Приговор Пермского краевого суда от 29 мая 2017 года №2-11/2017

 
ПЕРМСКИЙ КРАЕВОЙ СУД
 
ПРИГОВОР
 
от 29 мая 2017 года Дело N 2-11/2017
Именем Российской Федерации
г. Пермь 29 мая 2017 г.
Пермский краевой суд в составе председательствующего Ахматова О.В.,
при секретаре судебного заседания Михайловой О.В.,
с участием государственного обвинителя Казаринова В.В.,
защитника Бочкарева А.Л.,
потерпевшей Ж1.,
рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении
Килипченко И.И., дата рождения, уроженца ****, зарегистрированного по адресу: ****, фактически проживавшего по адресу: ****, неработающего, имеющего среднее специальное образование, не состоящего в браке, военнообязанного, несудимого,
задержанного в порядке ст. 91, 92 УПК РФ 24 ноября 2016 г., заключенного под стражу 26 ноября 2016 г.,
обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ,
у с т а н о в и л :
Килипченко И.И. совершил убийство Т. и Ж. в г. Кизел Пермского края при следующих обстоятельствах.
В ночь на 24 ноября 2016 г. в квартире № ** дома ** по ул. **** Килипченко И.И., находясь в состоянии алкогольного опьянения, руководствуясь личной неприязнью, возникшей на почве ревности, с целью убийства двух лиц нанес ножом сначала Т., состоящей с ним в фактических брачных отношениях, не менее 10 ударов в область грудной клетки, а затем - не менее 11 ударов в область грудной клетки и не менее одного удара в лицо своему знакомому Ж..
Этими действиями Килипченко И.И. потерпевшей Т. были причинены множественные колото-резаные ранения: проникающие (6) грудной клетки слева, справа и сзади, брюшной стенки с повреждением подкожной клетчатки, межреберных мышц, реберных хрящей, мечевидного отростка грудины, пристеночной плевры, правого легкого, сердечной сорочки, сердца, печени; непроникающие (4) грудной клетки справа и сзади, эпигастральной области с повреждениями подкожной клетчатки и мышц, сопровождавшиеся массивной кровопотерей; а потерпевшему Ж. - множественные колото-резаные ранения: проникающие (8) в грудную клетку слева, справа и сзади с повреждениями подкожной клетчатки, межреберных мышц, реберных хрящей, пристеночной плевры, легких, сердечной сорочки, сердца; непроникающие (3) грудной клетки слева с повреждениями подкожной клетчатки и мышц; колото-резаное ранение кожи верхней губы слева сквозного характера с повреждением дна полости рта, мышц шеи справа, сонной артерии справа, сопровождавшиеся массивной кровопотерей.
От вышеуказанных телесных повреждений потерпевшие Т. и Ж. скончались на месте.
Подсудимый Килипченко И.И. в судебном заседании виновным себя не признал.
Давая показания по существу предъявленного обвинения, он, не отрицая факт своего нахождения в ночь на 24 ноября 2016 г. в квартире № ** дома ** по ул. **** вместе с состоящей с ним в фактических брачных отношениях Т. и Ж., заявил о своей непричастности к причинению им смерти, утверждая, что ударов ножом им не наносил, проснувшись утром в вышеуказанной квартире, он обнаружил потерпевших уже мертвыми. При этом, по его словам, посторонних лиц он в квартире не видел. В крови потерпевших он испачкался позже.
Виновность подсудимого в инкриминируемом деянии, несмотря на отрицание им своей причастности к преступлению, подтверждается следующими исследованными в судебном заседании доказательствами.
Так, в протоколе явки с повинной от 24 ноября 2016 г. подсудимый Килипченко И.И. собственноручно указал, что накануне ночью он, находясь в состоянии алкогольного опьянения, на почве ревности нанес ножом, имеющим рукоятку белого цвета и длину клинка 15 см, не менее десяти ударов в область груди каждому из потерпевших, после чего те перестали подавать признаки жизни (том 1, л.д. 34).
В ходе допроса в качестве обвиняемого 29 ноября 2016 г. Килипченко И.И. заявил, что свои пояснения, изложенные в протоколе явки с повинной от 24 ноября 2016 г., он полностью подтверждает (том 1 л.д. 92-96).
Из его показаний, данных в ходе дополнительного допроса в качестве обвиняемого 6 декабря 2016 г., следует, что 23 ноября 2016 г. в вечернее время в квартире, находящейся по адресу: ****, он употреблял спиртные напитки совместно с Т. и Ж. Через некоторое время, опьянев, он отправился спать. Проснувшись утром, прошел на кухню, где выпил стопку спиртного. Затем он зашел в маленькую комнату, в которой должен был находиться Ж., и обнаружил, что последний спит на кровати вместе с Т. Выйдя на кухню, он употребил там ещё спиртное, после чего, взяв в руки нож, вернулся в комнату, где спали потерпевшие, и нанес ножом множество ударов сначала Т., а затем Ж. После того, как он закончил наносить удары, потерпевшие остались лежать у кровати (том 1, л.д. 116-118).
После оглашения этих показаний в судебном заседании подсудимый заявил, что он не давал их, а лишь подписал сфальсифицированный следователем протокол, не прочитав его, так как у него не было очков.
Потерпевшая Ж1. в судебном заседании показала, что погибший Ж. был её родным братом. Брат имел в г. Кизел трехкомнатную квартиру, находящуюся по адресу: ****, но проживал в другом месте, так как данная квартира была неблагоустроенной. 24 ноября 2016 г. ей сообщили о его смерти.
Согласно показаниям свидетеля В. его квартира граничит через стену с квартирой, в которой проживал подсудимый с потерпевшей Т. В ночь на 24 ноября 2016 г. он слышал, как за этой стеной раздались сначала звуки, похожие на возглас «ох», а затем шум падения, возможно, тела человека. Минут через пять эти звуки и шум повторились ещё раз.
Из показаний свидетеля Ч. следует, что она работает продавцом в магазине, расположенном в том же поселке, где проживал подсудимый с погибшей Т. Последние снимали квартиру Ж., с которым она также была знакома. Однажды подсудимый, придя в магазин, где она работала, сообщил, что он зарезал Т. и Ж. Она сначала приняла его слова за шутку. Тогда подсудимый, чтобы убедить её в правдивости своих слов, продемонстрировал ей нож с рукояткой белого цвета, на лезвии которого имелась засохшая кровь. Позже в тот же день она видела у дома, где проживал подсудимый с Т., автомобиль полиции.
Свидетель Н. показала, что 24 ноября 2016 г. подсудимый, придя к ней домой, сообщил, что он убил Т. и Ж., после чего предложил забрать себе его котенка. Она согласилась и отправилась за котенком в квартиру, где проживал подсудимый со своей сожительницей. Там она увидела Т. и Ж., которые не подавали признаков жизни. О сказанном подсудимым и увиденном в его квартире она рассказала своему супругу.
Из показаний свидетеля Н1. следует, что, со слов супруги ему известно, что подсудимый, придя к ним домой, сообщил, что убил Т. и Ж. Супруга также рассказывала, что поднявшись в квартиру подсудимого, она видела там потерпевших.
Свидетель О. показал, что 24 ноября 2016 года, ближе к обеду, подсудимый, придя к нему, сообщил, что он убил свою сожительницу Т. При этом подсудимый показал ему нож со следами крови, при помощи которого он, по его словам, совершил это преступление.
Согласно протоколу осмотра места происшествия и фототаблице к нему в одной из комнат квартиры № ** дома ** по ул. **** г. Кизел, непосредственно рядом с имевшейся там кроватью, были обнаружены трупы потерпевших Т. и Ж. с множественными колото-резаными ранениями тела. На обоих трупах присутствовала одежда. На этой одежде, на полу и кровати имелись пятна бурого цвета, похожие на кровь. В ходе осмотра из квартиры были изъяты окурки сигарет разных марок, кухонный нож с рукояткой белого цвета, бутылка из-под водки, стопка, а также две наволочки и одеяло (том 1, л.д. 3-23).
В соответствии с протоколом выемки у Килипченко И.И. был изъят свитер, на левом рукаве которого имелись наложения вещества бурого цвета (том 1, л.д. 59-63).
По заключениям эксперта, производившего судебно-медицинское исследование трупов потерпевших, смерть Т. наступила от множественных колото-резаных ранений: проникающих (6) грудной клетки слева, справа и сзади, брюшной стенки с повреждениями подкожной клетчатки, межреберных мышц, реберных хрящей, мечевидного отростка грудины, пристеночной плевры, правого легкого, сердечной сорочки, сердца, печени; непроникающих (4) грудной клетки справа и сзади, эпигастральной области с повреждением подкожной клетчатки и мышц, сопровождавшихся массивной кровопотерей. Указанные повреждения у Т. образовались прижизненно от не менее 10 последовательных, одно вслед за другим, воздействий предмета/орудия, типа лезвия клинка ножа. Смерть Ж. наступила также от множественных колото-резаных ранений: проникающих (8) грудной клетки слева, справа и сзади с повреждениями подкожной клетчатки, межреберных мышц, реберных хрящей, пристеночной плевры, легких, сердечной сорочки, сердца; непроникающих (3) грудной клетки слева с повреждениями подкожной клетчатки и мышц; колото-резаного ранения кожи верхней губы слева сквозного характера с повреждением дна полости рта, мышц шеи справа, сонной артерии справа, сопровождавшихся массивной кровопотерей. Эти повреждения образовались прижизненно от не менее 12 воздействий предмета/орудия, типа лезвия клинка ножа в короткий промежуток времени одно вслед за другим. Смерть потерпевших после получения ранений наступила в промежуток времени, исчисляемый несколькими минутами (том 1, л.д. 174-186, 198-210).
Согласно заключению судебно-биологической экспертизы на 4-х окурках сигарет, изъятых при осмотре места происшествия, выявлена слюна, которая могла произойти от подсудимого и потерпевших. На изъятой стопке обнаружена слюна, которая могла произойти от потерпевшего Ж. и (или) подсудимого. Около основания клинка ножа обнаружена кровь лиц мужского и женского генетического пола, что не исключает её происхождения от потерпевших Ж. и Т. по половой и групповой характеристикам. В средней и крайней третях клинка найдена кровь лица мужского генетического пола, высказаться о присутствии крови лица женского пола не представляется возможным ввиду непригодности клеток крови для этого вида исследования. Следовательно, по половой и групповой характеристикам на этой части клинка не исключается её происхождение от потерпевшего Ж., присутствие крови потерпевшей Т. возможно с учетом её групповой принадлежности. Происхождение крови на клинке ножа от подсудимого исключается. На двух наволочках, одеяле, а также на свитере подсудимого, выявлена кровь человека, которая могла произойти от потерпевших, но не от подсудимого (том 1, л.д. 246-251).
Из заключения молекулярно-генетической экспертизы следует, что условная (расчетная) вероятность происхождения следов крови на левой стороне клинка ножа от потерпевшей Т. составляет 99, 99 %. На рукоятке ножа установлено наличие пота и обнаружена кровь человека. При исследовании этих следов получен смешанный генотип, в котором присутствуют ДНК подсудимого в смешении с генетическим материалом потерпевшей Т. с вероятностью не менее 99, 99 % (том 2, л.д. 11-26).
Все приведенные доказательства получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, являются допустимыми.
У суда нет оснований сомневаться в достоверности приведенных показаний потерпевшей и свидетеля В., в правильности отражения в соответствующих протоколах результатов осмотра места происшествия и выемки свитера у подсудимого, в обоснованности заключений экспертов, а также в достоверности показаний подсудимого в части нахождения его в ночь на 24 ноября 2016 г. в одной квартире с потерпевшими, так как указанные доказательства полностью согласуются друг с другом и устанавливают одни и те же фактические обстоятельства.
Одновременно суд отвергает как недостоверные показания подсудимого, данные в судебном заседании, в той части, где тот отрицал свою причастность к причинению смерти Т. и Ж.
Эти показания подсудимого полностью опровергаются его же показаниями, данными в ходе досудебного производства при дополнительном допросе в качестве обвиняемого 6 декабря 2016 г., в которых указывается, что именно он, руководствуясь личной неприязнью, возникшей на почве ревности, нанес обоим потерпевшим множество ударов ножом. Утверждение подсудимого в судебном заседании о том, что он не давал таких показаний, а лишь подписал сфальсифицированный следователем протокол допроса, не прочитав его, так как у него не было очков, противоречит содержанию вышеуказанного протокола, составленному в соответствии с требованиями ст. 174, 190 УПК РФ, согласно которому по окончанию допроса подсудимый и его защитник лично прочитали изложенные в протоколе показания и никаких замечаний относительно правильности их отражения не высказали, в связи с чем суд приходит к выводу, что довод подсудимого о фальсификации протокола допроса следователем не нашел своего подтверждения, и оснований для признания протокола допроса от 6 декабря 2016 г. недопустимым доказательством не имеется.
Показания подсудимого, данные при допросе 6 декабря 2016 г., полностью согласуются с его пояснениями о причинении им смерти потерпевшим, собственноручно изложенными в протоколе явки с повинной. Довод подсудимого о том, что в этих пояснениях он оговорил себя в совершении убийства потерпевших по причине нахождения в состоянии опьянения, своего подтверждения не нашел. В этой связи следует отметить, что подробное и логичное описание подсудимым обстоятельств совершения противоправного деяния свидетельствует о наличии у него контроля своего поведения, исключающего возможность безмотивного самооговора. Кроме того, при допросе в качестве обвиняемого 29 ноября 2016 г., когда подсудимый уже содержался под стражей и, соответственно, не мог находиться в состоянии опьянения, он в присутствии своего адвоката заявлял, что полностью подтверждает достоверность сведений, сообщенных им при составлении протокола явки с повинной. В связи с изложенным оснований для признания протокола явки с повинной недопустимым доказательством также не имеется.
Показания подсудимого, данные при дополнительном допросе в качестве обвиняемого 6 декабря 2016 г., и пояснения, изложенные в протоколе явки с повинной, подтверждаются показаниями свидетелей Ч., О., Н. и Н1. о том, что вскоре после совершения преступления подсудимый рассказывал о совершенном им убийстве потерпевших и демонстрировал как орудие преступления нож со следами крови. Указанные показания свидетелей являются подробными и последовательными, дополняют друг друга. Оснований считать их оговором подсудимого или не доверять им по другим причинам у суда не имеется. Показания подсудимого, данные при допросе 6 декабря 2016 г., и пояснения, изложенные в протоколе явки с повинной, кроме показаний свидетелей, также подтверждаются: протоколом осмотра места происшествия в части нахождения трупов потерпевших непосредственно рядом с имевшейся в комнате кроватью; заключениями судебно-медицинского эксперта о характере, механизме образования, количестве и локализации телесных повреждений, обнаруженных у потерпевших; протоколом выемки у подсудимого свитера со следами бурого цвета на рукаве; заключением судебно-биологической экспертизы в части, где указывается, что на клинке ножа, изъятого при осмотре места происшествия, и свитере подсудимого выявлена кровь, которая могла произойти от потерпевших, но не от подсудимого; заключением молекулярно-генетической экспертизы о высокой вероятности (99, 99 %) происхождения следов крови на левой стороне клинка ножа от потерпевшей Т. и такой же высокой вероятности присутствия на рукоятке ножа генетического материала подсудимого; не противоречат другим, кроме показаний подсудимого, данным в судебном заседании, доказательствам. Какие-либо сведения о возможной причастности к причинению смерти потерпевшим других лиц в материалах дела отсутствуют.
При таких обстоятельствах суд признает показания, данные подсудимым при дополнительном допросе в качестве обвиняемого 6 декабря 2016 г., и его пояснения, собственноручно изложенные в протоколе явки с повинной, о нанесении им множества ударов ножом Т. и Ж. при указанных в них обстоятельствах достоверными и берет их за основу приговора.
Оценив все исследованные в судебном заседании доказательства в совокупности, суд приходит к убеждению, что виновность подсудимого в умышленном причинении смерти потерпевшим доказана.
Действия подсудимого Килипченко И.И. суд квалифицирует по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство, то есть умышленное причинение смерти двум лицам.
На наличие у подсудимого умысла на причинение смерти указывает способ совершения преступления - целенаправленное нанесение потерпевшим орудием, обладающим большими поражающими свойствами (ножом), большого количества ударов в места расположения жизненно важных органов человека. Нанося эти удары, подсудимый, безусловно, сознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность наступления конкретных общественно опасных последствий - смерти Т. и Ж. и желал наступления данных последствий, то есть действовал с прямым умыслом на причинение им смерти.
При совершении преступления подсудимый, как установлено судом, руководствовался личной неприязнью к потерпевшим, возникшей у него на почве ревности.
Оснований полагать, что подсудимый находился в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного аморальным поведением потерпевших, не имеется. Наличие на спящих потерпевших одежды не позволяло подсудимому оценить их совместное нахождения на одной кровати как очевидный факт измены и, соответственно, аморальное поведение. Кроме того, его последующие действия, связанные с тем, что он сначала удалился на кухню, где употребил спиртное, и только после этого, взяв в руки нож, вернулся в комнату к спящим потерпевшим, чтобы убить их, свидетельствуют об отсутствии у него состояния аффекта.
Согласно заключению комиссии экспертов в области психологии и психиатрии подсудимый Килипченко И.И. каким-либо психическим расстройством либо слабоумием не страдал и не страдает в настоящее время, а у него имеется алкогольная зависимость 2 стадии, приведшая к изменению личности в виде низкого чувства социальной ответственности, пренебрежения общепринятым нормам поведения, морально-этическим огрублением, черствости, эмоциональной неустойчивости, раздражительности, вспыльчивости, низкого волевого самоконтроля, агрессивного поведения в состоянии алкогольного опьянения. Однако выявленные у Килипченко И.И. изменения психики выражены не столь значительно, не сопровождаются грубыми нарушениями интеллекта, памяти, критических способностей, и не лишают его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Как видно из материалов дела, правонарушение Килипченко И.И. совершил вне какого-либо временного расстройства, а в состоянии простого (непатологического) алкогольного опьянения. По своему психическому состоянию он мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, а также правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них показания. В применении принудительных мер медицинского характера он не нуждается (том 1, л.д. 231-234).
Указанное заключение составлено экспертами, обладающими необходимыми специальными знаниями. Объективность экспертов сомнений не вызывает. Заключение является подробным и мотивированным, согласуется с другими доказательствами, исследованными в судебном заседании, свидетельствующими об активных и целенаправленных действиях подсудимого во время совершения преступления. В ходе судебного разбирательства поведение подсудимого соответствовало обстановке, он активно защищался согласно занятой позиции, какие-либо нелепые высказывания и поступки с его стороны отсутствовали.
В связи с изложенным суд признает заключение экспертов обоснованным, а подсудимого - вменяемым в инкриминируемом деянии и подлежащим уголовной ответственности.
При назначении наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности содеянного, личность Килипченко И.И., смягчающее обстоятельство, а также влияние назначенного наказания на исправление подсудимого.
Подсудимый Килипченко И.И. совершил преступление, относящееся к категории особо тяжких, при этом фактических и правовых оснований для изменения категории преступления на менее тяжкую в порядке, предусмотренном ч. 6 ст. 15 УК РФ, не имеется.
Оценивая личность подсудимого, суд принимает во внимание, что тот является несудимым, характеризуется участковым уполномоченным полиции как лицо, на чье поведение в быту жалоб не поступало, и не замеченное в нарушении общественного порядка.
Обстоятельством, смягчающим наказание Килипченко И.И., на основании п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ суд признает явку с повинной.
Обстоятельств, отягчающих наказание, судом не установлено.
Нахождение подсудимого в момент совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, в данном случае таким обстоятельством признать нельзя, так как достаточных доказательств того, что указанное состояние оказало влияние на его поведение при совершении преступления, суду не представлено.
Каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целью и мотивом совершенного подсудимым преступления, поведением во время или после его совершения, иных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления и свидетельствующих о наличии оснований для назначения наказания ниже низшего предела, предусмотренного ч. 2 ст. 105 УК РФ, назначения более мягкого вида наказания, чем предусмотрен этой статьей, или неприменения дополнительного вида наказания, предусмотренного в качестве обязательного, не имеется.
Также отсутствуют фактические и правовые основания для назначения подсудимому условного наказания в порядке ст. 73 УК РФ.
На основании п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ наказание в виде лишения свободы Килипченко И.И. следует отбывать в исправительной колонии строгого режима.
В соответствии с ч. 3 ст. 72 УК РФ следует зачесть в срок лишения свободы время содержания его под стражей в период с 24 ноября 2016 г. по 28 мая 2017 г.
Вещественные доказательства: два оптических компакт-диска с детализацией телефонных соединений и два опечатанных бумажных конверта с распечаткой детализации телефонных соединений следует хранить при уголовном деле; остальные - уничтожить как предметы, не представляющие ценности и не истребованные сторонами.
Защиту подсудимого в ходе предварительного расследования по назначению следователя осуществляла адвокат Кельн О.Ю., её труд был оплачен за счет средств федерального бюджета в размере 18446 рублей (том 2 л.д. 115, 234).
В соответствии со ст. 131 УПК РФ суммы, выплачиваемые адвокату за оказание юридической помощи в случаях участия его в уголовном судопроизводстве по назначению следователя, относятся к процессуальным издержкам.
В соответствии с ч. 1 ст. 132 УПК РФ процессуальные издержки взыскиваются с осужденного или возмещаются за счет средств федерального бюджета.
По смыслу положений ч. 1 ст. 131 и ст. 132 УПК РФ в их взаимосвязи, суд принимает решение о возмещении процессуальных издержек за счет средств федерального бюджета, если в судебном заседании будут установлены имущественная несостоятельность лица, с которого они должны быть взысканы, либо основания для освобождения осужденного от их уплаты. При этом отсутствие на момент решения данного вопроса у лица денежных средств или иного имущества само по себе не является достаточным условием признания его имущественно несостоятельным. Подсудимый от назначенного защитника не отказывался, трудоспособен и может получать доход, в том числе во время и после отбывания наказания, факт его имущественной несостоятельности судом не установлен. При таких обстоятельствах предусмотренных ст. 132 УПК РФ оснований для освобождения Килипченко И.И. от выплаты процессуальных издержек не имеется, поэтому процессуальные издержки, связанные с выплатой вознаграждения защитнику, подлежат взысканию с него в полном объеме.
Руководствуясь ст. 303, 304, 307-309 УПК РФ, суд
п р и г о в о р и л :
признать Килипченко И.И. виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, и назначить ему наказание в виде лишения свободы на срок восемнадцать лет с ограничением свободы на один год, с установлением ограничений: не уходить из места постоянного проживания (пребывания) в ночное время с 22 до 6 часов местного времени, не выезжать за пределы того муниципального образования, где осужденный будет проживать после отбывания лишения свободы, не изменять место жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, с возложением обязанности являться в вышеуказанный специализированный государственный орган два раза в месяц для регистрации.
Отбывание лишения свободы назначить в исправительной колонии строгого режима.
Срок лишения свободы исчислять с 29 мая 2017 г.
Зачесть в срок лишения свободы время содержания под стражей с 24 ноября 2016 г. по 28 мая 2017 г.
Меру пресечения до вступления приговора в законную силу оставить прежней - заключение под стражу.
Дополнительное наказание в виде ограничения свободы отбывать после освобождения из исправительного учреждения.
Вещественные доказательства: два оптических компакт-диска с детализацией телефонных соединений и два опечатанных бумажных конверта с распечаткой детализации телефонных соединений хранить при уголовном деле; окурки и фильтры сигарет, стопку, пустую бутылку, нож, срез обоев, срез ДВП, смывы с пола, две наволочки, одеяло, сланцы, три пары носок, свитер, толстовку, две футболки, кальсоны, трусы, кофту, халат, плавки, колготки уничтожить.
Взыскать с Килипченко И.И. в доход государства процессуальные издержки, связанные с выплатой вознаграждения адвокату Кельн О.Ю., в размере 18446 (восемнадцать тысяч четыреста сорок шесть) рублей.
Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в течение 10 суток со дня провозглашения, а осужденным - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора. В случае подачи апелляционной жалобы осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении дела судом апелляционной инстанции.
Председательствующий



Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка