе оперативную информацию об обороте наркотиков. Мог встречаться с ними в любое время, его рабочий день был ненормирован.
22 ноября 2016 года примерно в 22 часов 50 минут ему на телефон через приложение "Вайбер" от Джафарова поступило сообщение непонятного содержание, что-то о взаимоотношениях потерпевшего с Свидетель N1, участии в них Джафарова. Что бы выяснить, о чем идет речь, он перезвонил Джафарову, тот предложил встретиться. Он согласился. Не предполагал, что на встрече будет еще кто-то, рассматривал её как служебную. Был дома. Предупредив супругу о встрече по службе, оделся и вышел к своему подъезду. Территория там освещалась фонарями. Стал ждать Джафарова. Ждал недолго. Увидел его и Свидетель N1. Они шли рядом, громко разговаривали, возможно, ругались. Впереди них шел Мусазаде, который на тот момент потерпевшему не был знаком. Мусазаде вплотную подошел к нему, не говоря ничего, левой рукой схватил его за капюшон куртки и нагнул вперед. Правой рукой, достав из заднего кармана своих брюк складной или выкидной нож с коричневой ручкой, визуальной длиной клинка 10 см, Мусазаде, снизу, нанес им потерпевшему удар в лицо. Тот попытался увернуться, но неудачно. Мусазаде зацепил его ножом и кулаком, причинив порез над верхней губой, справа, и ушиб губы. После этого они отошли от подъезда. В области пореза Потерпевший N1 испытывал болезненность. Рана была глубокой, обильно кровоточила, во рту скапливалась кровь, которую он сплевывал на асфальт. Его супруга наблюдала все происходящее из окна, что выходит во двор, пыталась до него дозвониться. Мусазаде, знал, что он сотрудник полиции, стал требовать от него прекратить общаться с Джафаровым, привлекать его к сотрудничеству. Джафаров и Свидетель N1 в это время ругались неподалеку, выясняли, кто из них сотрудничает с органами, информирует потерпевшего о наркотиках. Джафаров ударил Свидетель N1 в лицо, наставлял на того пистолет, с которым пришел на встречу. Пистолет был похож на ПМ. Как Потерпевший N1 понял по внешним признакам и по запаху, Мусазаде и Джафаров были пьяны. В конце встречи Джафаров предложил Потерпевший N1 не предавать огласке случившееся, в том числе, и действия Мусазаде. Когда они ушли, Потерпевший N1 вернулся домой, по пути ответив на звонок супруги.
Потерпевший сообщил своему руководству о случившемся. Домой к нему приезжали сослуживцы: начальник его отдела Свидетель N13 и Свидетель N14 с Свидетель N15. В последующем Потерпевший N1 был освидетельствован в травпункте, участвовал в осмотре местности около своего дома. У него была изъята куртка со следами крови и мобильный телефон с сообщением Джафарова. Подсудимые после случившегося стали скрываться от полиции. После их задержания, Потерпевший N1 предлагалось опознать Мусазаде, что он и сделал.
23 ноября 2016 года в ночное время в дежурную часть отдела полиции N 1 (по обслуживанию Советского района) УМВД России по г. Рязани поступило сообщение о нападении на сотрудника полиции (л.д. 24 в т. 2), при этом местом нападения была указана территория около <адрес>, в котором проживал потерпевший.
Той же ночью данная территория была осмотрена в качестве места происшествия, что нашло отражение в протоколе осмотра от 23 ноября 2016 года (л.д. 2-10 в т. 2).
В ходе осмотра участвовавший в нем потерпевший место, где его ударили ножом, обозначил на расстоянии 1 метра от края лестничного марша крыльца подъезда N 1 названного дома. На асфальте, в том числе, на расстоянии 5-6,2 метра от крыльца подъезда, были обнаружены пятна его крови (заключение эксперта N 3357 на л.д. 115-117 в т. 7).
При этом, содержание протокола и фототаблица к нему указывают на освещенность территории около подъезда искусственными источниками света, отсутствие там каких-либо препятствий для её обзора из окон дома. выходящих во двор, что, в совокупности с результатами осмотра, позволяет суду сделать вывод о правдивости версии Потерпевший N1 об обстоятельствах нападения на него, их очевидности для супруги потерпевшего - Свидетель N10
Последняя, будучи допрошена в суде в качестве свидетеля, подтвердила, что 22 ноября 2016 года в вечернее время из окна кухни своей квартиры, выходящего во двор, наблюдала, как к супругу, находившемуся рядом со ступенькой крыльца их подъезда, приблизился какой-то незнакомый мужчина, резко схватил его за капюшон куртки, потянул вниз и ударил, снизу вверх, каким-то предметом. После удара неизвестный и супруг отошли от подъезда, что происходило между ними дальше, она не видела.
Свидетель подтвердила, что супруг к подъезду вышел по работе, после того, как около 23 часов ему на телефон поступило сообщение, а далее он с кем-то разговаривал по телефону. Столь позднюю встречу супруга, который являлся оперативником, Свидетель N10 объяснила спецификой его работы; сообщила, что ему и ранее приходилось встречаться с информаторами в ночное время.
Свидетель N10 также подтвердила присутствие на встрече ещё двух мужчин. Перед тем, как приблизится к супругу, неизвестный шел впереди них. В момент нанесения удара эти двое стояли от неизвестного и супруга в 3-5 метрах, общались, жестикулируя руками. После нанесения удара эти мужчины, также, как супруг и неизвестный, ушли от подъезда.
Подтвердила она и то, что после нанесения удара звонила на телефон супруга, что тот отклонял её вызовы. Длилось это около 7-8 минут. При очередном вызове, в 23 часа 14 минут, супруг сообщил, что возвращается. Когда он вернулся, его лицо, руки и куртка были перепачканы кровью, над верхней губой был разрез, который кровоточил.
Из пояснений супруга она узнала, что неизвестный ударил его ножом, что пришел он с Джафаровым по прозвищу "Мага", который, по телефону, предложил супругу встретиться. Как впоследствии она узнала от супруга, нападавшим был подсудимый Мусазаде.
Таким образом, показания свидетеля согласуются с показаниями потерпевшего о факте нанесения ему удара ножом около подъезда дома и объективным обнаружением там при осмотре следов крови потерпевшего.
Факт телефонного разговора Потерпевший N1 и Свидетель N10, состоявшегося после нападения на потерпевшего, в 23 часа 14 минут, объективно подтверждаются сведениями оператора сотовой связи за 22 ноября 2016 года об оказанных услугах по номеру N, приобщенными к показаниям свидетеля на следствии (л.д. 286-288 в т. 4).
Свидетели Свидетель N13 Свидетель N14 и Свидетель N15 также подтвердили в суде, что в ноябре 2016 года Потерпевший N1 был оперативником наркоконтроля, что они работали с ним в одном отделе, руководителем которого являлся Свидетель N13. Потерпевший не имел установленной продолжительности рабочего дня, осуществлял свою служебную деятельность непрерывно, у него на связи находились осведомители, в интересах службы встречался с ними в любое удобное для них время.
Подтвердили свидетели и то, что 22 ноября 2016 года после 23 часов они вместе приезжали к Потерпевший N1 домой по причине нападения на него во дворе его дома. Находясь в квартире потерпевшего, каждый из свидетелей видел у Потерпевший N1 кровоточащую рану над верхней губой. По показаниям Свидетель N13, данной раны не было, когда потерпевший в тот день покидал работу. При этом, Свидетель N15 охарактеризовал рану как "четкий порез". Свидетель N14 сообщил, что рассечение находилось над губой справа, кровоточило обильно, потерпевший постоянно держал у раны платок. Все свидетели отметили наличие на одежде потерпевшего пятен крови.
Не являясь очевидцами преступления, ссылаясь исключительно на пояснения Потерпевший N1, полученные от него в квартире, свидетели Свидетель N13 и Свидетель N15 показали, а Свидетель N14 подтвердил показания, данные им ранее на следствии (л.д. 302-304 в т. 4), что потерпевший тем вечером оказался во дворе своего дома по службе, в связи с необходимостью встретиться там с информатором. На встречу с потерпевшим пришли знакомые ему кавказец по фамилии Джафаров и славянин по прозвищу "Шар". С ними был незнакомый Потерпевший N1 кавказец по имени Орхан, который ударил потерпевшего ножом в область над верхней губой, стал высказывать ему претензии по поводу его служебной деятельности, привлечению к работе осведомителей. Свидетель N13 и Свидетель N15 показали, что прежде чем ударить ножом, Орхан схватил Потерпевший N1 за шею и притянул к себе. Свидетель N14 дополнил, что подсудимый ударил потерпевшего беспричинно, сразу же, как подошел к нему, удерживал его за шиворот. Свидетель N13 подтвердил, что момент удара ножом из окна видела супруга потерпевшего, Свидетель N14 - что окно квартиры Потерпевший N1 выходит во двор.
Также свидетели подтвердили, при этом, Свидетель N15, как и Свидетель N14, ссылаясь на свои показания на следствии (л.д. 305-307 в т. 4), что у Джафарова на встрече был пистолет, что он угрожал "Шару" расправой, что конфликт у них произошел из-за сотрудничества с Потерпевший N1.
От Потерпевший N1 Свидетель N15 узнал, что лица, пришедшие на встречу, судя по их поведению и исходившему запаху алкоголя, были пьяны.
Кроме того, свидетели пояснили, что около подъезда они видели пятна крови, которые со слов Потерпевший N1 принадлежали ему, и нападение на него было совершено именно там.
Тем самым, из показаний свидетелей Свидетель N13, Свидетель N14 и Свидетель N15 следует, что они были на месте преступления после его совершения, видели следы преступления и кровоточащую рану Потерпевший N1, а сообщенные сведения о самом нападении узнали в день нападения от потерпевшего, противоречия между показаниями свидетелей несущественны, в целом они согласуются с показаниями Потерпевший N1, потерпевшего и свидетеля, и подтверждаются имеющимися в деле письменными доказательствами, в том числе, результатами осмотра места происшествия.
Фактическое наличие у Потерпевший N1 телесного повреждения объективно установлено результатами его освидетельствования в утренние часы 23 ноября 2016 года, в ходе которого у потерпевшего была обнаружена рана кожного покрова верхней губы справа, сопряженная с повреждением подкожной клетчатки (протокол на л.д. 12-16 в т. 2).
По заключению эксперта N 1141 (л.д. 86-87 в т. 7), данная рана явилась результатом воздействия на потерпевшего 22 ноября 2016 года предмета с режущими или колото-режущими свойствами. Кроме того, экспертом, с учетом данных карты пострадавшего от травмы N 33541 амбулаторно-травматологического центра г. Рязани, у потерпевшего констатирован отек нижней губы, который расценен в совокупности с резанной раной как единое повреждение, относящееся к категории легкого вреда, причиненного здоровью человека.
Эксперт ФИО40 подтвердил в суде выводы данного им заключения, а также правдоподобность версии Потерпевший N1 и отвечающих данной версии показаний свидетелей Свидетель N10, Свидетель N13, Свидетель N14, Свидетель N15 о способе причинения потерпевшему телесного повреждения, пояснив, что повреждение могло образоваться у Потерпевший N1 вследствие однократного удара, нанесенного ему клинком ножа в область верхней губы и, одномоментно, кулаком правой руки, в которой находился нож - в область нижней губы, и при условии, что потерпевший находился в положении наклонившись вперед.
При осмотре куртки Потерпевший N1, находившейся на нем в момент нападения и изъятой у потерпевшего в ходе выемки 23 ноября 2016 года (протоколы на л.д. 54-55, 56-57 в т. 5), его кровь, в виде группы пятен неправильной формы (заключению эксперта N 3358 на л.д. 102-103 в т. 7) была обнаружена на передней полочке куртки, что также объективно указывает на характер и локализацию имевшейся у Потерпевший N1 раны, последствия её причинения, отвечает показаниям потерпевшего и свидетелей о её кровоточивости.
Таким образом, совокупность приведенных выше согласованных доказательств подтверждает выводы суда о фактических обстоятельств причинения потерпевшему телесного повреждения, в том числе, указывает на правильное установление судом места и времени совершения преступления в отношении Потерпевший N1, способа, которым оно было совершения - путем нанесения потерпевшему одного удара клинком ножа и кулаком в область лица.
Правильность выводов суда также подтверждается показаниями Свидетель N1, свидетеля по делу, и подсудимого Джафаров Б.Д.о., то есть лиц, встречавшихся с потерпевшим вечером 22 ноября 2016 года около его дома, не отрицавших ни сам факт данной встречи, ни состав её участников.
Свидетель N1 и Джафаров показали в суде, что знакомы несколько лет, в период исследуемых событий были дружны. Каждый подтвердил как собственное прозвище, Свидетель N1 - "Шар", а Джафаров - "Мага", так и прозвища друг друга.
Подтвердили они и то, что их связывали наркотики, в ноябре 2016 года неоднократно, в том числе, совместно, их употребляли.
Подтвердили они и осведомленность Потерпевший N1 о каждом из них, как о наркопотребителе. Не отрицали, что поддерживали отношения с ним, зная, что он оперативник наркоконтроля; его прозвище, "Китаец", было известно Джафарову. При этом, Свидетель N1 подтвердил, что общался с потерпевшим исключительно на темы, так или иначе, связанные с наркотиками, что Потерпевший N1 интересовался у него информацией об их незаконном обороте. Джафаров, из-за проблем с законом, из отношений с полицейским намеревался извлечь выгоду.
Также Свидетель N1 и Джафаров сообщили суду о своих приятельских отношениях с Мусазаде в исследуемый период времени, о совместном времяпрепровождении, об употреблении вместе с ним наркотиков.
По событиям вечера 22 ноября 2016 года свидетель Свидетель N1 показал в суде, что в тот вечер встретился с подсудимыми в ресторане, потом проводили вместе время у него в квартире, на <адрес>. Как в ресторане, так и в квартире втроем пили спиртное. В квартире он поссорился с Джафаровым из-за взаимоотношений с Потерпевший N1. Джафаров, посчитав, что Свидетель N1 его обвиняет в сотрудничестве с оперативником, отрицал это. Решилвстретиться с Потерпевший N1 и разобраться во всем. По телефону, используя "Вайбер", Джафаров договорился с оперативником о встрече. Мусазаде при их ссоре присутствовал, знал, что Потерпевший N1 оперативник. На встречу пошли втроем. Свидетель N1 встречаться с Потерпевший N1 не хотел, считал, что это надо делать по-трезвому и без Мусазаде. По пути к месту встречи Свидетель N1 и Джафаров ругались. Встреча произошла у дома полицейского, тот вышел из своего подъезда. При этом Свидетель N1 подтвердил, что к Потерпевший N1 первым подошел Мусазаде и сразу схватил полицейского левой рукой за шею, что потом у них происходил какой-то разговор. Сам он и Джафаров в это время продолжал выяснять отношения. Также Свидетель N1 не отрицал наличие у Потерпевший N1 кровоточащей рана над верхней губой, что ему она стала очевидна сразу же после общения потерпевшего с Мусазаде, когда те вдвоем подошли к нему с Джафаровым, что обвинять Мусазаде в ударе ножом Потерпевший N1 стал сразу же на месте встречи. Подтвердил, что тема сотрудничества Джафарова с потерпевшим была предметом разговора на встрече, что в ходе встречи все переместились к соседнему дому. Свидетель N1 слышал, как Потерпевший N1 на его Айфон поступали вызовы.
Джафаров также не отрицал ни встречу подсудимых и Свидетель N1 в ресторане, ни их совместное пребывание в квартире последнего, употребление тем вечером ими спиртных напитков. Показал, что конфликт у него с Свидетель N1 произошел из-за взаимных обвинений в сотрудничестве с Потерпевший N1. Подтвердил, что все это происходило при Мусазаде, тот знал, что Потерпевший N1 полицейский. Подтвердил, что договариваясь о встрече, сначала направил оперативнику сообщение по "Вайберу", а затем разговаривал с ним по телефону. На встрече хотел доказать Свидетель N1 и Мусазаде, что не осведомитель. Не отрицал, что к Потерпевший N1 пошли втроем, что по пути ругался с Свидетель N1. Подтвердил, что произошла встреча у дома оперативника на <адрес>, со стороны подъездов, что Мусазаде, по собственной инициативе, первым, подошел к Потерпевший N1, что со стороны Мусазаде в отношении оперативника имело место физическое воздействие, что хронологически, именно после этого воздействия у Потерпевший N1 появилась рана над верхней губой. Подтвердил Джафаров и то, что сразу же на месте встречи потерпевший заговорил о ноже, о том, что его ударил подсудимый. Показал, что предлагал Потерпевший N1 подтвердить, что с ним не сотрудничает, и не отрицал, что от оперативника Мусазаде требовал больше с Джафаровым не общаться.
Свидетель N1 и Джафаров показали, что на встречу с потерпевшим Мусазаде шел, уже, будучи негативно настроенным против Потерпевший N1 и его общения с Джафаровым.
Также Свидетель N1 и Джафаров, не отрицая, что, как по пути на встречу, так и на самой встрече, ругались друг с другом, подтвердили, что Джафаров кулаком разбил Свидетель N1 нос, наличие у Джафарова на встрече пистолета, внешне похожего на пистолет Макарова, который по показаниям Джафарова, был травматическим. Они также не отрицали, что Джафаров демонстрировал пистолет участникам встречи, в том числе, и потерпевшему.
Подтвердили они и то, что территория около дома потерпевшего освещалась фонарями. При этом, Джафаров не опровергал тот факт, что окна квартиры Потерпевший N1 выходят во двор.
Кроме того, Джафаров показал, что из-за случившегося он и Мусазаде 23 ноября 2016 года уехали в г. Узловая Тульской области.
В свою очередь, органам следствия при допросе 23 ноября 2016 года свидетель Свидетель N1 подтвердил, что его Джафаров в ходе ссоры в квартире обвинял в сотрудничестве с Потерпевший N1, в передаче тому информации об употреблении подсудимыми наркотиков, что вынудил Свидетель N1 пойти на встречу, что не просто держал пистолет в руках, а угрожал свидетелю данным оружием. Показал, что Потерпевший N1, в момент нападения на него Мусазаде, находился у крыльца подъезда, что когда подсудимый левой рукой схватил оперативника за шею, правой он достал из правого заднего кармана своих джинсовых брюк раскладной нож, которым ударил потерпевшего в область лица. Показал и то, что следовавший за этим разговор Мусазаде и Потерпевший N1 происходил на повышенных тонах, был связан со служебной деятельностью потерпевшего, которой тот по требованию подсудимого не должен был заниматься. Также показал, что у Потерпевший N1 на лице была кровь, которую тот вытирал. В этих же показаниях Свидетель N1 охарактеризовал Мусазаде как агрессивного человека, которого надлежит опасаться (л.д. 194-197 в т. 4).
26 января 2017 года на очной ставке с Мусазаде Свидетель N1 подтвердил свои показания, изобличающие Мусазаде в нанесении 22 ноября 2016 года сотруднику полиции Потерпевший N1 удара ножом в область лица (л.д. 161-163 в т. 2).
В показаниях от 30 мая 2017 года Свидетель N1 причиной конфликта с Джафаровым назвал уже взаимные обвинения в предоставлении Потерпевший N1 информации о незаконном обороте наркотиков. Также показал, что когда Мусазаде подошел к Потерпевший N1 и схватил его рукой в области шеи, то он чуть наклонил его к себе. Именно после этого Свидетель N1 заметил у Потерпевший N1 в области верхней губы небольшой линейной формы порез, из которого текла кровь, и не исключал, что Мусазаде ударил Потерпевший N1 ножом (л.д. 198-200 в т. 4)
11 июня 2017 года, при допросе, их с Джафаровым ссору о сотрудничестве Свидетель N1 опять же называл в числе причин конфликта между Мусазаде и Потерпевший N1 (л.д. 201-202 в т. 4), при очной ставке между ним и Потерпевший N1 в тот же день вновь подтвердил, что Мусазаде, схватив потерпевшего левой рукой в области шеи, чуть наклонил его к себе (л.д. 203-205 в т. 4).
Джафаров на следствии также неоднократно уличал Мусазаде в преступлении, заявляя, что подсудимый причинил Потерпевший N1 в ходе встречи ножевое ранение - рану на верхней губе, сопровождавшуюся кровотечением, что причиной встречи явилась ссора Джафарова с Свидетель N1 из-за взаимных обвинений в "стукачестве" наркополицейскому Потерпевший N1, то есть в предоставлении ему информации о лицах, причастных к незаконному обороту наркотиков, и желание Джафарова доказать, что он не "стукач", оправдаться в этой ситуации, что Мусазаде присутствовал при их ссоре и ему были известны причина, цели встречи с потерпевшим, правовой статус сотрудника полиции, беспокоила деятельность последнего (л.д. 121-124, 219-221, 228-230 в т. 3).
Указанные показания Свидетель N1 и Джафарова на следствии и в суде о факте, месте и обстоятельствах причинения Мусазаде ножевого ранения сотруднику полиции Потерпевший N1 вечером 22 ноября 2016 года, о предшествующем этому конфликте по поводу передачи потерпевшему информации о незаконном обороте наркотических средств, о перемещении свидетеля и подсудимого с Мусазаде тем вечером и употреблении ими алкогольных напитков согласуются между собой, а также с показаниями Потерпевший N1 и Свидетель N10, потерпевшего и свидетеля, свидетелей Свидетель N13, Свидетель N14 и Свидетель N15, протоколами осмотров, в том числе, места происшествия, актами экспертных исследований.
Наряду с ними, то обстоятельство, что Потерпевший N1 являлся сотрудником полиции, его служебные полномочия объективно подтверждают приказы по УМВД России по Рязанской области от 12 июня 2016 года N 355л/с (выписка на л.д. 162 в т. 4) и 18 мая 2017 года N 208л/с о замещении потерпевшим в исследуемый период времени должности старшего оперуполномоченного по ОВД Управления наркоконтроля, его должностной регламент (л.д. 163-167 в т. 4), обязывавший Потерпевший N1 выявлять, предупреждать, пресекать, раскрывать преступления в сфере незаконного оборота наркотиков и осуществлять для этого оперативно-розыскную деятельность, в том числе, приобретать и иметь на связи источники конфиденциальной информации о данных преступлениях и лицах, их совершающих (п. 3.1, 3.2, 3.6 Регламента).
Право использовать в своей служебной деятельности, как на гласной, так и на негласной (конфиденциальной) основе, содействие лиц, обладающих оперативно-значимой информацией, Потерпевший N1 также предоставляли Федеральные законы от 07 февраля 2011 года N 3-ФЗ "О полиции" (ст. 1, 2, 12, 13, 25, 27, 28) и от 12 августа 1995 года N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" (ст. 1, 7, 13, 15, 18).
Таким образом, сотрудник полиции Потерпевший N1, как должностное лицо правоохранительного органа, являлся представителем власти в силу примечания к ст. 318 УК РФ, в целях противодействия преступлениям в сфере незаконного оборота наркотиков потерпевший был уполномочен осуществлять оперативно-розыскную деятельность, поддерживание конфиденциальных связей с информаторами входило в его служебные обязанности.
Публично-правовой статус потерпевшего, публичность его оперативно-служебной деятельности предопределяли её непрерывный характер, при этом, возможность осуществления потерпевшим данной деятельности за пределами установленной продолжительности рабочего времени, на что прямо указывали в своих показаниях Потерпевший N1 и Свидетель N10, Свидетель N13, Свидетель N14 и Свидетель N15, объясняя позднюю встречу оперативника с информатором, объективно подтверждается дополнительным соглашением к контракту Потерпевший N1 (л.д. 169 в т. 4), по которому его служебный день не был нормирован (п. 2).
То обстоятельство, что в исследуемый период времени Свидетель N1 и Джафаров представляли для Потерпевший N1 оперативный интерес, обладали оперативно-значимой для него информацией о незаконном обороте наркотиков и в общении с ними потерпевший получал данную информацию, устанавливает и сам факт пребывания Свидетель N1 и Джафарова в среде наркопотребителей, общения данных лиц с оперативником нарконтроля, осведомленным об их противоправной деятельности, и исключительно на темы, касающиеся незаконного оборота наркотиков, нашедший отражение в показаниях Потерпевший N1, Свидетель N1 и Джафарова, данных ими на следствии и в суде, приведенных выше в приговоре.
Наряду с показаниями этих лиц, на пребывание Джафарова и Свидетель N1 в наркосреде, их информированность о противоправной деятельности в этой сфере указывают как объективные выводы химического исследования о наличии каннабиноидов в образцах мочи Джафарова, полученных у подсудимого после его задержания (протокол от 26 ноября 2016 года на л.д. 135-137 в т. 3, заключение N 4498 на л.д. 40-42 в т. 6), показания в суде врача-нарколога ФИО18, не исключавшего прием Джафаровым наркотиков в период исследуемых событий, так и телефонные соединения подсудимого с Свидетель N1 за ноябрь 2016 года по номерам 89209819798 и 89009075109, ежедневный, неоднократный и продолжительный характер которых, установленный осмотрами на следствии (протокол от 26 апреля 2017 года на л.д. 134-146 в т. 5) и в суде информационного носителя детализации соединений, свидетельствует об общности интересов этих лиц, их тесных связях.
На потребление Свидетель N1 в ноябре 2016 года наркотиков косвенно указывает и факт обнаружения в организме свидетеля в период проверки его заявления о недозволенных методах ведения следствия наркотического средства метадон, установленный справкой N 4446, исследованной в судебном заседании.
В свою очередь, подтверждением того, что встреча Потерпевший N1 с Джафаровым вечером 22 ноября 2016 года была продиктована интересами службы потерпевшего и обусловлена выполнением им своих должностных обязанностей, являются как показания потерпевшего, свидетелей Свидетель N10, Свидетель N13, Свидетель N14 и Свидетель N15, прямо указавших на служебный характер встречи, так и, объективно, состав её участников: наркопотребитель и наркополицейский.
Характеризовали встречу как служебную и обстоятельства достигнутой Джафаровым и Свидетель N1 договоренности о ней.
Так, осмотром телефона Ipone модели 5S IMEI: 395 265 064 407 469 (протокол от 14 февраля 2017 года на л.д. 69-93 в т. 5), изъятого у Потерпевший N1 (протокол выемки от той же даты на л.д. 66-68 в т. 5), обнаружена его переписка от 22 ноября 2016 года в мессенджере Viber c абонентом "Мага", то есть Джафаровым. В ходе переписки в 22 часа 49 минут подсудимым направлено следующее сообщение: "Решайте сами с илюхой не вмешивайте меня в это!!!", в 22 часа 50 минут: "Что хочешь сам решай". После этого зафиксированы четыре исходящих вызова потерпевшего, один из которых, принятый подсудимым в 22 часа 51 минуту, свидетельствовал, в виду своей продолжительности, о состоявшемся между ними телефонном разговоре.
Эту же информацию содержат копии скриншотов - приложение к указанному протоколу осмотра телефона и детализация соединений абонентского номера Джафарова, осмотренная на следствии (л.д. 134-146 в т. 5) и в суде.
Таким образом, направление Джафаровым сообщения, инициированный Потерпевший N1 телефонный разговор с ним, их встреча по просьбе Джафарова, состоявшиеся в позднее время суток, происходившие последовательно в короткий промежуток времени, указывали на срочность данной встречи и, с учетом упоминания в приведенном выше сообщении Свидетель N1, с которым Потерпевший N1, как с потребителем наркотиков, имел исключительно рабочие отношения, служебную заинтересованность в ней потерпевшего.
То обстоятельство, что на данной встрече телесное повреждение оперативнику причинил именно Мусазаде, наряду с Свидетель N1 и Джафаровым, показавшими в суде, что единственным лицом, контактировавшим с Потерпевший N1 на встрече, являлся подсудимый, а на следствии признавшими, что он ударил потерпевшего ножом, подтвердил и сам Потерпевший N1, опознав в Мусазаде, как в судебном заседании, так и ранее, на стадии следствия (протокол от 30 ноября 2016 года на л.д. 145-149 в т. 4), лицо, которое нанесло ему удар ножом.
О причинении Мусазаде ножевого ранения сотруднику полиции сообщили в своих показаниях друзья и близкие подсудимых, узнавшие от них о данном факте.
Так, находящийся в дружеских отношениях с Мусазаде свидетель Свидетель N7 подтвердил в суде, что в период исследуемых событий Орхан и Джафаров Бахлул по прозвищу "Мага" был дружны.
Показал, что по просьбе Мусазаде днем 23 ноября 2016 года на своем автомобиле отвез его в г. Узловая Тульской области. До этого Мусазаде встретился на улице со своей супругой, Свидетель N8, и забрал у неё деньги на дорогу. На следующий день из разговора с Свидетель N8, которую свидетель отвозил на пл. Победы г. Рязани, он узнал, что Орхана разыскивает полиция.
В свою очередь, органам следствия Свидетель N7 сообщил о его разговоре с Мусазаде по пути в Узловую, в котором Орхан признался ему, что прошедшей ночью в одном из дворов на ул. Есенина г. Рязани в каком-то конфликте он порезал ножом сотрудника полиции. Объясняя произошедшее, Мусазаде сообщил, что был с "Магой" и у них была какая-то "разборка". Разговор не сложился и Орхан порезал "мента". Свой отъезд в Узловую Мусазаде объяснил тем, что ему необходимостью скрыться, чтобы его не нашли полицейские. Свидетель N8, в разговоре на следующий день, подтвердила, что Орхан "влип в неприятности", "порезал мента" и поэтому теперь скрывается (л.д. 246-249 в т. 4).
Свидетель Свидетель N8 - супруга Мусазаде, поддержав свои показания на следствии (л.д. 253-257 в т. 4), сообщила суду о дружбе в исследуемый период времени подсудимого с Джафаровым Бахлулом по прозвищу "Мага", о своем знакомстве с подругой Джафарова - Свидетель N2, о том, что подсудимые много времени проводили вместе, что имело место их совместное участие в драке и привлечение к уголовной ответственности.
По исследуемым событиям Свидетель N8 показала, что 22 ноября 2016 года они с супругом были в ссоре, из дома он уехал в обед. Звонил ей тем вечером около 22 часов и в 23 часа 42 минуты, приезжал домой ненадолго после полуночи. В ходе последнего телефонного разговора и ночной встречи супруг сообщил ей о произошедшем у него конфликте с сотрудником полиции по прозвищу "Китаец", о том, что сотрудника порезали. После этого супруг уехал, приехал он днем вместе со своим другом, Свидетель N7. С супругом она встретилась на улице, он забрал у неё деньги и уехал, после чего стал скрываться от полиции. Она поддерживала с ним связь по телефону. 25 ноября 2016 года супруг сообщил ей по телефону, что хотел убежать от сотрудников полиции, но был задержан и находится в отделе полиции Михайловского района.
Свидетель N8 не отрицала, что 24 ноября 2016 года по пути в банк у неё состоялся разговор с Свидетель N7, что темой разговора был Орхан, его розыск полицией, за то, что он порезал полицейского.
В тот день у банка она встречалась с Свидетель N2.
Факт телефонных соединений Мусазаде и Свидетель N8 в ночь с 23 на 24 ноября 2016 года по номерам N подтверждается результатами осмотров на следствии (л.д. 134-146 в т. 5) и в суде информационных носителей детализацией данных соединений.
Свидетель Свидетель N2 в суде подтвердила свои близкие отношения с Джафаровым Бахлулом по прозвищу "Мага", дружбу подсудимых, свое знакомство с Мусазаде и Свидетель N8.
В ночь с 22 на 23 ноября 2016 года, около полуночи она встречалась около своего дома с Джафаровым. Тот был в компании Мусазаде, который находился на другом конце двора её дома, разговаривал с кем-то по телефону. Свидетель N2 ездила вместе с Джафаровым на такси в район Дягилево. По пути ей звонила Свидетель N8, сообщила, что у Орхана произошел конфликт с полицейским. Свидетель N2 присутствовала при разговоре Джафарова со знакомым и слышала от него, что накануне вечером подсудимые распивали спиртное в какой-то квартире. Стали выяснять, кто из них "работает" на полицию. Чтобы это выяснить, кому-то позвонили и пошли на встречу, втроем: подсудимые и их знакомый Потерпевший N1 по прозвищу "Шар". На этой встрече у Мусазаде с каким-то "Китайцем" произошла потасовка, и у того пошла кровь из губы. 24 ноября 2016 года от Свидетель N8, при личной встрече, Свидетель N2 узнала, что Орхан и Бахлул скрываются от полиции.
В своих показаниям на следствии (л.д. 206-210, 211-213 в т. 4), Свидетель N2 характеризовала Мусазаде как неадекватного, неуравновешенного, опасного человека, способного вступить в конфликт по малейшему поводу и применить при этом насилие. Конфликтуя с полицейским, подсудимый его "порезал", о чем Свидетель N2 той ночью сообщила по телефону Свидетель N8. Об этом же Джафаров в присутствии свидетеля в разговоре рассказал своему знакомому. Сам Мусазаде, при визите к ней Джафарова, разговаривал с кем-то по телефону. Из доносившихся до Свидетель N2 обрывков фраз следовало, что у него что-то "случилось", "произошло".
Также следствию Свидетель N2 сообщила о совместном употреблении подсудимыми наркотических средств.
От Джафарова, при его визите той ночью, чувствовался запах алкоголя, подсудимый находился в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, был озлоблен на Орхана, с последним во дворе её дома они расстались, в отношении свидетеля Джафаров был агрессивен, беспричинно угрожал ей расправой.
Тем самым в показаниях указанных свидетелей также нашли своё косвенное подтверждение ссора Джафарова и Свидетель N1 из-за взаимных обвинений в сотрудничестве с полицией и конфликт с потерпевшим из-за сотрудничества, осведомленность Мусазаде еще до встречи с потерпевшего о его публичном статусе сотрудника полиции и причинение подсудимым полицейскому ножевого ранения.
В суде Мусазаде также не отрицал, что присутствовал при ссоре в квартире Свидетель N1, в ходе которой последний назвал Джафарова "стукачом", обвинив тем самым подсудимого в предоставлении информации о незаконном обороте наркотиков оперуполномоченному Потерпевший N1, что должность потерпевшего Мусазаде была известна еще до встречи с ним во дворе его дома 22 ноября 2016 года. Не отрицал свой конфликт с оперативником на той встрече, их физический контакт и появление у потерпевшего повреждения над верхней губой, хронологически, именно после конфликта. Не отрицал и то, что его требования к потерпевшему были продиктованы интересами дружбы с Джафаровым.
В свою очередь, на следствии Мусазаде подтвердил встречу с Потерпевший N1 около подъезда дома, наличие при себе на этой встрече ножа, переносимого подсудимым в заднем кармане джинсов, применение которого он отрицал и который потом выкинул (л.д. 150-156 т. 2).
Показал подсудимый в суде и то, что после событий вечера 22 ноября 2016 года он и Джафаров стали скрываться от полиции, уехали в г. Узловая Тульской области.
Таким образом, исходя из показаний подсудимых, потерпевшего и свидетелей, результатов осмотра телефона потерпевшего, детализации телефонных соединений подсудимых, иных документов, судом бесспорно установлено, что в исследуемый период времени потерпевший являлся оперативником наркоконтроля и еще до встречи с ним вечером 22 ноября 2016 года его должность была Мусазаде известна, что подсудимый присутствовал при ссоре Свидетель N1 и Джафарова и знал, что поводом к ней и к последующей встрече с потерпевшим является сотрудничество с оперативником посредством предоставления ему информации о незаконном обороте наркотиков, что требования, которые подсудимый выдвигал оперативнику на встрече, касались оперативно-служебной деятельности потерпевшего и его должностных обязанностей.
При этом, совокупность данных фактических обстоятельств, подтвержденная комплексом приведенных выше доказательств, а также публичный характер профессиональной деятельности потерпевшего со всей очевидностью свидетельствуют о том, что Мусазаде, встречаясь с Потерпевший N1, понимал, что данная встреча для последнего носит служебный характер, что потерпевший находится при исполнении должностных обязанностей.
То обстоятельство, что поведение Мусазаде на встрече было продиктовано интересами дружбы с Джафаровым, наряду с собственными показаниями данных лиц, показаниями свидетелей Свидетель N8, Свидетель N2, Свидетель N7 и Свидетель N1 о дружбе подсудимых, об общем круге их знакомых, а также показаниями Потерпевший N1, подсудимых о том, что выдвинутые Мусазаде потерпевшему на встрече требования касались Джафарова, объективно подтверждается ежедневными, неоднократными и продолжительными телефонными соединениями подсудимых в ноябре 2016 года по номерам N, установленными осмотрами на следствии (л.д. 134-146 в т. 5) и в суде CD-R дисков с детализациями соединений, свидетельствующими об общности интересов подсудимых, их тесном общении в этот период времени.
26 ноября 2016 года, после задержания, у Мусазаде, также как и Джафарова, были получены образцы мочи (протокол на л.д. 96-98 в т. 2), которые, согласно результатам химического исследования, содержали каннабиноиды (заключение эксперта N 4497 на л.д. 55-57 в т. 6), то есть наркотическое средство, аналогичное обнаруженному в организме Джафарова.
Одновременное обнаружение в организме каждого из подсудимых канабиноидов, в совокупности с показаниями Мусазаде и Джафарова, Свидетель N1, Свидетель N2 о совместном употреблении подсудимыми наркотических средств, также объективно указывало на их тесные отношения, общность интересов.
Характер и качество взаимоотношений Мусазаде с Джафаровым при факте дискредитации последнего сотрудничеством с потерпевшим, в совокупности с неадекватностью и неуравновешенностью, склонностью к проявлению агрессии и насилию, то есть теми отрицательными характеристиками, которые были даны Мусазаде по месту его жительства (т. 10), а также свидетелями Свидетель N1 и Свидетель N2, объясняли его поведение на встрече с потерпевшим 22 ноября 2016 года.
Объяснением подобного поведения подсудимого служит и состояние алкогольного опьянения, в котором Мусазаде находился в момент встречи с Потерпевший N1, и которое подтверждается не только показаниями самого Мусазаде, но и показания Джафарова и Свидетель N1 о совместном употреблении в ресторане и в квартире Свидетель N1 алкогольных напитков - водки, виски, а также пива.
Данное обстоятельство подтверждается также показаниями потерпевшего Потерпевший N1, свидетеля Свидетель N15 о пребывании Джафарова и Мусазаде в состоянии алкогольного опьянения и влиянии данного состояния на их поведение, показаниями свидетеля Свидетель N2 о состоянии опьянения Джафарова при его визите к ней и поведении подсудимого на встрече со свидетелем.
Кроме того, то обстоятельство, что после причинения Мусазаде вечером 22 ноября 2016 года ножевого ранения Потерпевший N1, подсудимые, согласно их показаниям, вместе срывались от правоохранительных органов на территории г. Узловая Тульской области, не только свидетельствует о характере личности Мусазаде и дружеских отношениях подсудимых, но и косвенно указывает на сам факт совершения Мусазаде преступления при установленных судом обстоятельствах.
Незаконные хранение и ношение Мусазаде О.Ш.о. огнестрельного оружия, обстоятельства совершения каждым из подсудимых преступных действий в отношении сотрудников полиции Потерпевший N3 и Потерпевший N2 установлены судом также на основании достаточной совокупности допустимых и достоверных объективных и субъективных доказательств, согласующихся между собой, как в целом, так и в деталях, и подтверждающих друг друга.
Так, являвшийся на период ноября 2016 года оперативным сотрудником наркоконтроля потерпевший Потерпевший N1, показания которого, в связи с обстоятельствами нападения на него Мусазаде, были ранее приведены в приговоре, подтвердил в суде, что после событий вечера 22 ноября 2016 года, когда на рабочей встрече Потерпевший N1 с потребителем наркотиков Джафаровым Бахлулом по прозвищу "Мага" Мусазаде ударил оперативника ножом, подсудимые стали скрываться от правоохранительных органов. Детально излагая развитие тех событий, Потерпевший N1 показал, что Джафаров сам просил его о данной встрече и сам привел на нее Мусазаде, что все последующие действия Мусазаде на встрече были продиктованы интересами Джафарова. Бахлул вел себя агрессивно: ругался с присутствовавшим на встрече Свидетель N1, ударил его в лицо кулаком, наставлял на него внешне похожий на ПМ пистолет. В конце встречи Джафаров просил Потерпевший N1 не предавать огласке случившееся, в том числе, действия Мусазаде. Об этом же Джафаров просил потерпевшего, продолжая поддерживать с ним связь, переписываясь в приложении "Вайбер". О нападении Потерпевший N1 сообщил в компетентные органы, велся розыск подсудимых. Обозначив Джафарову, что не имеет к нему претензий, Потерпевший N1 предложил подсудимому явиться в полицию, что последний сделать отказался.
Факт подобной переписки потерпевшего с подсудимым подтверждается осмотром изъятого у Потерпевший N1 телефона Ipone модели 5S IMEI: 395 265 064 407 469 (л.д. 66-68, 69-93 в т. 5). При этом, в переписке Джафаров заявил, что находится в другом городе, что его поиск у полиции вызовет затруднения.
Свидетель Свидетель N1, более подробные показания которого также были изложены выше в приговоре, в суде подтвердил как наличие у Джафарова пистолета, так и тот факт, что подсудимые являются потребителями наркотиков.
Кроме того, сообщая суду о дружеском общении с подсудимыми, на следствии Свидетель N1 подчеркивал их агрессивность, опасность в виду вооруженности, подтверждал, что Мусазаде ножом ударил Потерпевший N1, а Джафаров ударив его, Свидетель N1, кулаком в лицо, угрожал ему пистолетом, выказывая готовность применить оружие (л.д. 161-163 в т. 2, л.д. 194-197 в т. 4).
Общность интересов подсудимых и свидетеля, их дружеские отношения ни Мусазаде, ни Джафаров в суде не отрицали. О них же свидетельствуют частые и продолжительные телефонные разговоры, которые вели подсудимые со свидетелем в ноябре 2016 года по номерам N, установленные осмотрами на следствии (л.д. 134-146 в т. 5) и в суде CD-R дисков с детализациями соединений этих номеров, что, в свою очередь, позволяет суду рассматривать показания Свидетель N1, как достоверный источник информации об подсудимых.
По факту применения к сотруднику полиции Потерпевший N1 насилия Московским МСО г. Рязани СУ СК РФ по Рязанской области 23 ноября 2016 года возбуждено уголовное дело N 12016270637. В рамках данного уголовного дела 25 ноября 2016 года Мусазаде О.Ш.о. официально объявлен в розыск в связи с причастностью к преступлению (постановления на л.д. 113-114 в т. 1, на л.д. 128 в т. 2).
Супруга подсудимого Мусазаде - свидетель Свидетель N8 подтвердила дружбу подсудимых, их совместное времяпрепровождение, сообщила об их участии в драке. Показала, что, несмотря на её знакомство с Джафаровым, отношений с ним не поддерживала, звонила ему лишь при необходимости общения с супругом, не имея возможности до того дозвониться. Знакома ей подруга Джафарова - Свидетель N2, с которой они иногда созванивались. Знаком свидетелю иприятель супруга - Свидетель N7. Знает она и Свидетель N16, с которой общался её супруг.
По исследуемым событиям, Свидетель N8, подтвердив свои показания на следствии (л.д. 253-257 в т. 4), пояснила, что её супруг из-за произошедшего у него 22 ноября 2016 года инцидента с полицейским, которого "порезали", скрывался от полиции. В тот день из дома он ушел в обед, ближе к полуночи по телефону сообщил ей об инциденте и дома не ночевал, увиделись они лишь днем. Встреча была короткой, на улице. Орхан был вместе с Свидетель N7, на его машине, забрал у неё деньги и уехал. Больше они не встречались, но продолжали общаться по телефону. Орхан, не сообщая ей своего места пребывания, говорил, что находится в городе. Что Орхана ищет полиция, свидетелю было известно уже 24 ноября 2016 года, в этот день она обсуждала поиски Орхана при встрече с Свидетель N7. В то же день встречалась она и с Свидетель N2. На следующий день Орхан сообщил Свидетель N8 по телефону, что его хотели задержать, но он убежал, а потом позвонил и сказал, что его задержали, и он находится в отделе полиции Михайловского района.
Свидетель Свидетель N7., в своих показаниях в суде, также приведенных ранее в приговоре, подтверждал, что 23 ноября 2016 года, днем, возил Мусазаде на своем автомобиле. Сначала Орхан, встретившись с супругой на улице, забрал у неё деньги, а после этого свидетель отвез его в г. Узловая Тульской области. По пути подсудимый звонил кому-то. В Узловой Орхана встретила Свидетель N16, также знакомая свидетелю. На следующий день в ходе разговора с Свидетель N8, та сообщила ему, что Орхана разыскивает полиция. Подтвердил свидетель в суде и дружбу подсудимых.
Кроме того, как пояснял Свидетель N7 органам следствия, по пути в Узловую Орхан признался ему в том, что он "порезал" сотрудника полиции и ему надо скрыться от полицейских, что бы они его не нашли. Во время данного инцидента, по признанию Мусазаде, он был с Джафаровым, которому Орхан звонил по пути в Узловую. Сообщил свидетель и об ином содержание его разговора с Свидетель N8, которая рассказала ему о том, что Орхан порезал полицейского и скрывается от полиции (л.д. 246-249, 250-252 в т. 4).
Свидетель Свидетель N2, подтвердив в суде свои показания на следствии (л.д. 206-210, 211-213 в т. 4), сообщила, что ночью 23 ноября 2016 года, при встрече от Джафарова, находившегося вместе с Мусазаде, и по телефону от Свидетель N8, она узнала об инциденте Орхана с полицейским, в котором участвовал и Джафаров. 24 ноября 2016 года от Свидетель N8, при личной встрече, она узнала, что подсудимые скрываются от полиции. На следующий день вечером Свидетель N8 позвонила ей и сказала, что подсудимых чуть не поймали, что была стрельба.
В тех же показаниях на следствии Свидетель N2 утверждала, что Джафаров и Свидетель N8 рассказали ей не просто об инциденте Орхана с полицейским, а о том, что Орхан его "порезал". При этом Джафаров был озлоблен на Мусазаде, в отношении свидетеля агрессивен, беспричинно угрожал Свидетель N2 расправой. Подсудимых свидетель, также как и Свидетель N1, охарактеризовала негативно, называя Джафарова, опять же, агрессивным и непредсказуемым, а Мусазаде - неадекватным, неуравновешенным, опасным и склонным к насилию человеком.
Кроме того, по тем же показаниям Свидетель N2, 25 ноября 2016 года Свидетель N8 в телефонном разговоре сообщила ей не просто о стрельбе, произошедшей при задержании подсудимых, а о том, что они стреляли в полицейских.
Свидетель Свидетель N16, подтвердила в суде ранее имевшие место близкие отношения с Мусазаде. Сообщила, что последний способен на обман, готов применить к обидчику силу, участвовал в драках. Показала, что с 23 по 25 ноября 2016 года принимала подсудимых у себя в гостях по адресу: <адрес>. Мусазаде приехал г. Узловую днем 23 ноября 2016 года, на автомобиле под управлением знакомого ей Свидетель N7. Сообщив свидетелю предварительно по телефону причину приезда, что собирается разводиться и переезжает к ней, Орхан приехал без каких либо вещей, имея при себе лишь телефоны. Одет он был в легкую одежду. Орхан предупредил Свидетель N16 о приезде Джафарова, которого она увидела утром, придя с работы. Джафаров приехал также без вещей, якобы проездом в Москву, с собой у него был пистолет. Общаясь друг с другом, подсудимые обсуждали неблагоприятные последствия какой-то их совместной встречи, но Свидетель N16 Мусазаде убеждал, что у него все в порядке. В распоряжении подсудимых был имевшийся в квартире Свидетель N16 вай-фай, Орхан не прекращал общения с супругой, связываясь с ней по своему телефону. Также для связи Мусазаде в это время использовал один из телефонов Свидетель N16. 24 ноября 2016 года подсудимые обсуждали предстоящую поездку в г. Рязань, на следующий день они покинули квартиру свидетеля.
Наряду с показаниями Свидетель N7 и Свидетель N16 о пребывании подсудимых в г. Узловая Тульской области в период с 23 по 25 ноября 2016 года, что последними также не отрицалось, данное обстоятельство подтверждается фактом проведения обыска в квартире Свидетель N16 по обозначенному ею адресу (протокол от 30 декабря 2016 года на л.д. 48-52 в т. 5), а также результатами осмотров на следствии (л.д. 134-146 в т. 5) и в суде детализаций соединений абонентских номеров подсудимых.
Так, из анализа соединений и местонахождения базовых станций, их фиксировавших, следует, что 23 ноября 2016 года Мусазаде, в период с 12:13 до 12:53, и Джафаров, в период с 16:14 до 16:52, покинули г. Рязань и направились в Тульскую область. При этом, в 13:14 Мусазаде находился в г. Михайлов Рязанской области, а с уже с 13:36 его номер работал в транзитном режиме. Джафаров, периодически связываясь с Мусазаде в 16:14, 16:52, 18:08, 18:12, 18:38, перемещался через Михайловский район, г. Кимовск и Донской Тульской области в г. Узловая Тульской области, где уже с 19:04 того же дня фиксировалась работа его номера.
Также по сведениям детализации, согласующимся с показаниями, как подсудимых, так и свидетелей Свидетель N8 и Свидетель N16, 23 и 24 ноября 2016 года имели место неоднократные транзитные соединения Мусазаде с Свидетель N8, пользовавшейся номером 89006029474.
Свидетель N8 в те же дни в вечернее время безуспешно пытался дозвониться до Джафарова. С учетом показаний Свидетель N8 в суде, что Джафарову она звонила, лишь, когда хотела поговорить с супругом, факт её звонков Джафарову также указывает на то, что подсудимые в этот период времени находились в одном месте, то есть в г. Узловая.
С 00:52 23 ноября 2016 года и с 16:48 25 ноября 2016 года номера Мусазаде, а с 09:56 того же дня и номер Джафарова базовыми станциями не фиксировались, что, с учетом показаний Мусазаде и Джафарова в суде об извлечении ими SIM-карт из телефонных устройств, свидетельствует об их намеренном отключении подсудимыми.
Таким образом, совокупностью приведенных выше согласованных доказательств подтверждается, что из-за применения Мусазаде насилия к сотруднику полиции Потерпевший N1, роли Джафарова в данных событиях подсудимые начали скрываться от правоохранительных органов. Из переписки с Потерпевший N1, телефонных переговоров с Свидетель N8 Мусазаде и Джафарову было бесспорно известно, что в связи с упомянутыми событиями в отношении них проводятся розыскных мероприятиях. Покинув г. Рязань, налегке и поспешно, соблюдая меры конспирации, а именно, не сообщив Свидетель N16 истинных целей своего приезда, скрыв от Потерпевший N1 и Свидетель N8 своё место пребывание, отключив свои номера и используя для контактов номер Свидетель N16, подсудимые пытались всячески избежать своего обнаружения и задержания правоохранителями, воспрепятствовать этому.
Свидетель Свидетель N6, подтвердив в суде свои показания на следствии (л.д. 230-233, 234-239, 240 в т. 4), пояснил, что на период ноября 2016 года занимался частным извозом, для чего использовал автомобиль "Опель Астра" с госномером Р 322 ЕТ 71. 25 ноября 2016 года ожидал клиентов у дома N 8 по ул. Октябрьская г. Узловая Тульской области, около магазина "SPAR". Около 17 часов к нему подошли два нерусских гражданина, которых, по их просьбе, повез в г. Рязань. По пути останавливались в г. Донском, а также в г. Кимовске на пл. Ленина. После Гремячего, когда выехали на дорогу, за поворотом автомобиль остановили сотрудники ДПС. Дорога проходила по населенному пункту, освещалась фонарями. Свидетель N6 вышел из машины, показал документы, ответил, что везет двух пассажиров. Сотрудник ДПС открыл заднюю дверь, заглянул внутрь и крикнул: "Это они!". Пассажиры выскочили с задних дверей и побежали. Свидетель N6 видел четырех сотрудников ДПС, один из них положил свидетеля на землю, а остальные стали преследовать убегавших. Сотрудники приказывали им остановиться, предупреждали о применении оружия. Свидетель был обращен головой в ту сторону, откуда они приехали, видел, как его пассажиры бежали по дороге, видел, что у них что-то мелькнуло. Видел он, и что один из убегавших оглядывался, направлял руку в сторону, где находился Свидетель N6. Рука убегавшего, как показалось Свидетель N6, была параллельна земле, было похоже, что человек прицеливался. Началась стрельба и свидетель опустил голову. Слышал более пяти выстрелов. Когда поднял голову, видел, как пассажиры свернули влево с дороги в сторону посадки.
В тех же показаниях на следствии Свидетель N6 указывал, что видел в руке убегавшего, который обернулся, предмет похожий на пистолет, видел, как прицеливаясь, он направил его в сторону сотрудников ДПС, после чего свидетель услышал выстрел и опустил голову. После этого он слышал выстрелы, как одиночные, так и серией.
Показания свидетеля о времени выезда подсудимых 25 ноября 2016 года из г. Узловая и маршруте их дальнейшего движения подтверждаются осмотренной в суде детализацией соединений телефонного номера Свидетель N16 - N (л.д. 242-247 в т. 7), находившегося в этот период времени в пользовании Мусазаде, работа которого примерно до 17 часов фиксировалась базовыми станциями, дислоцирующимися в г. Узловая, а после этого - базовыми станциями за его пределами, в том числе, в г. Донской Тульской области, что согласуется с показаниями Свидетель N6 о произведенной там остановке.
Потерпевший Потерпевший N3 в суде показал, что в ноябре 2016 года являлся начальником ОГИБДД ОМВД России "Михайловский". По указанию начальника полиции, он в один из рабочих дней ноября 2016 года, вечером, вместе с личным составом ГИБДД - инспекторами Свидетель N3, Свидетель N4, Потерпевший N2, Свидетель N5 в населенном пункте Леденевка Михайловского района останавливали и осматривали транспорт, движущийся в направлении г. Рязани. Предполагалось задержание двух граждан, проходивших по ориентировке в связи с причастностью к применению насилия в отношении сотрудника полиции, допускалась их вооруженность. Граждане передвигались со стороны Тульской области. На участке дороги, где проводились мероприятия, имелось уличное освещение. Сотрудники ГИБДД были по форме, вооружены, в частности, он - автоматом АКСУ, Потерпевший N2 - пистолетом ПМ. Под форменной курткой у свидетеля был надет бронежилет. Вместе с сотрудниками ГИБДД в мероприятии также участвовали трое сотрудников наркоконтроля в гражданской форме одежды. В начале восьмого часа вечера Свидетель N4 на правой, по направлению в г. Рязань, обочине был остановлен автомобиль Опель Астра, на заднем сиденье которого находились проходящие по ориентировке лица. Потерпевший был ближе всех к машине, по знаку Свидетель N4 стал приближаться к ней с другими сотрудниками. Указанные в ориентировке лица выскочили из машины с двух сторон, стали от них убегать по обочине дороги, бежали примерно на одном уровне. Потерпевший N3, Потерпевший N2 и Свидетель N5 начали их преследовать в пешем порядке, причем Свидетель N5 - по правой стороне дороги. Свидетель N3 преследовал убегавших на патрульном автомобиле, а в последующем участвовал в их задержании. За сотрудниками ГИБДД бежали сотрудники наркоконтроля. Потерпевший N3 показал, что убегавшим скомандовали остановиться, предупреждая о применении оружия, но они команды не выполнили, что он стреляли вверх и по убегавшим, что после него стрелял и Потерпевший N2. Потерпевший N3 производил выстрелы, находясь на расстоянии 30-40 метров от остановленного ими автомобиля. В руках у убегавших потерпевший также видел предметы, похожие на оружие: у одного - на обрез двуствольного ружья со спиленными стволом и прикладом, у второго - на ПМ. Они на ходу поворачивались к Потерпевший N3 и Потерпевший N2, находясь в полоборота, направляли в их сторону данные предметы, произвели в их же сторону два или три выстрела, по звуку похожих на хлопки. Опасаясь попадания снаряда, Потерпевший N3 пригибался. Когда Свидетель N3 на автомобиле нагнал убегавших, те свернули влево, в посадку. После этого в отношении них начались поисковые мероприятия и по истечении примерно 2,5-3 часов убегавшие были обнаружены. Потерпевший также показал, что по завершении поисковых мероприятий он участвовал в осмотре места происшествия, когда недалеко от дороги на снегу были обнаружены обрез двуствольного ружья и пистолет, похожие на те предметы, что были в руках у убегавших. Также он участвовал в следственном эксперименте, когда воспроизводилась обстановка на месте преступления, в том числе, место остановки автомобиля, перемещение преследуемых, расстояния.
Потерпевший подтвердил в суде свои показания, данные на следствии, о том, что лицами, которые произвели выстрелы в него и Потерпевший N2 являются подсудимые по настоящему делу, Мусазаде и Джафаров, что все это происходило 25 ноября 2016 года на участке автодороги Калуга-Тула-Михайлов Рязань. Автомобиль с подсудимыми был остановлен Свидетель N4 примерно в 19 часов 10 минут. Покинув автомобиль, подсудимые побежали по левой обочине дороги в направление г. Тулы. Во время их преследования Потерпевший N2 бежал слева от Потерпевший N3 и немного приотстав. Выстрелы подсудимых последовали после команды Потерпевший N3 остановиться и предупреждения о применении оружия. У Джафарова в правой руке был предмет, похожий на пистолет, и он стрелял первым. Произвел один выстрел, был слышан лишь хлопок. После Джафарова, также один раз, стрелял Мусазаде. Предмет, похожий на обрез, он удерживал в правой руке, поддерживая левой. Этот выстрел, помимо характерного сильного звука, сопровождался вспышкой из ствола. Подсудимые направляли оружие и стреляли в сторону потерпевших. Мусазаде бежал, чуть отстав и левее Джафарова, в связи с чем, стреляли подсудимые в потерпевших примерно с одного расстояния, определенного Потерпевший N3 при проверки его показаний на месте 18,7 метра. После выстрелов подсудимых и вновь невыполненной ими команды потерпевших остановиться, те произвели выстрелы, сначала предупредительные, вверх, а после - в подсудимых, по ногам (л.д. 78-80, 81-82, 91-93, 94-96 в т. 4).
Потерпевший Потерпевший N2 подтвердил в суде участие, наряду с Потерпевший N3, в исследуемых событиях, дал аналогичные ему показания по значимым для дела обстоятельствам, сообщив, что данные события произошли 25 ноября 2016 года в д. Леденевка Михайловского района, что как и другие сотрудники ОГИБДД МО МВД России "Михайловский" он участвовал в розыске подсудимых и находился в форменной одежде, в том числе, светоотражающем жилете. Был экипирован бронезащитой, вооружен табельным пистолетом ПМ. Подтвердил потерпевший и то, что автомобиль подсудимых был остановлен примерно в 19 часов, а когда те покинули салон автомобиля и стали скрываться, он и Потерпевший N3 преследовали их первыми. Потерпевший N2, как и Потерпевший N3, командовал подсудимым остановиться, предупреждал о применении оружия, но в ответ те начали стрелять в них. Потерпевший N3 в этот момент находился правее Потерпевший N2 на 1-2 метра и немного впереди, а расстояние до подсудимых потерпевший определилв районе 15 метров. Потерпевший N2 показал, что сначала Джафаров, который был ниже ростом, находился справа и чуть впереди, относительно Мусазаде, повернулся и, направив правой рукой в их с Потерпевший N3 сторону пистолет, произвел выстрел. Сразу же после этого Мусазаде, также повернувшись, один раз выстрелил из обреза ружья. Обрез он удерживал правой рукой, придерживая левой. Выстрел из него сопровождался вспышкой. По направлению оружия видно было, что оба выстрела были направлены в сторону потерпевших. Опасались за свою жизнь, потерпевшие пригибались при выстрелах. Подсудимые продолжили свое движение, а потерпевшие, преследуя их, стали стрелять. Сначала по убегавшим стрелял Потерпевший N3, а за ним Потерпевший N2 - им по ногам. Потерпевший N2 подтвердил, что после задержания Мусазаде и Джафарова видел оружие - обрез и пистолет - на обочине или в кювете. Относительно обреза пояснил, что именно этот обрез был у Мусазаде.
При проверках показаний потерпевших, проводимых в д. Леденевка Михайловского района Рязанской области, Потерпевший N3 (протокол от 20 декабря 2016 года на л.д. 83-87 в т. 4) и Потерпевший N2 (протокол от 19 декабря 2016 года на л.д. 26-30 в т. 4) продемонстрировали свои действия и действия подсудимых по производству выстрелов в сторону потерпевших: Джафаровым - из предмета, похожего на пистолет, Мусазаде - из предмета, похожего на обрез охотничьего ружья. Указали потерпевшие и расстояние, которое было от них до подсудимых в момент производства выстрелов, составившее у Потерпевший N3 18,7 метра, у Потерпевший N2 - 12,4 метра. Данные расстояния потерпевшие подтвердили в суде, сообщив об их приблизительном характере.
Следственными экспериментами с участием потерпевших установлена предметная видимость в руках статистов макетов пистолета и обреза ружья, манипуляций, производимых с ними (протоколы от 19 и 20 декабря 2016 года на л.д. 31-33, 88-90 в т. 4), и подтверждается правдивость показаний потерпевших о том, что они наблюдали указанные предметы у подсудимых и различали их.
Подтверждением правового статуса потерпевших на период исследуемых событий, аспектов их служебной деятельности являются приказы о назначении на должности в МО МВД России "Михайловский": капитана полиции Потерпевший N3, с 24 октября 2014 года, - начальником отделения государственной инспекции безопасности дорожного движения (выписка из приказа N 564л/с на л.д. 128 в т. 4); старшего лейтенанта полиции Потерпевший N2, с 25 ноября 2016 года, - государственным инспектором дорожного надзора того же отделения (выписка из приказа N 122л/с на л.д. 67 в т. 4)
В соответствии с должностными регламентами по замещаемым должностям сотрудники полиции Потерпевший N3 (л.д. 129-135 в т. 4) и Потерпевший N2 (л.д. 68-73 в т. 4) реализовывали права, предусмотренные Федеральным законом "О полиции" и другими нормативными правовыми актами Российской Федерации (для Потерпевший N3 - п. 4, 24 Регламента, для Потерпевший N2 - п. 4, 19 Регламента).
Регламентами на Потерпевший N3 (п. 62) и Потерпевший N2 (п. 42) возлагалась охрана общественного порядка, обеспечение общественной безопасности в зоне ответственности.
Помимо Регламентов, деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности возлагалась на потерпевших положениями Федерального закона от 07 февраля 2011 года N 3-ФЗ "О полиции", согласно которым, в рамках осуществления указанной деятельности, они были обязаны, среди прочего, пресекать преступления и административные правонарушения, разыскивать и задерживать лиц, подозреваемых в их совершении (ст.ст. 12, 27), для чего вправе были предъявлять к лицам, совершающим противоправные действия, требования их прекратить и оставаться на месте, доставлять этих лиц в служебные помещения органов полиции, применять к ним физическую силу, спецсредства и огнестрельное оружие (ст.ст. 13, 28).
Согласно распоряжению начальника МО МВД России "Михайловский" от 25 ноября 2016 года N 118 и приложению N 1 к нему (л.д. 242-243, 244 в т. 1), постовой ведомости от той же даты (л.д. 247-248 в т. 1), 25 ноября 2016 года Потерпевший N3 и Потерпевший N2 с полученными АКСУ, радиостанциями, бронежилетами были привлечены к несению службы в рамках проведения целевых оперативно-профилактических мероприятий, в том числе, в целях обеспечения эффективности охраны общественного порядка и общественной безопасности на территории Михайловского района Рязанской области и отработки информации по ориентировке в отношении находившихся в розыске в связи с причастностью к преступлению Мусазаде О.Ш.о. и Джафарова Б.Д.о.
Возложенные на них служебные обязанности Потерпевший N3 и Потерпевший N2 выполняли с 16 часов и до особого распоряжения на участке автодороги "Калуга-Тула-Михайлов-Рязань".
Тем самым, нашли свое подтверждение выводы суда о том, что сотрудники полиции Потерпевший N3 и Потерпевший N2, будучи в период исследуемых событий, должностными лицами правоохранительного органа, то есть, согласно примечанию к ст. 318 УК РФ, представителями власти, и осуществляя на законных основаниях на участке автодороги в зоне обслуживания деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, в том числе, розыск и задержание лица, причастного к совершению преступления, выполняли возложенные на них Регламентами и нормативными актами должностные обязанности.
Осмотрами изъятых у Потерпевший N3 и Потерпевший N2 предметов форменной одежды, в которой потерпевшие находились при несении службы 25 ноября 2016 года, установлены характерные для данной одежды сине-серый цвет и покрой, наличие на форменных куртках шевронов с надписями "ГИБДД" и "ПОЛИЦИЯ" на рукавах, погон, со знаками различия, - на плечах, светоотражающей надписи "ДПС" - на задних поверхностях. На куртке Потерпевший N2, над левым карманом, также обнаружен шеврон с надписью "ДПС ГИБДД", на задней поверхности его жилета светло-зеленого цвета - светоотражающая надпись "ДПС"; каких-либо повреждений на предметах одежды не обнаружено (протоколы выемок и осмотров: в отношении Потерпевший N3 на л.д. 113-114, 115-118 в т. 5; в отношении Потерпевший N2 на л.д. 122-126, 127-131 в т. 5).
Таким образом, факт нахождения на форменной одежде Потерпевший N3 и Потерпевший N2 видимых отличительных признаков ДПС ГИБДД, с учетом показаний Свидетель N6, Мусазаде и Джафарова об остановке автомобиля с подсудимыми и преследовании их именно сотрудниками ДПС, о находившихся на дороге, в месте остановки, патрульных автомобилях данной службы, указывает на бесспорную очевидность ведомственной принадлежности потерпевших и явную осведомленность о ней подсудимых.
Необнаружение на форменной одежде Потерпевший N3 и Потерпевший N2 повреждений объективно указывает лишь на тот факт, что снаряды, выстрелянные Мусазаде и Джафаровым, не попали в потерпевших, что согласуется с показаниями потерпевших и не противоречит установленным по делу обстоятельствам.
Сотрудники ДПС отделения ГИБДД Михайловского отдела полиции Свидетель N3, Свидетель N4 и Свидетель N5 Д.В., будучи свидетелями по делу, на следствии (Свидетель N3 на л.д. 219-222 в т. 4, Свидетель N4 на л.д. 223-226 в т. 4, Свидетель N5 на л.д. 227-229 в т. 4) и в суде, подтвердили, что 25 ноября 2016 года совместно с Потерпевший N3 и Потерпевший N2, начальником и инспектором их отделения, участвовали в мероприятиях по задержанию двух лиц кавказской национальности по фамилиям Мусазаде и Джафаров, розыскиваемых по ориентировке. Находились в д. Леденевка Михайловского района, где осуществляли сплошную проверку транспорта, следующего из Тульской области. Дорога там освещалась фонарями, была нормальная видимость. Все были в форменной одежде, Свидетель N4, Свидетель N5 и Потерпевший N2 - в светоотражающих жилетах. В мероприятиях также участвовали трое сотрудников полиции из Рязани в гражданской одежде.
Около 19 часов Свидетель N4 остановил автомобиль "Опель Астра", в салоне которого находились разыскиваемые лица. Обнаружив их, Свидетель N4 подал знак об этом другим сотрудникам. При их приближении, Мусазаде и Джафаров, которые были одеты в легкую, не по сезону, одежду, без головных уборов, покинули салон автомобиля через задние двери и побежали в сторону Тульской области. Первым их преследовал Потерпевший N3, затем Потерпевший N2, которые бежали рядом. В преследовании также участвовали Свидетель N4 и Свидетель N5, которые поочередно были с водителем остановленного автомобиля, и двое сотрудников полиции из Рязани. Свидетель N3 преследовал убегавших на патрульном автомобиле с включенной сиреной и проблесковыми маячками, когда догнал - они свернули в кювет.
Свидетель N3, Свидетель N4 и Свидетель N5 подтвердили, что слышали выстрелы со стороны убегавших в преследовавших их сотрудников полиции. Относительно громкости выстрелов Свидетель N4 и Свидетель N5 пояснили, что после первого выстрела прозвучал второй более громкий, после которых проследовала автоматная очередь и выстрелы из пистолета, что, в свою очередь, согласуется с показаниями Потерпевший N3 и Потерпевший N2 об обстоятельствах и последовательности производства выстрелов подсудимыми и потерпевшими.
Свидетель N3 видел, как Потерпевший N3 из автомата, а Потерпевший N2 из пистолета, стреляли вверх. Видел он и в руках убегавших один предмет, похожий на пистолет, другой - на обрез. Эти предметы он увидел после услышанных выстрелов, когда преследовал убегавших на автомобиле, а обнаруженный впоследствии обрез был похож по длине и объему на предмет, который он видел в руках одного из убегавших
Свидетель N4 подтвердил, что, находясь от места происшествия на расстоянии, видел во время его осмотра следователем на правой относительно дороги по направлению к Рязани обочине какое-то оружие. Свидетель N3 и Свидетель N5 подтвердили, что видели на месте происшествия пистолет и обрез ружья, которые были изъяты. Свидетель N3 уточнил, что обрез был обнаружен на левой стороне по направлению в сторону г. Тулы в пределах 150 метров от остановленной машины в кювете ближе к лесополосе.
Свидетель N3 и Свидетель N5, со слов Потерпевший N3 и Потерпевший N2, известно, что убегавшие отстреливались от инспекторов и из обреза и из пистолета, а первые выстрелы были произведены убегавшими. От выстрелов в их сторону Потерпевший N2 и Потерпевший N3 пригнулись, и их выстрелы были ответными.
Свидетели Свидетель N11, Свидетель N9, Свидетель N12, оперативники рязанского управления наркоконтроля, сообщили в суде о своем участии в исследуемых событиях. Показали, что по указанию своего руководства вечером 25 ноября 2016 года они прибыли на участок автодороги в Михайловском районе для возможного задержания двух разыскиваемых лиц, передвигавшихся со стороны Тульской областью на неустановленном транспорте. С целью обнаружения разыскиваемых, сотрудниками ГИБДД на данном участке дороги осуществлялась остановка транспортных средств. Дорога хорошо освещалась и просматривалась, сотрудники ГИБДД были по форме, в светоотражающих жилетах.
Примерно в 50-70 метрах от места нахождения свидетелей был остановлен автомобиль "Опель", с задних дверей которого выбежали двое лиц кавказской национальности. Они были одеты в легкую, не по сезону, одежду. Эти лица вместе побежали по обочине дороги в сторону г. Тулы. За ними побежали сотрудники ГИБДД.
Свидетель Свидетель N11 пояснил, что преследовал убегавших на служебном автомобиле, слышал разные выстрелы, которые начались, когда он сел в машину. Свидетель N11 видел, как в след убегавшим стреляют сотрудники ГИБДД, как убегавшие забегают в посадку на расстоянии 50-70, может 100 метров от автомобиля "Опель". После этого стали вестись их поиски.
Свидетель Свидетель N9 показал в суде, что видел предметы, похожие на пистолет и обрез ружья в руках у убегавших, которые и начали стрельбу. Утверждал, что первый выстрел был из пистолета и стрелял убегавший, который бежал справа по обочине.
На следствии Свидетель N9 сообщал, что за убегавшими побежали двое инспекторов ДПС, вслед за которыми побежал еще один инспектор, а затем он и Свидетель N12. Расстояние между ними и инспекторами ДПС было примерно 40 метров. Через несколько секунд один из убегавших развернулся и выстрелил в сторону инспекторов ДПС, после чего второй преступник также развернулся и выстрелил в ту же сторону, при этом второй выстрел был громче, за которым проследовала автоматная очередь и выстрелы из пистолета - это уже стреляли полицейские (л.д. 272-274 в т. 4).
Свидетель Свидетель N12 пояснил в суде, что наряду с Свидетель N9 и сотрудниками ДПС участвовал в преследовании убегавших лиц, смотрел в их сторону непостоянно. Слышал много разных выстрелов. От Свидетель N9 узнал, что впоследствии изъяли пистолет и обрез ружья, из которых стреляли убегавшие.
На следствии Свидетель N12 пояснял, что он и Свидетель N9 преследовали убегавших, за которыми уже бежали сотрудники ДПС, находившие ближе к ним - один бежал по асфальту, а второй - по обочине за убегающими лицами. Тут же он услышал несколько выстрелов. Услышав выстрелы, он увидел, что подсудимые, пробежав еще через несколько десятков метров, свернули влево, то есть в лесопосадку и скрылись в темноте. В момент выстрелов он находился от подсудимых на расстоянии примерно 50 метров, но возможно и чуть более. Когда он подбежал к месту, где подсудимые свернули в посадку, там уже находились два сотрудника ДПС, которые бежали за ними первыми, подъехали патрульный автомобиль ДПС и Свидетель N11 на служебном автомобиле (л.д. 294-297 в т. 4).
Таким образом, потерпевшие Потерпевший N3 и Потерпевший N2, свидетели Свидетель N2, Свидетель N6, Свидетель N4, Свидетель N5, Свидетель N3, Свидетель N11, Свидетель N9, Свидетель N12, как прямо и непосредственно, так и опосредованно, подтвердили причастность подсудимых к инкриминируемым им деяниям и опровергли показания последних об отсутствии у Мусазаде обреза ружья, о том, что ни Мусазаде, ни Джафаров при задержании не производили в сотрудников полиции выстрелов из оружия.
Отрицательные характеристики личностей подсудимых, проявления их совместного асоциального поведения, нашедшие отражение в официальных документах и показаниях потерпевшего Потерпевший N1, свидетелей Свидетель N1, Свидетель N8, Свидетель N2, Свидетель N16, не отрицавшиеся подсудимыми, в совокупности с установленными судом обстоятельствами применения Мусазаде насилия именно к сотруднику полиции, факт которого послужил причиной розыска подсудимых, их осведомленности о розыске и принятых ими мер к своему необнаружению правоохранителями, нахождения при подсудимых в это время, без законных оснований, заряженного огнестрельного оружия с особыми техническими характеристиками, уже на начало задержания подсудимых свидетельствовали об их явной готовности ему воспрепятствовать противоправно, в том числе, применив оружие.
Именно совокупностью этих факторов объясняется и поведение подсудимых на месте преступления, когда они, исходя из показаний очевидцев исследуемых событий, согласовано быстро, одномоментно, покинули салон автомобиля, а затем также, вместе и быстро, стали перемещаться в сторону от сотрудников полиции, пытавшихся их задержать, и при этом, каждый из подсудимых, не выполнив требований сотрудников остановиться, произвел в их сторону выстрелы, не остановился после ответных, в том числе, предупредительных, выстрелов сотрудников, что в свою очередь, позволяет суд признать доказанной цель преступных действий подсудимых, заключавшуюся в воспрепятствовании потерпевшим в исполнении своих должностных обязанностей по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, в том числе, задержанию ими лица, подозреваемого в совершении преступлений.
Наряду с прямым указанием очевидцев на факт вооруженности подсудимых и производство ими, в стремлении избежать своего задержания, выстрелов в сотрудников полиции, подтверждают данный факт и длительность последующего поиска подсудимых, исчисляемая 2-3 часовым периодом, условия, в которых он переводился, когда они, пытаясь уйти от преследования, двигались в легких, не по сезону поздней осени, одежде и обуви, в темное время суток и по пересеченной местности, при отсутствии там искусственного освещения.
О значительной длительности периода преследования подсудимых и тяжелых условиях, в которых оно велось, в своих показаниях сообщили как подсудимые, не подтвердив лишь пересеченный рельеф местности, так и свидетели Свидетель N5, Свидетель N3, Свидетель N11, Свидетель N9 и Свидетель N12, пояснившие, что осуществляя преследование, они пробирались через поваленные деревья, кустарники и болота, несмотря на подсвечивание дороги фонарями, была повреждена их одежда, ими получены различные травмы.
Также о вооруженности подсудимых, о производстве ими выстрелов в сотрудников полиции и времени его производства свидетельствует сообщение Потерпевший N3 об этом, уже в 19 часов 30 минут 25 ноября 2016 года поступившее в дежурную часть МО МВД России "Михайловский", что подтверждается рапортом оперативного дежурного отдела от той же даты (л.д. 224 в т. 1).
Указывают на эти же обстоятельства, подтверждают факт обращения Потерпевший N3 в дежурную часть и быстрый, по показаниям Свидетель N4, выезд на место преступления оперативной группы, посещение тем вечером д. Леденевка руководством областного управления внутренних дел, о чем в своих показаниях сообщили Потерпевший N3 и Свидетель N11, привлечение к участию в мероприятиях по задержанию подсудимых группы вооруженных сотрудников спецназа полиции, что не отрицается не одним из участников исследуемых событий.
В ночь с 25 на 26 ноября 2016 года участок автодороги "Калуга-Тула-Михайлов-Рязань" в д. Леденевка Михайловского района Рязанской области, прилегающая к нему территория были осмотрены с участием Потерпевший N3 как место происшествия (протоколом на л.д. 209-222 в т. 1), определены географические координаты места осмотра - N 54,135,151 E 38,792,086.
Установлено, что в данном месте участок автодороги освещается фонарями, находящимися на правой, относительно движения в направление г. Тулы, обочине.
В связи с пояснениями Потерпевший N3, что Мусазаде и Джафаров произвели выстрелы в него и Потерпевший N2, перемещаясь в сторону г. Тулы по левой обочине, при осмотре были исследованы данная обочина и прилегающий к ней кювет, обнаружены и изъяты:
- на обочине - автомобиль "OPEL ASTRA H", государственный регистрационный знак Р 322 ЕТ 71, голубого цвета, передняя часть которого обращена в направлении г. Михайлова Рязанской области;
- на обочине, на расстоянии 30 метров от указанного автомобиля, на участке протяженностью 24 метра в направлении г. Тулы, - гильзы различного калибра, без пуль;
- на обочине, в снегу, на расстоянии 48,5 метров от указанного автомобиля, - гильза калибра 9 мм длиной 22 мм;
- в придорожном кювете, в снегу, на расстояниях 120,2 метрах от автомобиля и 7 метров от автодороги, - пистолет МР-79-9ТМ N 1434905696, который снят с предохранителя, патрон в патроннике отсутствует, в магазине пистолета обнаружено 7 патронов калибра 9 мм;
- в придорожном кювете, в снегу, на расстояниях 152 метрах от автомобиля и 15 метров от автодороги, - обрез двуствольного ружья без маркировочных обозначений, в правом стволе которого обнаружена гильза 12 калибра с пробитым капсюлем, в левом стволе - патрон 12 калибра.
Обнаружение на обочине автомобиля согласуется с показаниями Свидетель N6 о месте остановки его транспортного средства, показаниями об этом всех участников исследуемых событий
Факт обнаружения при осмотре пистолета и обреза ружья, условия, в которых они были обнаружены, в том числе, расстояния, согласуется не только с показаниями об этом участвовавшего в осмотре Потерпевший N3, но и показаниями Свидетель N4, Свидетель N3 и Свидетель N5, наблюдавшими действия по осмотру места происшествия с расстояния.
По обнаруженным гильзе, пистолету с боекомплектом и обрезу с гильзой и патроном, принадлежность которых подсудимым прямо подтвердили Потерпевший N3 и Потерпевший N2, подсудимый Джафаров, свидетели Свидетель N3 и Свидетель N9, а по пистолету еще и подсудимый Мусазаде, потерпевший Потерпевший N1, свидетели Свидетель N1, Свидетель N16 и Свидетель N6, в последующем был проведен ряд экспертных баллистических, в том числе, в комплексе с судебно-медицинскими, исследований (заключения экспертов N 3417 на л.д. 86-93 в т. 6, N 3419 л.д. 103-115 в т. 6, N 3418 на л.д. 125-133 в т. 6, N 1038 на л.д. 56-62 в т. 7, N 33/1037 на л.д. 75-76 в т. 7).
Иные гильзы, изъятые с места осмотра, ни органами следствия, ни судом экспертно не исследовались, но сам факт их обнаружения на месте преступления, отсутствие в них пуль, также установленное их отдельным осмотром (протокол от 28 ноября 2016 года на л.д. 9-18 в т. 5), подтверждает производство потерпевшими выстрелов, как предупредительных, так и по убегавшим, о чем прямо сообщали в своих показаниях Потерпевший N3, Потерпевший N2, Свидетель N3, Свидетель N11 и Свидетель N9.
Результаты осмотра места происшествия, в совокупности с данными проведенных экспертных исследований, в целом, согласуются с показаниями участниками исследуемых событий о произведенных подсудимыми и потерпевшим выстрелах, о дистанциях и условиях их производства, об осуществлении потерпевшими и свидетелями преследования подсудимых и пройденного в ходе него расстояния, направления движения.
Пистолет N 1434905696, изъятый при осмотре, как установлено его экспертными исследованиями, является гражданским огнестрельным оружием ограниченного поражения - пистолетом модели МР-79-9ТМ калибра 9 мм Р.А., который предназначен и пригоден для стрельбы патронами калибра 9 мм Р.А. с резиновой пулей, вместимость магазина 8 патронов (л.д. 86-93 в т. 6, л.д. 56-62 в т. 7).
Предназначение пистолета, вид и калибр патронов, используемых для стрельбы из него, вместимость магазина подтверждает и паспорт к данной модели оружия (т. 9).
При физико-химическом исследовании смывов из ствола пистолета (л.д. 86-93 в т. 6), установлено, что с момента последней чистки из него производился выстрел (заключение эксперта N 12/13-215 на л.д. 8-34 в т. 7).
Патроны, находившиеся в магазине пистолета на момент его обнаружения и изъятия, являлись пригодными для стрельбы патронами к данному оружию (л.д. 103-115 в т. 6).
При их осмотре, а также осмотре гильзы калибра 9 мм, обнаруженной на месте происшествия (л.д. 9-18 в т. 5), при баллистическом исследовании данных предметов (л.д. 103-115 в т. 6), установлено, что они идентично маркированы надписью на донышке "9 mm Р.А.", имеют единый калибр. На капсюле гильзы обнаружена вмятина, явившаяся следствием производства выстрела из исследуемого пистолета МР-79-9ТМ N 1434905696.
Проведенными биологическими, физико-химическими исследованиями на пистолете и магазине от него обнаружены клетки эпителия Джафарова (заключения эксперта N 3421 на л.д. 155-157 в т. 6, N 3422 на л.д. 169-172 в т. 6), на предметах одежды, кожных покровах и ногтевых пластинах обоих рук подсудимого - продукты выстрела (л.д. 8-34 в т. 7); биологические образцы для указанных исследований были получены от Джафарова при его освидетельствовании (протокол от 26 ноября 2016 года на л.д. 127-132 в т. 3), предметы одежды изъяты у подсудимого в ходе выемки (протокол от той же даты на л.д. 7-8 в т. 5).
Данные обстоятельства, а именно обнаружение одновременно на месте преступления исправного пистолета с семью пригодными для стрельбы патронам, и гильзы того же калибра, выстрелянной из данного пистолета, при вместимости его магазина, исчисляемой 8 патронами, продуктов выстрела в стволе пистолета и на Джафарове, его биологических следов на пистолете и магазине, с учетом показаний Потерпевший N3, Потерпевший N2, Свидетель N6, Свидетель N3 и Свидетель N9, наблюдавших как один из подсудимых стрелял в сторону преследовавших его сотрудников полиции из пистолета, и признания на следствии данного выстрела своим самим Джафаровым, также совокупно позволяют суду считать обстоятельства производства подсудимым выстрела из травматического пистолета резиновой пулей в направлении сотрудников полиции установленными.
Данное оружие находилось у Джафарова без законных на то оснований, что подтверждается сведениям информационных учетов Росгвардии и МВД РФ (л.д. 237, 257 в т. 5).
Подсудимый Джафаров Б.Д.о., позиция которого в суде была изложена выше, не отрицал наличия у него в период с 22 по 25 ноября 2016 года похожего на ПМ незарегистрированного травматического пистолета, снаряженного патронами с резиновыми пулями. Ему приходилось стрелять из него. Пистолет носил с собой исключительно для устрашения, поскольку с расстояния более чем 7 метров из него трудно было попасть в кого-либо, причинить какой-либо вред. Наблюдал это лично при стрельбе, читал об этом в Интернете. Был у него пистолет и при встрече с оперативником наркоконтроля Потерпевший N1 вечером 22 ноября 2016. В то время потреблял наркотики, сам попросил Потерпевший N1 о встрече. С собой на встречу привел своих знакомых, Свидетель N1 и Мусазаде. С Свидетель N1 на встрече Джафаров ругался, в руке в это время у него был пистолет. Не отрицал, что у Мусазаде с Потерпевший N1 из-за Джафарова произошел конфликт, Мусазаде применял физическую силу к Потерпевший N1. Хронологически после этого у Потерпевший N1 появилась рана над верхней губой, Потерпевший N1 обвинял Мусазаде в ударе ножом. Подсудимый безуспешно просил Потерпевший N1 отказаться от претензий к Мусазаде, опасаясь последствий встречи с Потерпевший N1 23 ноября 2016 года уехал с Мусазаде в г. Узловая Тульской области: тот - днем, а он вечером. Стали жить у знакомой Мусазаде - Свидетель N16. Пистолет у Джафарова был с собой, Свидетель N16 его видела. Пользовался вай-фаем в квартире Свидетель N16, вынув SIM-карту из телефона переписываясь в "Вайбере" с Потерпевший N1, общался с родственниками. Знал, что его и Мусазаде ищут сотрудники полиции. Потерпевший N1 предлагал Джафарову явиться в полицию, он не согласился. 25 ноября 2016 года он и Мусазаде ушли из квартиры Свидетель N16, решив возвратиться в Рязань. У Мусазаде был один из телефонов Свидетель N16, которым тот пользовался. Они проследовали пешком к площади около какого-то торгового центра, нашли там такси - автомобиль "Опель Астра". Договорились с таксистом о поездке в Рязань. Проезжали через г. Кимовск, где делали остановку на какой-то площади. В автомобиле находились на задних пассажирских сидениях: Джафаров - слева, Мусазаде - справа. У Джафарова, по прежнему, с собой был пистолет. В д. Леденевка их автомобиль был остановлен сотрудниками ДПС. Время было около 19 часов. Дорога освещалась уличными фонарями. Видимость была нормальная. На обочине дороги стояли автомобили, в том числе, патрульные. Сотрудники находились в форменной одежде, светоотражающих жилетах. Были вооружены пистолетами и автоматами. Водитель вышел к сотруднику ДПС, остановившему их автомобиль. Тот заглянул в салон их автомобиля, подал знак другим сотрудникам. Те стали приближаться к их автомобилю. Мусазаде и Джафаров поняли, что их нашли. Чтобы не быть задержанными, решилибежать. Открыли задние двери и, забежав за автомобиль, побежали по обочине вдоль дороги в направлении г. Тулы. Бежали рядом, Джафаров практически по краю дороги, Мусазаде примерно на полметра сзади и левее. Их преследовали сотрудники ДПС. Во время бега Джафаров оборачивался. Преследовавшие их сотрудники стреляли им по ногам. Мусазаде и Джафаров находились на расстоянии не более 30 метров от них. Один из патрульных автомобилей преградил им дорогу. Мусазаде и Джафаров свернули с обочины в кювет, а затем забежали в посадку. При этом, после того, как Джафаров свернул в кювет и побежал по нему, пистолета у него уже не было. Сотрудники полиции их преследовали около 2 часов, после чего задержали.
26 ноября 2016 года Джафаров, будучи официально задержанным в связи с посягательством на жизнь сотрудников полиции, с задержанием был согласен (л.д. 115-118 в т. 3).
Далее, в ходе следствия, Джафаров, неоднократно меняя свои показания и не признавая вину по ст. 317 УК РФ, стабильно изобличал себя и Мусазаде в производстве выстрелов в сотрудников полиции.
Так, 26 ноября 2016 года, как подозреваемый, Джафаров сообщил об их с Мусазаде пребывание в квартире Свидетель N16 с 23 по 25 ноября 2016 года, указав, что приехал туда, испугавшись своего ареста из-за причиненного Мусазаде Потерпевший N1 ножевого ранения. Пояснял, что имел при себе травматический пистолет, заряженный патронами. Показал, что решив вернуться в Рязань, такси в г. Узловая они наняли 25 ноября 2016 года около 17 часов 00 минут. В автомобиле такси Джафаров увидел в пакете у Мусазаде обрез охотничьего ружья. В населенном пункте их автомобиль был остановлен сотрудником ДПС около 19 часов 10 минут. Когда Джафаров и Мусазаде, быстро открыв задние двери автомобиля и покинув его салон, побежали по обочине автодороги. Их на расстоянии около 30 метров преследовали двое или трое сотрудников полиции. Отбежав от автомобиля такси, он, что бы скрыться от сотрудников полиции, решилоткрыть прицельный огонь по ним. Убивать их не хотел. Передернул затвор, выстрелил в бежавшего за ними сотрудника. После выстрела услышал, что бежавший сзади Мусазаде также открыл огонь по полицейским. После произведенных выстрелов Джафаров бросил пистолет в снег (л.д. 121-124 в т. 3).
При допросе в качестве обвиняемого 23 марта 2017 года Джафаров сообщил, что выстрелил он в сотрудников полиции один раз из полностью зараженного пистолета с 8 патронами с расстояния примерно 20 метров. Стрелял он, что бы испугать сотрудников, что бы они прекратили преследование. Знал, что не сможет в них попасть, либо причинить какой-то вред, поскольку прицельная дальность стрельбы из пистолета была возможна до 10 метров, а травмирующее воздействие - до 7 метров. Препятствием являлась и зимняя одежда на сотрудниках. После произведенного им выстрела Джафаров сразу же услышал выстрелы позади (л.д. 191-195 в т. 3).
После этого, 28 марта 2017 года, при проверки показаний на месте, Джафаров свои показания от 23 марта 2017 года подтвердил и с использованием макета пистолета продемонстрировал свои действия по производству выстрела в преследовавших его инспекторов ДПС из имевшегося у него травматического пистолета с расстояния около 20 метров, указал место производства им выстрела. Подтвердил, что бежал первым, а Мусазаде - рядом на расстоянии 0,5-1 метра (л.д. 197-206 в т. 3).
При допросе 29 мая 2017 года Джафаров уточнил, что обрез ружья он видел у Мусазаде в пакете при выходе из квартиры Свидетель N16 около 17 часов 25 ноября 2016 года. Данный пакет с обрезом был у Мусазаде и при поиске такси до Рязани в г. Узловая, и при посадке в автомобиль "Опель" (л.д. 219-221 в т. 3).
07 июня 2017 года, после предъявления обвинения по ч. 1 ст. 318 УК РФ, Джафаров свою вину признал полностью, подтвердив, что 25 ноября 2016 года около 17 часов они с Мусазаде покинули квартиру Свидетель N16, при этом Орхан взял с собой пакет. Уточнил, что автомобиль такси был остановлен около 19 часов 10 минут, а преследовали его и Мусазаде двое сотрудников на расстоянии около 12-18 метров. Подтвердил, что в автомобиле такси видел у Мусазаде обрез в пакете, с которым он выбежал из автомобиля, но потом пакета не видел. Однако, сзади слышал один выстрел через 2-3 секунды после своего выстрела. Джафаров сделал вывод, что Мусазаде выстрелил, так как тот бежал за ним, а в машине видел обрез ружья в пакете. Пистолет Джафаров после выстрела выбросил (л.д. 228-230 в т. 3).
При допросе 20 июня 2017 года добавил, что Мусазаде также останавливался в том месте, с которого стрелял Джафаров (л.д. 238-239 в т. 3).
22 июня 2017 года, при допросе, Джафаров свою вину по ч. 1 ст. 318 УК РФ признал полностью, в содеянном раскаялся. От дачи показаний отказался (л.д. 247-248 в т. 3).
С учетом изложенного, само предназначение имевшегося у Джафарова пистолета для активной самообороны и ограниченные поражающие свойства данного оружия, заряд, используемый для стрельбы из него, - резиновая пуля и дальность травматического поражения упомянутым зарядом, находящаяся в границах 7 метров, то есть характеристики данной модели оружия, отраженные в её паспорте и подтвержденные баллистическим исследованиям пистолета, в совокупности с показаниями подсудимого о его информированности об этих характеристиках оружия и практическом опыте стрельбы из него, осведомленности о пребывании потерпевших в одежде, препятствующей травмирующему воздействию резиновой пулей, показаниями Потерпевший N3, Потерпевший N2 и Джафарова о расстоянии, с которого подсудимым был произведен выстрел, варьирующемся в границах 12,4-18,7 метра, о производстве последним лишь одного выстрела при установленном баллистическими исследованиями полном боекомплекте магазина пистолета пригодными для выстрела патронами, несмотря на продолженное потерпевшими преследование подсудимых, свидетельствует о нежелании Джафарова в результате производства выстрела причинить потерпевшим смерть или какой-либо вред их здоровью, о том, что подсудимый стрелял в потерпевших исключительно для устрашения, преследуя цель скрыться от них и воспрепятствовать своему задержанию.
В свою очередь, баллистическими экспертизами обреза двуствольного ружья, находившегося у Мусазаде и изъятого с места происшествия, установлено, что он являлся полноценным огнестрельным оружием, предназначенным, в соответствии с положениями ст. 1 Федерального закона от 13 декабря 1996 года N 150-ФЗ "Об оружии", для поражения живой цели, в том числе, для причинения смерти человеку, и был изготовлен самодельным способом из двуствольного гладкоствольного охотничьего ружья модели "ИЖ Б-46" 12 калибра путем укорочения стволов до остаточной длины в 301 мм. и удаления части приклада, приведших к уменьшению максимальной длины данного оружии в собранном состоянии до 497 мм. (л.д. 125-133 в т. 6, л.д. 56-62 в т. 7)
Экспертами сделан вывод, что обрез, в связи с уменьшением габаритов и, соответственно, массы оружия, стал портативен, приобрел маневренность, появилась возможность его скрытного ношения (л.д. 56-62 в т. 7), что согласуется с показаниями Джафарова о ношении Мусазаде обреза в пакете.
В ходе осмотра обреза в судебном заседании приведенные выше характеристики данного оружия подтвердились, что позволяет суду признать показания Джафарова убедительными и достоверными, а обстоятельства ношения Мусазаде обреза в пакете установленными.
Наличие у Мусазаде, в период активного поиска подсудимых правоохранительными органам, компактного, портативного, приспособленного к скрытному ношению оружия, находившегося, как следует из показаний очевидцев, в заряженном состоянии, сам факт скрытной переноски подсудимым обреза ружья в пакете, также указывают на нежелание Мусазаде быть обнаруженным и задержанным, на готовность подсудимого при задержании применить оружие.
Кроме показаний очевидцев, заряженность данного оружия подтверждается актами экспертиз, из которых следует, что обрез пригоден для стрельбы патронами 12 калибра из правого ствола, а снаряд, выпущенный из него, обладает удельной кинетической энергией 1,24 Дж/мм2, значительно превышающей предел поражения человека (л.д. 125-133 в т. 6, л.д. 56-62 в т. 7).
По результатам физико-химических исследований смывов из правого ствола обреза (л.д. 125-133 в т. 6), установлено, что с момента последней чистки из него производился выстрел (л.д. 8-34 в т. 7).
При этом, гильза 12 калибра с пробитым капсюлем, находившаяся в момент обнаружения обреза в его правом стволе, согласно заключению эксперта, была выстреляна из данного оружия (л.д. 103-115 в т. 6).
В ходе осмотра (л.д. 9-18 в т. 5) и баллистического исследования гильзы, а также патрона из левого ствола обреза, признанного боеприпасом для гражданских гладкоствольных охотничьих ружей (л.д. 103-115 в т. 6), установлена идентичность маркировочных надписей на их корпусах и донышках: "12*", "...картечь 8,5 мм", обозначающих калибр и тип дроби, что позволяет суду, с учетом заводского изготовления гильзы и отсутствия признаков самодельного снаряжения её патрона, сделать вывод о наличии в правом стволе обреза, на момент производства Мусазаде выстрела из него, являвшегося боеприпасом патрона 12 калибра, заряженного картечью 8,5 мм.
О производстве данного выстрела именно подсудимым, наряду с показаниями прямых очевидцев данного события Потерпевший N3 и Потерпевший N2, Джафарова, Свидетель N3 и Свидетель N9, с опосредованным его изложением Свидетель N2, Свидетель N6, Свидетель N4, Свидетель N5, Свидетель N11 и Свидетель N12, свидетельствуют и результаты физико-химического исследования одежды и биологических образцов Мусазаде, полученных от подсудимого при выемке (протокол от 26 ноября 2016 года на л.д. 3-4 в т. 5) и его освидетельствовании (протокол от той же даты на л.д. 88-94 в т. 2), в ходе которого на предметах одежды, волосах головы, а также на кожных покровах и свободных окончаниях ногтевых пластинах обоих рук Мусазаде обнаружен комплекс элементов, характерных и показательных для продуктов выстрела (л.д. 8-34 в т. 7). Эксперт ФИО19, проводившая данное исследование, не исключила их образование в результате выстрела из обреза.
То, что заряд картечи, выпущенный из обреза с расстояния 12,4-18,7 м., как указали Потерпевший N3, Потерпевший N2, Джафаров - дистанция выстрела Мусазаде, сохраняет свои поражающие свойства и, попав в цель, повреждает её, а при попадании в жизненно важные органы человека способен причинить смерть, вкупе с прямым предназначением для этого данного оружия и экспертно установленным высоким показателем дульной энергии выстрела из него, подтверждают и иные конкретные баллистические исследования по обрезу, в том числе, выполненные в комплексе с судебно-медицинскими исследованиями (л.д. 56-62 в т. 7, л.д. 75-76 в т. 7), показания экспертов ФИО39 и ФИО38, их проводивших.
Сохраняется при стрельбе с данного расстояния и определенная кучность боя заряда, поскольку наблюдаемое в результате контрольных выстрелов осыпание картечи на площади от 160х170 мм. до 190х205 мм. (л.д. 56-62 в т. 7), эксперт ФИО39 назвал неинтенсивным и связал данное обстоятельство с незначительностью дистанции, с которой производились выстрелы.
Таким образом, приведенной выше совокупностью согласующихся между собой и дополняющих друг друга показаний очевидцев исследуемых событий, результатов следственных действий и экспертных исследований подтверждается, что на момент задержания у Мусазаде имелось пригодное к стрельбе огнестрельное оружие с высокими поражающими свойствами, снаряженное, опять же, пригодным к стрельбе патроном с картечью, то есть зарядом, склонным к осыпанию значительных площадей, в том числе, и в виду изменившихся конструктивных характеристик данного конкретного оружия, что сотрудники полиции Потерпевший N3 и Потерпевший N2 в процессе задержания подсудимых находились непосредственно на линии выстрела Мусазаде из обреза и на незначительном расстоянии от него, что подсудимый, удерживая обрез ружья двумя руками и продолжая направлять оружие в бежавших за ним для его задержания потерпевших, находившихся в непосредственной близости друг от друга, произвел в них выстрел, и, в свою очередь, свидетельствует о том, что Мусазаде своим выстрелом преследовал цель причинить обоим потерпевшим смерть, чтобы воспрепятствовать своему задержанию ими.
Согласие Мусазаде со своим задержанием, обоснованным фактом посягательства подсудимого на жизнь сотрудников правоохранительного органа Потерпевший N3 и Потерпевший N2 (протокол от 26 ноября 2016 года на л.д. 74-78 в т. 2), в совокупности с приведенными выше доказательствами, также, косвенно, указывает на совершение подсудимым данного преступления.
Что касается легальности владения Мусазаде имевшимся у него обрезом ружья, то такие экспертно установленные характеристики данного оружия, как длина его стволов и общая длина, составляющие менее 500 мм. и 800 мм., соответственно, способность обреза производить выстрел, с учетом положений ст. 3 и п. 1 ст. 6 Федерального закона "Об оружии", п. 9 Криминалистических требований Министерства внутренних дел Российской Федерации к техническим характеристикам гражданского и служебного оружия, а также патронов к нему, утвержденных Приказом МВД РФ от 20 сентября 2011 года N 1020, позволяют суду рассматривать данное оружие как запрещенное к обороту на территории Российской Федерации, и, как следствие, его хранение и ношение Мусазаде - незаконными.
Подтверждают данный вывод суда и сведения того же лицензионно-разрешительного органа Росгвардии, согласно которым подсудимый владельцем гражданского оружия либо получателем лицензии на его приобретение не являлся, в названом органе на учете не состоял (л.д. 237 в т. 5).
При этом, установленные судом фактические обстоятельства хранения и ношения Мусазаде обреза ружья, в том числе характеризующие место, время и способ совершения подсудимым данных незаконных действий, подтверждаются совокупностью приведенных выше свидетельских показаний Свидетель N6, Свидетель N3, Свидетель N9, показаний потерпевших Потерпевший N3, Потерпевший N2, подсудимого Джафарова на следствии о покидании Мусазаде квартиры Свидетель N16, о посадке подсудимого в такси и следовании до д. Леденевка при обрезе, о производстве там выстрела из него и оставлении оружия на месте преступления, согласующихся с детализацией соединений номера Свидетель N16, фактом обнаружения обреза при осмотре места происшествия, результатами проведенных по оружию экспертных исследований.
Таким образом, установленные судом обстоятельства преступной деятельности Мусазаде и Джафарова, виновность подсудимых в содеянном в судебном заседании были полностью доказаны.
В основу выводов о виновности подсудимого Мусазаде в применении насилии к сотруднику полиции Потерпевший N1 суда были положены показания в судебном заседании потерпевшего и свидетеля Свидетель N10, показания на следствии и в судебном заседании подсудимого Джафарова и свидетеля Свидетель N1, прямо подтвердивших, как причастность Мусазаде к причинению Потерпевший N1 телесного повреждения посредством нанесения удара ножом в область лица потерпевшего, так и мотив и цель преступный действий подсудимого, которые он совершил из-за дружбы с Джафаровым и желания воспрепятствовать нормальному осуществлению Потерпевший N1 своей служебной деятельности.
Событие преступления и обстоятельства его совершения подтверждаются опосредованными показаниями свидетелей Свидетель N13, Свидетель N14, Свидетель N15, Свидетель N7, Свидетель N2, Свидетель N8, которым стало известно о них от потерпевшего и подсудимых, объективным обнаружением в ходе проведения следственных действий и экспертиз резанной раны на лице потерпевшего, следов крови последнего на месте преступления и предмете его одежды.
Виновность Мусазаде и Джафарова в совершении преступных действиях в отношении Потерпевший N3 и Потерпевший N2, выразившихся в производстве подсудимыми в момент задержания их находившимися в форменной одежде сотрудниками полиции, выстрелов в потерпевших из обреза ружья и пистолета, подтверждается прямым указанием на это в своих показаниях в суде и на следствии потерпевшими, подсудимым Джафаровым, свидетелем Свидетель N9, показаниями свидетелей Свидетель N3, наблюдавшего в руках подсудимых оружие, Свидетель N4 и Свидетель N5 о характере и последовательности услышанных им выстрелов, объективным обнаружением на месте преступления обреза ружья с гильзой в одном из стволов, пистолета и гильзы калибра, идентичного пистолету, экспертно установленным фактом производства выстрелов из обреза и пистолета патронами с обнаруженными гильзами и наличия продуктов выстрела на подсудимых.
На основании этих же доказательств обнаружения обреза ружья в д. Леденевка и производства Мусазаде там выстрела из данного оружия, показаний подсудимого Джафарова о хранении Мусазаде обреза в пакете в квартире Свидетель N16 в <адрес> и передвижении с ним в автомобиле Свидетель N6, показаний свидетеля Свидетель N6 и сведений детализации соединений телефона Свидетель N16, подтвердивших обстоятельства данное передвижение, сделаны судом выводы о виновности подсудимого в незаконных действиях с огнестрельным оружием.
Каждое из доказательств, приведенных в приговоре в подтверждение выводов о виновности подсудимых, было проверено судом по критериям относимости, допустимости и достоверности, а их совокупный объем - достаточности для разрешения дела по существу и постановления обвинительного приговора.
При этом, на основе внутреннего анализа данных доказательств, их сопоставления друг с другом, когда ни одно из них, даже самое очевидное, не имело заранее установленной силы, суд пришел к следующим вывода.
Суд безоговорочно положил в основу приговора показания потерпевших Потерпевший N1, Потерпевший N2, свидетелей Свидетель N10, Свидетель N4, Свидетель N3, Свидетель N5, Свидетель N12, Свидетель N11, являвшихся непосредственными очевидцами преступных действий подсудимых, либо участниками исследуемых событий, опосредованные показания свидетелей Свидетель N13, Свидетель N14 и Свидетель N15, придя к выводу, что оснований не доверять им не имеется, показания, в целом, согласуются между собой и с иными, в том числе, объективными, доказательствами по делу, не содержат неустаренных, либо невыясненных противоречий.
Некоторые расхождения и неточности в описании потерпевшими и свидетелями не существенных деталей преступных событий, связанные с их динамикой, стрессовым характером, особенностями субъективного восприятия этих событий каждым из них, а в отношении Свидетель N13, Свидетель N14 и Свидетель N15, еще и с опосредованным изложением событий со слов Потерпевший N1, имевшего ранение и находившегося в постстрессовом состоянии, не являются существенными противоречиями и на выводы суда о виновности подсудимых в преступлениях не влияют.
Вопреки доводам стороны защиты, объективность и правдивость показаний потерпевшего Потерпевший N3 у суда сомнений также не вызывает. Имевшиеся противоречия между его показаниями на следствии и в суде, были устранены в ходе судебном заседании путем подтверждения потерпевшим показаний, данных им на следствии, и пояснения причин расхождения в показаниях давностью исследуемых событий. Приговор постановлен на показаниях потерпевшего, не содержащих невыясненных и неустраненных противоречий, согласующихся как с показаниями потерпевшего Потерпевший N2, так и с комплексом доказательств, подтверждающих виновность подсудимых в содеянном.
Противоречие в показаниях Потерпевший N3 и Потерпевший N2 относительно расстояния, с которого подсудимыми были произведены выстрелы в потерпевших, суд, с учетом пояснений потерпевших, связывает с динамичностью исследуемых событий, стрессовой ситуацией и субъективным восприятием потерпевшими обстановки на месте преступления.
На досудебной стадии процесса противоречие устранено не было, показания каждого из потерпевших относительно дистанции выстрелов подсудимых признаны достоверными, установленное данными показаниями фактическое обстоятельство производства выстрелов подсудимыми с расстояния в 12,4-18,7 метра заложено в обвинение.
Доводы государственного обвинителя, фактические, о правдивости показаний Потерпевший N3 и недостоверности показаний Потерпевший N2 в этой части, о том, что обстоятельство производства выстрелов подсудимыми в потерпевших с 12,4 метра не нашло подтверждения в ходе судебного следствия имеющимися в деле доказательствами и должно быть исключено из объема обвинения, несостоятельны и не могут быть приняты судом во внимание.
Исходя из мест обнаружения при осмотре места происшествия гильз, стреляных из табельного оружия сотрудников полиции и пистолета Джафарова, показаний потерпевших Потерпевший N3 и Потерпевший N2, подсудимого Джафарова, свидетеля Свидетель N9 об обстоятельствах преследования подсудимых, производства ими и сотрудниками полиции выстрелов из оружия, результатов проведенных с потерпевшими и подсудимым проверок показаний на месте, обстоятельство производства выстрела подсудимыми с дистанции в 12,4 метра, а, следовательно, и показания потерпевшего Потерпевший N2 об этом, в судебном заседании бесспорно не были опровергнуты.
Не улучшает исключение данного обстоятельства, вопреки доводам государственного обвинителя, и положения подсудимых, не влияет на выводы об их виновности в содеянном, на последующую квалификацию их действий, поскольку заряд картечи, выпущенный из обреза Мусазаде как с дистанции 12,4 метра, так и с дистанции 18,7 метра не утрачивает своих поражающих свойств, способности, при попадании в жизненно важные органы человека, повлечь его смерть, а дальность выстрела из пистолета Джафарова как с одной, так и с другой дистанции находится за пределами его травматического поражения.
Позиция государственного обвинителя по вопросу исключения данного обстоятельства из объема обвинения, в контексте требований ч. 8 ст. 246 УПК РФ, обязательной для суда не является.
Показания свидетеля Свидетель N6 на следствии стабильны и последовательны, он трижды сообщал, как один из убегавших мужчин оборачивался, вытягивал в сторону сотрудников ДПС руку, в которой находился предмет похожий на пистолет, прицеливаясь, мужчина направлял его на сотрудников ДПС, после чего свидетель слышал выстрел.
В судебном заседании свидетель показал, что у убегавших что-то мелькнуло, но он не может утверждать, что видел предмет, похожий на пистолет.
Причины этих изменений в показаниях Свидетель N6 в суде объяснить не смог. В тоже время пояснил, что в ходе допросов его к даче каких-либо конкретных показаний никто не принуждал, показания записаны с его слов, их правильность заверена его подписью.
Оценивая показания Свидетель N6 по настоящему делу и устраняя противоречия в них, суд, учитывая, что свидетель не смог объяснить причину изменения ранее данных им показаний, фактически изобличающих Джафарова, признает достоверными и кладет в основу приговора показания свидетеля, данные им в ходе предварительного следствия, так как они последовательны, согласуются с показаниями потерпевших, подсудимого Джафарова на следствии, свидетелей Свидетель N5, Свидетель N4, Свидетель N3, фактом обнаружения пистолета на месте происшествия.
Показания свидетеля в суде правдивыми в полной мере не являются и могут быть использованы в приговоре лишь в части, не противоречащей другим доказательствам по делу.
В свою очередь, утверждения свидетелей Свидетель N4 и Свидетель N5 о том, что Свидетель N6, лежа на асфальте, ничего не видел, противоречием не являются, достоверности показаний данного свидетеля на следствии и в судебном заседании об увиденных им из этого положения событиях не подрывают, поскольку носят субъективный характер, в то время, как пояснения Свидетель N6 в части преследования и звуков выстрелов, поворота одного из убегавших согласуются с показаниями с показаниями потерпевших, Джафарова на следствии.
В отношении свидетеля Свидетель N9 судом признаны достоверными и положены судом в основу приговора также показания свидетеля на следствие, поскольку они согласуются с имеющимся в материалах дела комплексом доказательств, исследованных в судебном заседании и подтверждающих виновность подсудимых.
В свою очередь, показания Свидетель N9 об очередности преследования, о наличии у Джафарова обреза, а у Мусазаде пистолета, о производстве Мусазаде выстрела из пистолета непосредственно около автомобиля Свидетель N6, данные свидетелем в суде, опровергаются собственными показаниям свидетеля на следствии, согласно которым перед выстрелом убегавшие преодолели какое-то расстояние от автомобиля, за ними последовательно бежали сначала сотрудники ГИБДД, а затем свидетель. Опровергаются они и совокупностью имеющихся в деле доказательств, в том числе, показаниям участников исследуемых событий, подсудимых, потерпевших и свидетелей, подтвердивших, что первыми преследование подсудимых осуществляли потерпевшие, а Джафаров признал принадлежность ему пистолета и нахождение оружия при нем на месте преступления, фактическим обнаружением при осмотре места происшествия гильзы из данного пистолета на отдалении от автомобиля Свидетель N6, наличием следовой информацией о Джафарове на пистолете.
Указанные существенные противоречия в показаниях свидетеля, который подтвердил в суде факт его допроса на следствии, свое ознакомление с протоколом и подписи в нем, в ходе судебного разбирательства устранены не были. К пояснениям Свидетель N9 относительно причин противоречий, сообщившего, что детали произошедших событий он по прошествии длительного времени помнит лучше, нежели помнил их во время своего допроса на следствии, проведенного спустя сравнительно незначительный период времени после этих событий, суд относится критическими, признавая их несостоятельными.
В связи с этим показания свидетеля Свидетель N9 в суде также не являются в полной мере правдивыми, не согласуются с другим доказательствам по делу и также положены в основу приговора лишь в части, им не противоречащей.
Анализируя показания свидетеля Свидетель N1, суд, принял как достоверные и положил в основу приговора его показания от 23 ноября 2016 года и 26 января 2017 года, которые стабильны и последовательны, не содержат противоречий и согласуются как друг с другом, так и с иными доказательствами по делу, уличающими Мусазаде в применении насилия к Потерпевший N1, в том числе, показаниями потерпевшего, свидетеля Свидетель N10, подсудимого Джафарова на следствии, объективными доказательствами по делу, в виде протоколов следственных действий и экспертных заключений. Достоверны они и по отрицательным характеристикам, данным свидетелем подсудимым, противоречий в них суд не усматривает, они согласуются с иными доказательствами, в том числе, показаниями на следствии свидетеля Свидетель N2, официальными сведениями в отношении подсудимых, имеющимися в деле.
Допустимость данных показаний свидетеля у суда сомнений не вызывает, протоколы их содержащие, составлены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона.
Заявление Свидетель N1 о том, что в своих первоначальных показаниях он оговорил подсудимого в результате применения к нему недозволенных методов ведения следствия было проверены на досудебной стадии процесса. По результатам проверки, материалы которой исследованы в судебном заседании, заявление свидетеля своего подтверждения не нашло, по нему принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела (т. 9).
Заявление Свидетель N1 о присутствии при его допросе 23 ноября 2016 года иных лиц опровергается отсутствием записи об этом и соответствующих замечаний в протоколе допроса свидетеля, правильность содержания которого удостоверена его подписью. Опроверг данное заявление в судебном заседании и свидетель ФИО20, проводивший допрос.
Заявление Свидетель N1 о том, что в ходе очной ставки с подсудимым 26 января 2017 года он не давал уличающих Мусазаде показаний, опровергается отсутствием в протоколе замечаний и заявлений об этом не только свидетеля, но и подсудимого и его защитника, наличием в нем подписей участвующих при допросе лиц, удостоверивших правильность содержания протокола.
Последующие показания Свидетель N1, как на следствии, так и в судебном заседании, о том, что он не видел, как потерпевшему было причинено повреждение, что встреча с потерпевшим состоялась не у подъезда, а в другом месте, что конфликт подсудимого с потерпевшим не был связана со служебной деятельностью последнего, на которые сторона защиты Мусазаде ссылается, как на доказательство его невиновности, критерию достоверности не отвечают. Они нестабильны и непоследовательны, существенным образом противоречат показаниям, данным свидетелем ранее, не согласуются с доказательствами, изобличающими подсудимого в совершении преступления и признанными судом достоверными. Суд связывает подобные показания свидетеля с его заинтересованностью в судьбе подсудимого в виду их дружбы и кладет их в основу приговора лишь в той части, в которой они не противоречат материалам дела и согласуются с другими доказательствами.
Признаны судом достоверными, положены в основу приговора и показания на следствии свидетелей Свидетель N2 и Свидетель N7 о нанесении Мусазаде удара ножом сотруднику полиции, о производстве подсудимыми выстрелов в полицейских, поскольку они согласуются друг с другом, с совокупностью доказательств, подтверждающих обстоятельства преступной действий подсудимых. Несмотря на опосредованное получение Свидетель N2 и Свидетель N7 информации о преступлениях, очевидцами которых они не являлись, свидетели указали обстоятельства её получения и источники своей осведомленности, Мусазаде, Джафарова и Свидетель N8, что также указывает на достоверность показаний свидетелей. О достоверности показаний также свидетельствует их стабильность и последовательность,
Показания Свидетель N2, где она негативно характеризует подсудимых, не противоречат материалам дела и согласуются с другими доказательствами, вследствие чего объективны и правдивы.
Заявления Свидетель N2 и Свидетель N7 о вынужденном характере своих первоначальных показаний, полученных от них под давлением, достоверность показаний не подрывают, поскольку проверены следственным путем как на досудебной стадии процесса, так и в период судебного разбирательства, своего подтверждения не нашли (т. 9, 10) и не могут быть признаны состоятельными.
Вкупе с этим, на добровольный характер данных показаний и их достоверность указывает и то, что обстоятельства, о которых в них сообщили свидетели еще до задержания подсудимых и допроса Свидетель N8, следствию могли стать известны только от Свидетель N7 и Свидетель N2.
Заявления свидетелей о присутствии при их первых допросах сотрудников полиции опровергается, как и в случаи со свидетелем Свидетель N1, содержанием протоколов, наличием в нем подписей свидетелей. Не подтвердил данное обстоятельство в суде и свидетель ФИО20
Заявление Свидетель N7 о несоответствии содержания его показаний от 20 марта 2017 года их отражению в протоколе допроса, опровергается отсутствием в протоколе каких-либо замечаний и заявлений свидетеля по этому поводу, подтверждением им правильности показаний своей подписью.
Показания Свидетель N2 и Свидетель N7 в судебном заседании, в той части, в которой свидетели отрицали услышанные от Мусазаде, Джафарова и Свидетель N8 утверждения о причастности подсудимых к преступлениям, а Свидетель N2 положительно характеризовала подсудимых, также противоречат данным ими ранее показаниям, нестабильны и непоследовательны, не согласуются с иными материалами дела. Их объективность и правдивость, с учетом знакомства свидетелей с подсудимыми и заинтересованность в благоприятном для тех исходе дела, сомнительны, в связи с чем, эти показания свидетелей используются судом при постановлении приговора также лишь в той части, в которой они согласуются с другими доказательствами.
Показания свидетеля Свидетель N8, на которые, как на доказательство невиновности Мусазаде в совершении преступлений в отношении Потерпевший N1 и сотрудников ГИБДД, опирается его защита, суд также признает недостоверными, поскольку она, как лицо, близкое подсудимому и заинтересованное в его судьбе, свои показания на протяжении предварительного и судебного следствия изменяла неоднократно, как в целом, так и в деталях, а её утверждения о том, что еще, не будучи подозреваемым или обвиняемым в совершении преступлений, супруг сообщал ей о своей непричастности к ним, опровергаются достоверными показаниями Свидетель N2 и Свидетель N7, которые показали, что о преступных действиях Мусазаде они узнали не только от самих подсудимых, но и от Свидетель N8.
С учетом этого, суд приходит к выводу, что показания данного свидетеля могут быть положены в основу приговора лишь в части, не противоречащей материалам дела и совокупности имеющихся доказательств вины подсудимых в преступлениях.
Заявление Свидетель N8 о психологическом давлении, оказанном на нее сотрудниками полиции при её первом допросе на следствии, с учетом подтверждения Свидетель N8 в судебном заседании правдивости данных показаний, судом не исследовалось и не учитывалось при оценке показаний свидетеля по критерию достоверности.
Не признаны судом достоверными и показания свидетеля Свидетель N16 о покидании подсудимыми её квартиры 25 ноября 2016 года около 14 часов. Свидетель N16 также является близким Мусазаде лицом и заинтересована в благоприятном для подсудимому исходе дела. Очевидцем исследуемых событий она не была. Её показания, используемые стороной защиты как доказательство невиновности подсудимого, которые фактически направлены на изменение объема обвинения Мусазаде по хранению и ношению обреза ружья, противоречат совокупности исследованных по делу доказательств, а именно, стабильными и последовательным показаниями Джафарова на следствии, согласующимися с ними показаниями свидетеля Свидетель N6, детализацией телефонных соединений по номеру Свидетель N16 (л.д. 241-247 в т. 7), которыми было подтверждено время покидания подсудимыми квартиры свидетеля около 17 часов.
Показания Свидетель N8, Свидетель N16 и Свидетель N2 об отсутствии у подсудимых оружия, в том числе, ножа у Мусазаде, при том, что очевидцами совершения подсудимыми конкретных преступных действий свидетели не являлись, на выводы суда о виновности подсудимых не влияют, поскольку носят общий характер и опровергается иными доказательствами, собранными по делу и исследованными в судебном заседании.
Показания свидетеля Свидетель N17 о встрече с подсудимым Мусазаде 25 ноября 2016 года в светлое время суток, около 13 часов, в г. Кимовске неподалеку от автомобиля, на котором передвигался подсудимый, также направленные на изменение объема обвинения Мусазаде в хранении и ношении огнестрельного оружии в части времени совершения подсудимым данных преступлений, противоречат показаниям свидетеля Свидетель N6, перевозившего на своем автомобиле подсудимых, отрицавшего в судебном заседании как сам факт данной встречи, так и её время, сообщив о выезде из г. Узловая в темное время суток после 17 часов. Опровергают показания Свидетель N17 подсудимые, сообщившие как на следствии, так и в суде примерно о том же времени отъезда из Узловой, что и Свидетель N6, детализация телефонных соединений по номеру Свидетель N16, подтвердившая пребывание подсудимых до 17 часов в Узловой.
В связи с этим показания данного свидетеля не могут быть признаны достоверными и использоваться как надлежащее доказательство по делу.
Кроме того, доводы стороны защиты о подтверждении показаниями Свидетель N17 отсутствия при Мусазаде оружия на встрече с ним не состоятельны, не отвечают требованиям ст. 252 УПК РФ о пределах судебного разбирательства, поскольку обвинения Мусазаде в передвижении пешком с оружием в г. Кимовске предъявлено не было и эти действия подсудимого не являлись предметом судебного следствия.
Иные доводы защиты о подтверждении данным свидетелем, не наблюдавшим ни перемещений Мусазаде пешком по территории г. Узловая и д. Леденевка, ни непосредственный действий подсудимого в салоне автомобиля Свидетель N6, непричастности Мусазаде к преступным действиям с обрезом ружья, также несостоятельны и опровергаются как показаниями на следствии очевидца указанных событий Джафарова, так и потерпевших сотрудников полиции, в отношении которых Мусазаде это оружие было применено.
Все сопутствующие доводы стороны защиты, связанные с личностью данного свидетеля, судом по тем же причинам во внимание не приняты.
Показания подсудимых, использованные при постановлении приговора, суд оценивал с точки зрения их процессуальной формы и содержания.
В контексте процессуальной формы показаний суд исследовал и вопрос их добровольного изложения подсудимыми.
Доводы о насилии, примененном к подсудимым, суд рассматривал в двух плоскостях: насилие, примененное к подсудимым при их непосредственном задержании, доставлении в Михайловский отдел внутренних дел, и насилие, примененное в отделе, при этом ориентируясь лишь на результат этого насилия - ложные показания подсудимых о причастности к преступлениям.
Как показали подсудимые в суде, насилие, примененное к ним при задержании и доставлении в отдел, во взаимосвязи с дачей ими ложных показаний не находится, в связи с чем обстоятельства данного насилия с учетом положений ст. 252 УПК РФ о пределах судебного разбирательства, не подлежат исследованию судом.
В связи с этим, доводы стороны защиты подсудимых о бесспорном подтверждении вынужденного характера их уличающих показаний на следствии протоколами освидетельствования подсудимых, установивших у тех телесные повреждения (л.д. 88-94 в т. 2, л.д. 127-132 в т. 3), с учетом показаний подсудимых о причинении им большинства имевшихся повреждений при непосредственном задержании и доставлении в отдел полиции, не состоятельны.
Относительно насилия в отношении подсудимых в отделе полиции, то его обстоятельства были предметом исследования в ходе доследственной проверки заявлений подсудимых о применении к ним недозволенных методов ведения следствия, по результатам которых были вынесены постановления об отказе в возбуждении уголовного дела (л.д. 33-35, 39-41 в т. 3, т. 10).
Доводы стороны защиты о формальном характере проверок заявлений подсудимых и свидетелей по делу о недозволенных методах ведения следствия, проведенных в порядке ст.ст. 144-145 УПК РФ, о процессуальных нарушениях, допущенных при собирании материалов проверки, о недостоверности находящихся в них фактических данных, направленные на правовую оценку судом данных материалов, суд находит несостоятельными, поскольку с учетом ограничения пределов судебного разбирательства предъявленным обвинением и личностью подсудимого, подобная оценка в компетенцию суда не входит.
Вместе с тем, исследовав в судебном заседании материалы проверок, суд пришел к выводу, что порядок рассмотрения заявлений подсудимых и свидетелей был соблюден, решения об отказе в возбуждении уголовных дел были приняты уполномоченными на то должностными лицами при наличии к тому законных оснований, принятые решения не обжаловались и не отменялись.
Как показали подсудимые, в результате примененного к ним насилия они дали объяснения, в которых уличали, как каждый себя, так и друг друга в производстве выстрелов в сотрудников полиции, а Мусазаде еще и в приобретении и ношении оружия (л.д. 236-238, 239-241 в т. 1). Данные объяснения, в свою очередь, ни стороной обвинения, ни судом не использовались в качества доказательства вины подсудимых в совершенном преступлении.
В свою очередь, показания на следствии, как пояснил Мусазале в суде, отвечая на конкретный вопрос, поставленный перед ним в контексте оценки достоверности его показания, он давал добровольно, какого либо незаконного воздействия на него при допросах не оказывалось.
В тоже время, позиция подсудимого о добровольности его показаний на досудебной стадии процесса противоречива и непоследовательна, поскольку наличие в его показаниях от 14 декабря 2016 года сведений о ноже, в суде, при устранении противоречий в его показаниях, подсудимый объяснил воздействием на него следователя, пообещавшего предоставить свидание с супругой.
Вместе с тем, данное заявление подсудимого опровергается фактом защиты интересов подсудимого при допросе профессиональным адвокатом, отсутствием в протоколе допроса заявлений и замечаний по данному поводу, удостоверением содержания протокола подписями участвующих в следственном действии лиц, в том числе подсудимым и защитником (л.д. 150-156 в т. 2).
Кроме того, о свободной реализации Мусазаде своего права на дачу показаний говорит и то обстоятельство, что при допросе он "не пожелал озвучивать" подробности своих взаимоотношений с Джафаровым и сообщил, что скажет об этом дополнительно при желании, а также "не захотел" рассказывать об обстоятельствах знакомства с Свидетель N1 и времяпровождения с ним.
В целом, суд отмечает, что на досудебной стадии процесса права подсудимого, в том числе, право на защиту, были соблюдены, интересы подсудимого защищали профессиональные адвокаты, присутствовавшие во всех следственных действиях с участием подсудимого, и которым последний до дня дачи своих показаний в суде недоверия не высказывал.
Обстоятельство участия при допросе Джафарова также профессионального защитника, отсутствия в протоколе допроса сведений об иных участвующих лицах, заявлений и замечаний по порядку проведения допроса и правильности содержащихся в него сведений, наличия в протоколе подписей подсудимого и защитника, опровергают и утверждения Джафарова о том, что свои первоначальные показания от 26 ноября 2016 года (л.д. 121-124 в т. 3), в которых он уличал себя и Мусазаде в совершенных преступлениях, получены от него под давлением, под присмотром присутствовавших при допросе оперативников.
Утверждения подсудимого противоречат и последующему подтверждению им фактов своей причастности и причастности Мусазаде к преступлениям в собственных показаниях на следствии.
Голословное утверждение подсудимого о получении этих показаний с нарушением права на защиту несостоятельно, в виду участия в допросах в качестве защитников профессиональных адвокатов, удостоверивших, наряду с подсудимым, правильность их содержания своими подписями.
Какого либо нарушения защитниками адвокатской этики, действия их вопреки интересам подсудимого по делу не усматривается, отводов либо отказов от защитников, каких либо жалоб в отношении них, дающих повод сомневаться в достоверности показаний подсудимого, Джафаровым заявлено не было.
Кроме того, опровергает эту версию подсудимого и осуществление его защиты в суде адвокатом Ананьиным А.Н., представлявшим интересы подсудимого и на досудебных стадиях процесса. Он присутствовал как при допросах Джафарова, так и при проверке его показаний на месте, в ходе которых подсудимый изобличал себя и Мусазаде в преступлениях, но в свою данному защитнику, подсудимый, вопреки своим доводам, в судебном заседании недоверия не высказал, а его участие в деле со всей очевидностью указывает на свободный выбор подсудимым своей линии защиты, в том числе, и на предварительном следствии.
Таким образом, судом установлено, что процессуальных нарушений в отношении подсудимых при проведении их допросов на досудебной стадии процесса допущено не было, протоколы данных следственных действий составлены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, достоверность содержащиеся в них сведений заверены подписями подсудимых и их защитников, что в свою очередь свидетельствует о допустимости показаний подсудимых, как доказательства по делу.
Разрешая вопрос достоверности показаний подсудимых, согласованности с другими исследованными по делу доказательствами, анализируя их содержание, суд приходит к выводу, что показания подсудимого Джафарова на следствии, когда по обстоятельствам причинения Потерпевший N1 ножевого ранения он трижды сообщал о причастности к этому Мусазаде, а по применению огнестрельного оружия к сотрудникам ГИБДД и его незаконному обороту Джафаров четырежды давал признательные показания о производстве им выстрела, в том числе, при проверке его показаний на месте, дважды сообщал следствию о наличии у Мусазаде пакета с обрезом ружья, а также изобличал Мусазаде в производстве им выстрела из обреза и его остановке в месте произведенного Джафаровым выстрела, являются правдивыми, согласуются как с иными доказательствами по делу, в том числе с показаниями очевидцев преступлений, других участников исследуемых событий, объективными сведениями осмотров места происшествия и предметов, результатами экспертных исследований, в связи с чем, положены в основу приговора в качестве одного из ключевых доказательств. При этом поводов для оговора подсудимым Мусазаде, либо для самооговора у Джафарова не было.
Показания подсудимого Мусазаде на следствии объективно опровергаются комплексом имеющихся по делу доказательств, в том числе, показаниями на следствии подсудимого Джафарова и свидетеля Свидетель N1, показаниями потерпевших Потерпевший N1, Потерпевший N3, Потерпевший N2, свидетелей Свидетель N10 и Свидетель N9, являвшихся очевидцами совершения преступлений, показаниями свидетелей Свидетель N4, Свидетель N3, Свидетель N5, Свидетель N11, Свидетель N12 и Свидетель N6, участвовавших в исследуемых событиях, присутствовавших на месте преступления, заключениями экспертов, письменные доказательства, собранными в ходе производства по делу, протоколами следственных действий, в связи с чем, правдивыми не являются и положены в основу приговора лишь в той части, в которой они не противоречат данным доказательствам по делу.
Пояснения Мусазаде и Джафарова о своей непричастности к преступлениям, данные ими в рамках проведения психиатрических экспертиз, и на которые сторона защиты ссылается, как на надлежащее доказательство их невиновности, таковым не является, так как не отвечают требованиям ст. 75 УПК РФ, относящей к числу недопустимых доказательств показания обвиняемого, данные без защитника. Исследование в полном объеме либо в части данных экспертиз, включая пояснения подэксппертных - обвиняемых по делу - не ставит заключения данных экспертиз в ранг такого рода доказательств как показания обвиняемых, для получения, закрепления и оглашения которых необходимы предусмотренные уголовно-процессуальным законом условия и основания.
К показаниям подсудимых, данным ими в ходе судебного разбирательства, в том числе и к показаниям Джафаров, являвшегося очевидцем причинения Потерпевший N1 ножевого ранения, преступных действий в отношении обреза ружья, поддержавшего версию данных событий, выдвинутую Мусазаде, суд относится критически.
Утверждения подсудимых о том, что встреча подсудимого с потерпевшим произошла не у подъезда дома, а на расстоянии от него, что Мусазаде удара ножом Потерпевший N1 не наносил, противоречат как согласующимся между собой показаниям потерпевшего и свидетеля Свидетель N10, показаниям на следствии подсудимого Джафарова и свидетеля Свидетель N1, а относительно места встречи и показаниям на следствии подсудимого Мусазаде, согласующимся опосредованным показаниям о данных обстоятельствах свидетелей Свидетель N13, Свидетель N14, Свидетель N15, так и результатам осмотров и заключениям экспертиз об обнаружении на месте происшествия и куртке потерпевшего его крови, вследствие чего недостоверны.
При этом, показаниями об ином месте преступления, подсудимые пытаются подорвать правдивость показаний ключевого свидетеля Свидетель N10, являвшейся очевидцем преступления, оснований не доверять которым, в свою очередь, у суда не имеется. Наряду с согласованностью её показаний по обстоятельствам преступления с приведенными выше доказательствами, возможность свидетеля наблюдать за происходящим у подъезда подтверждается как показаниями потерпевшего и свидетеля Свидетель N13 об этом, так и показаниями свидетеля Свидетель N14 о выходе окон квартиры Потерпевший N1 и Свидетель N10 во двор, протоколом осмотра места происшествия.
Утверждения подсудимых о членовредительстве Потерпевший N1, воспользовавшегося тем, что Мусазаде отвлекся разнимать ссорившихся на встрече Свидетель N1 и Джафарова, доказывающие доводы защиты о непричастности Мусазаде к преступлению и объясняющие причины возникновения у потерпевшего телесного повреждения, голословны. Наряду с приведенной выше совокупностью доказательств, они также опровергаются показаниями в суде свидетеля Свидетель N1, не подтвердившего какое либо участие Мусазаде в конфликте свидетеля с Джафаровым, сообщившего, что подсудимый подошел к ним вместе с Потерпевший N1, что потерпевший никаких движений руками около своего лица не производил.
Опровергает доводы об инсценировке и характер имевшейся у потерпевшего раны, не являвшейся поверхностной, подтвержденный приведенными выше доказательствами, в том числе, результатом освидетельствования и судебно-медицинского исследования потерпевшего, показаниям потерпевшего о серьезности раны и неоднократном им сплевывании крови, свидетелей Свидетель N10, Свидетель N13, Свидетель N14, Свидетель N15 о кровотечении и крови на одежде потерпевшего, результатами осмотров и заключениями экспертиз, установивших наличие на места происшествия и куртки потерпевшего следов его крови.
Противоречат этими же доказательствам и утверждения Джафарова о несущественности раны, которые, в свою очередь, он сам опроверг на следствии, сообщая о наблюдаемом у Потерпевший N1 после удара Мусазаде ножом обильном кровотечении.
Утверждения Мусазаде о том, что его встреча с Потерпевший N1 началась с их разговора, переросшего в отталкивание друг друга, инициированное потерпевшим, то есть фактически о вынужденном характере действий подсудимого, являющихся реакцией на противоправное поведение потерпевшего, не достоверны, противоречат показаниям потерпевшего и свидетеля Свидетель N10 показаниям свидетеля Свидетель N1 на следствии о внезапно нанесенном подсудимым потерпевшему, без каких-либо разговоров, ударе, показаниями того же Свидетель N1 в суде, подтвердившего, что внезапным действиям подсудимого в отношении потерпевшего никакой их разговор не предшествовал.
Утверждения Мусазаде о том, что Потерпевший N1 в ходе физического контакта порвал ему рукав куртки, направленные на подтверждение версии защиты о вынужденном поведении подсудимого, голословны, противоречат показаниям потерпевшего и свидетеля Свидетель N1, о том, что в ходе контакта Мусазаде и Потерпевший N1 одежда не повреждалась, показаниям свидетеля Свидетель N8 и Свидетель N16 в суде об отсутствии каких-либо повреждений на одежде подсудимого, его собственным показаниям в суде, где он пояснял, что не помнит, когда увидел повреждение на куртке.
Утверждения подсудимых о противозаконной деятельности Потерпевший N1 с наркотиками, как о причине конфликта с ним Мусазаде, не только противоречат показаниям потерпевшего, Джафарова и Свидетель N1 на следствии о том, что единственной обсуждаемой темой в квартире Свидетель N1, исключительным поводом к его конфликту с Джафаровым, к встрече с Потерпевший N1 явилась служебная деятельность потерпевшего, что именно её касались требования, выдвинутые подсудимым потерпевшему на встрече, но и не согласуются между собой в деталях.
Несостоятельность этой версии подтверждают и нестабильные показания Мусазаде, который, будучи допрошенным 14 декабря 2017 года (л.д. 150 -156 в т. 2), ни о какой преступной деятельности потерпевшего не сообщил, а напротив, исходя из избранной им на тот момент линии защиты, показал, что ему вообще не были известны личность потерпевшего, причины как встречи с ним тем вечером, так и их конфликта.
Кроме этого, на следствии версия подсудимых о противозаконной деятельности потерпевшего была проверена, по итогам проверки, материалы которой были исследованы в суде, в возбуждении уголовного дела в отношении Потерпевший N1 было отказано (т. 10).
Утверждения Джафарова о том, что в период исследуемых событий он состоял с Потерпевший N1 в дружеских отношениях, при признании подсудимым факта употребления наркотических средств и осведомленности об этом потерпевшего, с учетом публично-правового статуса потерпевшего, публичности его служебной деятельности, предметом оценки по делу не являются и на выводы суда о виновности Мусазаде в применении насилия к потерпевшему не влияют. Более того, достоверность утверждений подсудимого опровергается согласованными показаниями Потерпевший N1 и Свидетель N10.
Проверка достоверности показаний подсудимых о материальных претензиях Потерпевший N1 к Мусазаде, имевших место после возникновения у потерпевшего телесного повреждения, выходит за пределы предмета судебного разбирательства, определенного ст. 252 УПК РФ.
В тоже время, с учетом обстоятельств дела, суд рассматривает данные утверждения, как попытку подсудимых дискредитировать потерпевшего и достоверность его показаний.
В свою очередь, вопреки доводам подсудимых, ни материальные претензии потерпевшего, ни предполагаемая ответственность за содеянное, не объясняет, не оправдывает и не снижает общественной опасности их последующих преступных действий в отношении сотрудников полиции Потерпевший N3 и Потерпевший N2.
Утверждения подсудимых об отсутствии у Мусазаде обреза ружья, о том, что они не производили выстрелов в сотрудников ГИБДД: Мусазаде - из обреза, Джафаров - из пистолета, голословны, опровергаются как показаниями на следствии Джафарова, согласующимися между собой показаниями потерпевших и свидетелей, являвшихся очевидцами преступлений и участниками исследуемых событий, так и протоколами осмотров, в том числе, места происшествия, где были обнаружены обрез ружья с отстрелянной гильзой, пистолет и отстрелянная гильза того же, что и пистолет, калибра, заключениями экспертиз, которые подтверждают факт производства выстрелов именно из обнаруженных на месте происшествия обреза и пистолета, именно обнаруженными гильзами, именно подсудимыми.
Поскольку факт покидания подсудимыми квартиры Свидетель N16 25 ноября 2016 года около 17 часов установлен совокупностью исследованных по делу доказательств, а именно, стабильными и последовательным показаниями Джафарова на следствии, согласующимися с ними показаниями свидетеля Свидетель N6, детализацией телефонных соединений по номеру Свидетель N16 (л.д. 241-247 в т. 7), показания подсудимых в судебном заседании об ином периоде времени, в том числе, с 13 до 15 часов, фактически направленные на изменение объема обвинения Мусазаде по хранению и ношению обреза ружья, суд находит не состоятельными.
Таким образом, показания подсудимых, данные в суде в подтверждение как собственной непричастности к преступлениям, так и непричастности к ним друг друга, явно противоречат как собственными показаниям подсудимых на следствии, так и совокупности имеющихся в деле доказательств. Причины, которыми подсудимые объяснили данные противоречия, как то, применение к ним недозволенных методов ведения следствия и нарушение их права на защиту, своего подтверждения в судебном заседании не нашли, утверждения подсудимых на этот счет голословны.
С учетом этого, показания подсудимых, данные ими в судебном заседании, будучи, непоследовательными, несогласованными и противоречивыми, являются неправдивыми, недостоверными, что суд связывает с заинтересованностью подсудимых в благоприятном для них исходе дела, и кладет в основу приговора лишь в той части, в которой они не противоречат материалам дела и согласуются с другими доказательствами.
В свою очередь, утверждения участников процесса на стороне защиты о недостоверности показаний потерпевших и свидетелей по делу, являющихся бывшими или действующими сотрудниками полиции, в связи с их мнимой заинтересованностью в исходе дела, вытекающей из правового статуса и специфики служебной деятельности, не нашли своего подтверждения в судебном заседании и являются голословными, что суд связывает с избранной по делу стороной защиты линией на дискредитацию не только показаний потерпевших и свидетелей, но и, в целом, доказательств стороны обвинения. Этим же суд объясняет и голословность доводов защиты о заинтересованности свидетеля ФИО20, проводившего расследование по настоящему уголовному делу, в его исходе лишь в силу того, что он ранее являлся сотрудником наркоконтроля.
Вопреки позиции защиты, экспертизы, процессуальные и следственные действия, результаты которых, облеченные в форму заключений, протоколов, постановлений и иных документов, представлены стороной обвинения и положены в основу настоящего приговора, проведены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, их достоверность у суда сомнений не вызывает.
Правильность содержания протоколов следственных действий удостоверена подписями лиц, в них участвовавших, замечаний по процедуре их проведения от участников следственных действий не поступало.
Доводы стороны защиты о невозможности использования в качестве доказательства протокола предъявления лица для опознания от 30 ноября 2016 года (л.д. 145-149 в т. 4), мотивированные нарушением требований ст. 193 УПК РФ, а именно, в связи с визуальным контактом до опознания потерпевшего Потерпевший N1 с подсудимым Мусазаде и статистами, неполным отражением в протоколе данных об одном из статистов, были проверены в судебном заседании, и отвергаются судом как несостоятельные по следующим основаниям.
Протокол опознания составлен в соответствии с положениями ст. 193 УПК РФ, каких либо замечаний или заявлений лиц, участвовавших в данном следственном действии, в том числе, подсудимого и его защитника, относительно полноты содержащихся в протоколе сведений, процедуры проведения опознания, не содержит.
Доводы защиты о визуальном контакте потерпевшего с подсудимым в ночь с 25 на 26 ноября 2016 года в Михайловском отделе полиции, основанные на признанных судом недостоверными показаниях подсудимых, иного своего подтверждения имеющимися в деле доказательствами не нашли, признаны судом голословными. Потерпевший в суде факт данной встречи отрицал. Показания о выезде Потерпевший N1 в г. Михайлов после задержания подсудимого, данные в суде свидетелем Свидетель N13, не являвшегося очевидцем исследуемых событий, носят общий характер, не конкретны и не могут быть признаны достаточным доказательством доводов защиты.
Факт визуального контакта потерпевшего со статистами еще до проведения опознания также ничем не подтвержден, доводы защиты об этом надуманы. О данном факте, ставшем известным подсудимому якобы из общения со статистами еще в день опознания, то есть 30 ноября 2016 года, подсудимый впервые сообщил лишь 26 октября 2017 года при своем допросе в суде. До этого, как при оглашении протокола опознании в судебном заседании 16 августа 2017 года, так и 10 октября 2017 года при допросе в суде свидетеля ФИО20 - следователя, проводившего опознание, Мусазаде и его защитником ни перед потерпевшим, ни перед свидетелем вопросов по данному факту поставлено не было. Указанные обстоятельство свидетельствуют о том, что версия о визуальном контакте потерпевшего со статистами, направленная на подрыв достоверности доказательства обвинения, у стороны защиты возникла только в суде, является надуманной.
Кроме того, сам Мусазаде, подтвердив в суде свою встречу с Потерпевший N1 вечером 22 ноября 2016 года, уличение его потерпевшим на встрече в ударе ножом, фактически признал результаты освидетельствования, что также указывает на несостоятельность доводов защиты о существенных нарушениях прав подсудимого, допущенных при его освидетельствовании.
При проведении следственных экспериментов с участием Потерпевший N3 и Потерпевший N2 (л.д. 31-33, 88-90 в т. 4) требования ст.ст. 164, 181 УПК РФ, регламентирующие порядок и основания проведения следственного эксперимента, были также полностью соблюдены.
Отсутствие в протоколах экспериментов сведений о характеристиках, в том числе, размеру и цвету макетов оружия, используемых при их проведении, вопреки доводам защиты, не препятствует оценке достоверности результатов следственных действий в контексте различимости потерпевшими именно пистолета и обреза ружья, обнаруженных на месте происшествия.
Как следует из протоколов, они содержат записи об использовании в экспериментах макетов, схожих по своим техническим характеристикам с указанным оружием, и видеофиксации хода их проведения, что, в совокупности, свидетельствует о достоверности результатов данных следственных действий, отсутствии препятствий для её проверки и, в свою очередь, указывает на несостоятельность доводов защиты.
Достоверность результатов экспериментов подтверждается также совокупностью имеющихся в деле доказательств, в том числе, показаниями подсудимых, потерпевших и свидетелей, результатами осмотра места происшествия, установившими как факт освещенности места происшествия, так и хорошую видимость, составляющую более 50 метров.
Экспертизы выполнены компетентными экспертами, которым разъяснялись их права, обязанности и ответственность. Экспертные исследования произведены полно и объективно, по соответствующим методикам. Ответы экспертов на поставленные вопросы конкретны, изложены в ясной и понятной форме, непротиворечивы и аргументированы; при необходимости они разъяснялись экспертами в суде.
Доводы защиты Мусазаде о незаконности заключения судебно-медицинской экспертизы в отношении Потерпевший N1 (л.д. 85-87 в т. 7), о необоснованности её выводов в части оценки вреда, причиненного здоровью потерпевшего, суд также находит несостоятельными.
Экспертиза была назначена и проведена в соответствии с требованиями ст.ст. 195-196 УПК РФ, нарушений процессуальных прав участников судебного разбирательства при назначении и производстве указанной экспертизы не допущено. Заключение эксперта полностью отвечает требованиям ст. 204 УПК РФ, а также Федеральному закону от 31 мая 2001 года N 73-ФЗ "О государственной экспертной деятельности в РФ", содержит описание исследований и примененные методики, согласуется с показаниями потерпевшего Потерпевший N1 о фактических обстоятельствах дела, с результатами его освидетельствования. Выводы эксперта мотивированы, ясны, понятны и отвечают на поставленные перед ним вопросы. Данные выводы у суда сомнений не вызывают, эксперт, отвечая на вопросы, не вышел за пределы своей компетенции. Не вызывает сомнения и компетентность эксперта, имевшего высшее медицинское образование, специальность судебно-медицинского эксперта, длительный стаж работы по данной специальности и высшую квалификационную категорию. Перед проведением экспертизы он был предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.
Кроме того, выводы эксперта оценены судом в совокупности с другими доказательствами по делу, в том числе, показаниями потерпевшего и свидетельскими показаниями, протоколами осмотров и заключениями экспертов, установившими наличие у потерпевшего глубокой, кровоточащей, резаной раны, что согласуется с выводами эксперта о характере и степени тяжести данного повреждения и свидетельствует, вопреки доводам защиты, об обоснованности этих выводов.
Оспаривает сторона защиты полноту и ясность экспертизы продуктов выстрела (л.д. 8-34 в т. 7), при этом доводы стороны защиты не могут быть признаны состоятельными.
Полнота и ясность выводов эксперта, которые ориентированы на поставленные перед ним вопросы, у суда сомнений не вызывает. Выводы изложены в доступных, понятных выражениях и надлежащим образом мотивированы. Заключение содержит описание исследований и примененных методик, на которых данные выводы основаны. Эксперт ФИО19, производившая экспертизу, допрашивалась в судебном заседании и представила участникам процесса всю необходимую, в том числе, и дополнительную, информацию. Разъяснения эксперта не противоречат её заключению и, наряду с выводами, подтверждаются иными доказательствами по делу.
Очевидные технические ошибки, допущенные экспертом в своем заключении при описании мест обнаружения следовой информации, о чем ею даны соответствующие пояснения в суде, также не ставят под сомнения обоснованность и достоверность выводов эксперта.
Доводы защиты Мусазаде о том, что указанное экспертное заключение не позволяет соотнести продукты выстрела, обнаруженные на предметах одежды, волосах, смывах с кожных покровов, срезах ногтевых пластин с конкретным типом оружия (обрезом ружья и пистолетом), что, в свою очередь, подтверждает версию защиты о непричастности подсудимого к производству выстрела из обреза, суд находит несостоятельными.
Имеющимися в деле доказательствами, в том числе, показаниями потерпевших, подсудимого Джафарова на следствии, свидетельскими показаниями подтверждается факт производства подсудимыми, находившимися в непосредственной близости друг от друга, выстрелов в потерпевших из пистолета и обреза ружья, с чем, в свою очередь, согласуются результаты указанного экспертного исследования, установившего наличие на подсудимых Мусазаде и Джафарове частиц продуктов выстрела, характерных и показательных для каждого из названных видов оружия, и в совокупности с ними, опровергают доводы защиты о непричастности подсудимых к преступлениям.
Кроме того, экспертно установленное наличие характерных частиц продуктов выстрела на ногтевых пластинах обоих рук и кисти левой руки подсудимого Мусазаде, на открытых поверхностях левой руки Джафарова отвечает фактически установленным обстоятельствам производства Мусазаде выстрела из обреза ружья, удерживаемого двумя руками, а Джафаровым - из пистолета, находящегося в одной руке.
Версии защиты о причинах появления продуктов выстрела на подсудимых, как в результате выстрела, произведенного Джафаровым в присутствии Мусазаде 22 ноября 2016 года, так и вследствие переноса продуктов выстрел от сотрудников полиции, в том числе, осуществлявших задержание подсудимых, ни первая, ни вторая не исключают факта производства Мусазаде и Джафаровым выстрелов 25 ноября 2016 года.
Кроме того, данные версии голословны и неубедительны.
Так, версия о производстве Джафаровым выстрела 22 ноября 2016 года впервые появилась в показаниях подсудимых, данных ими после исследования доказательств стороны обвинения. По этой версии, выстрел был произведен Джафаровым в присутствии Мусазаде и Свидетель N1 по дороге в квартиру последнего, что опровергается показаниями самого Свидетель N1, увидевшего пистолет у Джафарова уже после того, как они оказались в квартире.
Кроме того, утверждения о том, что продукты выстрела сохранялись на открытых поверхностях рук подсудимых на протяжении трех суток, при условии соблюдения элементарных правил гигиены, в том числе, при неоднократном мытье рук, с учетом принятия Мусазаде душа у Свидетель N16 23 ноября 2016 года, факт которого был подтвержден показаниями подсудимого и указанного свидетеля, явно надуманы.
Версия о переносе продуктов выстрела от сотрудников полиции также не состоятельна, поскольку потерпевшие и свидетель Свидетель N9 в момент производства ими выстрелов находились от Мусазаде и Джафарова на значительном расстоянии, в отличие от самих подсудимых, передвигавшихся в непосредственной близости друг от друга. Участие в непосредственном задержании подсудимых лишь Свидетель N9, выстрелившего единственный раз из пистолета, а затем в течение многочасового периода преследования подсудимых передвигавшегося по пересеченной местности, также указывает на несостоятельность и надуманность версии защиты о переносе от него продуктов выстрела на передние и задние поверхности одежды, волос практически по всей поверхности головы, поверхности кистей обоих рук и ногтей, причем каждого из подсудимых, причем в количествах достаточном для их обнаружения и идентификации, при том, что сам Мусазаде сообщил о непосредственном контакте с ним при задержании сотрудников ГИБДД и спецназа (л.д. 209-218, 224-227 в т. 7).
Что касается доводов защиты об отсутствии принадлежащего Мусазаде ДНК на обрезе ружья (заключение эксперта N 3420 на л.д. 143-145 в т. 6), на обнаруженных в нем патроне и гильзе (заключение эксперта N 3422 на л.д. 169-172 в т. 6), следов его пальцев рук на данных предметах (заключение эксперта N 3423 на л.д. 183-188 в т. 6), ДНК и следов пальцев рук Джафарова на пистолетной гильзе (на л.д. 169-172, 183-188 в т. 6), что, по мнению защиты, свидетельствует о непричастности подсудимых к преступлениям, то экспертные исследования на предмет указанных выше следов проводились, и их необнаружение, при наличии совокупности других доказательств по делу, не может свидетельствовать о непричастности Мусазаде и Джафарова к производству ими выстрелов из обреза и пистолета, о непричастности Мусазаде к действиям по незаконному обороту оружия.
Необнаружение при осмотре места происшествия, в том числе, в салоне автомобиля Свидетель N6, пакета из-под обреза ружья, при сообщении Джафаровым на следствии о наличии у Мусазаде пакета с оружием и на момент остановки автомобиля сотрудниками ГИБДД, на выводы суда о доказанности данного обстоятельства незаконного ношения Мусазаде оружия не влияют, с учетом того, что осмотр места происшествия проводился на открытом участке местности и спустя продолжительное время после начала осуществления подсудимыми преступных действии, каких-либо мер к сохранению обстановки на месте преступления сотрудниками полиции, в ситуации преследования подсудимых, сразу же не предпринималось. Учитывает суд и имеющиеся в материалах дела сведения об открывании обоих задних дверей автомобиля Свидетель N6, способствующем свободному потоку воздуха через салон транспортного средства.
Отсутствие сведений о пакете в показаниях потерпевших и свидетелей, находившихся на месте преступления, с учетом динамичности развивавшихся событий и стрессовой ситуации, также на выводы суда не влияет. С этим же суд связывает, и отсутствие в их показаниях упоминания об оружии до того момента, как оно было направлено в потерпевших и из него были произведены выстрелы.
Не подрывают доказанность обстоятельства ношения Мусазаде оружия в пакете и показания свидетеля Свидетель N6, прямо не отрицавшего наличие пакета у лиц, которых он перевозил на своем автомобиле из г. Узловая до д. Леденевка, а лишь показавшего в суде о том, что не обратил внимание на наличие у них вещей, бутылку воды у этих лиц увидел только в салоне автомобиле, когда они отпивали из неё.
Необнаружение 10 картечин размером 8,5 мм. при осмотре участка местности значительной площади (протокол осмотра места происшествия от 13 марта 2017 года на л.д. 107-111 в т. 5), чем сторона защиты манипулирует, как доказательством несостоятельности версии обвинения о производстве подсудимым выстрела из обреза, при подтверждении факта производства подсудимым выстрела совокупностью имеющихся в деле доказательств, суд, находит недостаточным, что бы повлиять на выводы суда о причастности подсудимого к преступлению. При этом, оценивая объективность результатов данного следственного действия, суд учитывает тот факт, что наряду с картечью, в ходе осмотра не были обнаружены и пули, выпущенные из табельного оружия сотрудников, тогда как, по показаниям потерпевших, подсудимых на следствии и в суде, Мусазаде при выстреле в сотрудников удерживал обрез в руках в положении, параллельном земле, а вот сотрудники производили выстрелы по ногам подсудимым, то есть под углом, что, с их слов, были заметно по брызгам снега в местах попадания пуль.
Довод защиты Мусазаде об отсутствии у подсудимого навыков обращения с оружием, как доказательство его непричастности к преступным действиям с обрезом ружья, надуманы и не могут повлиять на выводы суда о виновности подсудимого в преступлениях.
Отсутствие патрона в патроннике пистолета Джафарова при используемой в оружии системе автоматической подачи патрона в патронник после очередного выстрела, пребывание пистолета на предохранителе, не идентичность по производителю обнаруженной гильзы и находившихся в магазине пистолета патронов, также не влияют на выводы суда о причастности Джафарова к преступлению, поскольку комплексом исследованных доказательств, в том числе, носящих объективный характер, было бесспорно установлено, что в сотрудников ГИБДД был произведен выстрел из пистолета, что стрелял именно Джафаров, что стрелял подсудимый патроном с обнаруженной гильзой.
Показания в суде эксперта ФИО21, на которые сторона защиты опирается как на доказательство непричастности подсудимого к преступлению, таковым не являются. Агеев очевидцем исследуемых событий не был, а лишь подтвердил техническую исправность пистолета на момент его экспертного исследования и экспериментального отстрела, что не противоречат факту производства Джафаровым выстрела из пистолета и комплексу доказательств, подтверждающих его.
Кроме того, сообщая об отсутствии неисправностей в автоматике пистолета, о корректной её работе, эксперт опирался на результаты экспериментального отстрела, произведенного патронами "ТЕХКРИМ...", то есть патронами одного из производителей, рекомендованных паспортом оружия (т. 9), в то время как обнаруженная гильза таковой не является. В связи с этим, принимая во внимание содержащиеся в паспорте пистолета сведения о взаимосвязи корректной работы автоматики оружия с характеристиками используемого патрона, суд также не может расценивать показания эксперта Агеева как достаточное, объективное доказательство непричастности Джафарова к преступлению.
Конкретные действия следователя по снятию пистолета Джафарова с предохранителя при осмотре места происшествия в протоколе данного следственного действия не отражены, в тоже время факт постановки пистолета на предохранитель не противоречит установленным судом обстоятельствам, когда Джафаровым был произведен лишь один выстрел из пистолета, для устрашения сотрудников.
Доводы защиты Джафарова о его необоснованном розыске правоохранительными органами, в том числе, и на месте преступления, на выводы суда о виновности подсудимого в преступлении в отношении сотрудников полиции не влияют.
В ходе приведенной выше оценки доказательств, вопреки доводов защиты, неустранимых сомнений в виновности подсудимых у суда не возникло.
В тоже время, не все фактические обстоятельства содеянного, приведенные в обвинении, нашли своё подтверждение в судебном заседании.
Так, органами следствия Мусазаде в отношении упомянутого выше обреза ружья "Иж Б-46" 12 калибра вменялось его незаконное приобретение в период времени с 15 часов 23 ноября 2016 года до 17 часов 25 ноября 2016 года при неустановленных обстоятельствах в г. Узловая Тульской области, а также его последующее незаконное хранение в этот же период времени на территории Узловой, в том числе, в квартире Свидетель N16.
Вместе с тем, при отрицании подсудимым всякого своего участия в незаконном обороте оружия и бесспорном установлении в судебном заседании обстоятельств хранения им обреза в квартире Свидетель N16 около 17 часов 25 ноября 2016 года, каких либо доказательств, подтверждающих место и время приобретения подсудимым этого оружия, либо устанавливающих иные обстоятельства, в том числе, способ совершения им данного преступления, в нарушение требований ст.ст. 73, 85 и 307 УПК РФ, стороной обвинения представлено не было.
Не могут считаться таковыми в силу п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ и сведения о данном обстоятельстве, сообщенные Мусазаде и Джафаровым 26 ноября 2016 года в своих объяснениях, поскольку эти сведения являются недопустимыми доказательствами, так как сообщены в отсутствие защитника и не подтверждены в суде.
В связи с этим, суд принимает основанную на положениях ч. 8 ст. 246 УПК РФ мотивированную позицию государственного обвинителя и исключает из обвинения подсудимого совершение им действий по незаконному приобретению вышеуказанного обреза, а также ограничивает период хранения подсудимым данного оружия, тем отрезком времени, когда обрез в квартире Свидетель N16 наблюдал Джафаров.
Признает суд состоятельными и доводы государственного обвинителя в вопросе доказанности того обстоятельства, что Мусазаде, совершая незаконные хранение и ношение обреза ружья, действовал с целью воспрепятствования законной деятельности сотрудников полиции по его задержанию.
Поскольку данное обстоятельство в судебном заседании своего подтверждения не нашло и не влияет на квалификацию действий подсудимого, в виду того, что уголовный закон не предусматривает в качестве признака, необходимого для наступления ответственности за незаконные хранение и ношение огнестрельного оружия, совершение этих действий в целях последующего совершения других преступлений, суд исключает названную цель из объема обвинения Мусазаде за незаконные хранение и ношение огнестрельного оружия.
При этом, указанная позиция суда не идет в разрез с его же выводами о подтвержденной фактическими действиями Мусазаде готовности подсудимого применить оружии к сотрудникам полиции при задержании, не опровергает их, в виду правовой нетождественности исследуемых вопросов.
Соглашается суд и с доводами государственного обвинителя, просившего исключить из объема обвинения Джафарова в совершении угрозы применения насилия в отношении представителей власти в связи с исполнением ими своих должностных обязанностей, как излишне вмененное подсудимому, его обвинение в применении насилия в отношении представителя власти.
Подобное содержание формулировки обвинения объясняется спецификой юридической техники изложения соответствующей статьи уголовного закона.
При этом, существо предъявленного подсудимому обвинения не содержит разночтений, затрагивает обстоятельства совершения Джафаровым именно угрозы применения насилия в отношении представителей власти в связи с исполнением ими своих должностных обязанностей, которые подтверждаются совокупностью приведенных выше доказательств, исследованных в судебном заседании с участием подсудимого.
Таким образом, изменение государственным обвинителем формулировки обвинения не влечет изменения обвинения по фактическим обстоятельствам, не нарушает права подсудимого на защиту и принимается судом.
Доводы государственного обвинителя о необходимости исключения из объема обвинения Мусазаде и Джафарова, как не нашедшего своего подтверждения в судебном заседании, обстоятельства совершения каждым из них преступных действий в отношении сотрудников полиции Потерпевший N3 и Потерпевший N2 в состоянии наркотического обвинения, его аналогичные доводы и по обвинению Мусазаде в незаконном ношении огнестрельного оружия, также признаны судом состоятельными.
Так, обнаружение в образцах мочи каждого из подсудимых спустя непродолжительное время после их задержания каннабиноидов (л.д. 96-98 в т. 2, л.д. 135-137 в т. 3, л.д. 55-57, 40-42 в т. 6) объективно указывало лишь на факт употребления подсудимыми наркотического средства данной группы.
Вместе с тем, с учетом показаний подсудимых об употреблении ими наркотиков до поездки к Свидетель N16 и согласующихся с ними пояснений в суде врача-нарколога Козловцева о возможном приеме подсудимыми наркотиков задолго до их задержания, его же пояснений в суде о необходимости проведения медицинского освидетельствования для констатации факта наркотического опьянения и отсутствия в отношении подсудимых результатов такого освидетельствования, и принимая во внимание объективное отсутствие наркотиков в крови Мусазаде и Джафарова (заключения экспертов N 4656 на л.д. 215-216 в т. 6, N 4655 на л.д. 225-226 в т. 6), показания потерпевших об адекватности их поведения и свидетелей Свидетель N12, Свидетель N3, не наблюдавших у подсудимых признаков опьянения при их непосредственном задержании, суд не находит оснований признать, что при совершении преступлений 25 ноября 2016 года Мусазаде и Джафаров находились в состоянии опьянения, вызванного употреблением ими наркотических средств, что данное состояние оказало влияние на их поведение, придало ему характер преступного.
В результате, оценивая действия подсудимых, суд приходит к следующим выводам.
Совокупностью приведенных выше доказательств установлено, что сотрудник полиции Потерпевший N1, являясь, в силу занимаемой должности старшего оперуполномоченного по ОВД Управления по контролю за оборотом наркотиков УМВД России по Рязанской области, представителем власти, используя в интересах своей служебной деятельности в качестве источника конфиденциальной информации о незаконном обороте наркотических средств Джафарова и встречаясь с ним в ночное время 22 ноября 2016 года, выполнял должностные обязанности, возложенные на него должностным регламентом и действующим законодательством.
Присутствовавший на их встрече Мусазаде, понимал, что Потерпевший N1 представитель власти, служебная деятельность которого связана с получением вышеуказанной информации, что настоящая встреча связана со служебной деятельностью потерпевшего, и тот находится при исполнении служебных обязанностей.
Имея целью воспрепятствовать исполнению Потерпевший N1 должностных обязанностей по получению информации о незаконном обороте наркотических средств, подсудимый умышленно применил к представителю власти опасное для его здоровья насилие, а именно, схватил потерпевшего рукой за капюшон куртки и, нагнув его вперед, нанес ему имевшимся при себе ножом удар в лицо, причинив Потерпевший N1 повреждение характера раны на коже верхней губы с отеком нижней губы.
Данное повреждение относится к степени легкого вреда, причиненного здоровью человека. По своему характеру и проявлениям оно влечет за собой кратковременное (не свыше трех недель) расстройство здоровья, в чем и выразилась опасность для здоровья потерпевшего.
Ввиду того, что действия Мусазаде были ограничены нанесением потерпевшему одного удара ножом в область лица, а каких-либо активных действий, направленных на лишение жизни Потерпевший N1, подсудимый не совершал, его последующие действия не свидетельствовали, что он желал наступления смерти потерпевшего, оснований для квалификации действий Мусазаде как более тяжкого преступления суд не усматривает, квалифицирует их по ч. 2 ст. 318 УК РФ, как применение насилия, опасного для здоровья, в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей.
Согласно экспертно установленным характеристикам, обрез ружья, которым владел Мусазаде, является пригодным для стрельбы самодельным огнестрельным оружием длиной в собранном состоянии 497 мм., изготовленным из заводского двуствольного гладкоствольного охотничьего ружья модели "Иж Б-46" 12 калибра путем укорочения стволов до остаточной длины 301 мм. и удаления части приклада.
Федеральным законом "Об оружии" на территории Российской Федерации запрещен оборот в качестве гражданского огнестрельного длинноствольного оружия, имеющего длину ствола менее 500 мм. и общую длину менее 800 мм.
Такие экспертно установленные характеристики обреза ружья, как длина его стволов и общая длина, составляющие менее 500 мм. и 800 мм., соответственно, способность обреза производить выстрел, позволяют суду рассматривать данное оружие как запрещенное к обороту на территории Российской Федерации.
Сокрытие Мусазаде обреза ружья в квартире Свидетель N16, обеспечивающее его сохранность, образует незаконное хранение огнестрельного оружия.
Ношение подсудимым обреза ружья при себе при передвижении пешком и в автомобиле образует незаконное ношение огнестрельного оружия.
Таким образом, действия Мусазаде, связанные с оборотом обреза ружья модели "Иж Б-46" 12 калибра, суд квалифицирует по ч. 1 ст. 222 УК РФ, как незаконные хранение и ношение огнестрельного оружия.
Сотрудники ОГИБДД МО МВД России "Михайловский" Потерпевший N3 и Потерпевший N2, являлись должностными лицами правоохранительного органа, то есть представителями власти, осуществляя на законных основаниях на участке автодороги в зоне обслуживания деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, в том числе, розыск и задержание лица, причастного к совершению преступления, выполняли должностные обязанности, возложенные на них Должностными регламентами и действующим законодательством.
Мусазаде и Джафаров осознавали, что Потерпевший N3 и Потерпевший N2, одетые в форменное обмундирование ДПС ГИБДД, являются сотрудниками полиции, находятся на месте преступления в связи с розыском Мусазаде за совершенное преступления и, начав преследовать подсудимых после их попытки скрыться, исполняют свои должностные обязанности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.
Джафаров, имея целью скрыться от сотрудников полиции Потерпевший N3 и Потерпевший N2 и воспрепятствовать исполнению ими должностных обязанностей, угрожая потерпевшим причинением насилия, умышленно произвел в их направлении выстрел из пистолета МР-79-9ТМ резиновой пулей.
Предназначение данного оружия для активной самообороны и его ограниченные поражающие свойства, заряд, используемый для стрельбы из пистолета, - резиновая пуля и дальность травматического поражения упомянутым зарядом, находящаяся в границах 7 метров, информированность Джафарова об этих характеристиках оружия и его практический опыта стрельбы из пистолета, осведомленность подсудимого о пребывании потерпевших в одежде, препятствующей травмирующему воздействию резиновой пулей, расстояние, с которого Джафаровым был произведен выстрел, варьирующееся в границах 12,4-18,7 метра, производство подсудимым лишь одного выстрела при полном боекомплекте магазина пистолета пригодными для выстрела патронами и продолжаемом потерпевшими преследовании подсудимых, указывают на то, что Джафаров не желал причинения Потерпевший N3 и Потерпевший N2 в результате производства выстрела смерти или какого-либо вреда их здоровью, что его умысел был направлен исключительно на устрашение сотрудников полиции.
В свою очередь, Мусазаде, во избежание своего задержания и в воспрепятствовании законной деятельности сотрудниками полиции Потерпевший N3 и Потерпевший N2 по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, имея целью причинить им смерть, умышленно произвел в них выстрел зарядом картечи из обреза ружья.
При этом, наличие у подсудимого пригодного к стрельбе огнестрельного оружия с высокими поражающими свойствами, снаряженного, опять же, пригодным к стрельбе патроном с картечью, то есть зарядом, склонным к осыпанию значительных площадей, в том числе, и в виду изменившихся конструктивных характеристик данного конкретного оружия, обстоятельства выстрела, когда Потерпевший N3 и Потерпевший N2 в процессе задержания подсудимых находились непосредственно на линии выстрела Мусазаде из обреза и на незначительном расстоянии от него, а подсудимый, удерживая обрез ружья двумя руками и продолжая направлять оружие в бежавших за ним для его задержания в непосредственной близости друг от друга потерпевших, выстрелил в них, свидетельствуют как о реальности существовавшей в момент выстрела угрозы для жизни каждого из потерпевших, так и о том, что в момент выстрела у Мусазаде был единый умысел на причинение смерти обоим потерпевшим.
Поскольку, уголовным законом предусмотрена специальная норма об ответственности за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, под которым, по смыслу закона, понимается убийство либо покушение на убийство, ненаступление смерти потерпевших в связи с промахом Мусазаде, то есть по причине, не зависящей от него, исходя из выбранного им способа воспрепятствования деятельности сотрудников полиции, на квалификацию действий подсудимого не влияет.
Таким образом, эти действия подсудимых суд квалифицирует, для Джафарова по ч. 1 ст. 318 УК РФ, как угрозу применения насилия в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей, для Мусазаде по ст. 317 УК РФ, как посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа в целях воспрепятствования законной деятельности указанного лица по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.
Согласно результатам психиатрических исследований, Мусазаде (заключения комиссий экспертов N 2187 на л.д. 127-128 в т. 7, N 2188 на л.д. 205-206 в т. 6, N 487 на л.д. 43-44 в т. 7, N 21 на л.д. 243-245 в т. 6) и Джафаров (заключения комиссий экспертов N 2152 на л.д. 196-197 в т. 6, N 20 на л.д. 234-235 в т. 6) как при совершении преступлений, так и в настоящее время не страдали и не страдают психическими расстройствами, могли и могут осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, не нуждаются в применении к ним принудительных мер медицинского характера, в предусмотренных ст. 72.1 УК РФ лечении и медицинской реабилитации по поводу наркомании.
Вышеизложенные экспертные заключения не противоречат другим материалам дела, в том числе, сведениям об отсутствии учетных данных о подсудимых в учреждениях здравоохранения (л.д. 267, 268, 269, 270 в т. 2, л.д. 67, 68, 282, 283 в т. 3); поведению подсудимых в ходе судебного разбирательства по делу, которые последовательно выстраивали свои линии поведения и давали показания согласно занятой позиции.
Оснований сомневаться в выводах комиссий экспертов о психическом здоровье подсудимых суд не находит, признает Мусазаде и Джафарова вменяемыми и назначает им наказания за совершенные преступления.
Суд, руководствуясь при назначении подсудимым наказания принципом справедливости, с учетом требований ст. 60 УК РФ, в достаточной степени и полной мере учитывает характер и степень общественной опасности совершенных ими преступлений, данные о личностях подсудимых, в том числе, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, влияние наказания на исправление подсудимых, на условия жизни их семей и на достижение таких целей наказания, как восстановление социальной справедливости и предупреждение совершения ими новых преступлений.
Подсудимым Мусазаде умышленно совершено три преступления.
Два из них, против порядка управления, имеют повышенную общественную опасность, посягают на нормальное осуществление сотрудниками правоохранительных органов своей профессиональной деятельности, на их жизнь и здоровье. Данные преступления ст. 15 УК РФ отнесены к категориям тяжких и особо тяжких, предусматривают наказание в виде длительного лишения свободы вплоть до пожизненного.
Третье совершенное Мусазаде преступление является средней тяжести преступлением в сфере незаконного оборота оружия.
Мусазаде гражданин Республики Азербайджан (л.д. 250-253 в т. 2). На территории Российской Федерации пребывает незаконно; надлежащих мер к легализации своего пребывания в России не принял, будучи депортированным, вновь нелегально въехал на территорию страны, воспользовавшись процедурой смены фамилии с Мусаева на Мусазаде; проживал по различным адресам, в том числе, без регистрации, занимался коммерческой деятельностью без надлежащего разрешения (л.д. 261, 262-265, 273, 279, 283 в т. 2, л.д. 63, 70-71, 89 в т. 3, т. 10, показания подсудимого Джафарова, свидетелей Свидетель N8, Свидетель N16, Свидетель N2).
Юридически не судим (л.д. 254-260, 279, 280, 283 в т. 2), привлекался к административной ответственности (л.д. 261, 265 в т. 2, л.д. 89 в т. 3).
На территории Российской Федерации имеет семью, троих малолетних детей (л.д. 266, 267, 268, 269 в т. 4); имеется малолетний ребенок на территории Республики Азербайджан (л.д. 19, 60, 61 в т. 3).
Подсудимый является потребителем наркотических средств, не страдает при этом наркозависимостью (л.д. 268, 270 в т. 2, л.д. 68 в т. 3, л.д. 55-57, 243-245 в т. 6, показания подсудимого Джафарова, свидетелей Свидетель N1, Свидетель N2); на учетах в учреждениях здравоохранения не состоит (л.д. 267, 268, 269, 270 в т. 2, л.д. 67, 68 в т. 3); общих заболеваний не имеет (л.д. 69 в т. 3, т. 10).
Характеристика в отношении подсудимого по месту учебы малоинформативна (л.д. 93 в т. 3).
Характеристики по местам жительства противоречивы. По месту жительства в <адрес> подсудимый характеризуется положительно (л.д. 250-253 в т. 2, л.д. 23, 61 в т. 3). По местам проживания в г. Рязани официально и в ближнем окружении - отрицательно: незаконно пребывает на территории России, привлекался к уголовной и административной ответственности, склонен к потреблению спиртного и наркотиков, лжив, несдержан, невоспитан, агрессивен в отношении окружающих, провоцировал конфликты и драки, в которых сам неоднократно участвовал (т. 10, показания подсудимого Джафарова, свидетелей Свидетель N8, Свидетель N16, Свидетель N2, Свидетель N1). Соседями по месту жительства родственников супруги подсудимого ему дана положительная характеристика (т. 10).
По месту содержания под стражей подсудимый характеризуется отрицательно, как лицу, неоднократно привлекающееся к дисциплинарной ответственности (т. 10).
Обстоятельством, смягчающим наказание Мусазаде за все преступления, суд, на основании п. "г" ч. 1 ст. 61 УК РФ, признает наличие у подсудимого малолетних детей (л.д. 19, 60, 61 в т. 3, л.д. 267, 268, 269 в т. 4).
Также при назначении подсудимому наказания в качестве смягчающих обстоятельств судом на основании ч. 2 ст. 61 УК РФ учтены: за все преступления - его молодой возраст; по ст. 317 УК РФ - ненаступление тяжких последствий в результате производства им выстрела из обреза в сотрудников полиции Потерпевший N3 и Потерпевший N2.
Объяснения, данные Мусазаде 26 ноября 2016 года о приобретении и ношении им данного обреза, о производстве им выстрела из него в сотрудников полиции, о выстреле Джафарова в полицейских из пистолета (л.д. 236-238 в т. 1), суд, руководствуясь ч. 2 ст. 61 УК РФ, при назначении наказания по ст. 317 УК РФ, ч. 1 ст. 222 УК РФ также учитывает подсудимому как иное смягчающее обстоятельство, как выражение признания им вины.
При этом, суд учитывает, что посягательство на жизнь сотрудников полиции с использованием обреза было совершено им в условиях очевидности, за данное вооруженное посягательство подсудимый был задержан, в связи с чем, дача подсудимым объяснений не являлось добровольным заявлением о названном преступлении, и не может рассматриваться как явка с повинной.
То обстоятельство, что после совершения преступления подсудимый бросил оружие на месте преступления, стал скрываться от сотрудников полиции, будучи задержанным дал исследуемые объяснения, а в последующем на следствии и в суде отрицал свою вину и причастность к преступлению, указывает как на вынужденный характер его заявлений, так и на то, что объяснения подсудимого не являются формой его активного способствования расследованию преступления.
Не могут они рассматриваться и как элемент активного способствования изобличению соучастника преступления в отношении полицейских, которым до 7 июня 2017 года являлся Джафаров. Новых сведений об обстоятельствах совершения Джафаровым преступления, которое также было очевидным, и за него подсудимый был задержан вместе с Мусазаде, последний в своих объяснениях не сообщил. В последующем вину и причастность Джафарова к преступлению отрицал, его объяснения не были использованы в качестве доказательства вины Джафарова.
Не являются объяснения Мусазаде и явкой с повинной по ч. 1 ст. 222 УК РФ, поскольку использование Мусазаде обреза, подтверждающее его ношение, было совершено подсудимым в условиях очевидности и за него он был задержан, приобретение обреза исключено из объема обвинения за недоказанностью, обстоятельства хранения обреза он в своих объяснениях не сообщил.
Отягчающим наказание Мусазаде обстоятельством суд, на основании п. "к" ч. 1 ст. 63 УК РФ, признает совершение преступления, предусмотренного ст. 317 УК РФ, с использованием оружия - обреза ружья, поскольку применение оружия установлено судом, и указанные действия подсудимого изложены в приговоре.
Также суд, руководствуясь ч. 1.1 ст. 63 УК РФ, признает отягчающим обстоятельство совершение подсудимым преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 318 УК РФ, в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя.
При этом, суд принимает во внимание характер и степень общественной опасности преступления, обстоятельства его совершения, влияние состояния опьянения на поведение Мусазаде при совершении преступления, а также личность виновного, и приходит к выводу, что состояние алкогольного опьянения, в которое подсудимый привел себя сам, распивая спиртные напитки в ресторане и квартире Свидетель N1, сняло у него внутренний контроль за собственным поведением, способствовало совершению им противоправных действий, выразилось в проявленной подсудимом спонтанности и необдуманности действий, а также дерзости как в действиях, так и в словесных выражениях в отношении потерпевшего.
Как в виду наличия отягчающих обстоятельств, так и с учетом фактических обстоятельств совершения преступлений, степени их общественной опасности, суд не находит оснований для применения к Мусазаде правил ч. 6 ст. 15 УК РФ об изменении категории преступления на менее тяжкую.
Законные основания для применения к подсудимому положений ч. 1 ст. 62 УК РФ отсутствуют.
Не имеется оснований и для применения к нему положений ст. 64 УК РФ, поскольку обстоятельств, которые могли бы быть признаны исключительными, существенно снижающими общественную опасность как совершенных подсудимым преступлений, так и его личности, по делу не установлено.
Учитывая общественную опасность, тяжесть и все обстоятельства совершенных Мусазаде преступлений, личность виновного и цели наказания, установленные ч. 2 ст. 43 УК РФ, суд находит справедливым, назначить ему за каждое из совершенных им преступлений наказание в виде лишения свободы на определенный срок, применив при назначении окончательного наказания по их совокупности, обусловленный тяжестью преступлений и заложенный в ч. 3 ст. 69 УК РФ принцип их частичного сложения.
Оснований для применения к подсудимому Мусазаде положений ст. 73 УК РФ суд не усматривает, назначенное наказание подлежит реальному отбытию подсудимым.
Не имеется и оснований для замены подсудимому наказания принудительными работами в порядке ст. 53.1 УК РФ.
Мусазаде, как лицу, ранее не отбывавшему лишение свободы, в связи с совершением им особо тяжкого преступления, в силу п. "в" ч. 1 ст. 58 УК РФ, наказание надлежит отбывать в исправительных колониях строгого режима.
Рассматривая вопрос назначения подсудимому дополнительных наказаний, суд учитывает, что являющееся обязательным по ст. 317 УК РФ дополнительное наказание в виде ограничения свободы, ему, как иностранному гражданину, в силу ч. 6 ст. 53 УК РФ, не назначается.
Принимая во внимание конкретные обстоятельства дела, то, что, являясь гражданином другого государства, подсудимый на территории Российской Федерации пребывает незаконно и не имеет легального источника дохода, учитывая его семейное положение, наличие иждивенцев, отсутствие достоверных сведений об имущественном положении, суд не находит оснований и для назначения подсудимому по ч. 1 ст. 222 УК РФ дополнительного наказания в виде штрафа.
Подсудимым Джафаровым также совершено посягающее на порядок управления умышленное преступление средней тяжести, выразившееся в воздействии на психику представителя власти реальностью применения насилия и предусматривающее санкцией значительный срок наказания в виде лишения свободы.
Джафаров, являясь уроженцем Азербайджана, гражданство Российской Федерации приобрел в 2007 года (л.д. 253-257, 284 в т. 3, т. 10).
С 2006 по 2017 годы был зарегистрирован в сельской местности по адресу, жилое помещение по которому фактически отсутствовало на момент регистрации (л.д. 253-257, 290, 292, 294 в т. 3). В настоящее время по месту регистрации не проживает (т. 10).
Подсудимый официально не трудоустроен, не имеет основного места работы и постоянного источника доходов, участвовал в коммерческой деятельности Мусазаде, осуществлявшейся им без надлежащего разрешения (л.д. 261, 262-265, 273 в т. 2, л.д. 89 в т. 3, т. 10, показания подсудимого Мусазаде, свидетелей Свидетель N8, Свидетель N2).
Военного билета не имеет, стоял на учете призывников в ВК Рязанской области по Рязанскому и Спасскому районам, снят по достижении 27-летнего возраста (л.д. 296 в т. 3, т. 10).
Юридически не судим (л.д. 258, 259, 277-278, 281 в т. 3), неоднократно привлекался к административной ответственности, в том числе, один раз за нарушение общественного порядка (л.д. 273-274 в т. 3).
Ранее занимался спортом, имел спортивные награды (т. 10, показания свидетеля Свидетель N1).
Является потребителем наркотических средств, не страдает при этом наркозависимостью (л.д. 283 в т. 3, л.д. 40-42, 234-235 в т. 6, показания подсудимого Мусазаде, свидетелей Свидетель N1, Свидетель N2); на учетах в учреждениях здравоохранения не состоит (л.д. 282, 283 в т. 3); сведений об общих заболеваниях не имеется.
По местам учебы характеризуется противоречиво: в школе удовлетворительно, в ВУЗах отрицательно, как лицо, отчисленное за неуспеваемость (л.д. 286 в т. 3, т. 10).
По местам жительства характеристики малоинформативны, характеризуется как лицо, склонное к совершению преступлений и административных правонарушений, привлекавшееся к административной ответственности (л.д. 290, 292, 294 в т. 3, т. 10).
По характеристикам друзей подсудимый склонен к потреблению наркотических средств, неуравновешен, агрессивен в отношении окружающих, конфликтен, участвовал в драках (показания подсудимого Мусазаде, свидетелей Свидетель N1, Свидетель N2).
По месту содержания под стражей подсудимый характеризовался отрицательно, как лицо, неоднократно привлекавшееся к дисциплинарной ответственности (т. 10).
Джафаров проживает с трудоспособными родителями (т. 10), оказывающими ему материальную помощь, двумя совершеннолетними братьями. Иными семейными либо социальными связями подсудимый не обременен.
Обстоятельством, смягчающим наказание Джафарову, суд, на основании п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ, признает его активное способствование расследованию преступления, изобличению и уголовному преследованию Мусазаде, в совместном совершении с которым посягательства на жизнь сотрудников правоохранительного органа Джафаров до 7 июня 2017 года обвинялся, поскольку в ходе досудебного производства Джафаров давал подробные и последовательны показания, изобличая себя и Мусазаде в совершении преступления (л.д. 121-124, 191-195, 197-206, 219-221, 228-230, 228-239 в т. 3).
Активным способствованием расследованию преступлений и изобличению соучастника, в совокупности с показаниями, является дача Джафаровым 26 ноября 2016 года такого же плана уличающих объяснений (л.д. 239-241 в т. 1), которые в свою очередь не могут быть признаны судом явкой подсудимого с повинной по тем же мотивам, что были приведены выше в приговоре в отношении объяснений Мусазаде.
Также при назначении Джафарову наказания в качестве смягчающих обстоятельств судом на основании ч. 2 ст. 61 УК РФ учтены: его молодой возраст и признание вины на предварительном следствии.
Отягчающим наказание Джафарову обстоятельством суд, на основании п. "к" ч. 1 ст. 63 УК РФ, признает совершение преступления с использованием оружия - травматического пистолета, поскольку применение оружия установлено судом, и указанные действия подсудимого изложены в приговоре.
Наличие отягчающего обстоятельства препятствует применить к Джафарову при назначении наказания положений ч. 1 ст. 62 УК РФ.
Как в виду наличия отягчающего обстоятельства, так и с учетом фактических обстоятельств совершения преступления, степени его общественной опасности, суд не находит оснований для применения к подсудимому правил ч. 6 ст. 15 УК РФ об изменении категории преступления на менее тяжкую.
Не имеется оснований и для применения к нему положений ст. 64 УК РФ, поскольку обстоятельств, которые могли бы быть признаны исключительными, существенно снижающими общественную опасность как совершенного подсудимым преступления, так и его личности, по делу не установлено.
Учитывая общественную опасность, тяжесть и все обстоятельства совершенного Джафаровым преступления, личность виновного, суд находит справедливым, назначить подсудимому наказание в виде лишения свободы на определенный срок.
При этом, суд приходит к выводу, что добиться исправления Джафарова, других целей наказания и восстановления социальной справедливости, возможно лишь в условиях его реальной изоляции от общества, в связи с чем, оснований для применения условного осуждения в соответствии со ст. 73 УК РФ, а также замены наказания в виде лишения свободы принудительными работами в порядке, установленном ст. 53.1 УК РФ, не имеется.
Обстоятельства совершенного Джафаровым преступления и сведения о его личности, по мнению суда, препятствуют назначению подсудимому местом отбывания наказания колонии-поселения, в связи с чем, руководствуясь п. "а" ч. 1 ст. 58 УК РФ, отбывание ему наказания назначает в исправительных колониях общего режима.
С учетом опасности совершенных Мусазаде и Джафарову преступлений и в связи с необходимостью отбывания ими наказания в виде лишения свободы, суд считает, что мера пресечения Мусазаде в виде заключения под стражу до вступления приговора в законную силу изменению или отмене не подлежит, мера пресечения Джафарова в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении подлежит изменению на заключение под стражу, со взятием подсудимого под стражу в зале судебного заседания.
Время, в течение которого подсудимые находились под стражей до постановления приговора, а именно, Мусазаде с 11 октября 2016 года по 12 октября 2016 года включительно и с 25 ноября 2016 года до 25 марта 2018 года включительно, Джафарова с 31 августа 2016 года по 1 сентября 2016 года включительно и с 25 ноября 2016 года по 7 июня 2017 года включительно, надлежит зачесть в срок отбывания наказания.
Гражданские иски не заявлены. Процессуальных издержек по делу не имеется.
Вопрос о вещественных доказательствах по делу надлежит разрешить в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 81 УПК РФ, и, по вступлении приговора в законную силу: вещественные доказательства, не представляющие ценности, подлежат уничтожению; огнестрельное оружие, патроны и гильзы, - передаче в органы внутренних дел; вещи, представляющие ценность, - возвращению по принадлежности. Доказательства на бумажных и электронных носителях информации подлежат хранению в уголовном деле.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 307, 308, 309 УПК РФ, суд
ПРИГОВОРИЛ:
Признать Мусазаде Орхана Шакир оглы виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 318, ст. 317, ч. 1 ст. 222 УК РФ, и назначить ему наказание:
- по ч. 2 ст. 318 УК РФ в виде лишения свободы на срок 7 лет;
- по ст. 317 УК РФ в виде лишения свободы на срок 14 лет;
- по ч. 1 ст. 222 УК РФ в виде лишения свободы на срок 2 года 6 месяцев.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно Мусазаде О.Ш.о. назначить наказание в виде лишения свободы на срок 16 лет с отбыванием наказания в исправительных колониях строгого режима.
Признать Джафарова Бахлула Джафар оглы виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 318 УК РФ, и назначить ему наказание в виде лишения свободы на срок 3 года с отбыванием наказания в исправительных колониях общего режима.
Меру пресечения до вступления приговора в законную силу Мусазаде О.Ш.о. оставить прежнюю - заключение под стражу.
Меру пресечения Джафарову Б.Д.о. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении изменить на заключение под стражу, взять под стражу в зале суда.
Срок отбывания наказания Мусазаде О.Ш.о. и Джафарову Б.Д.о. исчислять со дня провозглашения приговора, то есть с 26 марта 2018 года.
Зачесть осужденным в сроки отбывания наказания время содержания их под стражей в порядке задержания и применения меры пресечения: Мусазаде О.Ш.о. - с 11 октября 2016 года по 12 октября 2016 года включительно и с 25 ноября 2016 года по 25 марта 2018 года включительно; Джафарову Б.Д.о. - с 31 августа 2016 года по 1 сентября 2016 года включительно и с 25 ноября 2016 года по 7 июня 2017 года включительно.
Вещественные доказательства по уголовному делу по вступлении приговора в законную силу:
- смывы с рук, срезы ногтевых пластин с рук, образцы волос с головы Мусазаде О.Ш.о., смывы с рук, срезы ногтевых пластин с рук Джафарова Б.Д.о., смывы из правого и левого стволов обреза ружья, смывы с пистолета, два контрольных образца марлевого тампона, 4 ватных тампона со смывами, - уничтожить;
- одежду Мусазаде О.Ш.о., одежду Джафарова Б.Д.о., куртку Потерпевший N1, - передать законным владельцам;
- сотовый телефон Потерпевший N1 "Ipone" - модели "5S", одежду Потерпевший N3, одежду Потерпевший N2, - считать переданными законным владельцам;
- пистолет МР-79-9ТМ N 1433905696 и обрез двуствольного ружья без номеров, находящиеся на хранении в МО МВД России "Михайловский", магазин пистолета, 7 патронов калибра 9 мм, патрон 12 калибра, 7 гильз калибра 9 мм, 4 гильзы каждая высотой 39 мм и диаметром дульца 5 мм, гильзу 12 калибра, - передать в УМВД России по Рязанской области для определения их судьбы в соответствии с Федеральным законом "Об оружии";
- 4 компакт-диска и документы, содержащие сведения о соединениях абонентских номеров, - хранить при уголовном деле.
Оптические диски, в количестве 27 штук, с видеозаписями и фотоснимками, произведенными в ходе следственных действий и являющиеся приложениями к протоколам следственных действий, по вступлении приговора в законную силу хранить при уголовном деле, как неотъемлимые части указанных протоколов.
Не признанные вещественными доказательствами по уголовному делу:
- сотовые телефоны Мусазаде О.Ш.о. - IPHONE model A1688, STARK M100, сотовый телефон Джафарова Б.Д.о. - IPHONE model A1688, сотовый телефон Свидетель N16 - NOKIA 206, - возвратить по принадлежности;
- контрольный образец ватного диска, образец крови Потерпевший N1, образцы слюны Мусазаде О.Ш.о. и Джафарова Б.Д.о., 2 следа рук, -уничтожить как предметы, не представляющие ценности и не имеющие законного владельца.
Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в Верховный Суд Российской Федерации через Рязанский областной суд в течение 10 суток со дня провозглашения, а содержащимися под стражей осужденными Мусазаде О.Ш.о. и Джафаровым Б.Д.о. - в тот же срок со дня вручения им копий приговора.
В случае подачи осужденными апелляционных жалоб, а также вручения им копий апелляционного представления государственного обвинителя (прокурора) или апелляционных жалоб потерпевших, осужденные Мусазаде О.Ш.о. и Джафаров Б.Д.о. вправе в течение 10 суток с момента получения копии приговора, представления или апелляционной жалобы ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции.
Председательствующий П.Н. Коломенский


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка