Приговор Иркутского областного суда от 20 июня 2017 года №2-33/2017

 
ИРКУТСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
 
ПРИГОВОР
 
от 20 июня 2017 года Дело N 2-33/2017
 
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
г. Иркутск 20 июня 2017 г.
Иркутский областной суд в составе: председательствующего - судьи Иркутского областного суда Рукавишникова П.П., с участием государственного обвинителя Инютиной Л.И., потерпевшего Т., представителя потерпевшего Смолина И.А., подсудимого Ульянова Д.А., адвоката Евстигнеева Е.А., при секретаре Ланиной Е.А., рассмотрев уголовное дело в отношении
Ульянова Дмитрия Александровича, родившегося <...> г. в <...>, гражданина РФ, русского, военнообязанного, со средне-специальным образованием, женатого, работающего разнорабочим, проживающего <...>, зарегистрированного <...>, судимости не имеющего, содержащегося под стражей по настоящему делу с 31.10.2016 года, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п.В ч.2 ст.105 УК РФ,
УСТАНОВИЛ:
Подсудимый Ульянов совершил убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, в отношении малолетнего.
Преступление было совершено при следующих обстоятельствах:
Около 17 часов 30.10.2016 г. в квартире <...> в г.Иркутске в ходе распития спиртного на почве личных неприязненных отношений, возникших вследствие отсутствия постоянного источника дохода и уверенности в невозможности полноценного содержания ребёнка, подсудимый Ульянов решил убить свою дочь М., родившуюся <...> г., при этом Ульянов осознавал, что М. в силу малолетнего возраста не была способна защитить себя, находилась в беспомощном состоянии.
Реализуя умысел на убийство, около 20 часов 30 минут 30.10.2016 г. в указанной квартире Ульянов закрыл подушкой лицо М., лежащей на диване в кухне, и удерживал с достаточным усилием, перекрывая М. доступ кислорода в дыхательные пути. После 21 часа 30.10.2016 года Ульянов в комнате с кровати схватил М. рукой за голову и лицо, сдавливая со значительной силой, и стал трясти М. из стороны в сторону, приводя её тело в колебательное движение с высокой частотой. Затем, примерно до 22 часов 30.10.2016 г. Ульянов положил М. на кровать, схватил её руками за голову и лицо и сдавил голову и лицо М. со значительной силой, придавливая её, в том числе, сверху к кровати. После этого, примерно до 23 часов 30.10.2016 г. Ульянов схватил М. рукой за шею и стал сдавливать её с достаточным усилием, перекрывая М. доступ кислорода в дыхательные пути. Затем Ульянов вновь схватил М. рукой за голову и лицо, сдавливая со значительной силой, и стал трясти М. из стороны в сторону, приводя её тело в колебательное движение с высокой частотой, после чего Ульянов со значительной силой бросил М. на кровать.
Своими умышленными действиями Ульянов причинил М. телесные повреждения в виде черепно-мозговой травмы в виде кровоподтёков и ссадин лица, правой и левой ушных раковин, затылочной области, кровоизлияний на слизистой верхней и нижней губ, кровоизлияний в мягкие ткани головы, кровоизлияний над твёрдой мозговой оболочкой, кровоизлияний под твёрдой мозговой оболочкой, переломов костей свода и основания черепа, нижней челюсти справа и слева, диффузных субарахноидальных кровоизлияний, сопровождавшейся развитием отёка и дислокации головного мозга, относящиеся к повлекшим тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, от которых в период с 17 часов 30.10.2016 года по 19 часов 50 минут 31.10.2016 г. наступила смерть М.
Допрошенный в судебном заседании подсудимый Ульянов свою вину признал полностью и суду пояснил, что 30 октября 2016 года около 19-20 часов вечера он пришёл домой в квартиру <...>, где у него в ходе распития спиртного произошла ссора с Т.. Разозлившись, на кухне на диване примерно в 20 часов 30 минут 30.10.2016 года он накрыл ребёнка подушкой, чтобы она не плакала, чтобы её успокоить, держал подушку меньше минуты, девочка перестала кричать. После 21 часа 30.10. 2016 года, после того, как дочь заплакала, он одной правой рукой в комнате взял дочь с кровати и начал трясти её рукой со всей силы в течение около 1 минуты. Потряс, сдавил и отдал Т.. Сколько было колебательных движений - не помнит, осознавал, что ребёнок не может защитить себя в силу возраста, убивать не хотел, желал успокоить её. Он допускал, что от его действий ребёнок может умереть. После этого примерно до 22 часов 30.10. 2016 года он положил М. на кровать, сам сел на кровать, взял М. за голову и лицо, на своём колене начал давить её голову руками с двух сторон около 1 минуты. Сильно сдавливал. Возможно, придавливал ребёнка сверху к кровати, точно не помнит. После этого, примерно до 23 часов 30.10. 2016 года он с целью убийства в связи с отсутствием средств к существованию схватил 1 рукой лежащую на кровати М. за шею и сдавил ей шею, как долго давил - не помнит, М. молчала и не шевелилась. После этого в комнате рядом с кроватью он в связи с отсутствием средств к существованию с целью убийства взял М. за голову и лицо и стал трясти её из стороны в сторону, как долго и с какой силой стал трясти - не помнит. Затем он бросил М. на кровать, не проверяя, жива она или нет, лёг спать, проснулся утром, дочь была мёртвой. Сожительница сказала, что дочь мертва. Завернул ребенка в полотенце и спустил в подполье, чтобы не было запаха. Вечером он вызвал полицию. Полагает, что от его действий наступила смерть его дочери М.. Преступление совершил в связи с отсутствием постоянного полноценного источника дохода. Среднемесячный доход его составлял около 20000 рублей.
Из оглашённых в судебном заседании показаний Ульянова, данных им в процессе предварительного расследования, усматривается, что 30.10.2016 года он распил дома спиртное, Т. не выпивала спиртное. Он увидел небольшое количество смеси в банке и испугался, что не сможет прокормить ребёнка, т.к. не хватало денег и он не сможет заработать. Он стал ругаться на Т. из-за смеси. В момент, когда он понимал, что им не хватает денег на то, чтобы прокормить ребёнка, он решил убить её. Он подошёл к Т., взял ребёнка из рук Т. левой рукой за лицо, то есть ладонь у него находилась на лице ребёнка, и стал сдавливать пальцами лицо и голову ребёнка спереди, одной рукой. Т. пыталась отобрать у него ребёнка, он отшвырнул Т. от себя, она ударилась головой и спиной о дверной косяк. Он сел, продолжая держать ребёнка левой рукой за лицо, перевернул ребёнка вниз лицом, сверху на затылок головы ребёнка положил правую руку и стал сдавливать руки между собой, между которыми была зажата голова ребёнка. Тело ребёнка находилось у него на ногах, под правой рукой. Ладони рук он сжимал на голове ребёнка с силой, давя на них с обоих сторон, в это время ребёнок пытался плакать, кричать, дёргал телом и конечностями. Он сжимал голову ребёнка до тех пор, пока девочка не замолчала. После того как ребёнок перестал подавать признаки жизни он встал и передал ребёнка со следами крови на лице Т., которая находилась рядом и плакала. После этого он спокойно пошёл на кухню и лёг спать на диван. С. проснулся и видел, как задавил М.. Возможно, он наносил удары ребёнку, точно не помнит. Около 8 часов 31.10.2016 г. ему Т. сказала, что М. умерла ночью, что он её убил. Он завернул труп ребёнка в полотенце махровое коричневого цвета, на котором она и лежала, после чего положил в чёрный полиэтиленовый пакет и сбросил в подполье. Он решил скрыть убийство, т.к. боялся ответственности. Он не помнит, запугивал ли он Т., чтобы она не сообщала о происшедшем (лд 79-85 т.1). 30.10.2016 г. он взял подушку положил и давил, затем она успокоилась, сожительница забрала у него её. Она опять заплакала. Он подошёл, поднял за голову, тряханул, потряс, обратно положил, ребёнок плакал. Время было примерно девятый час вечера. Затем он опять психанул, взял и начал давить, душить двумя руками. Потом взял снова и снова давление сделал, видимо, сильно сдавил и просто бросил. Она уже успокоилась, как ему показалось, он её бросил, развернулся и пошёл, лёг спать. Горло ребёнку сжимал не больше 2 минут, точно не помнит. Проснулся около 8 утра, она сказала, что она уже умерла, он завернул в полотенце и в пакет, положил в подполье (лд 87-93 т.1) 30.10.2016 г. <...> он находился с Т., её сыном С. и их дочерью М.. Когда М. заплакала, то его это разозлило, он подошёл к лежащему на диване в кухне ребёнку, чтобы она замолчала, он положил на неё сверху подушку и стал давить на неё сверху рукой. Ребенок хрипел, находясь под подушкой. Т. пыталась его оттолкнуть, но он нанёс сожительнице несколько ударов, после чего отпустил подушку. Через некоторое время, уже в вечернее время 30.10.2016 г. ребенок лежал и снова заплакала. Он подошёл к ребёнку, схватил её правой рукой за голову сверху и стал трясти в воздухе, после чего левой рукой стал сжимать ей горло, потом отпустил на диван, где стал сдавливать ей обеими руками голову, пока ребёнок не перестал дышать и кричать, после чего он снова схватил ребёнка за голову правой рукой и снова стал трясти, после чего бросил на диван и ушёл спать на кухню. Утром ему сожительница сообщила, что ребёнок умер. Чтобы скрыть преступление он завернул ребёнка в полотенце, положил в пакет и сбросил в подполье дома (лд 100-104 т.1). Примерно в 20 часов 30.10.2016 г. он пришёл домой, распил 4 или 5 бутылок водки объёмом 0, 5 литра, после чего М. стала плакать, Т. взяла её на руки. Он испугался, что не сможет прокормить ребёнка, т.к. мало зарабатывает, решил убить М.. Взяв у Т. М. левой рукой за голову таким образом, что ладонь закрывала её лицо, он трясти М., держа её на весу за голову. Затем он положил М. на кровать в комнате, где, как ему показалось, спал в это время С.. Он, т.е. Ульянов, положил М. на живот и стал сдавливать её лицо обеими руками, сколько раз сдавил - не помнит, но точно помнит, что 1 раз сдавил сильно голову М., при этом левая рука закрывала М. лицо, т.е. и глаза, и нос, и рот, а правая - затылок. Затем он перестал сжимать лицо М., оставил её, видимо, потому, что она перестала подавать признаки жизни. Далее он пошёл на диван на кухню спать. В 8 часов 31.10.2016 г. его разбудила Т. и сообщила, что М. умерла. Он понял, что убил М., решил спрятать труп, завернул в полотенце, полиэтиленовый пакет, который положил в подполье. Не помнит, ударял ли Т. 30.10.2016 г. Не помнит, совершал ли ещё что-либо с М. (лд 113-118 т.1). Примерно в 20 часов 30.10.2016 г. он пришёл домой <...>, распил спиртное. М. стала плакать, Т. взяла её на руки. Он испугался, что не сможет прокормить ребёнка, т.к. маленькая заработная плата, он не помнит, в связи с этим или нет он решил убить М.. Насколько помнит, он правой рукой взял М. за голову и стал трясти её над диваном, затем бросил на диван, куда она упала - не помнит, возможно, - на подушку или на диван. Что ещё он делал с М. - не помнит (лд 130-134 т.1). В ходе очной ставки с Т. Ульянов подтвердил её показания, пояснив, что 30.10.2016 г., когда М. заплакала, то он не выдержал крика ребёнка из-за того, что им не хватало смеси. Он подошёл к М., которая лежала на диване, взял подушку, положил её на тело ребёнка и стал давить, хотел, чтобы она замолчала. Т. пыталась его остановить, он нанёс ей удары, убрал подушку от ребёнка. Вечером М. проснулась и заплакала, лёжа на диване в комнате. Он подошёл к ней, схватил её рукой за голову, поднял в воздух, потряс, снова положил на диван и стал сдавливать руками за голову с обеих сторон, пока ребёнок не перестал подавать признаков жизни, после чего он снова поднял рукой за голову ребёнка и стал трясти её в воздухе, после чего он отбросил ребёнка на диван. Он не помнит, подавала ли девочка признаки жизни, он ушёл спать. Утром от Т. узнал, что ребёнок умер, после чего сбросил труп ребёнка в подвал. Ранее он не говорил, что душил ребёнка подушкой и за горло не брал, т.к. забыл, теперь вспомнил. Он может путать мелкие моменты, последовательность своих действий (лд 160-166 т.1).
Суд исследовав и оценив собранные по делу доказательства в их совокупности, находит вину Ульянова установленной и доказанной совокупностью нижеперечисленных доказательств.
Потерпевшая Т. суду пояснила, что с 15.09.2015 года она стала проживать совместно с Ульяновым, 31 августа 2016 года родилась совместная дочь М.. 30.10.2016 г. Ульянов дома распил спиртное. Она усыпила дочь. Когда дочь заплакала на кухне на диване, то Ульянов закрыл её лицо подушкой, перекрыв доступ кислорода, и давил несколько секунд, сказав, «Я всё равно тебя кончу». Она пыталась отталкивать Ульянова, плакала, говорила, чтобы он не делал этого, но Ульянов отталкивал её. Она забрала у Ульянова дочь и пошла в комнату, успокоила её. После 21 часа 30.10. 2016 года Ульянов рукой за голову взял дочь и начал трясти ребёнка около 5 минут, она плакала. Старший сын сидел под курткой, боялся. Она отобрала у Ульянова дочь, положила в комнате на кровать и успокоила, легла рядом. Затем до 22 часов 30.10. 2016 года Ульянов сдавливал голову М. руками с двух сторон. Кроме того, Ульянов схватил лежащую на кровати М. и рукой сдавил ей за шею, М. активных действий уже не совершала, висела у него на руке. Через некоторое время в комнате рядом с кроватью Ульянов схватил рукой за голову ребёнка и снова стал трясти. Когда она отбирала ребёнка, то Ульянов сломал ей нос и избил, она ударялась о стенку возле печки. Сын наблюдал за действиями Ульянова, плакал и боялся. Отобрав ребёнка, она пошла в комнату, успокоила дочь, покормила, легла с ней рядом. Ульянов на диване дремал. Утром 31.10.2016 г. она обнаружила, что дочь умерла, о чём сообщила Ульянову, который подскочил к ней, дочь последний выдох сделала. Ульянов замотал её в полотенце, в пакет и сбросил в подполье. За помощью она не обращалась, т.к. боялась за себя и за сына, Ульянов спрятал телефоны. Дочь Ульянову мешала, он говорил, что не высыпается. Ульянов совершил убийство своей дочери М. в связи с отсутствием у Ульянова постоянного полноценного источника дохода и в связи с тем, что Ульянов, имея доход около 20000 рублей в месяц, не был уверен в своей способности полноценно содержать М..
Из оглашённых в судебном заседании показаний потерпевшей Т., данных ею в процессе предварительного расследования, усматривается, что с августа 2015 г. она сожительствовала с Ульяновым. 30.10.2016 г. она и Ульянов употребили спиртное. Находясь на диване, М. заплакала. Ульянов, грубо выражаясь, схватил подушку и, положив сверху на ребёнка, стал давить на неё, при этом говорил, что «всё равно её кончит». Ребёнок стал хрипеть. Ульянова раздражало, что ребёнок плакал, он всегда говорил, что он не высыпается из-за её рёва. Она, т.е. Т., пыталась оттолкнуть Ульянова, но он нанёс ей удары кулаками. После этого Ульянов убрал подушку с тела ребёнка, М. была испугана и плакала. Она отнесла её в комнату на кровать. Около 21 часа 30.10.2016 г. М. проснулась, С. находился рядом с М. в комнате. Ульянов резко встал из-за стола, прошёл в комнату, схватил ладонью правой руки ребёнка за голову сверху, поднял её и со словами «я всё равно тебя кончу» стал её трясти в воздухе как куклу, не держа её тело другой рукой. После этого Ульянов положил ребёнка. Она отговаривала Ульянова, говоря, что его посадят, но Ульянов сказал, что ему всё равно. После этого Ульянов наклонился над ребёнком и стал обеими руками сдавливать голову ребёнка на протяжении около 2 минут, в это время ребёнок хрипел, дёргался, на лице у М. была кровь. Затем Ульянов снова схватил правой рукой за голову ребёнка и стал трясти в воздухе. Ей удалось отобрать ребёнка, М. ещё дышала, Ульянов ушёл на кухню, лёг там спать на диван. С. также был всё это время в комнате и всё видел. Она легла спать с М., которая хрипела, почти не шевелилась, но уже не плакала. Проснувшись около 5 часов утра, она обнаружила, что ребёнок закостенел. Она разбудила Ульянова и сказала ему, что он убил М.. Ульянов завернул её в полотенце и пакет и сбросил в подполье. В вечернее время Ульянов вызвал сотрудников полиции (лд 153-159 т.1). 30.10.2016 г. в обеденное время они находились дома. М. на диване на кухне заплакала. Ульянов подошёл к М., взял подушку, положил на ребёнка сверху и стал давить на протяжении 2 минут, М. кряхтела под подушкой. Она, т.е. Т., попыталась оттолкнуть Ульянова, но он нанёс ей несколько ударов, после чего она не стала мешать ему. Обращаясь к дочери, Дмитрий говорил, что «всё равно её кончит». Он убрал подушку, М. была испугана и плакала. Она унесла дочь на кровать в комнату. Через некоторое время М. опять заплакала. Дмитрий вышел из кухни, поднял правой рукой ребёнка за голову, взял сверху, потряс ребёнка в воздухе, после чего положил обратно на диван. Около 19-20 часов 30.10.2016 г. М. снова проснулась и стала плакать. Дмитрий снова схватил ребёнка правой рукой за голову, стал снова её трясти в воздухе. После этого взял ребёнка за горло левой рукой и стал сжимать пальцы, ребёнок плакал и кряхтел. Она вырвала ребёнка из его рук, положила на диван, Дмитрий лёг спать, она легла спать рядом с М.. Около 5 часов утра она проснулась и сказала Дмитрию, что ребёнок не дышит. Дмитрий проверил, что она мертва, завернул её в полотенце, положил в мешок и скинул в подвал. (лд 160-166 т.1). Ульянов сначала обрадовался предстоящему рождению М., но затем стал высказывать недовольство, говорил, что будет работать на одну смесь для ребёнка (лд 167-172 т.1). В дневное время - около 18 часов 30.10.2016 г. Ульянов пришёл домой <...>. Когда она начала защищать свою дочь - М. от того, что Ульянов стал сжимать руками и трясти её, Ульянов толкнул её, она пролетела через проём дверь кухни, где находился диван в комнату и ударилась об стену, упала на рядом стоящую кровать, затем снова пошла выхватывать из рук Ульянова дочь, он снова её толкнул, она снова ударилась о стену, вновь хотела отобрать дочь, но Ульянов опять толкнул её сильно, и она ударилась об стену. Ударялась она об стену головой, просила, чтобы он отпустил дочь, но Ульянов продолжал её трясти. Когда Ульянов накрывал М. подушкой, она также пыталась оттолкнуть его от дочери, но Ульянов её ударил в нос. Она не видела, чтобы Ульянов наносил удары М., он только придавливал лицо М. подушкой к дивану и сжимал её голову рукой, при этом держал М. только за голову, когда сотрясал её. Также Ульянов придавливал М. к дивану, стоя над ней и держа её за голову, возможно, в этот момент М. ударялась о диван (лд 173-176 т.1).
В судебном заседании потерпевшая Т. подтвердила свои показания, данных ею в процессе предварительного расследования, пояснив, что когда М. в первый раз захныкала, Ульянов стал угрожать, что всё равно её убьёт. Подушкой Ульянов душил дочь не более 2 минут.
Свидетель Л. суду пояснила, что по ул. <...> имеется два дома №, имеющих сквозную нумерацию квартир: одноэтажный и двухэтажный, отсутствует дом № А. Возможно, литера «А» была на доме №, чтобы не было путаницы. Двухэтажный дом был законсервирован, в одноэтажном доме № <...> имеются квартиры № и №, начальная нумерация квартир начиналась с двухэтажного дома.
Из оглашённых в судебном заседании показаний свидетеля С., <...> г.р., усматривается, что он видел, как папа Дима тряс М., взяв её за голову, при этом М. сильно плакала, а у него руки большие, так, что он закрывал ей всю голову и лицо, при этом папа Дима говорил: «Я тебя убью, заткнись». После того как папа Дима потряс М. и положил на кровать он увидел М. на руках у мамы, которая легла с ней спать на диван. Затем он, т.е. С., уснул. Утром папа Дима М. завернул в полотенце и бросил пакет с М. в подполье, сказав, что это для того, чтобы не было запаха. Мама М. не била (лд 193-197 т.1).
В судебном заседании Ульянов пояснил, что подтверждает показания С.
Из оглашённых в судебном заседании показаний свидетеля Р. усматривается, что она проживает <...>. В начале сентября 2016 г. в квартиру № въехала семейная пара: Дмитрий и Т., мальчик С. 7-8 лет, через некоторое время они перевезли в квартиру дочку М.. Около 11 часов вечера 30.10.2016 года в стену её квартиры со стороны смежной с этой стеной квартиры № раздались очень сильные удары, около 3 подряд, со стены посыпалась штукатурка. После этих ударов очень громко взахлёб заплакала М.. Плач ребёнка продолжался около 10 секунд, после чего она замолчала. 31.10.2016 года в квартире № стояла тишина. В вечернее время от сотрудников полиции она узнала, что М. убили. Однажды в ходе разговора Т. рассказала ей, что Дмитрий в состоянии алкогольного опьянения говорил, что дочка была ему не нужна, и угрожал её убить. Разговор этот с Т. был после убийства (лд 177-180 т.1).
Из оглашённых в судебном заседании показаний свидетеля Н. усматривается, что в начале сентября 2016 года он сдал Ульянову Д. и Т. в аренду квартиру по адресу: <...>. Ульянов сообщил, что у него двое детей. В конце октября 2016 года в квартире он видел на диване их маленькую дочь, которую они называли М.. На следующий день сотрудники милиции сообщили, что Ульянов убил свою дочь в квартире <...> (лд 265-268 т.1)
Из оглашённых в судебном заседании показаний свидетеля П. усматривается, что Ульянов работал по необходимости и жил на территории монастыря, его сожительница Т. ожидала ребёнка. По характеру Ульянов трудолюбивый, добросовестный, спиртным не злоупотреблял. Был случай невыхода на работу, нахождения в состоянии алкогольного опьянения. О родившейся дочери Ульянов говорил, что гордится, что он отец (лд 277-280, 281-283 т.1).
Объективно вина Ульянова подтверждается:
- телефонным сообщением от 31.10.2016 г., согласно которому по адресу <...> Ульянов убил дочку (лд 18 т.1),
- протоколом осмотра места происшествия от 31.10.2016 г., согласно которому осмотрена квартира <...>, в подполье квартиры обнаружен полиэтиленовый пакет чёрного цвета, внутри которого в полотенце обнаружен труп ребёнка-девочки с телесными повреждениями. К протоколу составлена фототаблица (лд 25-50 т.1),
- копией свидетельства о рождении и копией справки о рождении, согласно которым М. родилась <...> года в г.Иркутске, матерью ребёнка является Т. (лд 53, 54 т.1),
- копией истории развития ребёнка, согласно которой ребёнок М. родилась <...> года, выписана из роддома <...>., вместе с матерью Т. наблюдалась у врача К. (лд 206-245 т.1),
- протоколом получения образцов для сравнительного исследования, согласно которому у Ульянова изъяты образцы крови и слюны (лд 2-3 т.2),
- протоколом получения образцов для сравнительного исследования, согласно которому у Т. изъяты образцы крови и слюны (лд 6-7 т.2),
- протоколом выемки, согласно которому в отделе СМЭ изъяты образцы крови от трупа ребёнка № 3407 (лд 9-11 т.2),
- протоколом выемки, согласно которому в Иркутском перинатальном центре изъяты медицинские документы Т. и её новорожденного ребёнка, родившегося <...> г. (лд 31-36 т.2),
- протоколом осмотра, согласно которому осмотрены образцы крови и слюны, медицинское свидетельство о рождении, предметы, изъятые в ходе осмотра места происшествия. На куске ткани имеются пятна и разводы жёлтого цвета. На ткани пододеяльника имеются следы вещества бурого цвета. На ткани распашонки имеются пятна светло-жёлтого цвета (лд 37-41 т.2),
- протоколом осмотра, согласно которому осмотрена история родов Т. и история развития новорожденного, согласно которым <...> г. родился ребёнок женского пола (лд 44-47 т.2),
- протоколом выемки, согласно которому в поликлинике № изъята история развития ребёнка - М. (лд 51- 55 т.2),
- протоколом осмотра, согласно которому осмотрена история развития М., родившейся <...> г.; матерью указана Т. (лд 56-61 т.2),
- протоколом дополнительного осмотра места происшествия, согласно которому осмотрена квартира <...>. Между шкафом и печкой имеется повреждение штукатурки (лд 65-74 т.2).
В судебном заседании потерпевшая Т., осмотрев фототаблицы, пояснила, что в квартире дома, изображённой на фототаблицах (лд 65-74 т.2), она проживала с Ульяновым, и в этой квартире дочери были причинены телесные повреждения; она, т.е. Т., ударялась о ту стену, где отсутствует штукатурка.
- протоколом предъявления трупа для опознания, согласно которому Т. опознала труп ребёнка, обнаруженного в подвале квартиры <...> как труп М., родившейся <...> г. (лд 75-78 т.2),
- сообщением Иркутского перинатального центра о том, что Т. <...> г. родила девочку (лд 84 т.2),
- заключением судебно-медицинской экспертизы, согласно которому смерть М., <...>., наступила от черепно-мозговой травмы в виде кровоподтёков и ссадин лица, правой и левой ушных раковин, затылочной области, кровоизлияний на слизистой верхней и нижней губ, кровоизлияний в мягкие ткани головы, кровоизлияний над твёрдой мозговой оболочкой, кровоизлияний под твёрдой мозговой оболочкой, переломов костей свода и основания черепа, нижней челюсти справа и слева, диффузных субарахноидальных кровоизлияний, сопровождавшейся развитием отёка и дислокации головного мозга.
При судебно-медицинском исследовании трупа М. обнаружены повреждения в виде черепно-мозговой травмы:
кровоподтёки и ссадины лица, правой и левой ушных раковин, затылочной области, кровоизлияния на слизистой верхней и нижней губ, кровоизлияния в мягкие ткани головы, кровоизлияние над твёрдой мозговой оболочкой, кровоизлияние под твёрдой мозговой оболочкой, переломы костей свода и основания черепа, нижней челюсти справа и слева, диффузные субарахноидальные кровоизлияния. Данные повреждения сформировались от неоднократного воздействия тупого твёрдого предмета и относятся к повлекшим тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, стоят в прямой причинной связи со смертью. Давность причинения - до 1 суток назад на момент наступления смерти.
Также выявлены кровоподтёки в проекции правой ключицы, верхних конечностей, которые сформировались от воздействия тупого твёрдого предмета и относятся к не повлекшим вреда здоровью. Давность причинения - до 1 суток назад на момент наступления смерти.
В момент причинения повреждений потерпевшая могла находиться в любом положении относительно нападавшего и травмирующего предмета при условии доступности зон травматизации.
Смерть М. наступила около 1-3 суток назад ко времени исследования трупа 01.11.2016 г. (лд 95-98 т.2)
- заключением дополнительной судебно-медицинской экспертизы, согласно которому смерть М., <...> г.р., наступила от черепно-мозговой травмы в виде кровоподтёков и ссадин лица, правой и левой ушных раковин, затылочной области, кровоизлияний на слизистой верхней и нижней губ, кровоизлияний в мягкие ткани головы, кровоизлияний над твёрдой мозговой оболочкой, кровоизлияний под твёрдой мозговой оболочкой, переломов костей свода и основания черепа, нижней челюсти справа и слева, диффузных субарахноидальных кровоизлияний, сопровождавшейся развитием отёка и дислокации головного мозга.
Не исключено, что данные повреждения могли сформироваться при обстоятельствах, указанных в выписке из протокола проверки показаний на месте Ульяновым Д.А., а именно: при сдавлении головы М. в щёчных, скуловых и теменных областях его пальцами рук, а также при ударном воздействии о тупую поверхность, чем мог быть диван (кровать) (лд 141-143 т.2).
В судебном заседании Ульянов пояснил, что он причинил телесные повреждения, указанные в экспертизах.
Оценивая собранные по делу доказательства в их совокупности как достаточные для разрешения уголовного дела, суд находит вину Ульянова доказанной, а его действия подлежат квалификации по п.В ч.2 ст.105 УК РФ как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, в отношении малолетнего, поскольку в период с 17 часов 30.10.2016 г. по 19 часов 50 минут 31.10.2016 г. при изложенных в настоящем приговоре обстоятельствах Ульянов из личной неприязни с целью убийства умышленно причинил телесные повреждения М., родившейся <...>., перекрывал ей доступ кислорода в дыхательные пути. При этом, учитывая антропометрические данные, Ульянов осознавал, что М. в силу малолетнего возраста не была способна защитить себя, находилась в беспомощном состоянии, поэтому квалифицирующий признак «в отношении малолетнего» вменен в вину Ульянову правильно.
Об умысле Ульянова на убийство свидетельствует сдавление им со значительной силой особо жизненно-важного органа человека - головы М., а также удушение её подушкой и приведение тела малолетней М. в колебательное движение с высокой частотой.
С учётом совокупности показаний Ульянова и Т. об обстоятельствах убийства М.; о том, что диван находился на кухне, кровать - в комнате; показаний Ульянова о том, что он положил М. на кровать, сам сел на кровать, взял М. за голову и лицо, на своём колене начал давить её голову руками с двух сторон около 1 минуты; сильно сдавливал; возможно, придавливал ребёнка сверху к кровати, точно не помнит, показаний Т. о том, что Ульянов придавливал М. к дивану (лд 175 т.1), а также с учётом анализа совокупности исследованных судом доказательств суд установил обстоятельства совершения убийства М., изложенные в описательной части настоящего приговора, при которых Ульянов со значительной силой придавливал М., в том числе - сверху к кровати и с 30.10.2016 г. на 31.10.2016 г. в квартире <...> на кухне стоял диван, а в комнате - кровать, о чём сообщили суду Ульянов и Т.
В судебном заседании Ульянов подтвердил, что его показания, данные им в процессе предварительного расследования, о том, что он совершил преступление при изложенных в описательной части настоящего приговора обстоятельствах, соответствуют действительности.
С учетом показаний свидетелей Л., Р., исследованных судом сообщений заместителя мэра и бюро технической инвентаризации г.Иркутска, показаний свидетеля Н., пояснений Ульянова и потерпевшей Т. о совершении преступления в квартире <...>, о чём Ульянов и Т. пояснили после осмотра схемы расположения дома № по ул. <...>, составленной Управлением ЖКХ Правобережного округа администрации г.Иркутска, а также с учётом исследованных доказательств, в том числе - копии свидетельства о регистрации права собственности (лд 275 т.1) - судом установлено, что местом совершения Ульяновым убийства М. является квартира № дома № по ул. <...> в г.Иркутске.
Факт придавливания Ульяновым М. к кровати подтверждается показаниями Т. об этом (лд 175 т.1), а также другими исследованными судом доказательствами.
На основании показаний Ульянова, потерпевшей Т. и исследования обстоятельств дела суд установил, что убийство Ульянов совершил на почве личной неприязни к М., возникшей вследствие уверенности Ульянова, имевшего среднемесячный доход около 20000 рублей в месяц, в невозможности полноценного содержания ребёнка.
Свои преступные действия в процессе предварительного следствия Ульянов продемонстрировал при проверке показаний на месте с его участием (лд 87-93 т.1).
Признательные показания Ульянова о механизме совершения им убийства М., в том числе - путём удушения при изложенных в настоящем приговоре обстоятельствах суд находит достоверными, поскольку они стабильны и подтверждаются другими, исследованными судом, доказательствами, в том числе - показаниями очевидца убийства потерпевшей Т. Самооговор Ульяновым самого себя суд исключает.
Таким образом, имеющиеся по делу объективные данные полностью соответствуют обстоятельствам совершённого Ульяновым убийства М., изложенным подсудимым Ульяновым, и подтверждаются показаниями потерпевшей Т., свидетелей Л., С., Р., Н., П., не доверять которым у суда нет никаких оснований. Поэтому суд находит бесспорно установленной и неопровержимо доказанной вину Ульянова в совершении убийства М. при обстоятельствах, изложенных в настоящем приговоре.
Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих признание недопустимыми доказательств, положенных в основу обвинительного приговора, органы следствия не допустили.
По заключению амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы в период инкриминируемых ему деяний и в настоящее время Ульянов мог и может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, в применении принудительных мер медицинского характера он не нуждается. В момент правонарушения Ульянов не находился в состоянии физиологического аффекта и ни в каком ином эмоциональном состоянии, способном существенно повлиять на сознание и поведение, его эмоциональное возбуждение возникло на фоне алкогольного опьянения, в то время как физиологический аффект и состояния, приравненные к нему, возникают на основе естественных нейродинамических процессов (лд 121-128 т.2).
Оценивая заключение судебно-психиатрической экспертизы в совокупности с оценкой поведения Ульянова в судебном заседании, суд находит это заключение достоверным, поскольку оно научно обоснованно, проведено компетентными специалистами, проанализировавшими поведение Ульянова. Поэтому, с учётом изложенного, суд признаёт Ульянова вменяемым в отношении инкриминируемых ему деяний, Ульянов должен нести уголовную ответственность за содеянное.
Назначая наказание, суд в соответствии с ч.2 ст.22 УК РФ учитывает наличие у Ульянова<...> (лд 126 т.2).
Суд учитывает, что по заключению судебно-психиатрической экспертизы Ульянов не находился в состоянии физиологического аффекта. С учётом оценки исследованных доказательств и заключения судебно-психиатрической экспертизы суд находит, что Ульянов в момент совершения преступлений при обстоятельствах, изложенных в настоящем приговоре, не находился в состоянии аффекта или обороны, поскольку действия его были последовательными, направленными на разрешение конфликта теми средствами, которые избрал Ульянов.
При назначении наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности совершённого преступления, относящегося к разряду особо тяжких, влияние наказания на исправление Ульянова и на условия жизни его семьи, при которых Ульянов проживал совместно с Т. и М., работал, смягчающие наказание обстоятельства: явка Ульянова с повинной (лд 17-18 т.1), полное признание Ульяновым своей вины, активное способствование Ульяновым раскрытию и расследованию преступления, принесение извинений потерпевшей, инвалидность и наличие заболеваний (лд 82 т.1; 20-26, 164 т.2), отсутствие у Ульянова судимости, чистосердечное раскаяние Ульянова, о чём свидетельствует то обстоятельство, что Ульянов, совершив убийство, вызвал сотрудников полиции, полностью признал свою вину, как в процессе предварительного расследования, так и в судебном заседании и не пытался уйти от уголовной ответственности за содеянное.
В качестве отягчающего наказание обстоятельства в соответствии с п.п. ч.1 ст.63 УК РФ суд учитывает совершение преступления в отношении несовершеннолетнего родителем, поскольку в судебном заседании установлено, что Ульянов убил свою дочь М., что не отрицал Ульянов; а также в соответствии с ч.1-1 ст.63 УК РФ с учётом данных о личности Ульянова суд учитывает в качестве отягчающего наказание обстоятельства совершение Ульяновым преступления в состоянии, вызванном употреблением алкоголя, поскольку в судебном заседании было установлено, что нахождение Ульянова в состоянии алкогольного опьянения обострило личную неприязнь Ульянова к М., усилило основной мотив убийства, связанный с отсутствием у Ульянова постоянного источника дохода и уверенности Ульянова в невозможности полноценного содержания ребёнка; алкогольное опьянение, в которое сам себя сознательно привёл Ульянов, сняло его внутренний контроль за своим поведением и вызвало у подсудимого агрессию к М., повлияло на формирование его умысла на убийство, решимости на причинение смерти малолетней и привело к совершению особо тяжкого преступления против личности, т.е. способствовало совершению преступления, что подтверждается показаниями самого Ульянова, потерпевшей Т., заключением психолога о том, что алкогольное опьянение облегчило проявление агрессии (лд 27-28 т.2), а также совокупностью исследованных судом доказательств.
С учётом данных о личности Ульянова, который характеризуется как положительно, так и отрицательно, с учётом конкретных обстоятельств дела, при которых, совершив убийство малолетней дочери, Ульянов сам сообщил о случившемся в полицию, способствовал расследованию преступления, учитывая все вышеизложенные обстоятельства в их совокупности, суд приходит к выводу о необходимости в целях восстановления социальной справедливости, исправления осуждённого и предупреждения совершения новых преступлений назначить Ульянову наказание только в виде лишения свободы, но не на максимальный срок, предусмотренный законом, с ограничением свободы на 1 год, с возложением на Ульянова в период отбывания ограничения свободы обязанности один раз в месяц являться на регистрацию в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием наказания в виде ограничения свободы; с установлением Ульянову ограничений: не менять без согласия этого органа своего места работы и жительства; не выезжать без согласия этого органа за пределы территории муниципального образования по месту своего жительства.
С учётом особой тяжести содеянного, данных о личности Ульянова и всех обстоятельств дела суд не усматривает оснований для назначения Ульянову условного наказания, наказания, ниже низшего предела, предусмотренного законом, а также - для изменения категории преступления на менее тяжкую.
Заявленный по делу гражданский иск потерпевшей Т. о взыскании с Ульянова компенсации морального вреда подлежит удовлетворению с учётом нижеследующего.
В силу ст.151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда, который согласно требованиям ст.1101 ГК РФ осуществляется в денежном выражении в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и с учетом требований разумности и справедливости.
Факт причинения потерпевшей Т. нравственных страданий в связи с совершением подсудимым убийства её дочери очевиден и сомнений не вызывает. Потерпевшая Т. вынуждена по вине Ульянова переживать утрату близкого ей человека, который обеспечивал потерпевшей духовный комфорт.
При определении размера компенсации морального вреда судом учитывается то, что Ульянов причинил потерпевшей Т. нравственные страдания умышленными действиями. Потерпевшая Т. понесла невосполнимую утрату, переживает нравственные и физические страдания, т.к. ушёл из жизни её близкий родственник. Судом также учитывается материальное положение подсудимого, который, хотя и не имеет источников дохода, но находится в трудоспособном возрасте. С учётом конкретных обстоятельств дела, требований разумности и справедливости, с учётом характера и степени причинённых потерпевшей Т. нравственных страданий, при которых она испытывает психологическое потрясение в связи с тем, что подсудимый умышленно убил её дочь, учитывая всё вышеизложенное, суд находит правильным удовлетворить исковые требования в полном объёме и взыскать с Ульянова 500000 (пятьсот тысяч) рублей компенсации морального вреда в пользу Т.
Суд полагает, что процессуальные издержки, связанные с оплатой труда адвоката осуждённого Ульянова за счет средств федерального бюджета, подлежат взысканию с него. Ульянов находится в трудоспособном возрасте. Сведений о том, что взыскание процессуальных издержек может существенно отразиться на материальном положении лиц, находящихся на иждивении у Ульянова, сторонами суду не представлено. Оснований, предусмотренных ч.ч.5, 6 ст.132 УПК РФ, при наличии которых возможно полное освобождение от взыскания процессуальных издержек, суд не усматривает. Однако, учитывая имущественное положение Ульянова, не имеющего значительных источников дохода, содержание его под стражей, суд приходит к выводу о необходимости частичного освобождения Ульянова от взыскания процессуальных издержек и уменьшения суммы последних, подлежащих взысканию, до 5000 рублей.
В силу требований ст.81 УПК РФ вещественные доказательства подлежат возвращению законным владельцам; предметы, не представляющие ценности и не истребованные сторонами, подлежат уничтожению.
В соответствии со ст. 58 УК РФ Ульянов должен отбывать наказание в исправительной колонии строгого режима.
Учитывая данные о личности Ульянова, тяжесть обвинения, конкретные обстоятельства настоящего дела, а также в целях обеспечения исполнения приговора суд находит правильным меру пресечения Ульянову до вступления приговора в законную силу оставить прежнюю: заключение под стражу, поскольку с учетом конкретных фактических обстоятельств суд приходит к выводу о том, что имеются основания полагать, что Ульянов Д.А., находясь на свободе, может продолжить заниматься преступной деятельностью, скрыться, воспрепятствовать производству по делу, что в совокупности с вышеизложенными доводами является исключительным обстоятельством и определяет невозможность изменения Ульянову Д.А. меры пресечения на более мягкую, не связанную с реальным лишением свободы.
Руководствуясь ст.ст. 307, 308 и 309 УПК РФ, суд
ПРИГОВОРИЛ:
Ульянова Дмитрия Александровича признать виновным в совершении преступления, предусмотренного п.В ч.2 ст.105 УК РФ, и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 13 (тринадцать) лет с отбыванием наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 1 год, с возложением на Ульянова Д.А. в период отбывания ограничения свободы обязанности один раз в месяц являться на регистрацию в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием наказания в виде ограничения свободы; с установлением Ульянову Д.А. ограничений: не менять без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием наказания в виде ограничения свободы, своего места работы и жительства; не выезжать без согласия этого органа за пределы территории муниципального образования по месту своего жительства.
Срок наказания исчислять с 20 июня 2017 года. Зачесть в срок отбывания наказания срок содержания Ульянова Д.А. под стражей с 31.10.2016 года по 20.06.2017 года.
До вступления настоящего приговора в законную силу меру пресечения Ульянову Д.А. оставить прежнюю: заключение под стражу.
В соответствии со ст.ст.151, 1101 ГК РФ взыскать с Ульянова Дмитрия Александровича в пользу Т. компенсацию морального вреда в размере 500000 (пятьсот тысяч) рублей.
На основании ст.132 УПК РФ процессуальные издержки, связанные с оплатой услуг защитника, частично взыскать с осужденного Ульянова Дмитрия Александровича в доход государства (Федеральный бюджет РФ) в размере 5000 (пять тысяч) рублей.
Вещественные доказательства: индивидуальную карту амбулаторного больного Ульянова Д.А. (лд 27 т.2) - передать в распоряжение в ОГБУЗ <...>; медицинское свидетельство о рождении №, (лд 43 т.2), историю родов № и историю развития новорожденного № (лд 48 т.2) - передать в распоряжение ОГАУЗ «Иркутский перинатальный центр»; историю развития ребёнка - М. (лд 62 т.2) - передать в распоряжение ОГБУЗ «Иркутская городская поликлиника № 15»; телефон «Кенекси» и телефон «Алкатель Уантач» (лд 43 т.2) - передать в распоряжение потерпевшей Т.; образцы крови и слюны, подушку, кусок ткани, кусок силиконовой нити, одеяло с пододеяльником, пакет полиэтиленовый чёрного цвета, полотенце, распашонку (лд 43 т.2) - уничтожить.
Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в Верховный Суд РФ в течение 10 суток со дня его провозглашения, а осуждённым Ульяновым Д.А. - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора. В случае подачи апелляционной жалобы осуждённый Ульянова Д.А. вправе ходатайствовать о своём участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции.
Председательствующий: П.П. Рукавишников



Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка