Приговор Иркутского областного суда от 26 марта 2018 года №2-56/2017, 2-8/2018

ИРКУТСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

ПРИГОВОР

от 26 марта 2018 года Дело N 2-8/2018
Иркутский областной суд в составе:
Председательствующего Сундюковой А.Р.,
при секретарях Палеха А.В., Ланиной Е.А., Невидальской Ю.П., Цыбиковой Д.Б.,
с участием государственного обвинителя Шаталова Д.В.,
подсудимых Болбина В.С., Агейчика И.В.,
защитников - адвокатов Рябининой Е.Н., Щедриной М.Ю.,
рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении:
Болбина Вадима Сергеевича, родившегося <...> в <...>, гражданина Российской Федерации, имеющего неполное среднее образование, военнообязанного, холостого, имеющего одного малолетнего ребенка, проживавшего по адресу: <...>, зарегистрированного по адресу: <...>, не работавшего, ранее не судимого, содержащегося под стражей с 20.01.2017 года, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п. "в" ч. 4 ст. 162, п.п. "ж,з" ч. 2 ст. 105 УК РФ,
Агейчика Ивана Валерьевича, родившегося <...>, в <...>, гражданина Российской Федерации, имеющего среднее образование, военнообязанного, не работавшего, холостого, проживавшего без регистрации по адресу: <...>, не судимого, содержащегося под стражей с 17.04.2017 года, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п. "в" ч. 4 ст. 162, п.п. "ж,з" ч. 2 ст. 105 УК РФ,
УСТАНОВИЛ:
Болбин В.С. и Агейчик И.В. совершили убийство, группой лиц, сопряженное с разбоем, а также разбой, совершенный с применением насилия опасного для жизни и здоровья, с применением предметов, используемых в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей, при следующих обстоятельствах.
В период времени с 19 часов 00 минут 10.01.2017 до 01 часов 40 минут 11.01.2017 года Болбин В.С., Агейчик И.В. и К. находились в доме, расположенном по адресу: <...>, где совместно распивали спиртные напитки. В ходе распития спиртных напитков у Болбина В.С. возник умысел, направленный на хищение чужого имущества, принадлежащего К. - золотых изделий, находящихся при ней, путем разбойного нападения и причинения смерти К. в ходе разбойного нападения, реализуя который, в указанный период времени в указанном доме, вооружился на месте происшествия ножом, после чего Болбин В.С. напал на К. и, применяя насилие опасное для жизни и здоровья, нанес указанным ножом, используемым в качестве оружия, множественные удары в жизненно-важные органы: грудь и шею К.
После этого, Болбин В.С. позвал в комнату Агейчика И.В. и в присутствии него, стал снимать золотые изделия с К.
В указанное время, с 01 часов 40 минут 11.01.2017 года Агейчик И.В., вооружившись канцелярским ножом, с целью причинения смерти К., в ходе разбойного нападения, действуя группой лиц с Болбиным В.С., напал на К., и применяя насилие опасное для жизни и здоровья, умышленно нанес указанным ножом, используемым в качестве оружия, множественные удары в жизненно-важные части тела потерпевшей, в том числе грудную клетку.
После чего с целью сокрытия следов преступления Болбин В.С. и Агейчик И.В. скинули тело К. в подполье вышеуказанного дома, где полагая, что К. мертва, используя источник огня, причинили ожоги К.
Похищенные кольца К. Болбин В.С. совместно с Агейчиком И.В. 11.01.2017 в 03 часа 10 минут сдали в ломбард, а ее сотовым телефоном рассчитались за проезд в такси, затем, купив спиртное и продукты, вернулись обратно в дом по вышеуказанному адресу.
Тем самым, Болбин В.С. и Агейчик И.В. похитили принадлежащие К. золотое кольцо - стоимостью 4000 рублей, золотое кольцо - стоимостью 3600 рублей, сотовый телефон, ценности не представляющий, всего на общую сумму - 7600 рублей.
Своими умышленными совместными действиями Болбин В.С. и Агейчик И.В. причинили К. cследующие телесные повреждения.
Колото-резаные ранения: груди слева с повреждением сердца; левой боковой поверхности шеи с повреждение общей сонной артерии и внутренней яремной вены. Эти повреждения относятся к категории причинивших тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни и состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти.
Колото-резаные ранения: внутренней поверхности средней трети левого плеча с повреждением плечевой артерии; проникающее ранение грудной клетки слева с повреждением диафрагмы и печени; проникающее колото-резанное ранение груди без повреждения внутренних органов. Эти повреждения относятся к категории причинивших тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.
Колото-резаные ранения: в проекции верхневнутреннего квадранта левой молочной железы; передней поверхности грудной клетки слева; правой околоушной области снизу; сквозное колото-резаное ранение левого предплечья с повреждение кубитальной вены; колото-резаное ранение задненаружной поверхности левого предплечья.
Резаные раны: передней поверхности левого плеча; передневнутренней поверхности левого предплечья; тыльной поверхности правой кисти, тыльной поверхности основной и средней фаланг 2-го пальца правой кисти, в проекции основных фаланг 3,4 пальцев правой кисти.
Термические ожоги внутренней поверхности средней и нижней третей левого плеча, на передней поверхности грудной клетки слева, с переходом на нижненаружный квадрант левой молочной железы, в подмышечной области слева, передней поверхности живота слева, I-II степени, около 4 % поверхности тела.
Эти повреждения относятся к категории причинивших легкий вред здоровью, по признаку кратковременного расстройства здоровья сроком до 21 дня.
Ссадины: в проекции левого плечевого сустава, с переходом в дельтовидную область спереди, в проекции средней трети правой ключицы, на передней поверхности средней трети правого плеча; кровоподтек лобной области справа. Эти повреждения относятся к категории не причинивших вред здоровью.
Смерть К. наступила 11.01.2017 на месте происшествия в результате совместных умышленных насильственных действий Болбина В.С. и Агейчика И.В. от колото-резаных ранений шеи, грудной клетки, с повреждение внутренних органов и магистральных сосудов с развитием обильной кровопотери.
В судебном заседании подсудимый Болбин В.С. себя виновным признал частично, утверждая, что убил потерпевшую из личных неприязненных отношений, умысел на завладения имуществом последней возник после ее смерти. Агейчик И.В. по п.п. "ж,з" ч.2 ст.105 УК РФ виновным себя признал частично, по п. "в" ч.4 ст.162 УК РФ вину не признал, в дальнейшем в ходе судебного следствия свою позицию изменил, указав, что вину по предъявленному обвинению не признает.
Суд, опросив подсудимых, потерпевшего Д., свидетелей О., Е., С., Г., М., А., Б., Ю,, Н., А., И., З., Т., Р., экспертов В., Л., Ж., П., исследовав представленные сторонами письменные доказательства, приходит к выводу, что вина Болбина В.С. и Агейчик И.В в совершении установленных судом преступлений доказана.
Так, в судебном заседании подсудимый Болбин В.С. суду показал, что он и К. находились в близких отношениях. Ранее он совершил хищение имущества из квартиры К., в результате чего было возбуждено уголовное дело, по результатам которого он с К. примирился, однако последняя продолжала ему напоминать о понесенных ею расходах. В декабре 2016 года - январе 2017 года он (Болбин В.С.) не работал, вел разгульный образ жизни, употреблял спиртное. 10 января 2017 года договорился встретиться с К. по адресу <...>. Данный дом принадлежал его родителям, кроме того в данном доме временно проживал его друг Агейчик И.В. Приехав вечером 10 января 2017 года в данный дом, стал распивать спиртное со знакомыми, после чего уединился в другой комнате с К. В связи с тем, что К. стала его оскорблять, он на нее сильно разозлился, вышел из комнаты, взял столовый нож, и около 2 часов ночи нанес потерпевшей удары в шею и грудь, а также еще несколько ударов, куда именно не помнит, после этого сообщил о случившемся Агейчику И.В. Поскольку на К. находились золотые украшения, он понимая, что последней они больше не понадобятся, решилих заложить в ломбард. Вызвав такси с телефона К., вместе с Агейчик И.В. проехали в ломбард, где заложили золотые украшения на паспорт таксиста, а телефоном К. расплатились с водителем, на полученные деньги 4500 рублей с ломбарда приобрели спиртное и еду. Вернувшись домой, продолжили с Агейчик И.В. распивать спиртное. Через некоторое время он (Болбин В.С.) решилзайти в комнату, где лежал труп К., увидев последнюю, взял с полки канцелярский нож, снова нанес К. несколько ножевых ранений, для чего это сделал и в какие части тела К. нанес ранения пояснить не смог, полагает, с целью проверить признаки жизни убитой. После этого, труп К. вместе с Агейчик И.В. скинули в подполье, диван и окровавленные вещи сожгли в печи, часть вещей, в том числе столовый нож выбросил Агейчик И.В. Днем к ним пришла их знакомая Е., которой они (Болбин В.С. и Агейчик И.В.) рассказали о совершенном убийстве К. Болбиным В.С. Труп К. он посыпал золой, полагает, что ожоги, обнаруженные на трупе К. могли образоваться от золы, либо от горящей бумаги, кровоподтек в лобной области у К. мог образоваться, когда ее тело сбрасывали в подполье. Кроме того, подтвердил показания Агейчика И.В. в части того, что до убийства К. он (Болбин В.С.) действительно говорил Агейчику И.В., что попросит К. заложить ее золото в ломбард и на вырученные денежные средства приобретет спиртное.
Будучи допрошенным на предварительном следствии в качестве подозреваемого (т.1 л.д.86-91), обвиняемого (т. 1 л.д. 115-119, т.2 л.д.118-121) при проверке показаний на месте (т.1 л.д.120-126), при проведении очных ставок с Агейчиком И.В. (т.1 л.д.127-129, т.2 л.д. 128-130), при проведении следственного эксперимента (т. 2 л.д.26-31) Болбин В.С. по существу дал аналогичные показания, при этом указав, что причиной совершения убийства послужил корыстный умысел на завладение имуществом потерпевшей. Об обстоятельствах и мотивах нанесения ударов вторым ножом (канцелярским) по телу К., Болбиным В.С. или Агейчиком И.В. не указывал. После произошедшего договорился с Агейчиком И.В. об алиби, что К. видели в последний раз в ночь на 11.01.2017 года, когда последняя ушла домой.
В судебном заседании была осмотрена видеозапись допроса обвиняемого Болбина В.С. от 21.07.2017 г., при этом в протоколе допроса обвиняемого Болбина В.С. от 21.07.2017 г. (т. 1 л.д. 115-119) описаны те же обстоятельства, которые визуально наблюдал суд при ее воспроизведении. Данных, свидетельствующих о том, что Болбин В.С. давал показания, читая с листа, выданного ему оперативными сотрудниками указанная видеозапись не содержит, как и не содержит фактов нарушения права на защиту.
Будучи допрошенным в качестве обвиняемого 26.06.2017 года (т.3 л.д. 38-41), Болбин В.С. показания в части хищения имущества К. изменил, указав, что корыстного умысла у него не было, убивал К. из личных неприязненных отношений, предварительного сговора на совершение убийства К. совместно с Агейчиком у него не было, в остальной части от дачи показаний отказался, воспользовавшись ст. 51 Конституции РФ.
Суд, анализируя показания подсудимого Болбина В.С., которые он дал в качестве обвиняемого, подозреваемого, а также при проверке показаний на месте преступления, при проведении следственного эксперимента, на очных ставках, в ходе предварительного расследования, а также в судебном заседании в части нанесения им ножевых ранений в область груди и шеи К., избранного им способа совершения преступлений, орудие преступления - столовый нож, локализация телесных повреждений на трупе К., хищения имущества К. и его последующая реализация, обстоятельства нахождения тела К. в подполье, пришел к выводу, что эти показания соответствуют истинным обстоятельствам дела, и они полностью подтверждаются доказательствами, собранными в ходе судебного следствия, к тому же суд не видит никаких оснований для самооговора подсудимого Болбина В.С. Доводы Болбина В.С. о том, что кроме смертельных повреждений нанесенных ножом, он нанес еще повреждения К. канцелярским строительным ножом по возвращению из ломбарда, не указывал об этих обстоятельствах на предварительном следствии, так как не посчитал нужным, совершил убийство из личных неприязненных отношений к потерпевшей являются - не состоятельными, суд их отвергает и расценивает показания подсудимого в этой части, как способ изменить квалификацию преступлений и смягчить вину, кроме того, показания в этой части опровергаются совокупностью доказательств приведенных ниже.
Подсудимый Агейчик И.В. суду показал, что в январе 2017 года проживал по адресу <...>. Данный дом принадлежит семье его друга Болбина В.С. 10.01.2017 года он распивал спиртное совместно с А., Болбиным С.Н., К., Ю,, Г. у себя по месту жительства, позднее подъехал Болбин В.С. Поскольку спиртное заканчивалось Болбин В.С. сказал ему, что попросит К. заложить ее золото в ломбард и на вырученные деньги купит спиртное. К полуночи все разошлись по домам, К. и Болбин В.С. уединились в соседней комнате. Через небольшой промежуток времени, Болбин В.С. вышел из комнаты, и взяв нож вернулся в комнату к К.. Около двух часов ночи Болбин В.С. позвал его в комнату к К. Зайдя в комнату, он увидел лежащую на диване голую потерпевшую. Затем, обнаружил красные пятна, большие сгустки крови, рану на шее, груди с левой стороны К., и понял, что последняя мертва. Спросив, зачем Болбин В.С. это сделал, последний ему пояснил, что сам не знает. После этого, Болбин В.С. снял с потерпевшей золотые кольца цепочку, сережку, пояснив, что К. эти вещи не понадобятся, нож с обмотанной белой изолентой ручкой которым Болбин В.С. убил К. с длинной лезвия около 15-17 см, убрали между окон. После этого, вызвав такси с телефона потерпевшей, по предложение Болбина В.С. с целью сдать похищенное имущество, проехали в ломбард, часть вещей К. выбросили по дороге к такси. По пути следования, таксист предложил сдать золотые изделия в ломбард недалеко от их дома на свой (таксиста) паспорт, на что Болбин В.С. согласился. Заложив два золотых кольца К. в ломбард на сумму 4500 рублей, с таксистом расплатились телефоном К., на полученные деньги приобрели спиртное и продукты, а также телефон для него (Агейчика И.В.) и вернулись домой. Дома он помог Болбину В.С. сбросить труп К. в подполье, сломать окровавленную мебель а также подавал ведра с золой, в том числе с горячей, с целью присыпать труп. На утро, опасаясь Болбина В.С. позвал знакомую Е. опохмелиться, когда последняя пришла, показал ей труп К., пояснив, что убил потерпевшую Болбин В.С. Со слов Е. ему известно, что он спускался в подполье и показывал Е. труп. Когда Е. показали труп, Болбин В.С. сказал, что цена человеческой жизни 4500 рублей. Кроме того, Болбин В.С. отмыл полы от крови с белизной. Полагает, что кровоподтек в лобной области и ожоги на теле К. могли образоваться только в подполье, когда они сбрасывали труп К. и присыпали ее золой. На предварительном следствии дал признательные показания под давлением следователя и оперативных сотрудников.
Аналогичные показания Агейчик И.В. дал в качестве подозреваемого, обвиняемого по ст. 316 УК РФ (т.1 л.д.166-171, л.д. 178-181), при проверки показаний на месте 04.02.2017 года (т.2 л.д.7-18).
Будучи допрошенным с участием защитника в качестве обвиняемого по ст.316 УК РФ 10, 17 апреля 2017 года (т.2 л.д. 93-100, л.д. 133-137) подозреваемого, обвиняемого по п. "ж" ч.2 ст. 105 УК РФ 17.04.2017 года (т.2 л.д.176-178), 18.04 2017 года (т.2 л.д.192-195), по существу событий произошедших 10.01.2017 -12.01.2017 года дал те же показания, дополнив, что показав труп Е., он попытался вылезти из подполья, но Болбин В.С. ему не дал и стал предъявлять претензии в связи с рассказанным Е., пригрозив заколотить его в подполье, если он (Агейчик И.В.) не нанесет телесные повреждения на трупе К. Поскольку у него был с собой канцелярский строительный нож, опасаясь Болбина В.С. решилсделать вид, что наносит удары по трупу, но Болбин В.С. это заметил, и ему пришлось нанести 2-3 удара ножом по потерпевшей. После этого по просьбе Болбина В.С. продемонстрировал ножевые ранения на теле К., из которых стала сочиться кровь. Затем, они вместе с Е. продолжили распивать спиртное. На следующий день, Е. уехала к своему знакомому.
Данные показания Агейчик И.В. в присутствие своих защитников подтвердил на очных ставках с Е. 11.04.2017 года, Болбиным В.С. 11.04.2017 (т.2 л.д.101-103, л.д. 128-132), при проверке показаний на месте 17.04.2017 (т.2 л.д. 143-153) на следственном эксперименте 18.04.2017 года (т.2 л.д. 179-185).
19.04.2017 года обвиняемый Агейчик И.В. с участием защитника (т.2 л.д. 209-213) показания в части времени, места причинения им ножом телесных повреждений потерпевшей изменил, указав, что после того как он и Болбин В.С. вернулись с ломбарда, около 04.00-05.00 часов, Болбин В.С. позвал его в комнату, в которой находилось тело потерпевшей, и он увидел на полу лужу мочи, подумав, что К. испражнилась, в это время Болбин В.С. предложил ему нанести ножевые ранения К., он (Агейчик И.В.) отказался. Тогда Болбин В.С. пригрозил убить его, в связи с чем он согласился нанести ранения другим ножом. После этого Болбин В.С. передал ему канцелярский нож с рукояткой желтого цвета и он сделал вид, что наносит ранения К., но Болбин В.С. это заметил, и ему пришлось нанести ножевое ранение по телу К. в те же места, что и Болбин В.С. рассчитывая, что их в последующем не смогут разграничить и нанес 2-3 удара в грудь, ниже сердца. От нанесенных ударов тело К., как (Агейчику И.В.) показалось, содрогнулось, но явных признаков жизни не подавало, он считал, что потерпевшая мертва. Как он (Агейчик И.В.) понял, Болбин В.С. зайдя в комнату увидев, что К. жива, решилдобить ее его (Агейчика И.В.) руками. После этого, ему (Агейчику И.В.) уже было все равно, поскольку он (Агейчик И.В.) стал соучастником преступления, в связи с этим он помог Болбину В.С. спрятать труп и уничтожить вещественные доказательства. Поэтому Е. он (Агейчик И.В.) показал труп без страха, хотя Болбин В.С. его за это упрекнул. Кроме того, Агейчик И.В. также дополнил, что до убийства К., когда он (Агейчик И.В.) с Болбиным В.С. распивали спиртное и когда оно закончилось, Болбин В.С. сказал, что он попросит К. заложить ее золотое кольцо, поскольку до убийства К. они не поехали в ломбард, он (Агейчик И.В.) предполагает, что К. отказала Болбину В.С. заложить свое золотое кольцо.
Аналогичные показания в части времени места нанесения телесных повреждений им К. в комнате после возвращения из ломбарда Агейчик И.В. дал с участием защитника 19.06.2017 года, 26.06.2017 года (т.3 л.д.11-15, л.д.48-51).
Данные показания Агейчик И.В. подтвердил с участием защитника при проверки показаний на месте 27.04.2017 (т.2 л.д.219-225), на очной ставке с Болбиным В.С. 21.06.2017 года (т.3 л.д. 21-25).
Показаниям Агейчика И.В., данные в судебном заседании, в прениях, а также в качестве обвиняемого и подозреваемого по ст. 316 УК РФ, в части непричастности к совершению убийства К., а также отсутствия умысла на разбой, суд отвергает, находит его показания в данной части недостоверными, относится к ним критически, и расценивает их как желание подсудимого уйти от уголовной ответственности за совершение особо тяжких преступлений, кроме того данные показания в указанной части опровергаются совокупностью доказательств приведенных ниже, а также показаниями самого Агейчика И.В. данные им на предварительном следствии.
Оглашенные показания Агейчика И.В. данные в качестве подозреваемого и обвиняемого, в части касающиеся нанесения им ножом телесных повреждений К. суд находит допустимыми и относимыми доказательствами по делу, поскольку они получены уполномоченным на то лицом и в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законом в присутствии защитника ему (Агейчику И.В.) были разъяснены положения ст. 51 Конституции РФ, пп.2 п.4ст. 46 УПК РФ, пп.3 п.4. ст. 47 УПК РФ, в исследованных в судебном заседании протоколах допросов отсутствуют какие-либо заявления о якобы оказанном давлении, и о применении недозволенных методах ведения следствия, и на их основании возможно сделать выводы об обстоятельствах, подлежащих доказыванию по данному уголовному делу.
Необходимо отметить, что Агейчик И.В. при проведении следственных экспериментов, проверок показаний на месте, очных ставок добровольно рассказывал о преступлении относительно нанесения им телесных повреждений К. и демонстрировал свои действия, находился в трезвом и адекватном состоянии.
Данные обстоятельства, подтверждаются также результатами проверки, в ходе которой, согласно постановления от 21.10.2017 года об отказе в возбуждении уголовного дела, факты о применении физического и психологического насилия не подтвердились.
Следовательно, вышеуказанные доказательства показания Агейчика И.В. данные в качестве подозреваемого, обвиняемого по ч.2 ст.105 УК РФ (т.2 л.д. 93-100, л.д. 133-137, л.д.176-178, л.д.192-195, л.д.219-225, т.3 л.д.11-15, л.д. 21-25, л.д.48-51), в качестве обвиняемого по ст. 316 УК РФ данные 10.04.2017 г., 11.04.2017 г., 17.04.2017 г. получены в установленном законом порядке и в условиях, исключающих применение к нему физического либо психологического насилия.
При таких обстоятельствах считать показания Агейчика И.В., в которых он подробно рассказывал об обстоятельствах и способе убийства совместно с Болбиным В.С. потерпевшей К., воссоздал картину происшествия, которая не могла быть известна Агейчику И.В., если бы он совместно с Болбиным В.С. не совершал преступления, и которая согласуется с протоколами осмотра места происшествия; на манекене показал динамику, механизм и локализацию причинения им и Болбиным В.С. двумя ножами телесных повреждений потерпевшей К. подтверждаются фактическими данными, полученными при исследовании трупа К. и согласуется с заключениями судебно-медицинских экспертиз, а также указал место, где они спрятали труп К., недобровольными суд оснований не усмотрел. Поэтому их связь с событием преступления являлась неочевидной и была известна лишь лицам, совершившим преступления.
Из этого следует, что Агейчик И.В. информацию об указанных предметах (ножах), сообщенную им при допросе, не мог заранее получить от сотрудников правоохранительных органов, которые по указанным выше причинам не могли знать об их использовании в ходе совершения преступления.
Указанное обстоятельство опровергает довод Агейчика И.В. о том, что его показания о нанесении им телесных повреждений совместно с Болбиным В.С. К. были навязаны ему сотрудниками правоохранительных органов.
Доводы Агейчика И.В. в судебном заседании, в которых подсудимый отрицал очевидное обстоятельство - свободную демонстрацию им действий по совершению преступлений, отраженную на фотографиях, видеозаписи, сделанных при проверке показаний, следственном эксперименте лишены убедительности.
Из материалов уголовного дела видно, что преступления связанные с нападением на К. совершены в условиях полной неочевидности, а Агейчик И.В. и Болбин В.С., давая признательные показания которые суд взял за основу, каждый самостоятельно, поведали об обстоятельствах с достаточной очевидностью совпадающих с обстоятельствами совершения этих неочевидных преступлений по способу нападения, нахождение тела К. в момент нападения, локализации телесных повреждений, по ножам, которыми причинены телесные повреждения потерпевшей, по лицам, принимавшим участие в совершении этих преступлений и рядом других деталей.
Заявление Агейчика И.В. в судебном заседании о том, что он оговорил себя под психологическим и физическим давлением, ничем не подтверждается, не нашло своего подтверждения и отвергается судом, как надуманное, имеющим цель помочь себе и Болбину В.С. избежать ответственности за содеянное.
То обстоятельство, что Агейчик И.В. давая подробное описания нанесения им телесных повреждений К. сообщал о разных местах и времени нахождения тела К. в доме по <...>, не подвергают сомнению выводы суда, что именно Болбин В.С. и Агейчик И.В. нанесли ножевые ранения К. с целью убийства последней из корыстных побуждений, так как по способу убийства потерпевшей, локализации причиненных телесных повреждений, механизму их образования, количеству предметов (ножей), которыми причинялись телесные повреждения и их описание согласуются с приведенными ниже доказательствам. В связи с чем, суд берет за основу, в части места нахождения тела К., где последней были причинены телесные повреждения, показания Агейчика И.В. о совершении совместно с Болбиным В.С. убийстве сопряженного с разбоем в комнате по адресу <...> (т.2 л.д.209-213, л.д.219-225, т.3 л.д.11-15, л.д. 21-25, л.д.48-51).
Из показания потерпевшего Д. следует, что К. являлась его женой. Ранее их квартиру обокрал Болбин В.С., с тех пор у его жены были интимные отношения с Болбиным В.С. По данной краже состоялось судебное разбирательство, где его жена и Болбин В.С. примирились, Болбин В.С. написал расписку о долговых обязательствах. 10.01.2017 года после 23.00 часов его жена перестала брать трубку, на следующий день ее телефон стал недоступен. В связи с исчезновением его жены он обратился в правоохранительные органы. 20.01.2017 года его пригласили на опознание в морг, где он опознал труп своей жены. К. может охарактеризовать только с положительной стороны. В день ее исчезновения, на К. были золотые украшения золотое кольцо, обручальное 2,78 гр., стоимостью 4000 рублей, золотое кольцо плетенное, весом 2,46 гр., стоимостью 3600 рублей, сережки бижутерия, серебряная цепочка, с серебряным кулоном "Оля", со вставками из золота, материальной ценности не представляющие.
Из протокола выемки от 20.01.2017 года следует, что у потерпевшего Д. изъята расписка о долговых обязательствах Болбина В.С., написанная, согласно заключению почерковедческой судебной экспертизы N 398/2-5 от 29.03.2017 года (т.3 л.д.129-136), Болбиным В.С. (т.1 л.д.38-44).
Таким образом, из показаний потерпевшего следует, что у Болбина В.С. имелись денежные обязательства перед К., что подтверждает показания Болбина В.С.
Из детализации телефонных переговоров по номерам <...>, <...> принадлежащих К. следует, что последняя 10.01.2017 года до 22 часов 31 минуты созванивалась с Болбиным В.С, и до 02 часов 59 минут 11.01.2017 года находилась в районе дома по улицы <...>, при этом последнее телефонное соединение произведено с номером такси <...> 11.01.2017 года в 2 часа 59 минут.
В судебном заседании подсудимые подтвердили, что данные номера телефонов принадлежали К., после нанесения ножевых ранений К. и снятия с нее золотых украшений, они (Болбин В.С. и Агейчик И.В.) вызвали такси с телефона потерпевшей с целью доехать до ломбарда и заложить золотые украшения К., а на вырученные денежные средства приобрести спиртное.
Исходя из вышеизложенных доказательств суд приходит к убеждению, что к 2 часам 59 минутам все телесные повреждения К. установленные при исследовании трупа последней были уже причинены и преступление было окончено, поскольку Болбин В.С. и Агейчик И.В. уже вызвали такси с целью распорядиться похищенным имуществом.
Как следует из показаний свидетеля О.., 11.01.2017 года он работал таксистом, около 3 ночи выехал по заявки, возле улицы Загоскина забрал двух молодых людей (Болбина В.С. и Агейчик И.В.), которые были выпившие, один из пассажиров вытащил кольца из металла желтого цвета, одно из которых было обручальное, при этом данный пассажир указал, что эти кольца его жены, на что второй пассажир сказал, что его жена проснется, и будет ругаться. Он (О.) предложил Болбину В.С. и Агейчику И.В. заложить золото на его паспорт недалеко от места, где он их забрал, на что последние согласились. Заложив золото и подписав договор, молодые люди рассчитались с ним сотовым телефоном черного цвета. Со слов молодых людей ему стало известно, что золото они заложили на сумму 5000 рублей, после этого он их отвез в магазин, где молодые люди приобрели спиртное и продукты питания. После данных молодых людей высадил недалеко от их места посадки.
Из протокола выемки от 03.02.2017 у работника ООО "Ломбард <...>" У. (т. 2 л.д. 1-6) следует, что изъята копия договора купли-продажи N от 11.01.2017, диск с видеозаписью с ООО "Ломбард <...>".
Из договора купли-продажи N заключенного в 3 часа 10 минут 11.01.2017 года между ИП <...> и свидетелем О. следует, что у свидетеля О. приобретено два золотых кольца на сумму 4500 рублей.
На видеозаписи с ООО "Ломбард <...>", просмотренной и исследованной в судебном заседании, видно как Болбин В.С. совместно с Агейчиком И.В. закладывают в ломбард, согласно договора купли-продажи N, золотые изделия. При этом, спокойно общаются друг с другом, кроме того, передают свидетелю О. сотовый телефон, предварительно вынув из телефона сим-карту.
Подсудимые Болбин В.С. и Агейчик И.В. суду подтвердили, что именно в этом ломбарде в указанный период времени на имя свидетеля О. ими было заложено похищенное имущество К.
Исследованные показания свидетеля О. и приведенные выше доказательства приводят суд к убеждению, что доводы Агейчика И.В. приведённые на предварительном следствии о совершении им преступлений, причинение телесных повреждений потерпевшей под принуждением Болбина В.С и опасением последнего - несостоятельны, поскольку опровергаются приведенными выше доказательствами, со всей очевидностью указывающие об отсутствии какой -либо опасности для Агейчика И.В. и свидетельствующие о совместности их действий и едином корыстном умысле направленном на хищение имущества потерпевшей.
Свидетель Е. будучи допрошенной на предварительном следствии и в судебном заседании показала, что 11.01.2017 года около 11.00 часов она по приглашению Агейчика И.В. пришла в гости к Болбину и Агейчик, на <...>. В доме Агейчик И.В. и Болбин В.С. показали ей труп К., который находился в подполье, при этом пояснили, что убийство совершил Болбин В.С. Со слов последнего ей стало известно, что преступление он совершил из-за воздействия наркотических средств, а также из-за золота К., Болбин В.С. предложил К. сдать два золотых ее кольца в ломбард и на полученные денежные средства купить спиртное, однако К. отказалась, в связи с чем он ее зарезал. На ее вопрос о цене человеческой жизни в размере 5500 рублей, Болбин В.С. ответил положительно. Со слов Агейчика И.В., последний помогал Болбину В.С. сбросить труп К. в подполье, а также выбросил нож с длинным лезвием с обмотанной ручкой белой изолентой. После этого, Агейчик И.В. просил Е. не рассказывать третьим лицам, что он помогал Болбину В.С. прятать труп. Также, Болбин В.С. и Агейчик И.В. ей рассказали, что золото К. они заложили в ломбард ночью. Ранее в данном доме она видела канцелярский нож с желтой ручкой, лезвие которого выдвигалось, данный нож лежал на компьютерном столе.
Таким образом, свидетелю Е. Болбин В.С. и Агейчик И.В. сообщили о корыстном мотиве совершенных ими преступлений, в том числе с целью приобретения спиртного, что подтверждает показания Болбина В.С. данные на предварительном следствии в качестве подозреваемого и обвиняемого, и опровергает его версию о совершенном убийстве из неприязненных отношений к потерпевшей и в последующем совершении тайного хищения.
Из показаний свидетеля Г., Ю,, А., Б. следует, что в вечернее время 10.01.2017 года они совместно с Болбиным В.С., Агейчиком И.В., К. распивали спиртное по <...>. Ссор, конфликтов и скандалов не было, была словесная перепалка между Ю, и К. из-за того, что К. приревновала Ю, к Болбину В.С., 23 часов 30 минут Г.., Ю,, А., Б. разошлись по домам. Об обстоятельствах преступлений им стало известно после задержания Болбина В.С. со слов Агейчика И.В. и Е., а именно, что Болбин В.С. зарезал К., а Агейчик И.В. помогал прятать труп и выкинул нож. При этом свидетель Г. пояснила, что со слов С. ей стало известно, что К. убили из-за золота, также со слов Е. ей известно, что Болбин В.С. и Агейчик И.В. устраивали фотосессии с трупом и предлагали Е., что-нибудь отрезать от трупа.
Свидетель С. по существу дал аналогичные показания, указав, что об обстоятельствах преступления в отношении К. ему стало известно со слов Агейчика И.В.
Свидетель Н., М. суду показали, что на <...> у них имеется дом, в данном доме с их разрешения проживал Агейчик И.В., иногда находился Болбин В.С. В данном доме в 20 числах января 2017 года был обнаружен труп. Болбин В.С. ранее дружил с девушкой, которую обокрал, в последующем с этой девушкой примирился. Свидетель М. указал, что до задержания Болбина В.С. к нему подходил Агейчик И.В. и рассказал, что в доме на <...> они спрятали труп, обстоятельствами смерти потерпевшей он (М.) не интересовался.
Несмотря на то, что свидетели Е., Г.., Ю,, А., Б., С., М. не были очевидцами совершенных преступлений, говорят о причастности к преступлениям только Болбина В.С., их показания не свидетельствуют о невиновности Агейчика И.В., так как им о совершенных преступлениях стало известно со слов Агейчика И.В., который был заинтересован в сокрытии своей причастности к совершенным совместно с Болбиным В.С. преступлениям. Вместе с тем, данные показания свидетельствуют, что когда свидетели покинули дом, там остались К., Болбин В.С. и Агейчик И.В., что исключает причинение телесных повреждений потерпевшей третьим лицом.
Приведенные показания потерпевшего, свидетелей которые непосредственно даны после предупреждения их об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, суд признает достоверными, допустимыми доказательствами, как не вызывающие у суда сомнения, они полностью, в деталях, согласуются с другими исследованными доказательствами, наряду с которыми составляют единую и логичную картину преступлений, показания указанных свидетелей данные в судебном заседании и на предварительном следствии не содержат существенных противоречий, дополняют друг друга, согласуются, в том числе с данными, изложенными в протоколе осмотра места происшествия, с выводами в заключениях судебно-медицинских экспертиз о характере и локализации телесных повреждений и причинах смерти К.
Из протокола осмотра и места происшествия и фототаблицы от 20 января 2017 года (т.1 л.д.46-59) следует, что объектом осмотра является частный дом по адресу: <...>, состоящий из четырех комнат (зал, комната 1, комната 2, кухня). В комнате N 2 в подполье, при снятии верхнего слоя земли 30-40 см, извлечен матрац, подушка, простынь, платье женское, все вещи обпачканы веществом красно-бурого цвета, с указанных вещей произведены вырезы с веществом красно-бурого цвета. Из подполья также извлечен труп женщины плотного телосложения без одежды, со множеством колото-резаных ран. Труп направлен в морг в ИОБСМЭ. С целью выявления биологических следов применен прибор ультрафиолетовой лампы. Между 5 и 6 половицей от входа обнаружено свечение, при этом гемофан-полоски дали реакцию светло-бурого цвета, в связи с чем фрагменты 5 и 6 половицы были выпилены и изъяты. Согласно заключение биологической судебной экспертизы от 16.03.2017 N (т.3 л.д.87-92) на изъятых предметах обнаружена кровь, которая могла произойти от потерпевшей К. и не могла от обвиняемого Болбина В.С.
Таким образом, протокол осмотра места происшествия подтверждает достоверность показаний подсудимых, данные на предварительном следствии и взятые за основу судом, об обстоятельствах причинения телесных повреждений потерпевшей.
Из протокола осмотра трупа от 20.01.2017 года (т.1 л.д. 60-65) следует, что в морг в ИОБСМЭ осмотрен труп женщины без одежды, в волосах обнаружена серьга серебристого металла с темным камнем, которая изъята и упакована. На трупе обнаружены щелевидные и зияющие раны.
Из протокола опознания трупа от 20.01.2017 года, следует, что потерпевший Д. опознал свою жену К. <...> года рождения (т.1 л.д.66-71).
Из протокола освидетельствования Болбина В.С от 21.01.2017 года (т.1 л.д.98-99, л.д.100-103) следует, что у Болбина В.С. произведены срезы ногтевых пластин с рук, кроме того согласно протокола получения образцов для сравнительного исследования (т.1 л.д. 104-105, л.д.106-108) у Болбина В.С. получены образцы слюны и крови на марлевый ватный тампон, которые упакованы. Из протокола выемки от 21.01.2017 года (т.1 л.д.130-131, л.д.132-135) следует, что Болбин В.С. добровольно выдал спортивные штаны, в которых он был в момент совершения преступления. Согласно заключение биологической судебной экспертизы от 16.03.2017 N (т.3 л.д.87-92) на данных штанах обнаружена кровь, которая могла произойти от потерпевшей К. и не могла от обвиняемого Болбина В.С.
Вышеуказанные изъятые вещества и предметы осмотрены следователем (т.1 л.д.208-211, л.д.233-240), постановлениями следователя признаны и приобщены в качестве вещественных доказательств (т.1 л.д. 212-213, л.д. 241).
Из протокола выемки от 02.02.2017 года следует, что у медседстры Э. в отделении морга изъяты образец крови и кожных лоскутов трупа Х-женщины, опознанной как К. (6 штук) (т.1 л.д. 214-215, л.д.216-222).
Согласно судебно-медицинскому заключению по трупу К. от 07.02.2017 N (т.3 л.д. 58-62), а также заключению комиссионной судебно-медицинской экспертизы N от 11.10.2017 года, смерть К. наступила не более 48 часов от момента осмотра трупа на месте его обнаружения от колото-резанного ранения шеи с повреждением внутренней яремной вены и общей сонной артерии, и колото-резанного ранения груди с повреждением внутренних органов сердца, левого легкого с развитием острого кровотечения приведшего к острому малокровию внутренних органов, кроме того на теле потерпевшей обнаружены иные повреждения описанные в описательной части приговора. Все выявленные повреждения на теле К. являются прижизненными.
Из выводов комиссионной судебно-медицинской экспертизы N от 11.10.2017 года, экспертизы вещественных доказательств N (т.3 л.д.100-110), N, с учетом результатов исследования трупа описанных в заключении эксперта N от 07.02.2017 года (т.3 л.д.58-62) установлено, что повреждения обнаруженные на трупе К. причинены двумя разными предметами обладающими колюще-режущими свойствами (ножами). Так, повреждения состоящие в прямой причино-следственной связи с наступлением смерти потерпевшей образовались от воздействий одним плоским колюще-режущим травмирующим предметом с односторонней заточкой клинка, имеющим слабовыраженную (по остроте) режущую кромку (лезвие), обух "П"-образной формы со слабо выраженными ребрами, шириной 1,2 - 1,8 мм, сломанный и/или изогнутый колющий конец, с шириной клинка на уровне следообразования 22 - 31 мм. Колото-резаные ранения левой молочной железы, внутренней поверхности средней трети левого плеча с повреждением плечевой артерии образовались от воздействий другим плоским колюще-режущим травмирующим предметом с односторонней заточкой клинка, имеющим режущую кромку (лезвие), "П"-образной формы обух с хорошо выраженными ребрами шириной 1-1,2 мм, и с шириной клинка на уровне следообразования 18-20 мм. При этом достоверно установлено, что фатальные (смертельные) осложнения повреждений проникающая колото-резаная рана груди без повреждения внутренних органов, колото-резаная рана проникающая в грудную и брюшную полость с повреждением диафрагмы и печени, колото-резаная рана внутренней поверхности средней трети левого плеча с повреждение плечевой артерии, не успели развиться в силу того, что смерть К. наступила значительно раньше, от осложнений повреждения колото-резаной раны шеи с повреждением общей сонной артерии с яремной вены слева и проникающей колото-резаной раны грудной клетки с повреждением левого легкого и сердца. Что указывает, что обнаруженные на трупе К. повреждения, в том числе, находящиеся в причинно-следственной связи с наступлением смерти, причинены в короткие промежутки времени друг за другом, с последующим наступлением смерти через 3-5 минут после ранения шеи.
Таким образом, заключения судебно-медицинских экспертиз, в том числе медико-криминалистических, биологических экспертиз, подтверждают показания подсудимых взятых за основу судом. Необходимо отметить, что давая показания на предварительном следствии, как каждый в отдельности, так и на очных ставках, следственных экспериментах, которые суд взял за основу, Болбин В.С. и Агейчик И.В. (19.04.2017 г., 27.04.2017 г., 19.06.2017 г., 21.06.2017 г.) рассказывали об одних и тех же последовательных действиях с их стороны, при этом указывая разный временной промежуток, в связи с чем, суд берет их показания в части последовательности их действий, способе и орудий в части причинения телесных повреждений потерпевшей, направленных на убийство К. сопряженное с разбоем, и отвергает показания в отношении длительного времени их совершения, поскольку показания в этой части опровергаются судебно-медицинской экспертизой N.
Оценивая изменение показаний подсудимых, данных ими в суде, в том числе показаний Агейчика И.В. на предварительном следствии, относительна места и времени причинения им телесных повреждений потерпевшей, суд расценивает такое поведение подсудимых как способ своей защиты, согласованный ими между собой после совершения преступлений. То обстоятельство, что изобличая Болбина В.С. в нанесении множественных ударов ножом потерпевшей, каждый из подсудимых умалчивал о действиях Агейчика И.В., объясняется их нежеланием нести ответственность за особо тяжкие преступления - убийство и разбой.
Доводы подсудимого Агейчика И.В. о непричастности к нанесению ножом телесных повреждений потерпевшей, причинение ей ожогов и иных повреждений, суд находит несостоятельными, опровергнутыми заключениями судебно-медицинских экспертов, кроме того, на теле потерпевшей не было установлено ни одного не прижизненного повреждения. Между действиями подсудимых и смертью потерпевшей имеется прямая причинная связь.
Выводы изложенные в дополнительных судебно-медицинских экспертиз от 07.04.2017 N(т.3 л.д.117-120), от 26.06.2017 N (т.3 л.д.185-189), а также в заключении комиссионной судебно-медицинской экспертизы N по показаниям подсудимых относительно нанесения каждым из них телесных повреждений К., поясняющие о возможности их причинения при указанных Болбиным В.С. и Агейчиком И.В. обстоятельствах свидетельствуют лишь о механизме их причинения и не оцениваются с позиции времени причинения телесных повреждений потерпевшей исходя из их прижизненности, что не опровергает доказанность виновности Болбина В.С. и Агейчика И.В. в совершении указанных преступлений.
В судебном заседании эксперт Ж. суду показал, что после обнаружения тела К., он проводил исследования трупа потерпевшей, в результате которого было выявлено 17 повреждений на трупе. Указанные повреждения в выводах проведенной им экспертизы N от 23.01.2017 года были указаны в виде диагнозов и соответствовали описанным им телесным повреждениям в описательной части заключения. Ориентировочный срок давности наступления смерти был им установлен от 0 до 4 часов с момента появления повреждений.
Эксперт Л. суду показала, что она проводила медико-криминалистические экспертизы вещественных доказательств по кожным лоскутам от трупа К., при исследовании которых было установлено два колюще-режущих предмета. Один из которых мог быть обычный нож, а второй аналогичный канцелярскому ножу, но более плотной сталью и шире лезвием.
Эксперт П. суду показал, что комиссией экспертов, в состав которой входил он, была проведена комиссионная судебно-медицинская экспертиза. По результатам исследования, комиссия экспертов пришла к выводам, что в целом проведенные судебно-медицинские экспертизы на предварительном следствии не содержат противоречий с их исследованием. Вместе с тем, уточнила диагноз смерти К., указав, что смерть наступила от колото-резанного ранения шеи с повреждением внутренней яремной вены и общей сонной артерии, и колото-резанного ранения груди с повреждением внутренних органов (сердца, левого легкого), с развитием острого кровотечения приведшего к острому малокровию внутренних органов. Все повреждения описанные в экспертизе N совпадают с установленными повреждениями их экспертизы. Их заключение N относительно показаний Агейчика И.В. касается временного промежутка причинения последним телесных повреждений К., при этом описанная Агейчиком И.В. анатомическая локализация повреждений, характер раневых каналов, их направление, описание предмета, которым причинялись телесные повреждения, не исключает возможность их причинения Агейчиком И.В. указанных на предварительном следствии в его показаниях способом.
Таким образом, указанные отличия в выводах комиссионной судебно-медицинской экспертизе N не является существенными, не увеличивает объем обвинения, поскольку общая причина смерти, количество повреждений и их категория тяжести не вызывает у суда сомнения для доказывания юридически значимых обстоятельств дела, и не свидетельствует о не виновности Болбина В.С. и Агейчика И.В., по существу подтверждает выводы судебно-медицинских экспертиз проведенных на предварительном следствии в части причины наступления смерти, локализации телесных повреждений, способе их причинения, а также орудий преступлений, что позволяет суду сделать вывод о насильственном характере смерти К.
С учетом конкретизированных уточнений, суд считает заключения судебно-медицинских экспертиз, в том числе медико-криминалистических, биологических, являются достоверными, обоснованными и убедительными, основанными на объективных доказательствах осмотре места происшествия, осмотре трупа, показания подсудимых, в части не отвергнутые судом, и приводит суд к убеждению, что смерть К. наступила от совокупных действий как Болбина В.С., так и Агейчика И.В.
У суда нет оснований подвергать сомнению заключения экспертиз, положенных в основу приговора, поскольку они даны специалистами высокой квалификации на основании соответствующих исследований, предметом которых явились доказательства, добытые в установленном законом порядке.
Проанализировав исследованные доказательства, суд приходит к выводу, что по настоящему уголовному делу органами предварительного расследования собраны относимые, достоверные и допустимые доказательства, содержат сведения об обстоятельствах, имеющих значение для дела в соответствии со ст. 73 УПК РФ, которые в своей совокупности являются достаточными для установления виновности Болбина В.С. и Агейчика И.В. в совершении инкриминированных преступлений.
Судом установлено, что Болбин В.С. с целью хищения имущества К. нанес несовместимые с жизнью ножевые ранения последней, что следует из показаний самого Болбина В.С. от 21.01.2017 г. (т.1 л.д.86-91, л.д.115-119), показаний свидетеля Е., что со слов Болбина В.С. и Агейчика И.В. ей (Е.) стало известно, что К. была убита ради денег, так как отказалась сдать свои золотые изделия в ломбард, что бы купить спиртное, показаний подсудимого Агейчика И.В. который указывал, что Болбин В.С. в его присутствии сказал, что попросит у К. заложить ее золотые украшения в ломбард, чтобы купить спиртное. Таким образом Агейчик И.В. был осведомлен до совершения убийства потерпевшей о намерениях Болбина В.С. завладеть имуществом К. с целью приобретения спиртного, после нанесения ножевых ранений потерпевшей Болбиным В.С., последний в присутствии Агейчика И.В. стал снимать украшения с К., после чего Агейчик И.В., осведомленный о мотивах Болбина В.С. направленных на хищения имущества К., с целью приобретения на похищенное имущество потерпевшей и совместного распития спиртного имеющимся при нем (Агейчике И.В.) канцелярским строительным ножом нанес телесные (в том числе тяжкое) повреждения К. в жизненно важные органы, о чем свидетельствует комиссионная судебно-медицинская экспертиза N, затем сбросили тело К. в подполье, где причинили источником огня К. ожоги, в том числе кровоподтек лобной области справа, что следует из показаний Болбина В.С. и Агейчика И.В., что кровоподтек ожоги потерпевшая могла получить только в подполье, а согласно комиссионной судебно-медицинской экспертизы N, данные повреждения также были причинены потерпевшей прижизненно в короткий промежуток времени друг за другом, с последующим наступлением смерти, при этом часть ожогов было причинено после нанесения колото-резаных повреждений. После чего с целью достижения своей цели приобретения спиртного, Агейчик И.В. и Болбин В.С. заложили похищенные золотые украшения потерпевшей на паспорт таксиста, которому сообщили, что данное имущество принадлежит жене Болбина В.С, в ломбард, приобрели спиртное и распили его.
Таким образом, доводы подсудимых Болбина В.С. и Агейчика И.В. о совершении убийства из личных неприязненных отношений Болбина В.С. к К. опровергаются установленными судом обстоятельствами на основе допустимых и достоверных доказательствах приведенных выше.
О том, что действия Болбина В.С. и Агейчика И.В. были направлены на лишение жизни потерпевшей К., свидетельствует и тот факт, что они вместе избавлялись от вещественных доказательств предметов используемых в качестве оружия, окровавленных предметов и вещей, личных вещей принадлежащих К., создали алиби относительно того, что К. в ночь на 11.01.2017 года покинула их дом, в связи с чем их причастность была ни сразу установлена.
Каждый из участников разбойного нападения использовал имеющийся при нем нож для общей цели преступления завладения имуществом потерпевшей и его реализации, каждый наносил имевшимся ножом удары по телу потерпевшей, в том числе ранения относящиеся к категории причинившие тяжкий вред здоровью, тем самым каждый из подсудимых обеспечил реализацию общего умысла на разбойное нападение с причинением тяжкого вреда здоровью и на лишение жизни К.
Учитывая изложенное суд приходит к выводу о наличии у подсудимых общего умысла, направленного на лишение жизни К. из корыстных побуждений, поскольку об этом свидетельствует последовательное согласованное применение в качестве орудий убийства К., ножей, обладающих значительными повреждающими свойствами, множественность ударов ножами, нанесенных Болбиным В.С. и Агейчиком И.В., их локализация в области расположения жизненно важных органов, либо непосредственной близости от сердца и крупных кровеносных сосудов - груди, шеи, плеча потерпевшей. Данные ножи были сокрыты подсудимыми, однако их описание подробно данные свидетелем Е., Агейчиком И.В., Болбиным В.С., как на предварительном следствии, так и в судебном заседании, следы лезвий ножей на теле потерпевшей подробно зафиксированы судебно-медицинской, медико-криминалистической экспертизами. В результате суд приходит к убеждению, что преступления совершены с использованием ножей, ранее находившихся в доме по адресу <...> в распоряжении Болбина В.С. и Агейчика И.В.
Тот факт, что Агейчиком И.В. были нанесены ножевые ранения от которых не последовала смерть не указывают на отсутствии причинной связи между его (Агейчика И.В.) действиями и смертью потерпевшей.
Таким образом, каждый из подсудимых, Болбин В.С., Агейчик И.В. выполнил все действия, входящие в объективную сторону разбоя и умышленного убийства, с соответствующими вмененными им квалифицирующими признаками. Действия каждого из подсудимых были необходимым условием для действий другого соисполнителя этих особо тяжких преступлений, совершены для достижения единого преступного результата.
Отсутствие детального планирования роли каждого в нападении, свидетельствует об отсутствии у подсудимых предварительного сговора, который подлежит исключению из предъявленного обвинения по ст.105 УК РФ, так и по ст.162 УК РФ, но не исключают их действия в группе с единым умыслом, поскольку еще до начала нападения, Агейчик И.В. знал о намерениях Болбина В.С. завладеть имуществом К., не предпринял никаких мер по оказанию медицинской помощи К. после того как Болбин В.С. нанес ножевые ранения потерпевшей, не присек действия последнего, наблюдая, как Болбин В.С. снимает с потерпевшей золотые изделия, продолжил действия Болбина В.С. из корыстных побуждений на лишения жизни К., нанеся последней еще ножевые ранения, и видя, что потерпевшая подает признаки жизни, после чего Болбин В.С. и Агейчик И.В. совместно сбросили тело К. в подполье, где причинили иные повреждения потерпевшей.
Таким образом, на основании приведенных выше согласующихся между собой доказательств, суд приходит к твердому убеждению и выводу о виновности Болбина В.С. и Агейчика И.В. в совершении установленных преступлений.
При таких обстоятельствах действия подсудимых Болбина В.С. и Агейчика И.В. суд квалифицирует: по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ - разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, совершенное с применением предметов, используемых в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего; по п.п. "ж, з" ч. 2 ст. 105 УК РФ - убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, совершенное группой лиц, сопряженное с разбоем.
Психического состояния подсудимого Болбина В.С.. у суда не вызывает сомнений, что подтверждается заключению стационарной комплексной психолого-психиатрической судебной экспертизой N от 22.02.2017 года (т.3 л.д.71-79) из которой следует, что Болбин В.С. обнаруживает эмоционально-неустойчивое расстройство личности, синдром зависимости от нескольких психоактивных веществ. Но личностное расстройство не лишают его способности осознавать фактический характер своих действий и руководить ими. Следовательно, в период инкриминируемых ему деяний Болбин В.С. в полной мере мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, в настоящее он также может в полной мере осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, правильно воспринимать обстоятельства и факты, имеющие существенное значение для дела, давать правильные показания, участвовать в следственных действиях и судебном заседании.
Согласно заключения стационарной комплексной психолого-психиатрической судебной экспертизой N от16.05.2017 года (т.3 л.д.144-151) Агейчик И.В. также в период инкриминируемому ему деянию мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, в настоящее время он также может осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, правильно воспринимать обстоятельства и факты, имеющие значение для дела, давать правильные показания, участвовать в следственных действиях и судебном заседании.
Изложенные заключения психолого-психиатрических экспертиз проведены в соответствии с требованиями закона, заключения даны компетентными и квалифицированными экспертами, выводы комиссии экспертов мотивированы и ясны, носят научно обоснованный характер, сомнений у суда не вызывают, и поэтому суд признает их относимым, допустимым и достоверным доказательством.
С учетом изложенного, материалов дела, в том числе касающихся личности подсудимых Болбина В.С. и Агейчика И.В. и обстоятельств совершения ими преступлений, их поведение до совершения преступления, а также в период совершения преступления, наблюдая их поведение в судебном заседании, суд приходит к твердому убеждению, что Болбин В.С. и Агейчик И.В. в период относящийся к совершению инкриминируемых им деяний, могли в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, а также на сегодняшний день могут в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, в связи с чем суд признает Болбина В.С. и Агейчика И.В. вменяемыми.
Решая вопрос о виде и размере наказания, суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, фактического участия в совершении преступлений, значение этого участия для достижения целей преступлений, личность каждого подсудимого, смягчающие и отягчающие наказание обстоятельства, влияние назначенного наказания на исправление каждого подсудимого и на условия жизни их семей.
Согласно материалам уголовного дела, характеристикам, заключениям психолого-психиатрической экспертиз, не состоящего на учете у нарколога, ранее не судимого, Болбин В.С. характеризуется, в том числе в быту свидетелями Ю,, Г. М., Б., Н., З., положительно, являющегося отцом ребенка, которому он (Болбин В.С.) помогает. С., Т. А., А. (бабушка), И., также характеризовали Болбина В.С. с положительной стороны, при этом знают его с малолетнего возраста. Как и свидетель Е. в целом характеризовала Болбина В.С. положительно.
Как смягчающие наказание обстоятельства Болбину В.С. в силу п.п. "г, и, к" ч.1,ч.2 ст. 61 УК РФ, суд учитывает частичное признание вины, раскаяние, способствование раскрытию преступления, розыск имущества путем участия в следственных действиях, совершение преступлений в молодом возрасте, состояние здоровья, наличие малолетнего ребенка, возмещение причиненного материального ущерба, а также по существу явку с повинной, поскольку при допросе в качестве подозреваемого по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 105 УК РФ, он добровольно сообщил о совершении им другого преступления, предусмотренного по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ.
Согласно материалам уголовного дела, характеристикам, в том числе положительным характеристикам с мест учебы, спортивных секций, военной службы, с места жительства, грамот, дипломов, заключениям психолого-психиатрической экспертиз, не состоящего на учете у нарколога, ранее не судимого, Агейчик И.В. характеризуется, в том числе в быту свидетелями А., И., с положительной стороны, который, помогает родственникам, свидетели А., С., Ю,, Г. М., Н., Б., также характеризовали Агейчика И.В. положительно, свидетель Т. показал, что Агейчик И.В. помогал ему по работе. Свидетель Е. в целом характеризовала Агейчика И.В. положительно.
Смягчающие наказание обстоятельства Агейчику И.В. в силу п. "и" ч.1,ч.2 ст. 61 УК РФ, суд учитывает по существу признание вины, раскаяние, активное способствование раскрытию и расследованию преступлений, явки с повинной по обоим преступлениям, розыск имущества путем участия в следственных действиях, изобличение соучастника в групповых преступлениях, совершение преступлений в молодом возрасте, состояние здоровья, наличие на иждивении престарелых бабушки и дедушки.
С учетом характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, которые относятся к категории особо тяжких преступлений, имеющим исключительную общественную опасность, обстоятельств их совершения, заключения судебных психолого-психиатрических экспертиз, установивших, что поведение Болбинва В.С. и Агейчика И.В. во время совершения преступлений связано с состоянием алкогольного опьянения, личности подсудимых, злоупотребляющих спиртными напитками, мотивов совершения преступлений с целью хищения имущества для приобретения и продолжения распития спиртных напитков, суд в соответствии с ч. 1.1 ст.63 УК РФ признает совершение Агейчиком И.В. и Болбиным В.С. преступлений в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, обстоятельством, отягчающим их наказание по всем преступлениям. Поскольку именно состояние алкогольного опьянения, в которое подсудимые Агейчик И.В. и Болбин В.С. сами себя привели, распивая спиртные напитки в доме, сняло внутренний контроль за их поведением, именно желание приобрести спиртное вызвало агрессию к потерпевшей, что привело к совершению ими особо тяжких преступлений против личности - убийству К. и против собственности.
Так же суд учитывает в качестве отягчающего обстоятельства в соответствии с п. "в" ч.1 ст. 63 УК РФ по п. "в" ч.4 ст.162 УК РФ совершения преступления группой лиц, поскольку диспозиция указанной нормы уголовного закона не предусматривает это обстоятельство в качестве квалифицирующего признака преступления, совершенного Болбиным В.С. и Агейчиком И.В., при этом суд исходит из активных действий каждого из подсудимого на месте преступлений, направленные на достижение единого результата, а именно на завладение чужим имуществом, а также совместную реализацию и использование ими похищенного имущества и отсутствие у каждого из них каких-либо возражений по поводу совершаемого ими преступления.
Учитывая общественную опасность совершенных Болбиным В.С. и Агейчиком И.В. преступлений, отнесенных, в соответствии со ст. 15 УК РФ к категории особо тяжких, характер их действий, все обстоятельства дела, в целях восстановления социальной справедливости и предупреждения совершения новых преступлений суд считает необходимым назначить каждому из подсудимых наказание только в виде реального лишения свободы с назначением дополнительного наказания.
Препятствий для назначения Агейчику И.В. и Болбину В.С. дополнительного наказания в виде ограничения свободы по ч. 6 ст. 53 УК РФ не имеется, как и не имеется для назначения дополнительного наказания в виде штрафа. Болбин В.С. имеет на территории города Иркутска регистрацию, постоянно проживает со своими близкими родственниками. Не проживание Болбина В.С. по месту регистрации, не является основанием по которому не может быть назначено наказание в виде ограничения свободы, поскольку у последнего имеется исходя их характеризующих данных постоянное место жительства. Отсутствие регистрации у Агейчика И.В. по месту жительства, по смыслу уголовного закона само по себе не является основанием для вывода об отсутствии у него места постоянного проживания на территории Российской Федерации. Из материалов уголовного дела следует, что Агейчик И.В. имел постоянное место жительства на территории Российской Федерации. После военной службы Агейчик И.В. прибыл в город Иркутск, стал проживать с близкими родственниками, где ранее был прописан, узнал, о снятии с регистрации после его задержания.
Дополнительное наказание по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ в виде штрафа определяется судом в отношении подсудимых в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 46 УК РФ, т.е. с учетом тяжести совершенного ими преступления, имущественного положения каждого из них и их семей, а также с учетом возможности получения осужденными заработной платы или иного дохода. При этом суд учитывает наличие у Болбина В.С. малолетнего ребенка, у Агейчика И.В. престарелых бабушки и дедушки, состояние здоровья его матери, состояние здоровья подсудимых, вместе с тем они являются молодыми трудоспособными гражданами.
С учетом конкретных обстоятельств дела, объекта посягательства и мотивов преступлений, их общественной опасности, а также наличия у Болбина В.С. и Агейчика И.В. отягчающего наказание обстоятельств, суд в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ не усматривает оснований для снижения категории всех по делу преступлений на менее тяжкую, как и не усмотрел оснований для применения ст. 62 УК РФ.
Исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступлений, поведением Болбина В.С. и Агейчика И.В. во время или после совершения преступлений, которые бы существенно уменьшали степень общественной опасности содеянного, позволяли применить к подсудимым положения ст. 64 суд не установил.
Оснований для освобождения Болбина В.С. и Агейчика И.В. от уголовной ответственности или для постановления приговора без назначения наказания, оснований для применения ст.73 УК РФ не имеется.
Окончательное наказание по совокупности преступлений по делу каждому, подлежит назначению в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ.
В соответствии с п. "в" ч. 1 ст. 58 УК РФ местом отбывания наказания в виде лишения свободы Болбину В.С. и Агейчику И.В. надлежит определить исправительную колонию строгого режима.
В ходе судебного заседания защиту подсудимого Болбина В.С. осуществляла защитник Рябинина Е.Н. по назначению и в соответствии с п. 5 ч. 2 ст. 131 УПК РФ затраченные на оплату ее труда суммы относятся к процессуальным издержкам.
В соответствии со ст. 132 УПК РФ указанные процессуальные издержки возмещены за счет средств федерального бюджета. Однако, с учетом возможности получения осужденным Болбиным В.С. дохода и отсутствия законных оснований для освобождения от их уплаты они подлежат взысканию с подсудимого в сумме 50400 рублей в полном объеме в размерах, определенных в соответствии с ч. 7 ст. 132 УПК РФ, с учетом характера вины, степени ответственности за преступления и имущественного положения подсудимого.
В соответствии со ст. 81 УПК РФ, по вступлению приговора в законную силу, вещественные доказательства по делу:
- ДВД диски, договор купли-продажи с ИП Я., расписка, написанная Болбиным В.С., копия медицинской карты N на имя Болбина В.С., образцы почерка Болбина В.С. -следует хранить при материалах уголовного дела. Образцы, спилы, срезы, кожные лоскуты изъятые входе следственных действий подлежат уничтожению. Спортивные штаны Болбина В.С., серьга, медицинская карта N на имя Болбина В.С. - подлежат возврату по принадлежности.
Основания по которым Болбину В.С. и Агейчику И.В. избиралась мера пресечения не изменились и не отпали, кроме того в целях обеспечения исполнения приговора, меру пресечения до вступления приговора в законную силу следует оставить прежней - заключение под стражу, каждому.
На основании изложенного и руководствуясь ст. 303, 307 - 309 УПК РФ, суд
ПРИГОВОРИЛ:
Болбина Вадима Сергеевича признать виновным в совершении преступлений, предусмотренных п. "в" ч. 4 ст. 162, п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ и назначить ему наказание:
- по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ 10 лет лишения свободы с ограничением свободы на 1 год со штрафом 100 000 рублей;
- по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ 13 лет лишения свободы с ограничением свободы на 1 год 2 месяца.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний назначить Болбину В.С. 14 лет лишения свободы с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев со штрафом 100 000 рублей.
В соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ установить Болбину В.С. следующие ограничения: не уходить из места постоянного проживания в ночное время с 22 до 6 часов, не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования, на территории которого он будет проживать после освобождения из мест лишения свободы, не изменять места жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы; обязать Болбина В.С. 2 раза в месяц являться для регистрации в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы.
В соответствии с п. "в" ч. 1 ст. 58 УК РФ назначить Болбину В.С. отбывание наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Агейчика Ивана Валерьевича признать виновным в совершении преступлений, предусмотренных п. "в" ч. 4 ст. 162, п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ и назначить ему наказание:
- по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ 9 лет лишения свободы с ограничением свободы на 1 год со штрафом 100 000 рублей;
- по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ 12 лет лишения свободы с ограничением свободы на 1 год 2 месяца.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний назначить Агейчику И.В. 13 лет лишения свободы с ограничением свободы на 1 год 4 месяца, со штрафом 100 000 рублей.
В соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ установить Агейчику И.В. следующие ограничения: не уходить из места постоянного проживания в ночное время с 22 до 6 часов, не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования, на территории которого он будет проживать после освобождения из мест лишения свободы, не изменять места жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы; обязать Агейчика И.В. 2 раза в месяц являться для регистрации в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы.
В соответствии с п. "в" ч. 1ст. 58 УК РФ назначить Агейчику И.В. отбывание наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Меру пресечения Болбину В.С. и Агейчику И.В. в виде содержания под стражей до вступления приговора в законную силу оставить без изменения.
Срок отбывания наказания Болбину В.С. и Агейчику И.В. исчислять с 26 марта 2018 года. Зачесть в срок отбывания наказания Болбина В.С. время содержания под стражей с 20 января 2017 года, то есть со дня фактического задержания, по 25 марта 2018 года включительно. Зачесть в срок отбывания наказания Агейчика И.В. время содержания под стражей с 17 апреля 2017 года, то есть со дня фактического задержания, по 25 марта 2018 года включительно.
Взыскать в силу ст.132 УПК РФ с Болбина Вадима Сергеевича в доход федерального бюджета процессуальные издержки в сумме 50 400 рублей.
Вещественные доказательства по делу при вступлении приговора в законную силу:
- ДВД диски с записями следственных действий, договор купли-продажи с ИП Я., расписку, написанную Болбиным В.С.; копию медицинской карты N на имя Болбина В.С.; диск с видеозаписью с ООО "Ломбард <...>"; образцы почерка полученные 17.03.2017 у Болбина В.С.; диск, на котором имеется фотография Болбина В.С. изъятый 18.03.2017 у свидетеля Г. хранить при материалах уголовного дела;
- кожные лоскуты, спил с пола изъятый 20.01.2017 в ходе осмотра места происшествия, срезы ногтевых пластин, образцы слюны, крови уничтожить;
- спортивные штаны Болбина В.С., серьгу, изъятую 20.01.2017 в ходе осмотра трупа К. в отделении морга ИОБСМЭ, медицинскую карту N на имя Болбина В.С. - возвратить по принадлежности.
Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации через Иркутский областной суд в течение 10 суток со дня его провозглашения, а осужденными Болбиным В.С. и Агейчиком И.В., содержащимися под стражей - в тот же срок со дня вручения им копии приговора.
В случае подачи апелляционных жалоб и представлений, осужденные Болбин В.С. и Агейчик И.В. вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции.
Председательствующий А.Р. Сундюкова


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка