Приговор Московского областного суда от 19 декабря 2017 года №2-59/2017

МОСКОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

ПРИГОВОР

от 19 декабря 2017 года Дело N 2-59/2017
Московской области 19 декабря 2017 года
Московский областной суд в составе председательствующего судьи Гавричкова В.В.,
с участием государственного обвинителя прокурора отдела прокуратуры Московской области Прониной Е.А.,
подсудимых Гашина Д.В., Смирнова И.А., Баранчикова В.В.,
защитников - адвокатов Московской областной коллегии адвокатов Батуриной С.А., Табашной В. Н., Левадского В.Г., Благовещенской А.Г., Шварските А.А.,
потерпевшей А. Т.К.,
при секретарях судебного заседания Чикунове Д.С., Красавиной А.Н., Горковенко Ю.А., Колесникове И.В., Ганненко О.В., Владимирове А.С., Березиной С.А., Мусиной М.С., Серопяне С.Е.,
рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело
Гашина Д.В.,Смирнова И.А., Баранчикова В.В., обвиняемых в совершении преступления, предусмотренного п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Судустановил:
Гашин и Баранчиков совершили убийство группой лиц.
Смирнов совершил умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью человека группой лиц.
Преступления ими совершены при следующих обстоятельствах.
В период времени с 21 часа 00 минут 23 февраля 2015 года до 02 часов 00 минут 24 февраля 2015 года Гашин, Баранчиков, Смирнов и А., находясь в квартире N дома N по ул. пос. Ф. деревни Б. Ногинского района Московской области, совместно употребляли спиртные напитки.
В процессе распития спиртных напитков между Смирновым и А. произошла ссора из-за несогласия с одним из тостов, произнесенных Смирновым, которая переросла в драку.
В ходе драки Смирнов и А. упали на пол и обоюдно стали наносить друг другу удары руками по голове и туловищу.
Гашин потребовал от А. и Смирнова прекратить драку, однако А. и Смирнов не послушали Гашина и продолжили драться, после чего Гашин подошел к ним и нанес сидящему сверху на Смирнове А. не менее двух ударов ногой в область головы и груди, от которых последний упал на пол.
В этот момент Смирнов схватил лежащего на полу А. за ноги и переместил его на кухню указанной квартиры, куда также проследовали Гашин и Баранчиков.
В помещении кухни Гашин, Баранчиков и Смирнов, действуя совместно группой лиц, будучи в состоянии алкогольного опьянения, поочередно нанесли А. множественные, не менее трех ударов каждый, руками и ногами в область головы и туловища.
После этого Гашин, Баранчиков и Смирнов вынесли лежащего в тот момент на полу А. из кухни в террасу указанной квартиры.
Опасаясь ответственности за причиненные А. телесные повреждения, Гашин взял находившуюся в террасе веревку и передал ее Баранчикову.
Баранчиков накинул переданную ему Гашиным веревку и затянул ее на шее А.
После этого к Баранчикову подошел Гашин и, действуя совместно с Баранчиковым группой лиц, взял в руки один конец указанной веревки, а Баранчиков - второй конец, которую они затянули на шее А.
В результате этих действий Гашина и Баранчикова А. перестал подавать признаки жизни.
Своими совместными действиями Смирнов, Гашин и Баранчиков причинили А. телесные повреждения в виде оскольчатого перелома костей носа, прямого перелома 4-го ребра справа, которые по признаку кратковременного расстройства здоровья на срок менее трех недель квалифицируются, как причинившие легкий вред здоровью, переломов нижней челюсти в области углов с обеих сторон, которые по признаку длительного расстройства здоровья на срок более трех недель квалифицируются, как причинившие средней тяжести вред здоровью.
Своими совместными действиями Гашин и Баранчиков причинили А. механическую асфиксию в результате удавления петлей, которая как опасное для жизни человека состояние, приведшее к наступлению смерти, квалифицируется как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.
Смерть А. наступила от механической асфиксии в результате удавления петлей, вызванной перекрытием дыхательных путей и прекращением поступления в организм А. кислорода, что как опасное для жизни человека состояние, приведшее к наступлению смерти, квалифицируется как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни и находится в прямой причинно-следственной связи со смертью А.
После совершения убийства Гашин, Баранчиков и Смирнов, с целью сокрытия следов преступления, погрузили труп А. в принадлежащий Гашину Д.В. автомобиль марки, государственный регистрационный знак N, и вывезли труп А. в лесной массив, расположенный в 2,5 км. северо-восточнее от д. З. Киржачского района Владимирской области, где сокрыли труп А. путем его закапывания.
Подсудимый Гашин вину в совершении убийства не признал и показал в судебном заседании, что отношения у него с А. были хорошие, он ему помогал. 23 февраля 2015 года в течение дня он находился у себя дома. Когда вечером он вышел покурить на улицу, мимо него проходили Смирнов, А. и Баранчиков. Увидев его, они втроем подошли, после чего они стали разговаривать. Потом А. предложил выпить. Он сначала отказался, поскольку ему надо было идти на работу, но А. его уговорил, пояснив: "выпьем в честь праздника и разбежимся". После этого он согласился, они зашли к Смирнову домой. В этот момент в доме находились мать Смирнова и Г., которые сидели за столом и выпивали. Они присоединились к ним. Когда они выпивали, то Смирнов вел себя нормально, он спокойный и добрый человек. В тот день был выпит примерно литр водки на пятерых человек. Через тридцать минут С. и Г. пошли спать, а они с А. продолжили выпивать и общаться. В ходе разговора А. сказал: "Давай выпьем за тех, кто служил, а кто не служил, тот не мужик". Смирнов ответил А., что "если он не служил в армии, то это не значит, что он не мужик". А. взял ковшик и ударил Смирнова по голове, затем сел на Смирнова и стал его избивать. Он попросил А. успокоиться, но он его игнорировал, после чего ему пришлось оттаскивать А. от Смирнова. Поскольку А. вцепился в Смирнова и не отпускал, то он нанес два удара по голове А. Он ударил рукой в область головы, а ногой оттолкнул его. Совместно с ним А. ударов никто не наносил. Он тем самым пытался разнять Смирнова и А. Он пытался успокоить А., поскольку тот был неадекватный после тех капель, которые он добавлял в водку. Он не смог его успокоить, поскольку А. был как бешеный. Баранчиков не принимал участия в избиении потерпевшего в доме. Смирнова он не успокаивал, поскольку его успокоил А. У Смирнова все лицо было в крови. Смирнов начал говорить А., что позвал его к себе домой, а тот начал драться, и это нехорошо с его стороны. Затем Смирнов попросил всех уйти из квартиры. Баранчиков попросил его успокоить Смирнова. Он сказал Смирнову, чтобы тот пошел умыться с ним, но дома не было воды, и они вышли на улицу, чтобы умыться снегом. В комнате в то время остались А., Баранчиков, а также мать С. и Г., которые спали. Когда они уходили, А. был в агрессивном состоянии против Смирнова. На улице они были примерно пятнадцать минут. Никаких криков и звуков падающих предметов они не слышали, хотя от террасы дома были примерно в двадцати метрах. Потом он сказал, что надо расходиться по домам, но Смирнов пояснил: "Давай зайдем домой, а то, может, там драка будет". Когда они зашли на террасу дома, он увидел лежащего на животе А., а Баранчиков сверху сидел на нем и поднимался с А. Он сразу понял их состояние. Думал, может, А. без сознания находится. А. не двигался. На террасу дома они зашли вместе со Смирновым. После этого Баранчиков пояснил, что когда он и Смирнов вышли на улицу из дома, А. начал на него ругаться, вследствие чего они подрались. Затем он подошел к А., увидел у него на шее веревку, убрав которую с шеи А., сразу понял, что А. умер. О том, что Баранчиков один душил А., ему стало известно со слов Баранчикова. Испугавшись, они со Смирновым хотели уйти домой, но Баранчиков сказал, что, если полиция узнает, то их всех посадят, так как они были все вместе. Потом Баранчиков предложил вывезти тело в лес и спрятать. Он сначала отказался, но Баранчиков стал их уговаривать ему помочь, не оставлять одного в беде. Он согласился помочь Баранчикову, пошел к себе домой и взял ключи от машины и подогнал ее к дому Смирнова. Они втроем погрузили тело А. в багажник машины. С момента обнаружения А. прошло примерно десять-пятнадцать минут. При погрузке трупа он держал А. за спину, а Баранчиков и Смирнов грузили труп в багажник машины. Он считает, что в момент погрузки тела А. был мертв, так как тело его было расслаблено. Признаков жизни он не подавал. За руль автомашины сел он. Смирнов сидел на переднем пассажирском сиденье, а Баранчиков сидел на заднем пассажирском сиденье. Перед тем, как он пошел домой за ключами от машины, Баранчиков попросил его взять лопату. Он спросил зачем, на что Баранчиков ответил, что тело надо хотя бы снегом присыпать. Затем они поехали в лес. Когда дорога началась плохая, то он остановил машину, они втроем вышли из машины, Баранчиков предложил вытащить труп из багажника, он сказал, что ничего делать не будет. Тогда Баранчиков попросил Смирнова. Они открыли багажник, достали труп А. и отнесли его в лес, куда он не знает. Через десять минут Смирнов пришел обратно и сказал, что не стал помогать Баранчикову закапывать труп А. Позже Баранчиков возвратился к машине, и они поехали обратно. На тот момент он понял, что они находятся во Владимирской области. По приезду домой он поставил машину. Баранчиков попросил никому не рассказывать об убийстве А. Никакого предварительного сговора у него с Баранчиковым и Смирновым на убийство А. не было. Также не было никаких корыстных целей. Они просто сидели и общались, никаких намерений об убийстве А. не было, никто не думал об этом. Гашин также пояснил суду, что в ходе предварительного расследования он давал иные показания, нежели в суде, поскольку его вынудили дать другие показания, такие же, как у Баранчикова. За ним приехали оперативные работники, они не представились, вытащили его из дома в наручниках, отвезли в следственный комитет. Он рассказал все, как было, но оперативные сотрудники начали бить его электрошокером, потом пришел следователь Ч. и сказал, чтобы он давал показания, аналогичные показаниям Баранчикова. К следователю Ч. в ходе судебного заседания он не стал задавать вопросы, так как это не пришло ему в голову. С жалобой в прокуратуру он обращался в начале 2016 года, в ответе написано, что уголовное дело взято на контроль. Его показания, данные в ходе предварительного следствия, - фантазия следователя. Защитник при этом допросе присутствовал, но он стоял в углу и читал книгу. Время для консультации с защитником ему не предоставлялось. Он не знал, как все должно происходить, поэтому не консультировался с защитником и не подавал замечаний на протокол. Во время проверки его показаний на месте он не подавал никаких замечаний, так как на него оказывалось давление.
Подсудимый Смирнов в судебном заседании вину в совершении убийства не признал и показал в ходе судебного заседания, что он виновен только в том, что помог скрыть труп А., а не в его убийстве. Во время распития спиртных напитков с А. никаких ссор по поводу денег и долгов у него и у Гашина не было. 23 февраля 2015 года ему позвонил А. и сказал, что Баранчиков рыбу ловит, и чтобы он приходил к ним. Он ответил, что подойдет. Когда он пришел, то они выпивали вместе, ему предложили тоже выпить, он согласился, после чего они все вместе выпивали спиртные напитки. Спустя какое-то время А. сказал, что надо сходить в магазин, Баранчиков сказал, что ему надо домой зайти переодеться и ящик рыбацкий отнести. Они пошли в магазин, а когда шли обратно, то он сказал, что у него промокли ботинки, надо пойти переобуть, пришли к нему домой, он переобулся, там сидел его отец С. А. и Б.В. - отец подсудимого, которые тоже распивали спиртные напитки. Они с ними выпили, потом он сказал А. и Баранчикову о том, что ему надо сходить к маме С. С. Он, А. и Баранчиков пошли в сторону к его маме и на улице встретили Гашина. А. предложил Гашину выпить, тот сначала отказывался, говорил, что ему завтра на работу, однако А. ему сказал, что они немного выпьют и разойдутся. Они все пошли к матери Смирнова, где проживал также К. С.С., зашли в дом. В доме С. и его отчим сидели за столом и распивали спиртное. Они стали выпивать все вместе. Через некоторое время его мама С. и К. пошли спать, а они продолжили пить. А. предложил Гашину выпить за тех, кто служил, и сказал, что тот, кто не служил, тот не мужик. Он ему сказал, что служба в армии - это не показатель, после чего А. вскочил со стула, схватил алюминиевый ковшик и начал его бить, А. нанес ему три-четыре удара по лицу. Гашин сказал А., чтобы он остановился, однако И. проигнорировал его слова. Тогда Гашин встал и ударил ладонью А. по лицу два раза, но А. не слазил с него, тогда Гашин спихнул А. с него ногой, он вскочил, схватил его за шкирку и сказал ему, что некрасиво так себя вести, начинать драться, когда в гости пригласили. После этих слов А. опять начал на него кидаться. Баранчиков сказал Гашину, что надо вывести его на улицу, чтобы они остыли, и А. перестал на него кидаться. Они вышли с Гашиным, пробыли на улице пятнадцать-двадцать минут, зашли в дом. Когда они вошли, увидели, что Баранчиков сидел сверху на спине А., они спросили, что случилось, Баранчиков сказал, что он А. удушил. Там было все перевернуто. Они сказали ему, что пойдут по домам, а он пусть делает, что хочет, вызывает полицию, скорую, на что Баранчиков ответил, что все вместе выпивали и посадят всех вместе. Гашин переоделся, выгнал машину, подогнал к двери, они вынесли труп А. и положили в багажник, вывезли в лес, остановились. Баранчиков попросил помочь вытащить тело, Гашин отказался и пошел в машину. Баранчиков сказал ему помочь, и он помог оттащить тело в лес и потом тоже пошел в машину. Баранчиков через какое-то время вернулся, положил лопату, и они поехали обратно в деревню. Приехав, Гашин остановил машину, а Баранчиков сказал, чтобы все молчали об этом, и все разошлись по домам. Также Смирнов пояснил суду о том, что ранее в ходе предварительного следствия он давал иные показания в связи с тем, что не было адвоката, он расписывался в протоколах и ставил дату, но писать он не умеет и плохо читает. Никто ему не угрожал, но он знает, как это делается. Угроз не было, говорили ему "ты что, больной?". Подписал потому, что был сутки в камере, устал, потом допрос, хотел быстрее, вот и подписал все. Писал на следователя жалобу в прокуратуру в октябре 2015 года о том, что он "давит" на него, в ответе было написано, что прокуратура взяла все на контроль. Адвокат по назначению ничего не объяснял. Почему другого адвоката не попросил, он не знает. Вопросы о его здоровье как угрозу он не воспринимал, чувствовал себя нормально. Почему в протоколах допросов ничего не написал про давление на него, он не знает. Также подсудимый пояснил, что он писал чистосердечное признание, списывал с бумаги, которую ему дали оперативные работники, его не били, но запугивали. Сказали, что если он не подпишет, то увидит, что будет. Это говорили в следственном отделе. Там было четыре оперативника и следователь. На них он не жаловался, так как боялся. Теперь не боится, почему сказать не может. При написании им чистосердечного признания адвоката не было. Показания, данные им в ходе предварительного расследования, он не подтверждает. Зачем он ставил подписи в протоколах, он не знает. В протоколе показаний на месте также указаны неверные показания, он их подписал, потому что находился в шоковом состоянии. Адвоката не было. Из него вытягивали нужные слова, как именно оказывалось воздействие, он не знает.
Подсудимый Баранчиков виновным себя в предъявленном обвинении признал частично и пояснил суду, что в дом к Смирнову он, Гашин и А. пришли примерно в 21-22 часа. А. упрекал их, что они не отдают деньги, а они злились на него. Из-за этого драка и началась. В итоге А. вскочил, накинулся на Смирнова И., схватил его, и они перешли на кухню драться, А. схватил ковшик железный с водой и начал бить Смирнова. Ковшик был нетяжелый. Смирнов лежал на спине и закрывался от ударов. Было точно не меньше трех ударов. На тот момент Гашин начал бить А., и тот перевернулся. Гашин бил А. ногами в область головы не менее двух раз. А. и Смирнов лежали в комнате на полу. После удара Гашиным А. как бы перевернулся набок, потом Гашин ударил его ногой еще несколько раз по голове, а дальше они оттащили его на кухню, чтобы родители не слышали, он в этом время был в комнате. На кухню оттаскивал А. Смирнов. Когда Гашин бил А., он уже лежал и старался закрыться от ударов. После этого на кухне А. все по очереди его били, он лежал уже в беспомощном состоянии, он также наносил удары, с какой целью он не знает, считает, что потому что был пьян и ничего не соображал. Он бил А. руками и ногами несколько раз по лицу и по бокам. Смирнов и Гашин били так же, как и он. Всего они нанесли ему не менее 25 ударов. Потом Смирнов оттащил А. на террасу и положил его на живот. Они думали, что там он придет в себя. На террасе было прохладно. Потом посмотрели на него, он уже не "очухивался", лицо было в крови. Они все испугались, что он заявит в полицию и их всех посадит. Он сказал, что что-то надо делать, так как лицо у А. было сильно избито, А. был уже без движения. Дальше Гашин дал ему веревку, он сел на А. и накинул ему ее на шею. Он понял это действие Гашина с веревкой как "надо убить А.", Смирнов не препятствовал, просто стоял и смотрел. Они не хотели его убивать, а убили, так как испугались и были пьяные. Он накинул веревку А. на шею и затянул, держал пару минут, потом руки устали, и он отпустил. Подошел Гашин, они все вместе взяли веревку за разные концы и затянули. Концы тянули минуты две. Потом проверили пульс - он не прощупывался. А. не издавал никаких звуков и не шевелился. Они подумали, что он скончался. Гашин пошел домой, переоделся. Лопату принес Гашин из гаража. Отвертку Гашин не приносил и ею ударов никто не наносил. Пока он ходил машину заводить, они со Смирновым обмотали ему голову тюлью, чтобы машину не испачкать. Закинули его в машину и поехали. Было темно, он не видел, куда они ехали. Потом Гашин остановился в лесу, они вышли, достали А., расчистили снег и начали копать яму. Копали лопатой. Сначала Гашин снег ею расчистил, а потом он копал, после него Смирнов. Когда выкопали, Смирнов скинул его в яму и стал закапывать. В яму переносил А. он. Когда он уже был там, удары никто не наносил. Признаков жизни А. не подавал. А. закопали, снегом присыпали и все, утрамбовали, Гашин и Смирнов ногами подровняли, после чего поехали домой и договорились, что никому об этом не скажут. На место захоронения они приезжали весной или в начале лета. В четыре часа утра. Пришли за ним и сказали, что он нужен срочно, они поехали. Сказали, что А. надо прикопать, так как тело виднеется, приехали, прикопали и уехали. К. он все рассказал, так как на душе было тяжело, он раскаивается, сожалеет о том, что случилось. С А. раньше ругались, но драк не было. Свои показания, данные им в ходе предварительного следствия, он полностью подтвердил. Вину признаю в убийстве, однако убийство А. ими запланировано не было, как и не было корыстных целей. Убийство совершил потому, что ему было страшно, что потерпевший обратится в полицию по факту побоев, никакой предварительной договоренности на убийство между ними не было.
В судебном заседании потерпевшая А. Т.К. показала, что А. И.О. был ее единственным родным сыном. 23 февраля 2015 года примерно в 12 часов она созванивалась с сыном. По голосу сын вел себя как обычно. Примерно в 17 часов она с сыном снова общалась по телефону, при этом сын вел себя как обычно, но по голосу он был выпивший. Примерно в 20 часов она снова набрала сыну, но телефон был отключен. На следующий день, то есть 24 февраля 2015 она стала искать сына, обошла всех соседей, на что ей отвечали, что никто ее сына не видел. Она ходила к знакомым, в том числе спрашивала у Смирнова, Баранчикова, на что ей отвечали, что сын куда-то уехал, или где-то его видели. 06 июля 2015 года ей стало известно, что труп сына нашли в лесу.
Свидетель Г. О.И. в суде показала, что все подсудимые ей известны - Гашин является ее сыном. А. ей также был знаком, они дружили с ее сыном. Во сколько сын вернулся домой 23 февраля 2015 года, она не помнит, но в 22 часа, когда она ложилась спать, его еще не было. Она видела его со Смирновым - они курили вместе около их дома около восьми вечера, после чего она легла спать. В тот вечер ее сын Гашин был у Смирновых по адресу: деревня Б., поселок Ф, N. Ей известно, что там Смирнов подрался с А. При этой драке присутствовали мать С. С. и ее сожитель, Гашин и Баранчиков. Драка произошла на кухне, потом С. С. выгнала их на террасу, чтобы они не шумели. Позже С. ей рассказала, что она видела кровь на террасе. 24 февраля 2015 года ее сын Гашин находился дома, когда она приехала с работы в три часа дня, он спал. Никаких изменений в поведении сына она не заметила. О гибели А. ей стало известно после задержания ее сына сотрудниками полиции.
В судебном заседании свидетель С. С. В. отказалась от дачи показаний, воспользовавшись правом, предусмотренным ст. 51 Конституции РФ, и попросила огласить показания, данные ею в ходе предварительного расследования. Согласно показаниям, данным С. на следствии, в течение 5 лет она фактически проживает по адресу: Московская область, Ногинский район, д. Б ул. пос. Ф., д. N кв. N, вместе с сожителем Г.. Смирнов И.А. приходится ей родным сыном, но с ней фактически не жил, а проживал в другом доме. 23 февраля 2015 года она целый день находилась дома вместе со своим сожителем. Она этот день запомнила, так как был праздник. В тот день она и сожитель отмечали праздник и выпивали спиртное. Тогда они были вдвоем. Примерно в 21 час к ней в квартиру пришел сын вместе со своими друзьями - Баранчиковым, Гашиным, А.. Они все были в состоянии алкогольного опьянения. Сын сказал, что немного посидят у нее дома. Она не стала возражать, накрыла на стол. Сын и его друзья прошли в зал квартиры и сели за стол. Начали распивать спиртное, которое находилось в доме. Некоторое время она и ее сожитель также с ними употребляли спиртное, но потом она и сожитель пошли спать и легли в зале на диване вдвоем. Сын и его друзья продолжили распивать спиртное. Через некоторое время она проснулась от сильного шума, она открыла глаза и увидела, что А. встал, взял алюминиевый ковш и ударил им примерно 3 раза по голове сыну, от чего тот упал на спину. В тот момент А. подошел к сыну, сел на него сверху и между ними началась драка. Гашин тогда находился рядом, затем Гашин подошел поближе и ногой ударил в грудь А., а затем еще раз правой ногой по голове, от чего А. упал назад на спину. А. в тот момент начал что-то кричать. Они сильно шумели, поэтому она им сказала, чтобы они вышли из дома, при этом она не вставала. В тот момент ее сожитель спал и не просыпался. Потом четверо ребят, все вместе переместились на кухню, но как именно, нес ли кто-либо кого-либо, она не знает, так как не наблюдала. О чем они говорили в тот момент между собой, она не знает, но громко кричали. Также был шум на кухне, она предположила, что ребята опять начали драться. После этого ребята вышли на веранду, и захлопнули дверь в доме, она это слышала. Некоторое время в террасе снова был шум, потом все стихло, и она уснула. В ту ночь она не вставала, после того как легла, ее сожитель тоже не вставал. Что происходило между парнями в террасе, она не знает. На следующий день - 24 февраля 2015 она встала примерно 05 часов, так как ей надо было на работу. В тот момент сын находился дома и спал на кровати. Когда он пришел, откуда и во сколько она не знает. Когда она уходила из дома в террасе на полу увидела пятно, похожее на кровь, оно было высохшее. Она, чтобы никто не увидел из посторонних, пятно прикрыла половиком и пошла на работу. С работы она пришла через сутки и спросила у сына, что за пятно в террасе, похожее на кровь. Сын ответил, что после того как они все вчетвером ночью вышли из дома в террасу, между ними снова произошла драка и эта кровь А., которая пошла у него из носа. В тот же день, она дома мыла полы, также отмыла то пятно в террасе. Примерно через месяц или полтора в их деревне пошли слухи о том, что А. пропал, и никто его не может найти. Она спрашивала неоднократно у сына, где может быть А., на что тот говорил, что А. уехал в г. Э. и там живет с какой-то девушкой. Также сын ей рассказывал, что А. живет где-то у бомжа и сам стал бомжем. В начале июля 2015 года от сотрудников полиции ей стало известно, что ее сын, Гашин и Баранчиков в ночь с 23 на 24 февраля 2015 в террасе ее дома сильно избили А., а затем все вместе вывезли А. на машине в лес и там закопали. Ближе к весне 2015 года, она заметила, что сын стал раздражительным и нервным. Когда сын, Гашин, Баранчиков, А. пришли к ней домой, они с себя верхнюю одежду, то есть куртки, не снимали, также никто из них не снимал с себя обувь, ходили по дому в обуви (т. 3 л.д. 241-246).
Свидетель Б. Т.А. пояснила суду, что подсудимые ей известны - Баранчиков приходится ей сыном, Смирнов и Гашин - их соседи по поселку. 23 февраля 2015 года отмечали праздник, Смирнов провоцировал А., и из-за этого началась драка. Сын ей рассказывал, что стал защищать А., но потом ему стало плохо, и он вышел на улицу, а что было дальше, ему неизвестно, он понимал, что его обвинят в соучастии. Также сын ей сказал: "Мам, мы, наверное, его убили". Потом он пояснил, что начал И. и Д., а он стал разнимать их, на что Д. сказал ему: "Если не будешь нам помогать, то будешь там же", и он начал принимать участие. После 23 февраля ее сын боялся идти с работы, так как Гашин и Смирнов его встречали после работы. Он был напуган.
Как видно из заключения эксперта N 807 от 24.07.2015 года, в ходе судебно-медицинской экспертизы трупа А. И.О. обнаружено частичное отсутствие мягких тканей с обнажением костей скелета, грязно-зеленовато-коричневый цвет сохранившихся мягких тканей, истление ткани одежды, оскольчатый перелом костей носа, переломы нижней челюсти в области углов с обеих сторон, прямой перелом 4-го ребра справа по срединно-ключичной линии, "очаги буровато-зернистого пропитывания в мягких тканях "у перелома костей носа", "у перелома нижней челюсти", "гортанно-подъязычного комплекса". Выражены аутолитические изменения мягких тканей, а также наличие в гнилостно измененной скелетной мышце этилового спирта в концентрации 1,1%о.
Переломы, обнаруженные при исследовании трупа, образовались от воздействий твердыми тупыми предметами. Учитывая наличие в гнилостно измененных фрагментах мягких тканей у перелома костей носа, перелома нижней челюсти очагов буровато-зернистого пропитывания, нельзя исключить, что эти повреждения образовались прижизненно. При судебно-гистологическом исследовании мягких тканей в проекции гортанно-подъязычного комплекса обнаружены очаги буровато-зернистого пропитывания, что не позволяет исключить возможности наличия в этой области (на шее) прижизненных телесных повреждений (кровоизлияний). В проекции перелома 4-го ребра справа очагов буровато-зернистого пропитывания, которые могли быть следами кровоизлияний в мягких тканях, не обнаружено, в том числе с учетом результатов судебно-гистологического исследования. Каких-либо других повреждений при исследовании останков трупа на фоне резко выраженных гнилостных изменений и частичного скелетирования трупа не обнаружено.
Перелом костей носа и перелом 4-го ребра обычно у живых лиц оцениваются по признаку кратковременного расстройства здоровья на срок менее трех недель, как причинившие легкий вред здоровью.
Переломы нижней челюсти обычно у живых лиц оцениваются по признаку длительного расстройства здоровья на срок более трех недель, как причинившие вред здоровью средней тяжести.
Учитывая данные из материалов уголовного дела и наличие участков буровато-зернистого пропитывания (возможно кровоизлияний) в мягких тканях у гортанно-подъязычного комплекса, нельзя исключить возможности наступления смерти А. И.О. от механической асфиксии в результате сдавливания органов шеи мягкой петлей при удавлении.
При исследовании трупа морфологических признаков черепно-мозговой травмы, от которой бы могла наступить смерть, не обнаружено. Переломы нижней челюсти могли образоваться от удара (ударов) обутой ногой по лицу "сверху вниз". Перелом костей носа мог образоваться от удара по лицу в область носа, в том числе кулаком или обутой ногой. Колотых либо рубленых повреждений не обнаружено. Выраженность гнилостных изменений (резко выраженные гнилостные изменения в стадии жировоска с частичным скелетированием) на момент исследования трупа свидетельствует о том, что смерть А. И.О. наступила не менее, чем за несколько месяцев до исследования трупа (т. 1 л.д. 35-49).
Из дополнительного заключения эксперта N 45/807 от 23.11.2016 года видно, что в случае наступления смерти А. И.О. от механической асфиксии в результате удавления петлей, механическая асфиксия, как опасное для жизни человека состояние, приведшее к наступлению смерти, квалифицируется как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни и находится в прямой причинно-следственной связи со смертью А.
Все остальные повреждения, обнаруженные при исследовании трупа А. И.О., образовались не менее чем от трех ударных воздействий твердыми тупыми предметами с ограниченной травмирующей поверхностью.
Учитывая данные из материалов уголовного дела и наличие участков буровато-зернистого пропитывания (возможно, кровоизлияний) в мягких тканях у гортанно-подъязычного комплекса, нельзя исключить возможности наступления смерти А. И.О. от механической асфиксии в результате сдавления органов шеи мягкой петлей при удавлении. Такой мягкой петлей могла быть, в том числе и бельевая веревка, как указано в показаниях обвиняемого Баранчикова (т.7 л.д. 90-100).
Согласно заключению эксперта N 316/16 от 15.04.2016 года, обнаруженные при судебно-медицинском исследовании трупа Астафьева И.О. особенности, такие как - "пластины щитовидного хряща легко разделяются", не исключают травматический характер их возникновения, а именно от прямого ударного действия либо при воздействии петли на уровне среднего отдела щитовидного хряща. В случае травматического образования указанных изменений щитовидного хряща они являются медицинскими критериями переломов хрящей гортани и квалифицируются как тяжкий вред, опасный для жизни.
Наступление смерти человека от механической асфиксии при обстоятельствах, указанных в протоколе допроса обвиняемого Баранчикова В.В., а именно, удавление шеи веревкой в течение 5 минут, и в последующем - 2 минут, не исключено.
Механическая асфиксия является медицинским критерием опасности для жизни и квалифицируется как тяжкий вред, причиненный здоровью. Удавление шеи веревкой может не сопровождаться повреждением подъязычной кости и хрящей гортани, а структура мягких тканей не сохранились.
Следовательно, возможность наступления смерти А. И.О. от механической асфиксии не исключена и не противоречит экспертным данным (т. 4 л.д. 106-138).
Из заключения эксперта N МСК-3147-2016 от 03.02.2016 года усматривается, что вероятность того, что А. Т.К. является биологической матерью мужчины, биологический материал от трупа которого исследовался при экспертизе, составляет не менее 99,99999545%. (т. 3 л.д. 212-225).
В соответствии с заключением эксперта N 406 от 09.02.2016 года, по результатам типирования аутосомной ДНК расчетная (условная) вероятность (РР) того, что А. Т.К. может являться биологической матерью неизвестного мужчины, труп которого обнаружен 04.07.2015 в ходе осмотра места происшествия, в настоящем исследовании составляет не менее 99,9994 % (т.4 л.д. 13-26).
Из протокола осмотра места происшествия от 10.03.2016 года видно, что осмотрено жилище, расположенное по адресу: Московская область, Ногинский район, д. Б., ул. пос. Ф., д. N, кв. N, где было совершено убийство А. (т. 4 л.д. 194-204).
Из протокола осмотра места происшествия от 04.07.2015 следует, осмотрен участок лесного массива, расположенный в 2,5 км. северо-восточнее от деревни З. Киржачского района Владимирской области и в 58 метрах от обочины автодороги, ведущей в деревню З. В ходе раскопок земли на указанном участке местности обнаружен труп человека в одежде с признаками гниения (т. 1 л.д. 14-28).
В соответствии с протоколом осмотра места происшествия от 05.07.2015 года осмотрен гараж, расположенный напротив кв. N д. N по ул. пос. Ф. д. Б. Ногинского района Московской области, где обнаружена и изъята штыковая лопата, а также из багажника находящейся в указанном гараже автомобиля БМВ с государственным регистрационным знаком N, изъят один коврик, а из салона указанной автомашины изъяты два коврика (т.1 л.д. 175-178).
Согласно протоколу осмотра места происшествия от 06.07.2015 года, осмотрен участок лесного массива, расположенный в 2,5 км. северо-восточнее от д. З. Киржачского района Владимирской области и в 58 метрах от обочины автодороги, ведущей в деревню З. В ходе осмотра данного участка в углублении грунта обнаружена синтетическая ткань, которая изъята с места происшествия (т. 1 л.д. 179-186).
Как видно из протокола осмотра предметов от 10.07.2015 года, осмотрена штыковая лопата, изъятая в гараже, расположенном напротив кв. N д. N по ул. п. Ф. д. Б. Ногинского района Московской области, а также коврик из багажника и два коврика из салона автомобиля БМВ, г. р. з. N (т. 2 л.д. 50-52).
В соответствии с протоколом выемки от 11.08.2015 года, в ГБУЗ МО "Бюро СМЭ" Ногинское отделение изъята одежда А. И.О., которая была изъята в ходе исследования трупа - футболка, джинсы, трусы, два носка, пара кроссовок (т. 2 л.д. 245-249).
Согласно протоколу от 04.07.2015 года, 4 июля 2015 года Баранчиков В.В. явился в МУ МВД " Ногинское" и сообщил, что в ночь с 23 на 24 февраля 2015 в квартире N дома N по ул. пос. Ф. д. Б. Ногинского района Московской области был убит А. В избиении А. принимали участие он, Гашин, Смирнов, а затем, когда А. перестал подавать признаки жизни, труп вывезли во Владимирскую область и закопали (т. 1 л.д. 8).
Оценивая психическое состояние Гашина, Смирнова и Баранчикова и их возможность осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, следовательно, нести уголовную ответственность, суд исходит из следующего.
Согласно заключению судебно-психиатрической комиссии экспертов N 1198/а от 10.11.2015 года, Баранчиков хроническим психическим расстройством, слабоумием или иным болезненным состоянием психики, лишавшим его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими в период совершения инкриминируемого ему деяния не страдал, у него имеется "умственная отсталость легкой степени", а также "пагубное (с вредными последствиями) употребление алкоголя". Указанное психическое расстройство выражено не столь значительно, не сопровождается грубыми нарушениями мышления, памяти, интеллекта, критических возможностей, какой-либо психической симптоматикой, и не лишало Баранчикова способности в период совершения инкриминируемого ему деяния, осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. У Баранчикова в период инкриминируемого ему деяния не было также признаков какого-либо временного психического расстройства, он мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. По своему психическому состоянию в настоящее время Баранчиков может правильно понимать характер и значение уголовного судопроизводства и своего процессуального положения, а также способен осуществлять действия, направленные на реализацию своих процессуальных прав и обязанностей, может правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, давать показания и участвовать в следственных действиях. В применении принудительных мер медицинского характера Баранчиков не нуждается (т. 2 л.д. 60-64).
В соответствии с заключением судебно-психиатрической комиссии экспертов N 1184/а от 05.11.2015 года, Гашин хроническим психическим расстройством, слабоумием или иным болезненным состоянием психики, которые лишали бы его способности осознавать, в том числе и в полной мере, фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, не страдал во время совершения инкриминируемого ему деяния и не страдает в настоящее время. По своему психическому состоянию в настоящее время Гашин может правильно понимать характер и значение уголовного судопроизводства и своего процессуального положения, а также способен осуществлять действия, направленные на реализацию своих процессуальных прав и обязанностей, может правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, давать показания и участвовать в следственных действиях. В применении принудительных мер медицинского характера Гашин не нуждается (т. 2 л.д. л.д. 87-90).
Согласно заключению судебно-психиатрической комиссии экспертов N 1177/а от 03.11.2015 года, Смирнов хроническим психическим расстройством, слабоумием или иным болезненным состоянием психики, лишавшим его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, в период совершения инкриминируемого ему деяния не страдал, у него имеется "умственная отсталость легкой степени", а также "синдром зависимости от алкоголя". Указанное психическое расстройство выражено не столь значительно, не сопровождается грубыми нарушениями мышления, памяти, интеллекта, критических возможностей, какой-либо психической симптоматикой, и не лишало Смирнова способности в период совершения инкриминируемого ему деяния, осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. У Смирнова в период инкриминируемого ему деяния не было также признаков какого-либо временного психического расстройства, он мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. По своему психическому состоянию в настоящее время Смирнов может правильно понимать характер и значение уголовного судопроизводства и своего процессуального положения, а также способен осуществлять действия, направленные на реализацию своих процессуальных прав и обязанностей, может правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, давать показания и участвовать в следственных действиях. В применении принудительных мер медицинского характера Смирнов не нуждается (т. 2 л.д. 73-78).
Выводы данных экспертиз обоснованны, сомнений в их объективности и правильности у сторон не возникло.
С учетом заключения экспертов, а также материалов дела, касающихся личности подсудимых, суд признаёт Смирнова, Гашина и Баранчикова, каждого в отдельности, вменяемыми.
В ходе судебного заседания подсудимыми Смирновым и Гашиным были представлены собственные версии произошедшего по обстоятельствам вменяемых им преступлений.
Суд в совокупности с другими имеющимися доказательствами оценил представленные ими версии и пришел к следующим выводам.
Версия Гашина и Смирнова, представленная ими в ходе судебного заседания о том, что убийство А. совершил один Баранчиков, тщательно проверена судом, однако не нашла своего подтверждения.
Суд проверил данную версию путем сопоставления показаний Гашина, Баранчикова и Смирнова, показаний свидетелей и письменных доказательств по делу, в результате чего установил несоответствия между показаниями Гашина и Смирнова с показаниями Баранчикова и свидетелей, а также с заключениями судебно-медицинских экспертиз.
Так, утверждения Гашина и Смирнова о том, что они, находясь на улице на небольшом расстоянии от дома, не слышали никакого шума и криков, тогда как в это время, по их утверждению, Баранчиков один избил А. и удушил его, не являются правдивыми.
Суд считает, что при установленных судом фактических обстоятельствах, Баранчиков, действуя в одиночку, в столь короткое время без шума подавить сопротивление А. и удушить его, не смог бы.
В показаниях подсудимых Гашина и Смирнова имеются явные противоречия. Так, подсудимый Смирнов заявлял, что, когда они вернулись с улицы, в доме было все перевернуто. Вместе с тем, и Гашин, и Смирнов впоследствии заявляли, что никакого шума и звуков падающих предметов им слышно не было.
Свидетель С. С.В. в ходе предварительного расследования показала, что после начала драки на кухне Гашин, Смирнов, А. и Баранчиков вышли на веранду - террасу и захлопнули дверь в дом, она это четко слышала, после чего немного пошумели, и всё стихло. Данные показания, оглашенные в судебном заседании, свидетель подтвердила в полном объеме в зале суда. Таким образом, показания Гашина и Смирнова о том, что они выходили из дома, а потом возвращались, не соответствуют действительности, поскольку противоречат показаниям свидетеля С. С.В.
Оценивая показания подсудимых Гашина и Смирнова, суд приходит к выводу о том, что их показания противоречивы, непоследовательны, они изменили свои показания, данные ими в ходе предварительного расследования, только в суде. В судебном заседании Гашин и Смирнов представили несколько версий произошедшего в ночь с 23 на 24 февраля 2015 года.
Показания Гашина и Смирнова прямо противоречат показаниям Баранчикова, свидетеля С. С.В., а также не согласуются друг с другом.
Так, Гашин указывает, что Баранчиков участия в драке не принимал, и когда он со Смирновым вышли на улицу, агрессия А. была направлена на Смирнова, а не на Баранчикова. Однако за время их отсутствия Баранчиков убил А.
При этом Гашин не указывает ни возможного конфликта между Баранчиковым и убитым, ни повода и причины для убийства Баранчиковым А. Ход событий, предложенный Гашиным и Смирновым, не подтверждается никакими объективными данными.
Показания Гашина и Смирнова о том, что после обнаружения убийства А. они хотели уйти, однако не стали, так как Баранчиков сказал, что "пили втроем, и посадят всех втроем", противоречат показаниям Баранчикова, а также фактическим обстоятельствам, установленным по делу.
Данный вывод суд делает, исходя из поведения самих подсудимых - в случае отсутствия вины Смирнова и Гашина, у них не было оснований оказывать Баранчикову содействие в сокрытии трупа.
Тем более они не просто спрятали его, а поехали в другой субъект РФ на большое расстояние от дома, осознавая и понимая, что их могут по дороге остановить сотрудники полиции для досмотра автомобиля и обнаружить труп.
Наличие противоречий между показаниями подсудимых и показаниями свидетеля С. С.В., несогласованность в изложении фактических обстоятельств совершенных ими преступлений не позволяют суду признать версию Гашина и Смирнова правдивой, а их показания положить в основу приговора.
По мнению суда, Гашин принимал участие совместно с Баранчиковым и Смирновым в нанесении телесных повреждений А., при этом Смирнов и Гашин не выходили на улицу на 15-20 минут, как они указывают, а продолжили совместно с Баранчиковым избивать А. на кухне, после чего все вместе вынесли его на террасу.
Подсудимые Гашин и Смирнов в ходе судебного разбирательства заявили, что они давали признательные показания при задержании и в начале следственных действий потому, что на них оказывалось психологическое воздействие и применялось физическое насилие.
Для проверки этих заявлений подсудимых в судебное заседание был вызван и допрошен следователь Ч. А.Р., проводивший следственные действия по данному уголовному делу.
Оценивая заявления Гашина и Смирнова, суд констатирует, что при допросе следователя в судебное заседание ни Гашин, ни Смирнов никаких вопросов ему не задали, возражений на его показания не заявили, хотя в рамках судебного процесса никто никакого воздействия на них оказывать не мог, в деле участвовали защитники каждого из подсудимых.
Свидетель Ч. А.Р. в суде показал, что никакого психического воздействия либо физического насилия к подсудимым Гашину и Смирнову в ходе расследования уголовного дела не применялось. Никаких заявлений об этом от подсудимых не поступало, все следственные действия проводились по стандартному правилу согласно нормам УПК РФ, он не вынуждал никого давать какие-либо иные показания, все показания были сообщены и свидетелями, и подсудимыми в форме свободного рассказа, потом были вопросы, на которые были даны соответствующие ответы.
В этой связи доводы подсудимых Смирнова и Гашина о том, что причиной того, что они давали на предварительном следствии иные показания, нежели в суде, являлось применение к ним психологического давления и физического насилия, суд находит не соответствующими действительности.
Что касается версий стороны защиты Смирнова и Гашина, каждой в отдельности, предложенных защитниками подсудимых, то суд не находит подтверждения для признания их достоверными по следующим основаниям.
Доводы защитника Смирнова о том, что показания Баранчикова о количестве ударов, нанесенных подсудимыми А., противоречат заключению судебно-медицинской экспертизы.
Как видно из заключения экспертов, труп А. подвержен гнилостным изменениям, в связи с чем, невозможно установить точное количество и локализацию телесных повреждений. То есть, утверждения Баранчикова о нанесении А. не менее 25 ударов, не противоречат заключению эксперта, так как эксперт не исключал нанесение А. большего количества повреждений, чем указано в заключение эксперта.
Ходатайство адвоката Батуриной С.А. о переквалификации действий Смирнова с п.п. "ж, з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на ст. 316 УК РФ удовлетворению не подлежит, поскольку действия Смирнова не охватываются составом заранее не обещанного укрывательства особо тяжкого преступления. Смирнов наносил удары А. в область головы и туловища, о чем свидетельствуют показания Баранчикова и показания свидетеля С. С.В., то есть являлся соучастником, в связи с чем, оснований для переквалификации содеянного им на ст. 316 УК РФ не имеется.
Доводы стороны защиты Гашина и Смирнова о том, что установить точное количество, характер и локализацию телесных повреждений А., в связи с чем, не доказано убийство именно их подзащитными, не основаны на материалах дела, поскольку обстоятельства, предусмотренные ст. 73 УПК РФ, по настоящему уголовному делу установлены и доказаны.
При этом никто из подсудимых не отрицал наступления смерти А. во время и при обстоятельствах, установленных судом.
Различие доводов подсудимых касается только персональной ответственности каждого из участников событий, их желания избежать наказания или смягчить его.
Что касается доводов адвоката Левадского В.Г. о том, что Гашин не мог нанести удар А. обутой ногой, так как был в резиновых шлепанцах, не может служить основанием освобождения Гашина от уголовной ответственности за убийство. Как видно из обвинительного заключения, Гашину вменяется не нанесение конкретного удара А., а его убийство в составе группы, Гашину не вменено только одно телесное повреждение, совершенное обутой ногой. Гашин, как и другие участники преступления, наносили А. множественные удары руками и ногами, а впоследствии Гашин совместно с Баранчиковым затянул петлю на шее Астафьева, что достоверно установлено в судебном заседании.
Что касается показаний Баранчикова, то суд приходит к выводу о том, что они логичны, последовательны, согласуются между собой и показаниями свидетелей, подтверждаются заключениями экспертов и иными доказательствами по делу.
Так, в соответствии с заключением судебно-медицинской экспертизы N 807 от 24.07.2015 года, имеющиеся на трупе А. очаги буровато-зернистого пропитывания являются прижизненными телесными повреждениями (кровоизлияниями) шеи в проекции гортанно-подъязычного комплекса. Иных телесных повреждений, значимых для эксперта, не было обнаружено. Имеющиеся на трупе повреждения расцениваются для живых лиц как кратковременное расстройство (перелом носа, ребра), и среднее (повреждения челюсти). Признаков ЧМТ нет, рубленных или колотых повреждений нет.
Согласно заключению эксперта N 45/807 от 23.11.2016 года, возможной причиной смерти А. явилась асфиксия путем сдавливания шеи, не исключено, что бельевой веревкой, и по признаку опасности для жизни оно относится к тяжкому вреду здоровью и находится в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти А. Данный вывод эксперта полностью согласуется с показаниями подсудимого Баранчикова, который последовательно давал показания о том, что А. он и Гашин удушили бельевой веревкой на террасе дома Смирнова.
Аналогичным образом его показания согласуются и не противоречат заключению эксперта N 316/16 от 15.04.2016 года, согласно которого наступление смерти А. от асфиксии не исключено.
Версия произошедшего убийства, предложенная Баранчиковым, полностью подтверждается и согласуется с показаниями единственного очевидца драки между подсудимыми и А. - С. С.В., которая подтвердила именно такую последовательность действий подсудимых, на какой настаивает в своих показаниях Баранчиков. Она же пояснила, что после драки на кухне все вышли на террасу и захлопнули дверь, через некоторое время все стихло. Таким образом, ее показания противоречат версии Смирнова и Гашина, однако полностью совпадают с версией Баранчикова.
Отмеченная адвокатом Левадским В.Г. склонность Баранчикова к преувеличению не может являться основанием для признания показаний Баранчикова недостоверными, поскольку суд, оценив его показания по правилам ст. 88 УПК РФ в совокупности с другими доказательствами, приходит к выводу об их достоверности и допустимости.
Суд также учитывает, что Баранчиков в отличие от других подсудимых не менял своих показаний, в ходе предварительного следствия давал последовательные показания, аналогичные данным в суде.
Оценив представленные сторонами и приведенные в приговоре доказательства в их совокупности, проверив версии подсудимых и их защитников, суд приходит к выводу о том, что преступления совершены Гашиным, Баранчиковым и Смирновым при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
Вместе с тем, суд не может согласиться с квалификацией преступления - убийства, совершенного из корыстных побуждений по следующим основаниям.
По п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ подлежит квалификации убийство, если оно совершено в целях получения материальной выгоды (денежных средств, имущества и др.), а также для избавления от материальных затрат и обязательств (возврата долга, имущества).
Для установления корыстной цели виновных лиц необходимо установить объективные обстоятельства, при которых у них возник умысел на незаконное получение ими возможной материальной выгоды преступным путем.
Таких обстоятельств по делу не установлено и доказательств тому стороной обвинения не представлено.
Так, согласно показаниям Баранчикова, А. в ночь убийства упрекал Гашина и Смирнова в том, что они не отдают деньги, взятые у них в долг, а Гашин и Смирнов злились на него в ответ. Но эти упреки А. высказывал после начала драки, когда А. уже бил избит подсудимыми и лежал на полу. А сама драка началась между А. и Смирновым из-за несогласия с тостом, произнесенным Смирновым. Инициатором драки являлся А.
Таким образом, не корыстная цель в виде личной материальной выгоды руководила действиями подсудимых, а злость и раздражение на друга, который затеял драку в доме одного из подсудимых, а впоследствии начал требовал вернуть деньги, которых на тот момент не было.
При таких данных, суд полагает, что у подсудимых не имелось заранее установленной совместной цели на совершение убийства из корыстных побуждений.
Сам по себе факт наличия долга Гашина перед А. не может свидетельствовать о том, что лишение потерпевшего жизни произошло исключительно с целью не отдавать ему долг. Никаких объективных доказательств убийства из корыстных побуждений стороной обвинения не представлено.
В материалах дела нет никаких данных, подтверждающих, что между Гашиным и другими подсудимыми была достигнута договоренность об убийстве А. для того, чтобы Гашин не отдавал ему долг.
Баранчиков не был должен денежных средств потерпевшему, как и Смирнов. Стороной обвинения не доказано наличие у них каких-либо обязательств перед убитым. Их участие в преступлениях по указанному корыстному мотиву не основано на материалах дела, так как никакой личной выгоды от этого они не имели.
Стороной обвинения суду не представлено также доказательств о заранее возникшей договоренности между подсудимыми с целью помощи Гашину решить финансовую проблему путем убийства А.
В ходе судебного заседания подсудимый Баранчиков, показания которого суд признает достоверными и кладет в основу приговора, подтвердил, что никакой заранее возникшей договоренности относительно убийства А. с целью извлечения какой-либо материальной выгоды у них не имелось.
При таких данных суд считает необходимым исключить из обвинения подсудимых квалифицирующий признак - из корыстных побуждений, предусмотренный п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Квалифицируя действия каждого из подсудимых, суд учитывает следующее.
Согласно заключениям судебно-медицинских экспертиз, смерть А. наступила от механической асфиксии в результате сдавливания органов шеи мягкой петлей при удавлении. Такой мягкой петлей могла быть, в том числе и бельевая веревка.
Подсудимый Баранчиков, как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании последовательно заявлял, что веревку на шею А. накинул он сам, а затем они совместно с Гашиным удушили потерпевшего. Смирнов в удушении А. не участвовал.
Суд считает установленным, что смерть А. наступила от совместных действий Гашина и Баранчикова, так как удары всех подсудимых, несмотря на их множественность, к смерти потерпевшего не привели, смерть А. наступила от механической асфиксии, а, следовательно - от действий Гашина и Баранчикова по перекрытию доступа кислорода А. путем сдавливания шеи веревкой.
Данных о том, что Смирнов принимал участие в удушении А., материалы уголовного дела не содержат.
Убийство А. совершено Баранчиковым и Гашиным, которые действовали совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно оба участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего.
Данный вывод суда подтверждается показаниями Баранчикова, который пояснил суду, что он понял действия Гашина с веревкой, как "надо убить Астафьева". После чего Гашин взял веревку за другой конец, и они оба затянули петлю на шее потерпевшего, причем тянули одновременно в разные противоположные стороны, то есть оба непосредственно участвовали в процессе лишения жизни А.
По делу достоверно установлено, что убийство А. было совершено не в процессе его избиения тремя подсудимыми, а после избиения - то есть выполнение объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 105 УК РФ, началось отдельно уже после нанесения А. телесных повреждений Гашиным, Баранчиковым и Смирновым. Смирнов при этом не предпринял никаких действий в целях причинения смерти А.
При таких данных, суд приходит к выводу о том, что у Гашина и присоединившегося к нему Баранчикова возник самостоятельный совместный умысел на причинение смерти А. Они не договаривались предварительно об этом ни со Смирновым, ни между собой, не распределяли между собой роли, не отводили Смирнову определенной роли в убийстве.
Таким образом, в действиях Смирнова отсутствует состав преступления, предусматривающий ответственность за убийство по ст. 105 УК РФ.
Что касается версии стороны обвинения о совершении подсудимыми убийства по предварительному сговору, то суд полагает, что данный квалифицирующий признак не нашел своего подтверждения в судебном заседании.
В соответствии с ч. 2 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления.
Стороной обвинения в нарушение вышеуказанных требований уголовно-процессуального закона не установлено, где и когда состоялся предварительный сговор на совершение убийства А., кем и каким образом распределялись роли виновных, какая именно договоренность между ними была достигнута.
При этом наличие в действиях подсудимых согласованности и одновременности свидетельствует не о наличии предварительного сговора, а о совершении преступления группой лиц, поскольку согласованность в нанесении побоев сама по себе не может означать наличия предварительного сговора, этого признака недостаточно для его вменения.
При избиении потерпевшего между Гашиным, Баранчиковым и Смирновым имелась согласованность действий, поскольку действовали они в соучастии. Однако судом не установлено самого факта имеющегося заранее соглашения между ними о причинении телесных повреждений либо об убийстве.
Соглашения об убийстве между подсудимыми до начала совершения преступления не заключалось. Суд также считает, что у подсудимых не было заранее установленного плана на причинение телесных повреждений А., так как конфликт между ними и потерпевшим носил внезапный характер, развился стремительно на почве внезапно возникшей неприязни между лицами, находящимися в состоянии сильного алкогольного опьянения.
При этом суд учитывает, что двое из подсудимых на момент совершения преступления имели психические нарушения, хотя и не влияющие на их вменяемость, однако способные стать катализатором их агрессивного поведения и облегчить преодоление морально-этического барьера в применении насилия.
Все эти обстоятельства указывают на отсутствие предварительного сговора подсудимых как на причинение телесных повреждений А., так и на его убийство.
К тому же для квалификации содеянного по предварительному сговору необходимо установление и доказанность органами предварительного расследования конкретных действий подсудимых, направленных на образование группы и приискание средств, орудий преступления, то есть таких действий, наличие которых свидетельствовало бы о предварительно достигнутой договоренности. Таких действий следствием не установлено, доказательств этому не представлено.
В материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие, что подсудимые заранее договорились о совместном совершении убийства, время соглашения Гашина, Баранчикова и Смирнова на действия по избиению А. и собственно причинение ему телесных повреждений совпадают, то есть до начала выполнения ими объективной стороны преступления, договоренности между ними не было.
При таких данных согласно ч. 2 ст. 35 УК РФ преступление должно квалифицироваться как совершенное группой, без излишне вмененного квалифицирующего признака предварительного сговора.
По мнению суда, конфликтная ситуация возникла спонтанно, без каких-либо предшествующих событий, никакой предварительной договоренности на убийство А. не было.
Об этом свидетельствует тот факт, что телесные повреждения и смерть А. были причинены в доме у одного из подсудимых, при свидетелях - С. и отчиме Смирнова, которые находились в соседней комнате.
При имеющемся заранее предварительном сговоре совершение убийства дома у одного из соучастников при свидетелях, по мнению суда, является нелогичным и маловероятным.
Характер нанесения телесных повреждений также указывает на внезапно возникший умысел, а не на заранее имеющуюся договоренность между подсудимыми.
Неоднократное и хаотичное количество ударов подсудимых указывает лишь на бытовое избиение вследствие внезапного конфликта - удары были нанесены в область носа, лица, что свидетельствует о желании наказать, унизить, "поставить на место", но никак не на желание изначально лишить жизни А.
Из спонтанного характера действий подсудимых явно усматривается, что никакого распределения ролей у них не было, никакой заранее достигнутой договоренности между ними не имелось.
Тот факт, что Баранчиков и Гашин молча, не задавая вопросов друг другу, выполнили объективную сторону убийства, не может свидетельствовать о наличии между ними предварительного сговора, поскольку они давно знают друг друга.
Суд считает установленным, что согласованность действий обвиняемых в данном случае не может служить достаточным основанием для признания преступления совершенным по предварительному сговору.
При этом предварительный сговор на убийство предполагает выраженную в любой форме договоренность лиц, состоявшуюся до начала совершения действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего.
Как установлено судом, такой заранее достигнутой договоренности между Гашиным, Баранчиковым и Смирновым достигнуто не было. Когда Гашин уже начал выполнять объективную сторону убийства - взял веревку, дал Баранчикову, тот накинул ее на шею потерпевшего, тем самым присоединившись к деянию и умыслу Гашина. Таким образом, присоединение к этому убийству, соглашение Баранчикова и Гашина объединить усилия с целью причинения смерти А., произошло уже на стадии покушения, и не может квалифицироваться как предварительный сговор.
Кроме того, конфликт, возникший между подсудимыми и потерпевшим, был начат А., что никак не может свидетельствовать о заранее имеющейся у них договоренности на его убийство.
В пользу версии о спонтанности конфликта, нанесения побоев и убийства А. служат такие факты как отсутствие заранее подготовленных подсудимыми орудий убийства и плана преступления.
Так, Гашин употреблял в тот вечер спиртные напитки, ехать на своей автомашине никуда не собирался, намерений к этому не имел, машину заранее к дому Смирнову не подгоняли, об отсутствии свидетелей не заботились, каких-либо вещей для сокрытия трупа не подготавливали, веревку, которой удушили А., также заранее не приискивали.
Об этом же свидетельствует характер и локализация повреждений А. - перелом оснований носа, ребра - то есть удары наносились не по голове тяжелым предметом в целях причинения смерти, а руками и ногами по телу и голове, хаотично и не целенаправленно - в процессе совместной драки.
На основании вышеизложенного, суд считает необходимым исключить из обвинения Гашина и Баранчикова наличие предварительного сговора на убийство А. и квалифицировать действия Гашина и Баранчикова по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ, как убийство, совершенное группой лиц.
Квалифицируя действия подсудимого Смирнова, суд исходит из показаний подсудимого Баранчикова, а также из объективных данных о локализации обнаруженных у А. телесных повреждений, выявленных судебно-медицинским экспертом в соответствующих заключениях.
Согласно заключению судебно-медицинского эксперта, у А. помимо асфиксии, обнаружены телесные повреждения, причинившие вред здоровью средней тяжести и легкий вред здоровью, которые возникли от совместных действий Смирнова, Гашина и Баранчикова.
С учетом наступивших последствий суд переквалифицирует действия Смирнова с п. п. "ж" "з" ч.2 ст. 105 на п. "г" ч. 2 ст. 112 УК РФ, как умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни человека и не повлекшего последствий, указанных в ст. 111 УК РФ, но вызвавшего длительное расстройство здоровья, совершенное группой лиц.
При назначении наказания Гашину суд, в соответствии со ст. 60 УК РФ, учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о его личности, который ранее к уголовной ответственности не привлекался, по месту жительства участковым уполномоченным полиции характеризуется отрицательно, по месту работы и командованием по военной службе характеризуется положительно.
В соответствии с п. "г" ч. 1 ст. 61 УК РФ обстоятельствами, смягчающими наказание Гашину, суд учитывает наличие у него на иждивении малолетнего ребенка.
В соответствии с п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ обстоятельствами, смягчающими наказание Гашину, суд учитывает добровольное возмещение части материального ущерба и морального вреда.
Суд также учитывает наличие на иждивении Гашина отца-инвалида.
С учетом тяжести совершенного преступления оснований для применения к Гашину ст.ст. 64, 73 УК РФ не имеется.
В силу п. "в" ч. 1 ст. 58 УК РФ суд определяет Гашину отбывание наказания в исправительной колонии строгого режима.
При назначении наказания Баранчикову суд, в соответствии со ст. 60 УК РФ, учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности Баранчикова, который ранее к уголовной ответственности не привлекался, по месту жительства участковым уполномоченным полиции характеризуется отрицательно, состоит на учете в психо-неврологическом диспансере и у врача-нарколога.
В соответствии с п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ в качестве обстоятельств, смягчающих наказание Баранчикову, суд учитывает явку с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступления.
С учетом тяжести совершенного преступления оснований для применения к Баранчикову ст.ст. 64, 73 УК РФ не имеется.
В силу п. "в" ч. 1 ст. 58 УК РФ суд определяет Баранчикову отбывание наказания в исправительной колонии строгого режима.
При назначении наказания Смирнову суд, в соответствии со ст. 60 УК РФ, учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности Смирнова, который ранее к уголовной ответственности не привлекался, по месту жительства участковым уполномоченным полиции характеризуется отрицательно, состоит на учете в психо-неврологическом диспансере и у врача-нарколога.
С учетом тяжести совершенного преступления оснований для применения к Смирнову ст. 73 УК РФ не имеется.
В соответствии с п. "г" ч. 1 ст. 61 УК РФ обстоятельствами, смягчающими наказание подсудимому Смирнову, суд учитывает наличие у него на иждивении малолетнего ребенка.
В силу п. "а" ч. 1 ст. 58 УК РФ суд определяет Смирнову отбывание наказания в колонии - поселении.
При назначении наказания подсудимым Гашину, Баранчикову и Смирнову суд принимает во внимание неправильное поведение потерпевшего, явившееся поводом для преступления.
Учитывая характер и степень общественной опасности преступления, обстоятельства его совершения и личность подсудимых суд в силу ч. 1.1 ст. 63 УК РФ признает состояние опьянения обстоятельством, отягчающим наказание Гашину, Баранчикову, Смирнову, поскольку оно предопределилоих дальнейшие преступные действия.
Руководствуясь ст. 296-299, 303, 304, 307-309 УПК РФ, суд
ПРИГОВОРИЛ:
Гашина Д.В. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ, на основании которой лишить его свободы в исправительной колонии строгого режима сроком на 11 (одиннадцать) лет, с последующим ограничением свободы сроком на 1 (один) год, возложив на осужденного обязанности не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования, не изменять место жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, с возложением обязанности являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, два раза в месяц для регистрации.
Баранчикова Владимира Владимировича признать виновным в совершении преступления, предусмотренного п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ, на основании которой лишить его свободы в исправительной колонии строгого режима сроком на 10 (десять) лет, с последующим ограничением свободы сроком на 1 (один) год, возложив на осужденного обязанности не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования, не изменять место жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, с возложением обязанности являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, два раза в месяц для регистрации.
Смирнова Илью Александровича признать виновным в совершении преступления, предусмотренного п. "г" ч. 2 ст. 112 УК РФ, на основании которой лишить его свободы в колонии - поселении сроком на 3 (три) года и шесть месяцев.
Срок отбывания наказания Гашину, Баранчикову и Смирнову исчислять с 19 декабря 2017 года.
Зачесть в срок отбывания наказания Гашину и Баранчикову время предварительного содержания под стражей по настоящему уголовному делу с 05 июля 2015 года по 18 декабря 2017 года.
Зачесть в срок отбывания наказания Смирнову время предварительного содержания под стражей по настоящему уголовному делу с 08 июля 2015 года по 18 декабря 2017 года.
Меру пресечения Гашину, Баранчикову и Смирнову - заключение под стражу до вступления приговора в законную силу оставить без изменения.
Процессуальные издержки по делу, связанные с выплатой вознаграждения адвокату в размере 46800 рублей, в защиту интересов Смирнова, взыскать с осужденного Смирнова И.А. в доход государства.
Процессуальные издержки по делу, связанные с выплатой вознаграждения адвокату в размере 49200 рублей, в защиту интересов Баранчикова, взыскать с осужденного Баранчикова В.В. в доход государства.
Процессуальные издержки в размере 947 рублей, выплаченные свидетелям за оплату проезда, взыскать в солидарном порядке с осужденных Гашина, Баранчикова и Смирнова в доход государства.
По вступлении приговора в законную силу вещественные доказательства по делу, перечисленные в постановлении следователя от 10 июля 2015 года и от 09 марта 2016 года, как не представляющие ценности уничтожить (т. 2 л.д. 53-54, т.4 л.д.192-193).
Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в Верховный Суд Российской Федерации в течение 10 суток со дня его провозглашения, а осужденными, содержащимися под стражей, - в тот же срок со дня вручения им копии приговора.
В случае обжалования приговора, осужденные вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции.
Председательствующий В. В. Гавричков
СПРАВКА
Приговор Московского областного суда от 19.04.2018 года в отношении Гашина Д.В., Баранчикова В.В., Смирнова И.А. вступил в законную силу 19.04.2018 г. на основании апелляционного определения Верховного суда РФ N 4-АПУ18-15, без изменения.
Председательствующий В. В. Гавричков


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка