Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 25 сентября 2020 года №15АП-14010/2020, А32-53886/2019

ПЯТНАДЦАТЫЙ АРБИТРАЖНЫЙ АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУД

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 25 сентября 2020 года Дело N А32-53886/2019
Резолютивная часть постановления объявлена 24 сентября 2020 года.
Полный текст постановления изготовлен 25 сентября 2020 года.
Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:
председательствующего судьи Шапкина П.В.,
судей Ю.И. Барановой, М.Г. Величко,
при ведении протокола судебного заседания секретарем с/з Кладиновой Е.В.,
при участии в судебном заседании:
от истца - представитель не явился, извещен надлежащим образом;
от ответчика - представитель не явился, извещен надлежащим образом;
рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу ИП Скляровой Светланы Владимировны на решение Арбитражного суда Краснодарского края от 21.07.2020 по делу N А32-53886/2019
по иску ООО "Зингер СПБ"
к ИП Скляровой Светлане Владимировне
о взыскании компенсации за незаконное использование товарного знака,
УСТАНОВИЛ:
общество с ограниченной ответственностью "ЗИНГЕР СПБ" (далее - истец, общество) обратилось в арбитражный суд с исковым заявлением к индивидуальному предпринимателю Скляровой Светлане Владимировне (далее - ответчик) о взыскании компенсации за незаконное использование права на товарный знак в сумме 60 000 руб., расходов на покупку товара в сумме 70 руб., почтовых расходов в сумме 109 руб., расходов, связанных с оплатой выписки из ЕГРИП со сведениями ответчика, в сумме 200 руб., расходов на оплату услуг детектива в сумме 5 000 руб. (с учетом уточненных требований в порядке статьи 49 АПК РФ).
Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 21.07.2020 исковые требования удовлетворены.
Не согласившись с принятым судебным актом, ответчик обратился с апелляционной жалобой и просил решение суда отменить и принять новый судебный акт, которым удовлетворить исковые требования частично, в сумме 10 000 руб.
В обоснование жалобы заявитель указал, что продажа указанного товара ответчиком имела место в связи с его неосведомленностью о существовании товарного знака "ZINGER", исключительные права на который принадлежат истцу. Кроме того, учитывая низкую стоимость данного товара (пилки для ногтей), ответчик не предполагал, что при ее создании могут быть нарушены интеллектуальные права третьих лиц, однако ответчик соглашается с размером компенсации, установленным в сумме 10 000 руб. Данный размер определен ответчиком исходя из анализа судебной практики по аналогичным делам. По мнению ответчика, предоставленный истцом лицензионный договор, не может служить основанием для определения правомерного и соизмеримого размера компенсации. По данному договору размер вознаграждения за использование товарного знака определен в отношении семи классов товаров и услуг, в то время как ответчиком реализовывалась лишь одна пилка для ногтей, с нанесением на упаковке товарного знака "ZINGER", сходным до степени смешения. В то же время истцом не предоставлены доказательства реализации ответчиком товаров с товарным знаком "ZINGER" на протяжении квартала (согласно п. 2.1 лицензионного договора). Также ответчик ссылается на мнимость заключенного лицензионного договора и на наличие обстоятельств, которые являются основанием для снижения размера компенсации по правилам п. 3 ст. 1252 ГК РФ.
Законность и обоснованность принятого судом первой инстанции решения проверяется Пятнадцатым арбитражным апелляционным судом в соответствии с главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее -АПК РФ).
Ответчиком вместе с апелляционной жалобой подано ходатайство об истребовании доказательств о реализации ООО "Глобал" товаров и услуг с нанесением товарного знака "ZINGER", а также договора на изготовление товаров с нанесением товарного знака "ZINGER".
В соответствии с частью 4 статьи 66 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лицо, участвующее в деле и не имеющее возможности самостоятельно получить необходимое доказательство от лица, у которого оно находится, вправе обратиться в арбитражный суд с ходатайством об истребовании данного доказательства. В ходатайстве должно быть обозначено доказательство, указано, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, могут быть установлены этим доказательством, указаны причины, препятствующие получению доказательства, и место его нахождения.
При рассмотрении ходатайства об истребовании доказательств суд учитывает, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, могут быть установлены этим доказательствам, и вправе отказать в удовлетворении такого ходатайства.
В данном случае, с учетом предмета спора и имеющихся в материалах дела доказательств, оснований для удовлетворения ходатайства об истребовании доказательств не имеется. Ходатайство об истребовании дополнительных доказательств может привести к необоснованному затягиванию арбитражного процесса. При этом заявитель не раскрыл, какие именно обстоятельства, могут установить или опровергнуть истребуемые доказательства с учётом предмета рассматриваемого спора..
Участвующие в деле лица явку представителей в судебное заседание не обеспечили, уведомлены о времени и месте рассмотрения дела в установленном законом порядке. Апелляционная жалоба рассматривается в отсутствие указанных лиц в порядке, предусмотренном статьей 156 АПК РФ.
Изучив материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы, арбитражный суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что апелляционная жалоба не подлежит удовлетворению.
Как следует из материалов дела, истец является обладателем исключительного права на использование товарного знака "ZINGER" по свидетельству на товарный знак (знак обслуживания) N 266060 (зарегистрировано в Государственном реестре товарных знаков и знаков обслуживания Российской Федерации 26.03.2004).
17.05.2019 в магазине "Весы", расположенном по адресу: Краснодарский край, Абинский район, пгт. Абинский, ул. Мира, д. 9 "А", в котором осуществляет предпринимательскую деятельность ответчик, истцом приобретен товар - набор маникюрных инструментов (пилка), на упаковке которого имеются изображения, сходные до степени смешения с товарным знаком N 266060 "ZINGER".
В подтверждение факта реализации указанного товара в материалы дела представлены следующие доказательства: товарный чек от 17.05.20219 на сумму 70 000 руб., отчет детектива от 17.05.2019 N 84, видеозапись покупки спорного товара.
Ссылаясь на то, что разрешение на использование спорного товарного знака ответчику не предоставлялось, приобретенный товар является контрафактным, истец посчитал действия ответчика по продаже набора маникюрных инструментов "ZINGER" нарушающими его исключительные права.
Истец направил в адрес ответчика претензию с требованием о выплате компенсации за нарушение исключительных прав.
Неоплата ответчиком в добровольном порядке компенсации за нарушение исключительных прав истца послужила основанием для обращения истца в суд с исковым заявлением.
Исследовав материалы дела повторно, проанализировав доводы, содержащиеся в апелляционной жалобе, проверив в порядке статей 266 - 271 АПК РФ правильность применения арбитражным судом первой инстанции норм материального и процессуального права, судебная коллегия считает, что решение суда первой инстанции не подлежит отмене по следующим основаниям.
Согласно статье 1225 Гражданского кодекса РФ к результатам интеллектуальной деятельности и приравненным к ним средствам индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, которым предоставляется правовая охрана (интеллектуальной собственности), отнесены, в том числе, фирменные наименования, товарные знаки и знаки обслуживания, а также коммерческие обозначения.
В соответствии с пунктом 1 статьи 1229 Гражданского кодекса РФ гражданин или юридическое лицо, обладающее исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом.
В силу статьи 1477 Гражданского кодекса РФ на товарный знак, то есть на обозначение, служащее для индивидуализации товаров юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, признается исключительное право, удостоверяемое свидетельством на товарный знак.
Согласно пункту 1 статьи 1484 Гражданского кодекса РФ лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак (правообладателю), принадлежит исключительное право использования товарного знака в соответствии со статьей 1229 Гражданского кодекса РФ любым не противоречащим закону способом (исключительное право на товарный знак). Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на товарный знак.
Согласно пункту 2 статьи 1484 Гражданского кодекса РФ исключительное право на товарный знак может быть осуществлено для индивидуализации товаров, работ или услуг, в отношении которых товарный знак зарегистрирован, в частности путем размещения товарного знака: на товарах, в том числе на этикетках, упаковках товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории Российской Федерации, либо хранятся или перевозятся с этой целью, либо ввозятся на территорию Российской Федерации; при выполнении работ, оказании услуг; на документации, связанной с введением товаров в гражданский оборот; в предложениях о продаже товаров, о выполнении работ, об оказании услуг, а также в объявлениях, на вывесках и в рекламе; сети "Интернет", в том числе в доменном имени и при других способах адресации.
Никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения (пункт 3 статьи 1484 Кодекса).
В соответствии со статьей 1250 Гражданского кодекса РФ интеллектуальные права защищаются способами, предусмотренными Кодексом, с учетом существа нарушенного права и последствий нарушения этого права.
Статьей 1252 Гражданского кодекса РФ предусмотрено, что защита исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации осуществляется, в частности, путем предъявления требования:
1) о признании права - к лицу, которое отрицает или иным образом не признает право, нарушая тем самым интересы правообладателя;
2) о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, - к лицу, совершающему такие действия или осуществляющему необходимые приготовления к ним, а также к иным лицам, которые могут пресечь такие действия;
3) о возмещении убытков - к лицу, неправомерно использовавшему результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без заключения соглашения с правообладателем (бездоговорное использование) либо иным образом нарушившему его исключительное право и причинившему ему ущерб, в том числе нарушившему его право на вознаграждение, предусмотренное статьей 1245, пунктом 3 статьи 1263 и статьей 1326 настоящего Кодекса;
4) об изъятии материального носителя в соответствии с пунктом 4 настоящей статьи - к его изготовителю, импортеру, хранителю, перевозчику, продавцу, иному распространителю, недобросовестному приобретателю;
5) о публикации решения суда о допущенном нарушении с указанием действительного правообладателя - к нарушителю исключительного права.
Как разъяснено в пункте 43.2 Постановления Пленума N 5/29, компенсация подлежит взысканию при доказанности факта нарушения, при этом правообладатель не обязан доказывать размер понесенных убытков.
Факт продажи спорного товара установлен судом на основании представленных истцом доказательств (товарный чек от 17.05.2019, отчет детектива от 17.05.2019 N 84, видеозапись покупки товара) и ответчиком по существу не оспаривается. Данные о продавце, содержащиеся в чеке (на оттиске печати), совпадают с данными ответчика, указанными в выписке из ЕГРИП, представленной в материалы дела истцом. О фальсификации чека ответчиком не заявлено.
Вопрос о сходстве до степени смешения является вопросом факта, может быть разрешен судом с позиции рядового потребителя и специальных знаний не требует (пункт 13 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.12.2007 N 122 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности"). Обозначение считается сходным до степени смешения с другим обозначением, если оно ассоциируется с ним в целом, несмотря на их отдельные отличия (пункт 14.4.2 Приказа Роспатента от 05.03.2003 N 32 "О правилах составления, подачи и рассмотрения заявки на регистрацию товарного знака и знака обслуживания", далее - Правила N 32).
В соответствии с пунктом 5.2 Методических рекомендаций по проверке заявленных обозначений на тождество и сходство, утвержденных приказом Роспатента от 31.12.2009 N 197 (далее - Методические рекомендации), сходство изобразительных и объемных обозначений определяется на основании следующих признаков: внешняя форма; наличие или отсутствие симметрии; смысловое значение; вид и характер изображений (натуралистическое, стилизованное, карикатурное и т.д.); сочетание цветов и тонов. Перечисленные признаки могут учитываться как каждый в отдельности, так и в различных сочетаниях.
Согласно пункту 5.2.1 Методических рекомендаций при определении сходства изобразительных и объемных обозначений наиболее важным является первое впечатление, получаемое при их сравнении. Именно оно наиболее близко к восприятию товарных знаков потребителями, которые уже приобретали такой товар. Поэтому, если при первом впечатлении сравниваемые обозначения представляются сходными, а последующий анализ выявит отличие обозначений за счет расхождения отдельных элементов, то при оценке сходства обозначений целесообразно руководствоваться первым впечатлением.
Сходство изображений состоит во внешнем виде и смысловом значении. Незначительные различия в форме и сочетании цветов, не влияют на общее восприятие изображения данного товара как сходного до степени смешения с зарегистрированными товарными знаками (пункт 14.4.2 Правил N 32).
При этом, словесные обозначения сравниваются: со словесными обозначениями; с комбинированными обозначениями, в композиции которых входят словесные элементы.
Сходство словесных обозначений может быть звуковым (фонетическим), графическим (визуальным) и смысловым (семантическим) (пункт 42 Правил N 482).
Звуковое (фонетическое) сходство определяется на основании следующих признаков: наличие близких и совпадающих звуков, близость звуков, составляющих обозначение, расположение близких звуков и звукосочетаний по отношению друг к другу, наличие совпадающих слогов и их расположение, число слогов в обозначениях, место совпадающих звукосочетаний в составе обозначений, близость состава гласных, близость состава согласных, характер совпадающих частей обозначений, вхождение одного обозначения в другое, ударение. При этом одним из наиболее распространенных случаев звукового сходства является фонетическое вхождение одного обозначения в другое.
Смысловое сходство определяют на основании следующих признаков: подобие заложенных в обозначениях понятий, идей; в частности, совпадение значения обозначений в разных языках; совпадение одного из элементов обозначений, на который падает логическое ударение и который имеет самостоятельное значение; противоположность заложенных в обозначениях понятий, идей.
В п. 43 Правил N 482 отражено, что изобразительные и объемные обозначения сравниваются с изобразительными, объемными и комбинированными обозначениями, в композиции которых входят изобразительные или объемные элементы. Сходство изобразительных и объемных обозначений определяется на основании следующих признаков:
1) внешняя форма;
2) наличие или отсутствие симметрии;
3) смысловое значение;
4) вид и характер изображений (натуралистическое, стилизованное, карикатурное и тому подобное);
5) сочетание цветов и тонов.
Признаки, указанные в настоящем пункте, учитываются как каждый в отдельности, так и в различных сочетаниях.
Согласно Международной Классификации Товаров и Услуг, полотна пильные относятся к 7 классу товаров указанной Классификации.
При визуальном сравнении обозначения "ZINGER" на спорном товаре с товарным знаком истца, установлено сходство отдельных его элементов по следующим признакам:
1. Общий вид обозначений:
а) внешняя форма: надпись имеет вид горизонтального прямоугольного написания, с последовательным расположением букв;
б) сочетание цветов.
2. Словесный элемент "ZINGER":
а) фонетика: тождественно "з-и-н-г-е-р";
б) графическое написание: тождественно, заглавными печатными буквами одним и тем же шрифтом;
в) общее зрительное впечатление: полное зрительное сходство.
При визуальном сравнении товарного знака, права на который принадлежит истцу, а также приобретенного товара, судом установлено наличие на упаковке спорного товара рисунок надписи "ZINGER", что свидетельствует о нарушении прав истца.
Согласно разъяснениям Президиума ВАС РФ, изложенным в постановлении от 18.07.2006 N 3691/06, для установления смешения товарных знаков достаточно установить вероятность их смешения, которая зависит от сходства сравниваемых обозначений и от оценки однородности обозначенных товарными знаками товаров. При этом для признания сходства товарных знаков достаточно уже самой опасности, а не реального смешения товарных знаков в глазах потребителя (постановление Президиума ВАС РФ от 18.06.2013 N 2050/2013).
Вместе с тем, из представленных в материалы дела доказательств усматривается явное наличие сходство товарного знака, принадлежащего истцу, и изображения, которое размещено на товаре, реализованном ответчиком.
Таким образом, материалами дела в полной мере подтверждено воспроизведение товарного знака (использование обозначения сходного до степени смешения), исключительные права на который принадлежит истцу, в товаре и на упаковке товара, реализованного ответчиком.
Контрафактность товара презюмируется, пока ответчик, приобретший такой товар для целей последующей реализации, не доказал, что купил товар, легально введенный в гражданский оборот. То есть именно ответчик, осуществляющий предпринимательскую деятельность, обязан в ходе таковой обеспечить соблюдение требований закона, включая соблюдение исключительных прав на товарные знаки, удостоверившись, что приобретает товар, легально введенный в гражданский оборот.
В статье 1487 ГК РФ указано, что не является нарушением исключительного права на товарный знак использование этого товарного знака другими лицами в отношении товаров, которые были введены в гражданский оборот на территории Российской Федерации непосредственно правообладателем или с его согласия.
Доказательством введения в гражданский оборот спорного товара будет служить представление письменных документов, свидетельствующих о приобретении товара (накладные, чеки) у правообладателя (лицензиатов), либо уполномоченных ими лиц.
Таким образом, суд первой инстанции правомерно установил факт продажи ответчиком контрафактного товара, так как в материалы дела не представлены документы, подтверждающие факт приобретения ответчиком товара у правообладателя или с его согласия.
Между тем, именно ответчик должен, осуществляя предпринимательскую деятельность на свой риск, убедиться в том, что приобретенный им для целей продажи товар создан без нарушений прав иных лиц на результаты интеллектуальной деятельности.
Легальное определение контрафактного товара дано в п. 1 ст. 1515 ГК РФ, согласно которой товары, этикетки, упаковки товаров, на которых незаконно размещены товарный знак или сходное с ним до степени смешения обозначение, являются контрафактными.
Как было указано ранее, ответчиком не представлено доказательства, что и товар реализовывается на основании лицензионного договора.
Указанное само по себе является достаточным для признания товара контрафактным.
В статьей 1488 ГК РФ указано, что если иное не установлено настоящим Кодексом, предусмотренные подпунктом 3 пункта 1 и пунктом 3 статьи 1252 настоящего Кодекса меры ответственности за нарушение интеллектуальных прав, допущенное нарушителем при осуществлении им предпринимательской деятельности, подлежат применению независимо от вины нарушителя, если такое лицо не докажет, что нарушение интеллектуальных прав произошло вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств.
Оценив представленные доказательства по правилам статьи 71 АПК РФ, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что истцом в достаточной мере подтвержден факт незаконного использования ответчиком объекта исключительных прав истца путем предложения к продаже и продажи товара.
Нарушение исключительного права на товарный знак позволяет истцу заявить о взыскании убытков либо компенсации.
В соответствии с пунктом 4 статьи 1515 Гражданского кодекса РФ правообладатель вправе требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации: 1) в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда исходя из характера нарушения; 2) в двукратном размере стоимости товаров, на которых незаконно размещен товарный знак, или в двукратном размере стоимости права использования товарного знака, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака.
Таким образом, пунктом 4 статьи 1515 ГК РФ предусмотрены два типа компенсации, в равной мере применимых при нарушении исключительного права на товарный знак, и правообладатель вправе сделать выбор способа защиты по собственному усмотрению. Поэтому размещение на контрафактных товарах обозначения, сходного до степени смешения с товарным знаком истца, позволяет правообладателю по своему выбору требовать взыскания компенсации в размере, предусмотренном подпунктом 1 либо подпунктом 2 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ, в том числе в двукратном размере стоимости данного товара, или в двукратном размере стоимости права использования товарного знака, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака.
Как разъяснено в пункте 59 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Пленум N 10), компенсация подлежит взысканию при доказанности факта нарушения, при этом правообладатель не обязан доказывать факт несения убытков и их размер. При заявлении требований о взыскании компенсации правообладатель вправе выбрать один из способов расчета суммы компенсации, указанных в подпунктах 1, 2 и 3 статьи 1301, подпунктах 1, 2 и 3 статьи 1311, подпунктах 1 и 2 статьи 1406.1, подпунктах 1 и 2 пункта 4 статьи 1515, подпунктах 1 и 2 пункта 2 статьи 1537 ГК РФ, а также до вынесения судом решения изменить выбранный им способ расчета суммы компенсации, поскольку предмет и основания заявленного иска не изменяются. Суд по своей инициативе не вправе изменять способ расчета суммы компенсации.
В абзаце 2 пункта 61 Пленума N 10 указано, что заявляя требование о взыскании компенсации в двукратном размере стоимости права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации либо в двукратном размере стоимости контрафактных экземпляров (товаров), истец должен представить расчет и обоснование взыскиваемой суммы (пункт 7 части 2 статьи 125 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), а также документы, подтверждающие стоимость права использования либо количество экземпляров (товаров) и их цену. В случае невозможности представления доказательств истец вправе ходатайствовать об истребовании таких доказательств у ответчика или третьих лиц.
Если правообладателем заявлено требование о выплате компенсации в двукратном размере стоимости права использования произведения, объекта смежных прав, изобретения, полезной модели, промышленного образца или товарного знака, то определение размера компенсации осуществляется исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное их использование тем способом, который использовал нарушитель (абз.5 п. 61 Пленума N 10).
В данном деле истец определил размер компенсации на основании подпункта 2 пункту 4 статьи 1515 ГК РФ, исходя из двукратного размера стоимости права использования товарного знака, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака, в обоснование которой представил вышеупомянутый лицензионный договор.
Таким образом, определенный истцом размер компенсации по смыслу пункта 3 статьи 1252 ГК РФ является единственным (одновременно и минимальным, и максимальным) размером компенсации, предусмотренным законом. Соответственно вопреки доводам жалобы суд не может по своей инициативе применить иной способ расчета компенсации и произвести взыскание исходя из минимального размера компенсации, закрепленного подпунктом 1 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации (10 000 руб.).
В рассматриваемом споре истец просит взыскать с ответчика компенсацию в двукратном размере стоимости права использования спорного товарного знака (60 000 руб. х 2), сниженном по инициативе истца до 60 000 руб.
Обосновывая данный размер компенсации, истец представил в материалы дела лицензионный договор о предоставлении права использования товарного знака от 26.02.2019, заключенный между ООО "ЗИНГЕР СПБ" и ООО "ГЛОБАЛ", согласно которому право использования товарного знака составляет 60 000 руб. в квартал, а также платежное поручение об оплате N 845 от 11.12.2019 на сумму 60 000 руб., платежное поручение N 555 от 23.08.2019 на сумму 122 500 руб.
Возражая против исковых требований, ответчик ссылался на то, что заявленный истцом размер компенсации является завышенным, просил снизить компенсацию до 10 000 руб.
Между тем сторона, заявившая о необходимости такого снижения, обязана в соответствии со статьей 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации доказать необходимость применения судом такой меры.
Отказывая в снижении компенсации, суд первой инстанции исходил из того, что предпринимателем соответствующее заявление документально не обосновано.
В апелляционной жалобе ответчик указывает, что компенсация явно несоразмерна, доказательства несения истцом убытков не представлены, однократность нарушения, незначительная стоимость и объем товара не учтены, не учтено, что в судах иных регионов истец заявляет о взыскании компенсации в размере 10 000 руб., компенсация носит карательный характер. Апеллянт просит учесть, что допущенное ответчиком нарушение не является грубым, поскольку ИП Склярова С.В. не специализируется на продаже товаров с незаконным воспроизведением объектов исключительных прав; в действиях ответчика отсутствует вина в форме умысла. Данные обстоятельства возникли по неосторожности и недостаточной осведомленности ответчика. Кроме того, в 2007 г. Склярова С.В. стала вдовой и самостоятельно воспитывает несовершеннолетнюю дочь, которая полностью находится на ее иждивении; среднемесячный доход от предпринимательской деятельности ИП Скляровой С.В. составляет 10 000 -15000 руб.; Склярова С.В. ежемесячно погашает кредитные платежи в размере 22 910 руб.; ежемесячные затраты по коммунальным платежам составляют в среднем 13 517,00 руб.; ежеквартальная оплата налогов ИП Склярова С.В. составляет 17956 руб.
С приведенными доводами жалобы суд апелляционной инстанции не может согласиться ввиду следующего.
Снижение размера компенсации ниже минимального предела, установленного законом, с учетом требований разумности и справедливости, должно быть мотивировано судом и подтверждено соответствующими доказательствами. Указанная правовая позиция изложена в пункте 21 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 12.07.2017, определениях Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 25.04.2017 N 305 -ЭС16-13233, от 11.07.2017 N 308-ЭС17-3085, от 11.07.2017 N 308-ЭС17-2988, от 11.07.2017 N 308-ЭС17-3088, от 11.07.2017 N 308-ЭС17-4299, от 18.01.2018 N 305-ЭС17-16920.
Ответчик вправе оспорить стоимость права использования соответствующего результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, на основании которой истцом рассчитан размер компенсации. В случае если ответчик не оспорит рассчитанный истцом размер компенсации (не заявит соответствующий довод, не обосновав его), исковые требования подлежит удовлетворению в заявленном размере.
При этом суд, исходя из требования об установлении обстоятельств с учетом доводов и возражений лиц, участвующих в деле, должен определить, на что конкретно направлены, если они имеются, доводы ответчика о необходимости взыскания компенсации в меньшем размере, чем заявлено истцом, - на оспаривание доказываемой истцом цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование соответствующего результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, либо на установление обстоятельств, позволяющих снизить размер компенсации ниже установленного.
Поскольку формула расчета размера компенсации, определяемого исходя из двукратной стоимости права использования соответствующего результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, императивно определена законом, доводы ответчика, если таковые имеются, о несогласии с расчетом размера компенсации, заявленным истцом, могут основываться на оспаривании указанной истцом цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование права, и подтверждаться соответствующими доказательствами, обосновывающими иной размер стоимости этого права.
При этом определение обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, является обязанностью арбитражного суда на основании части 2 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
Аналогичная правовая позиция изложена в Постановлении Суда по интеллектуальным правам от 11.12.2019 по делу N А53-2527/2019.
Установленная судом на основании имеющихся в материалах дела доказательств и доводов лиц, участвующих в деле, стоимость, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование спорного объекта, в двукратном размере составляет компенсацию, подлежащую взысканию за соответствующее нарушение. Определение судом суммы компенсации в размере двукратной стоимости права в меньшем размере по сравнению с заявленным требованием не может рассматриваться как снижение размера компенсации, если суд определяет размер компенсации на основании установленной им стоимости права, которая оказалась меньше, чем заявлено истцом.
Так, представление лицензионного договора (либо иных договоров) не предполагает, что компенсация во всех случаях должна быть определена судом в двукратном размере цены указанного договора (стоимости права использования), поскольку с учетом норм статей 1301, 1311, 1406.1, пункта 4 статьи 1515 ГК РФ за основу рассчитываемой компенсации должна быть принята цена, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование.
В рассматриваемом споре доводы апеллянта не нацелены на опровержение представленных истцом доказательств, поскольку несоответствие стоимости лицензионного пользования цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование, ответчик не обосновывает, доказательств наличия иной цены не предоставляет. В данном случае ответчик заявляет именно о необходимости снижения компенсации как несоразмерной, карательной, установленной без учета его имущественного положения, не позволяющего такую выплату и пр.
В Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 13 декабря 2016 г. N 28-П "По делу о проверке конституционности подпункта 1 статьи 1301, подпункта 1 статьи 1311 и подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросами арбитражного суда Алтайского края указано, что возможность применения подобных специальных способов защиты, освобождающих правообладателя от доказывания в суде размера причиненных убытков, сопряжена со значительной спецификой объектов интеллектуальной собственности, обусловленной их нематериальной природой, ограниченностью правообладателей как в возможности контролировать соблюдение принадлежащих им исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации третьими лицами и выявлять допущенные нарушения, так и в возможности установить точную или по крайней мере приблизительную величину понесенных ими убытков. Тем самым приведенное правовое регулирование позволяет взыскивать в пользу лица, чье исключительное право на объект интеллектуальной собственности было нарушено, компенсацию в размере, который может и превышать размер фактически причиненных ему убытков.
Конституционный Суд Российской Федерации указал, что допущение законом такой, штрафной по своей природе, ответственности за нарушение прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации возможности нельзя признать мерой, несовместимой с основными началами гражданского законодательства, в том числе учитывая ее направленность на цели общей превенции соответствующих правонарушений, реализацию предписаний статьи 44 (часть 1) Конституции Российской Федерации и выполнение Российской Федерацией принятых на себя международных обязательств.
Одновременно, Конституционный Суд указал, что отсутствуют основания полагать, что статьями 1301, 1311 и пунктом 4 статьи 1515 ГК Российской Федерации, предусматривающими данную меру ответственности, не учитывается принцип соразмерности ответственности совершенному правонарушению, ввиду чего суд, следуя данному указанию и исходя из общих начал гражданского законодательства, не лишен возможности принять во внимание материальное положение ответчика - индивидуального предпринимателя, факт совершения им правонарушения впервые, степень разумности и добросовестности, проявленные им при совершении действия, квалифицируемого как правонарушение, и другие обстоятельства, например наличие у него несовершеннолетних детей.
Вместе с тем, в Постановлении Конституционного Суда РФ от 24.07.2020 N 40-П "По делу о проверке конституционности подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросом Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда" отражено, что суды не могут быть лишены возможности учесть все значимые для дела обстоятельства, включая характер допущенного нарушения и тяжелое материальное положение ответчика, и при наличии соответствующего заявления от него снизить размер компенсации ниже установленной подпунктом 2 пункта 4 статьи 1515 ГК Российской Федерации величины. При этом - с целью не допустить избыточного вторжения в имущественную сферу ответчика, с одной стороны, и, с другой, лишить его стимулов к бездоговорному использованию объектов интеллектуальной собственности - размер такой компенсации может быть снижен судом не более чем вдвое (т.е. не может составлять менее стоимости права использования товарного знака).
В рамках настоящего дела, как указано выше, истец изначально добровольно снизил размер компенсации с двукратной стоимости лицензионного пользования до однократной, в силу чего дальнейшее снижение в любом случае невозможно.
Сведения о наличии зарегистрированных товарных знаках в РФ являются открытыми, помимо реестра Роспатента. Ответчик имел возможность получить информацию из реестров посредством сети интернет или направления запроса в регистрирующий орган, однако не реализовал своего права и допустил к продаже товар без проверки.
Ответчик был осведомлен о противоправной природе реализуемого им товара, поскольку обязанность проверки товара в розничных магазинах лежит на продавце.
Таким образом, ответчик, будучи специализированным субъектом права, ведущим экономическую деятельность, совершил действия, которые нельзя характеризовать исходящими из принципа надлежащего исполнения обязательств (статья 309 ГК РФ), а также принципа добросовестности (статья 10 ГК РФ), выраженные в предложении к продаже и продаже, что напрямую нарушает действующее законодательство, о чем он, как специализированный субъект не может не знать.
В результате вышеуказанных правонарушений, наступают неблагоприятные последствия: потребители вводятся в заблуждение относительно спорной продукции, поскольку данная продукция произведена не правообладателем, не лицензиатами правообладателя и введена в гражданский оборот неправомерно; правообладатель теряет прибыль, поскольку рынок насыщается неправомерно введенной в гражданский оборот продукцией, приобретая которую, потребители, таким образом, отказываются от приобретения продукции, правомерно изготовленной лицензиатами правообладателя либо непосредственно правообладателем; обилие продукции, маркированной конкретным товарным знаком, которая впоследствии признается контрафактной, является причиной снижения инвестиционной привлекательности приобретения права использования данного товарного знака. Увеличивается риск вредного воздействия данной продукции на здоровье человека, так как данная продукция введена в гражданский оборот неправомерно. Учитывая, что пользователями данной продукции преимущественно являются малолетние дети, ее оборот приобретает особую актуальность.
Использование результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации в своей коммерческой деятельности лицами, не имеющих на то правовых оснований, причиняет правообладателю имущественный ущерб в виде невыплаченного вознаграждения, положенного правообладателю, а также является недобросовестной конкуренцией и ущемляет права лиц, действующих на основании лицензионных соглашений/договоров.
К лицам, осуществляющим предпринимательскую деятельность, связанную с использованием результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, права на которые им не принадлежат, предъявляются повышенные требования, невыполнение которых рассматривается, как виновное поведение.
При этом судебная коллегия не может принять во внимание довод о мнимом характере лицензионного договора, поскольку ответчик, ссылаясь на данное обстоятельство, при рассмотрении спора по существу не представил надлежащих доказательств того, что указанный договор заключен лишь для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия, а также потому, что этот договор был зарегистрирован в Роспатенте, что уже свидетельствует о намерении создания необходимых правовых последствий для придания юридической силы названному лицензионному договору.
При этом указанный договор, как усматривается из материалов дела и судебных актов, недействительным не признан, о его фальсификации ответчиком в порядке, предусмотренном статьей 161 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не заявлялось, из числа доказательств по делу он не исключен.
Не усматривается также из материалов дела и то, что ответчиком в подтверждение довода о необоснованности размера компенсации, рассчитанной истцом, представлялись какие-либо иные лицензионные договоры или иные сведения о цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака истца; не представлялся и контррасчет размера компенсации.
С учетом изложенного, исковые требования правомерно удовлетворены судом.
Истцом также было заявлено требование о взыскании с ответчика расходов на покупку товара - 70 руб., почтовых расходов - 109 руб., расходов на получение выписки из ЕГРИП - 200 руб., а также расходов на оплату услуг детектива - 5 000 руб.
Согласно статье 101 АПК РФ судебные расходы состоят из государственной пошлины и судебных издержек, связанных с рассмотрением дела арбитражным судом.
В соответствии с частями 1 и 2 статьи 110 АПК РФ судебные расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, в пользу которых принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом со стороны.
Вопросы о судебных расходах разрешаются арбитражным судом, рассматривающим дело, в судебном акте, которым заканчивается рассмотрение дела по существу, или в определении (статья 112 АПК РФ).
В пункте 2 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.01.2016 N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела" разъяснено, что перечень судебных издержек, предусмотренный указанными кодексами, не является исчерпывающим. Так, расходы, понесенные истцом, административным истцом, заявителем (далее также - истцы) в связи с собиранием доказательств до предъявления искового заявления, административного искового заявления, заявления (далее также - иски) в суд, могут быть признаны судебными издержками, если несение таких расходов было необходимо для реализации права на обращение в суд и собранные до предъявления иска доказательства соответствуют требованиям относимости, допустимости.
Указанные расходы понесены истцом в связи со сбором доказательств и являются необходимыми для реализации права на обращение в суд.
Расходы на получение выписки из Единого государственного реестра индивидуальных предпринимателей - 200 руб., почтовые расходы - 109 руб. признаны судом обоснованными и подтверждены документально.
Приобретение контрафактного товара вызвано необходимостью доказывания довода о нарушении исключительного права истца, указанные расходы относимы к предмету спора и подлежат компенсации истцу, по сути, составляют убытки истца, как расходы, понесенные в связи с необходимостью восстановления нарушенного права, в силу чего указанные расходы истца в размере 70 руб. также правомерно признаны судом обоснованными. Вышеуказанное также и относится к оплате услуг детектива.
При этом, ознакомившись со стоимостью детективных услуг в сети Интернет (в том числе, на Интернет ресурсе https://krasnodar.pulscen.ru/price/421105-uslugi-detektiva), суд установил, что стоимость аналогичных услуг детектива по сбору доказательств составляет от 1500 руб. до 4500 руб.
Учитывая характер фиксации правонарушения ответчика, отсутствие необходимости в совершении специальных розыскных мероприятий (по данной категории споров правонарушение выявляется однократным посещением магазина, приобретением товара и проведением видеозаписи закупки товара), суд счел разумными и обоснованными расходы на оплату услуг детектива в сумме 3 000 руб.
Апелляционный суд соглашается с указанным выводом суда, лицами, участвующими в деле возражения в данной части не заявлены.
При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для иной оценки указанных выводов суда первой инстанции в части определения разумных расходов истца как на приобретение товара, получение выписки из ЕГРИП, почтовых расходов, так и расходов на оплату услуг детектива.
На основании вышеуказанного, суд апелляционной инстанции полагает апелляционную жалобу не подлежащей удовлетворению, основания для отмены или изменения решения суда первой инстанции отсутствуют.
Нарушений или неправильного применения норм материального или процессуального права, являющихся в силу статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием к отмене или изменению решения, апелляционной инстанцией не установлено.
Расходы по уплате государственной пошлины за обращение с апелляционной жалобой относятся на заявителя жалобы в порядке, установленном статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и подлежат взысканию в доход федерального бюджета в связи с предоставленной отсрочкой уплаты государственной пошлины.
На основании изложенного, руководствуясь статьями 258, 269 - 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд
ПОСТАНОВИЛ:
решение Арбитражного суда Краснодарского края от 21.07.2020 по делу N А32-53886/2019 оставить без изменения, апелляционную жалобу оставить без удовлетворения.
Взыскать с индивидуального предпринимателя Скляровой Светланы Владимировны (ИНН 232305568734, ОГРНИП 307232302500046) в доход федерального бюджета государственную пошлину в размере 3 000 рублей.
Постановление арбитражного суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.
Постановление может быть обжаловано в порядке, определенном главой 35 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в Суд по интеллектуальным правам в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия.
Председательствующий П.В. Шапкин
Судьи Ю.И. Баранова
М.Г. Величко


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка