Решение от 21 мая 2014 года №2-575/2014

дело №2-575/2014 г.
 
РЕШЕНИЕ
 
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
 
         21 мая 2014 года                                                                              город Усть-Джегута
 
    Усть-Джегутинский районный суд Карачаево-Черкесской Республики в составе:
 
    председательствующего - судьи Лайпановой З.Х.,
 
    при секретаре судебного заседания - Васильченко Т.В.,
 
    с участием:
 
    представителя истца Мекерова Б.К. - Мекерова К.Б., действующего на основании нотариально удостоверенной доверенности от (дата обезличена),
 
    рассмотрев в открытом судебном заседании в зале судебных заседаний Усть-Джегутинского районного суда Карачаево-Черкесской Республики гражданское дело по иску Мекерова Б.К. к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда,
 
УСТАНОВИЛ:
 
    Истец Мекеров Б.К. обратился в Усть-Джегутинский районный суд Карачаево-Черкесской Республики с иском к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда в размере 13 000 000 рублей.
 
    В обоснование иска истец Мекеров Б.К. указал, что согласно справке о реабилитации (номер обезличен) от (дата обезличена) в 1943 году он был репрессирован по политическим мотивам, по национальному признаку на основании Указа ПВС СССР от 12 октября 1943 года и на основании Закона РФ от 18 октября 1991 года №1761-1 был реабилитирован. Исходя из положений Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» статус жертвы политических репрессий и, как следствие этого, право на меры социальной поддержки приобретаются на основании справки, выданной компетентными органами государства. Дату его правоотношений следует исчислять с 1995 года, то есть со дня выдачи справки о реабилитации. В Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 10 октября 2003 года №5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров» даны разъяснения, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации согласно части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации являются составной частью её правовой системы. Поскольку Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации, постольку применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Вступившим в законную силу постановлением Европейского Суда по правам человека от 02 февраля 2010 года по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии» установлено, что в грузинском законодательстве отсутствует нормативный акт о возмещении ущерба жертвам политических репрессий и если этот пробел не будет устранен, то государство - ответчик должно выплатить 4 000 евро в качестве возмещения за моральный вред каждому из заявителей. В соответствии с частью 2 статьи 1 ГПК РФ, если международным договором Российской Федерации установлены иные правила гражданского судопроизводства, чем те, которые предусмотрены законом, применяются правила международного договора. Поскольку Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней, его исковые требования должны быть разрешены с учетом правовой позиции Европейского Суда, выраженной в постановлении от 02 февраля 2010 года по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии», которым разрешены аналогичные правоотношения. Являясь лицом, признанным жертвой советских политических репрессий и реабилитированным в установленном российским законодательством порядке, считает, что в его отношении была нарушена статья 1 Протокола №1 к Конвенции, поскольку у него имеется собственность в виде основанного на законе «О реабилитации жертв политических репрессий» и Конституции РФ правомерного ожидания возмещения ущерба, причиненного физическими и нравственными страданиями, связанными с незаконным ограничением, лишением свободы, в праве на уважение которой было осуществлено вмешательство путем законодательного ограничения размера полагающейся ему в связи с этим компенсации, которая не соответствует причиненному ему моральному вреду, чем нарушается баланс между интересами общества и правом на уважение собственности. Исключение с 1 января 2005 года компенсации морального ущерба из преамбулы Закона в этом контексте выглядит как отказ от правовой и моральной обязанности государства, что противоречит статье 1 Протокола №1 к Конвенции, и не может применяться судами во избежание нарушения части 4 статьи 15 Конституции РФ. На протяжении более 13 лет он и его семья содержались в ужасных антисанитарных условиях, под жестким контролем органов внутренних дел, подвергаясь унижениям, поскольку государство причислило их к изменникам Родины, были вынуждены жить в ужасных бытовых условиях, спать на полу, не мыться, ни стирать одежду. Вследствие указанного истец полагает, что компенсация морального вреда в размере 13 000 000 рублей за физические и нравственные страдания на протяжении более 13 лет является справедливой.
 
    В судебном заседании представитель истца Мекеров К.Б., поддержав исковые требования истца и доводы, приведенные им в обоснование иска, суду пояснил, в ноябре 1943 года истец Мекеров Б.К., в возрасте 8-ми лет вместе со своими родителями, карачаевцами по национальности, был репрессирован по национальному признаку и депортирован из села Джегонас, Прикубанского района, Ставропольского края, в Казахскую ССР, Чимкентскую область, Кировский район, с.Енбекши, где под надзором пребывали до января 1957 года. В суд истец обратился, полагая, что в результате незаконного применения репрессии ему были причинены нравственные и физические страдания тем, что он голодал, проживал в неприспособленных условиях, подвергался унижениям и оскорблениям. Мерами социальной поддержки, установленными для реабилитированных лиц, истец пользуется с момента возникновения права на них.
 
    В соответствии с нормами статьи 167 ГПК РФ дело рассмотрено в отсутствие надлежащим образом извещенного о дате, времени и месте судебного заседания представителя ответчика Министерства финансов Российской Федерации, просившего в письменных возражениях, поданных на иск, рассмотреть дело в его отсутствие.
 
    Выслушав представителя истца Мекерова К.Б., исследовав и оценив представленные доказательства, суд приходит к следующему.
 
    В ходе судебного заседания из объяснений представителя истца Мекерова К.Б. и справки о реабилитации от (дата обезличена), выданной (дата обезличена) Министерством внутренних дел Карачаево-Черкесской Республики за (номер обезличен), судом установлено, что в отношении истца Мекерова Б.К., (дата обезличена) года рождения, уроженца (адрес обезличен ), проживавшего до применения репрессии в с.Джегонас, в 1943 году на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 12 октября 1943 года была применена репрессия по политическим мотивам в административном порядке по национальному признаку с применением меры принуждения в виде высылки на спецпоселение в Казахскую ССР, Чимкентскую область, Кировский район, с.Енбекши, где он пребывал в период со 02 ноября 1943 года по 09 января 1957 года, реабилитированного на основании пункта «в» статьи 3 Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 года №1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий».
 
    Истец просит взыскать с Министерства финансов Российской Федерации компенсацию морального вреда, причиненного ему в результате политической репрессии, которой были подвергнуты он в возрасте 8-ми лет и его родные, испытавшие в высылке голод, холод, унижения и оскорбления.
 
    В соответствии с нормами статей 52 и 53 Конституции Российской Федерации права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. Каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями или бездействием органов государственной власти или их должностных лиц.
 
    Ответственность за причинение морального вреда впервые была установлена Основами гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, вступившими в законную силу с 3 августа 1992 года.
 
    Основания возникновения обязанности по компенсации морального вреда и способы его компенсации определены нормами статьи 151 ГК РФ, которая вступила в силу с 01 января 1995 года. Регулирование обязательств вследствие причинения вреда установлено главой 59 ГК РФ. Детальное регулирование компенсации морального вреда предусмотрено статьями 1099,1100,1101 ГК РФ, введенными в действие с 01 марта 1996 года.
 
    Согласно нормам части 1 статьи 54 Конституции Российской Федерации закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет. Никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением.
 
    Нормами части 1 статьи 4 ГК РФ установлено, что акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие. Действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом.
 
    Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 6 Постановления №10 от 20 декабря 1994 года «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» указал, что, если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого акта в законную силу испытывает нравственные или физические страдания, поскольку во время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы.
 
    Как видно из материалов дела и установлено в ходе судебного заседания истцу Мекерову Б.К. моральный вред, то есть нравственные и физические страдания применением политической репрессии были причинены до 3 августа 1992 года, т.е. до введения в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР, предусмотревших такой вид ответственности.
 
    Истец Мекеров Б.К. полагает, что дату его правоотношений по компенсации морального вреда, причиненного в результате применения политической репрессии, следует исчислять с 1995 года, то есть со дня выдачи ему справки о реабилитации, когда он приобрел статус жертвы политической репрессии. Данную позицию истца суд признает ошибочной и несостоятельной, поскольку по определению моральный вред - это причинение лицу физических и нравственных страданий действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага. Как указано в содержании искового заявления общий срок незаконного ограничения прав и свобод истца Мекерова Б.К. в связи с применением политической репрессии составил более 13 лет, то есть со 02 ноября 1943 года по 09 января 1957 года. Таким образом, действия, причинившие истцу моральный вред, имели место в период его пребывания в местах спецпереселения в связи с применением политической репрессии, а не с момента, когда он получил справку о реабилитации и, соответственно, статус жертвы политической репрессии.
 
    Согласно позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в Определении от 18 января 2005 г. № 7-О, общим (основным) принципом действия закона во времени является распространение его на отношения, возникшие после его введения в действие, и только законодатель вправе распространить новые нормы на отношения, которые возникли до введения соответствующих норм в действие, т.е. придать закону обратную силу, что, в данном случае не усматривается.
 
    Таким образом, поскольку причиненные истцу Мекерову Б.К. применением политической репрессии нравственные и физические страдания, на которые истец указывает в исковом заявлении и в ходе судебного заседания, имели место до введения в российское законодательство института компенсации морального вреда, постольку суд приходит к выводу об отсутствии законных оснований для удовлетворения иска Мекерова Б.К. и взыскания требуемых им денежных средств.
 
    Порядок и условия реабилитации жертв политических репрессий в Российской Федерации определены Законом Российской Федерации от 18 декабря 1991 года №1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий», целью которого является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной компенсации материального ущерба.
 
    Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации Закон РФ от 18 октября 1991 года №1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий» принимался в целях компенсации материального и морального вреда, причиненного репрессированным лицам, однако используемые в нем специальные публично-правовые механизмы компенсации не предусматривают - в отличие от гражданского законодательства - разграничение форм возмещения материального и морального вреда.
 
    Последствия реабилитации определены в статьях 12-18 вышеуказанного Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий», которые предусматривают компенсацию материального и морального ущерба путем предоставления льгот реабилитированным лицам и возмещения стоимости изъятого имущества на основании утвержденных Постановлениями Правительства РФ №419 от 03 мая 1994 года и №926 от 12 августа 1994 года соответственно Положения о порядке предоставления льгот реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, и Положения о порядке возврата гражданам незаконно конфискованного, изъятого или вышедшего иным путем из владения в связи с политическими репрессиями имущества, возмещения его стоимости или выплаты денежной компенсации.
 
    В ином виде указанные нормативные акты возмещение ущерба реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, не предусматривают.
 
    Кроме того, меры социальной поддержки реабилитированных лиц и лиц, пострадавших от политических репрессий, определены и Законом Карачаево-Черкесской Республики №7-РЗ от 12 января 2005 года «О мерах социальной поддержки реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий».
 
    Истец Мекеров Б.К. в ходе судебного заседания заявил, что с момента возникновения права пользуется мерами социальной поддержки, установленными для реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, вышеуказанным Законом Карачаево-Черкесской Республики.
 
    Предоставление реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, мер социальной поддержки направлено на создание благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности. По своей правовой природе эти меры носили компенсаторный характер и в совокупности с иными предусмотренными Законом РФ от 18 октября 1991 года №1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий» мерами были призваны способствовать возмещению причиненного в результате репрессий вреда.
 
    Следовательно, меры социальной поддержки, установленные федеральным законодателем для реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, в их материальном (финансовом) выражении входят в признанный государством объем возмещения вреда, включая моральный вред.
 
    Таким образом, федеральным законодателем установлены порядок и последствия реабилитации, определены формы, способы восстановления прав жертв политических репрессий, способы, формы и размеры возмещения государством вреда реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, в целях компенсации как материального, так и морального ущерба, общие принципы предоставления им мер социальной поддержки, а также гарантируемый минимальный (базовый) уровень такой поддержки.
 
    В силу чего исключение с 1 января 2005 года из преамбулы Закона РФ от 18 октября 1991 года №1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий» положения о компенсации морального ущерба не может рассматриваться как имеющее целью ущемление конституционных прав репрессированных и допускающее отказ государства от государственной поддержки данной категории граждан, поскольку само по себе не исключает обязательств государства по защите законных интересов реабилитированных лиц.
 
    Ссылка истца Мекерова Б.К. на Постановление Европейского суда по правам человека от 02 февраля 2010 года по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии» является несостоятельной и основанием для взыскания с Министерства финансов Российской Федерации в пользу истца компенсации морального вреда как лицу, подвергшемуся политическим репрессиям, не является, поскольку присужденные заявителям Киладзе денежные суммы являются не компенсацией за политические репрессии, а компенсацией за нарушение их права на имущество по статье 1 Протокола №1 к Конвенции, так как в течение 11 лет государство уклонилось от осуществления мер по принятию законодательства, административных и бюджетных мер, чтобы лица, на которых распространяется действие статьи 9 Закона Грузии от 11 декабря 1997 г., могли эффективно использовать права, гарантированные данным положением.
 
    В Российской Федерации же отсутствует какой-либо законодательный пробел, препятствующий жертвам советских политических репрессий использовать на практике свои права на компенсацию, более того, имеется комплекс эффективных внутригосударственных средств правовой защиты в отношении лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий.
 
    Ссылки истца Мекерова Б.К. на применение по рассматриваемому делу положений статьи 1 Протокола №1 к Конвенции также нельзя признать обоснованными.
 
    Согласно части 1 статьи 1 Протокола №1 к Конвенции каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права. К имуществу по смыслу статьи 1 Протокола №1 Европейский Суд по правам человека относит как наличное, то есть реально существующее имущество, так и имущество, получения которого мог «законно ожидать» заявитель.
 
    Между тем, право Мекерова Б.К. на денежную компенсацию морального вреда не возникло, ущемление его прав на имущество, которое он мог законно ожидать, не имело место, и поэтому оснований считать, что нарушены положения статьи 1 Протокола №1 к Конвенции, как об этом утверждает истец Мекеров Б.К. в исковом заявлении, не имеется.
 
    Таким образом, по изложенным выше фактическим и правовым основаниям суд считает необходимым отказать истцу Мекерову Б.К. в удовлетворении иска к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда.
 
    На основании изложенного, руководствуясь статьями 194-198 ГПК РФ,
 
РЕШИЛ:
 
    В удовлетворении искового заявления Мекерова Б.К. к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда в размере 13 000 000 (тринадцати миллионов) рублей - отказать.
 
    Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в судебную коллегию по гражданским делам Верховного суда Карачаево-Черкесской Республики через Усть-Джегутинский районный суд в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме, на что потребуется срок не более 5 (пяти) дней, последним днем составления мотивированного решения суда является 26 мая 2014 года, в указанный день стороны могут ознакомиться с мотивированным решением суда в помещении Усть-Джегутинского районного суда и получить его копию, началом течения месячного срока апелляционного обжалования решения суда является 27 мая 2014 года.
 
              Резолютивная часть решения суда оглашена 21 мая 2014 года.
 
              Мотивированное решение составлено на компьютере в единственном экземпляре 26 мая 2014 года.
 
    Председательствующий - подпись
 
    Копия верна:
 
    Судья Усть-Джегутинского районного суда
 
    Карачаево-Черкесской Республики                                                       З.Х.Лайпанова
 
    Секретарь судебного заседания                                                        Т.В.Васильченко
 
    «_____»________________2014 г.
 
    Решение на 26 мая 2014 года в законную силу не вступило.
 
    Судья Усть-Джегутинского районного суда
 
    Карачаево-Черкесской Республики                                                       З.Х.Лайпанова
 
    Подлинный документ подшит в гражданском деле № 2-575/2014 г., находящемся в производстве Усть-Джегутинского районного суда Карачаево-Черкесской Республики.