Определение Судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда

 
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 02 декабря 2022 года Дело N 10-21540/2022


адрес 2 декабря 2022 года

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда в составе:

председательствующего судьи Усова В.Г.,

судей Гайдара О.Ю. и Симарова А.В.,

с участием прокуроров Потапова И.Е. и Купленской Е.Н.,

осужденного Меджидова М.М.,

защитника - адвоката Квасова С.В., представившего удостоверение N 018 и ордер N 18 от 2 сентября 2022 года,

при помощнике судьи фио,

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Меджидова М.М. и адвокатов Чекулаева Д.П., Устюговой-Розенблюм Л.С. на приговор Измайловского районного суда адрес от 24 июня 2022 года, вынесенный с участием присяжных заседателей, в отношение

Меджидова Муртузали Мухтаровича, ...,

осужденного по ч.1 ст.105 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 13 (тринадцать) лет, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Срок отбывания наказания Меджидову М.М. постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

На основании п. "а" ч.3.1 ст.72 УК РФ время содержания под стражей Меджидова М.М. с 28 июля 2020 года по 7 июня 2021 года, а также с 24 июня 2022 года до дня вступления приговора в законную силу, зачтено в срок лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима, с учетом положений ч.3.3 ст.72 УК РФ.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении Меджидову М.М. изменена на заключение под стражу, он взят под стражу в зале суда.

Производство по гражданскому иску фио к Меджидову М.М. о взыскании материального ущерба в сумме сумма и компенсации морального вреда в сумме сумма, прекращено в соответствии с ч.5 ст.44 УПК РФ

По делу разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Усова В.Г., выслушав выступления адвоката Квасова С.В. и осужденного Меджидова М.М., поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокуроров Потапова И.Е. и Купленской Е.Н., возражавших против доводов апелляционных жалоб и просивших приговор суда оставить без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Приговором суда на основании вердикта коллегии присяжных заседателей от 24 июня 2022 года Меджидов М.М. осужден за убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку.

Обстоятельства совершения им преступления подробно изложены в приговоре.

В апелляционной жалобе осужденный Меджидов М.М., не соглашаясь с вердиктом коллегии присяжных и приговором суда, указывает на то, что при рассмотрении уголовного дела были допущены существенные нарушения уголовно­-процессуального закона, а именно ч.ч.1,3 ст.15 УПК РФ. Обращает внимание на то, что судом не мотивировано было отказано в ходатайстве стороны защиты о допросе свидетелей и экспертов с участием присяжных заседателей, которые опровергли его виновность в инкриминируемом преступлении, что впоследствии повлияло на вердикт коллегии присяжных заседателей при ответе на вопросы о его виновности. Указывает на то, что председательствующая по делу в своем напутственном слове перед удалением коллегии присяжных заседателей в совещательную комнату для вынесения вердикта, выражала свое мнение по отношению к доказательствам, делая вывод о доказанности его вины, не приводя ни одного довода оправдывающего его, что повлияло на мнение коллегии присяжных заседателей при вынесении вердикта. Просит приговор суда отменить.

В апелляционной жалобе адвокаты Чекулаев Д.П. и Устюгова - фио в защиту осужденного Меджидова М.М. считают приговор суда незаконным, необоснованным, несправедливым, подлежащим отмене в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, допущенными судом первой инстанции и повлиявшими на исход дела. Считают, что председательствующей допущены нарушения в ходе формирования коллегии присяжных заседателей, которое было проведено с грубым нарушением норм уголовно-процессуального закона; решение об исключении из числа кандидатов в настоящем процессе принималось председательствующей в непредусмотренном уголовно-процессуальном законодательством порядке - без заявления отводов сторонами; председательствующей фактически принимались решения об исключении кандидатов в присяжные заседатели из предварительного списка в порядке, предусмотренном ч.6 ст.328 УПК РФ, как при указании кандидатами на причины, препятствующие исполнению ими обязанностей (ч.5 ст.328 УПК РФ - в этом случае у защиты нет замечаний к председательствующей), так и после ответов на вопросы суда и сторон. Указывают на то, что вопреки ч.6 ст.328 УПК РФ, уже фактически исключенные из предварительного списка кандидаты в присяжные заседатели не удалялись из зала судебного заседания, и даже не знали, что они уже исключены из списка кандидатов в присяжные заседатели. Обращают внимание на то, что практически все кандидаты, которых защитники просили оставить в предварительном списке, но государственные обвинители против этого возражали, были исключены председательствующей из предварительного списка, без заявления мотивированных отводов со стороны обвинения; также председательствующей необоснованно, по надуманным основаниям снимались вопросы, задаваемые стороной защиты кандидатам в присяжные заседатели, что ограничило возможности в формировании объективной коллегии присяжных заседателей. Указывают на то, что во вступительном заявлении государственными обвинителями были допущены нарушения уголовно-процессуального закона, оставленные без внимания председательствующей, а именно государственный обвинитель Потапов сообщил присяжным заседателям недостоверные, порочащие обвиняемого сведения о причинах выбора обвиняемым суда присяжных заседателей при рассмотрении его дела, предприняв попытку дискредитировать сам институт рассмотрения уголовных дел с участием присяжных заседателей, поставив под сомнение возможность присяжных объективно и беспристрастно, по своему внутреннему убеждению, дать оценку представленным сторонами доказательствам и вынести справедливый вердикт, что могло сформировать у присяжных предубеждение о виновности подсудимого. Указывают на то, что государственными обвинителями во вступительном заявлении использовались юридические термины, приводилось содержание доказательств, и давалась оценка их достоверности, излагалась позиция стороны защиты, при этом председательствующая уже на начальном этапе судебного следствия не реагировала на выступление государственных обвинителей, что не могло не сформировать у присяжных обвинительный уклон при оценке, представленных сторонами доказательств; государственный обвинитель Потапов при произнесении вступительного заявления дал присяжным заседателям рекомендации о том, каким образом необходимо оценивать показания подсудимого Меджидова, однако председательствующая никак не реагировала на данные нарушения, что создало безусловные преимущества стороне обвинения, что недопустимо в уголовном судопроизводстве, основанным на состязательности и равенстве прав сторон. Обращают внимание на то, что председательствующая грубейшим образом нарушила принцип состязательности уголовного процесса в ходе судебного следствия, не допустив доказательства защиты до их рассмотрения с участием присяжных заседателей, сузив пределы судебного разбирательства исключительно для стороны защиты; председательствующая неоднократно, незаконно и необоснованно отказывала в представлении защитой доказательств присяжным заседателям, при этом аналогичный круг вопросов исследовался стороной обвинения беспрепятственно, несмотря на возражения защиты, то есть председательствующей были созданы условия, при которых до присяжных заседателей доводится только та информация, которая представляется государственным обвинением, что не могло не повлиять на мнение присяжных заседателей относительно виновности подсудимого. Считают, что председательствующая необоснованно отказала в удовлетворении ходатайств о допросе специалистов Нагдаева, Хабибуллиной, Шакирьяновой, фио, фио, фио с участием присяжных заседателей по надуманным основаниям, несмотря на то, что все указанные специалисты необходимой квалификацией и имели возможность посредством использования своих специальных знаний ответить на вопросы сторон и суда, имеющие непосредственное отношение к рассматриваемому уголовному делу, не собирались давать и не давали оценку доказательствам, имеющимся в материалах дела, в том числе заключениям экспертов; председательствующая необоснованно отказала в допросе эксперта фио в порядке ст.282 УПК РФ с участием присяжных заседателей, а также в допросе всех представленных свидетелей защиты, а именно фио, Багомедова, Шитькова, при этом свидетели защиты подвергались длительному предварительному допросу в отсутствие присяжных заседателей, в отличие от свидетелей обвинения. Указывают на то, что председательствующая необоснованно отказала в удовлетворении практически всех ходатайств об исследовании иных доказательств, в присутствие присяжных заседателей, а также всех ходатайств, касающихся вопросов о допустимости тех или иных доказательств, при этом заявленные обвинением ходатайства, иногда об исследовании этих же доказательств, судом удовлетворялись. Обращают внимание на то, что председательствующая, решая вопрос о допуске до присяжных заседателей доказательств, вышла за пределы своей компетенции, так как проводила их оценку не только с точки зрения их допустимости и относимости, но и достоверности, что относится к компетенции присяжных заседателей. Указывают на то, что одни и те же доказательства признавались допустимыми для стороны обвинения, но недопустимыми для стороны защиты; при исследовании доказательств стороны обвинения председательствующая ограничивала сторону защиты в представлении каких либо возражений, необоснованно прерывая её в присутствии присяжных заседателей. Считают, что председательствующая ограничила сторону защиты в представлении доказательств, которые были необходимы для подтверждения версии защиты относительно исследуемых в ходе судебного следствия событий, в ходе судебного следствия исследовались только те обстоятельства, которые подтверждают версию стороны обвинения - а именно выталкивание Байсафы из открытого проема окна с приданием ей горизонтального ускорения с целью лишить её жизни, при этом версия защиты о том, что она могла совершить самоубийство и обстоятельства, подтверждающие указанную версию, с участием присяжных заседателей, в нарушении позиции Верховного Суда РФ, не исследовались. Обращают внимание на то, что в присутствии присяжных заседателей исследовались недопустимые доказательства, а именно: заключение ситуационной криминалистической судебной экспертизы N 517/06-1 от 19 марта 2020 года, поскольку оно дано экспертом, подлежащем отводу по основаниям, указанным в ст.70 УПК РФ, некомпетентным, производство экспертизы было поручено экспертному учреждению, обслуживающему территорию, отличную от места производства предварительного следствия; в постановлении о назначении экспертизы следователем были поставлены вопросы, выходящие за пределы производства экспертиз, на которые экспертом были даны ответы. Считают, что заключение ситуационной криминалистической судебной экспертизы является недопустимым доказательством, и в результате его исследования присяжные заседатели были введены в заблуждение относительно обстоятельств уголовного дела. Считают, что суд необоснованно в нарушение требований ч.2 ст.207 УПК РФ, дважды отказала защите в удовлетворении ходатайства о назначении повторной ситуационной криминалистической экспертизы, в которой приняли бы участие эксперты разных специальностей. Также в присутствии присяжных заседателей исследовалось недопустимое доказательство - протокол личного досмотра Меджидова от 13 апреля 2018 года, несмотря на неоднократные ходатайства защиты о признании указанного доказательства недопустимым, поскольку личный досмотр Меджидова проводился на основании ст. ст. 27.1, 27.7, 27.9, 27.10 КоАП РФ, ст. 6 ФЗ от 12 августа 1995 года N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", а также к личному досмотру в качестве понятого был привлечен фио, являющийся заинтересованным лицом по делу; в присутствии присяжных заседателей также исследовались недопустимые доказательства - протоколы следственных экспериментов от 22 ноября 2019 года и от 27 ноября 2019 года, в ходе исследования которых были оглашены показания, которые давал Меджидов будучи свидетелем по уголовному делу в отсутствии защитника, при том, что он не подтвердил эти показания в суде. Считают, что председательствующая необоснованно, без надлежащей проверки, признала протоколы осмотров предметов от 27 апреля 2018 года, от 4 июня 2018 года, от 5 июня 2018 года, от 1 июля 2018 года, протоколы дополнительного осмотра предметов от 12 июня 2019 года и от 10 декабря 2019 года, недопустимыми доказательствами, которые таковыми не являлись, ориентируясь только на позицию стороны обвинения; также председательствующая необоснованно отказала в приобщении заключения специалиста от 10 июня 2022 года и в назначении комиссионной судебно-медицинской экспертизы качества оказания медицинской помощи, несмотря на важные сведения, полученные от специалиста фио в ходе допроса. Указывают на то, что председательствующая в нарушение ст.281 УПК РФ отказала в оглашение ранее данных показаний потерпевшей фио в Никулинском районном суде адрес в ходе судебного заседания 17 мая 2021 года, несмотря на наличие существенных противоречий с показаниями данными ею 12 мая 2022 года в Измайловском районном суде адрес, а также показаний свидетеля Бадыгова данными им на стадии предварительного следствия и показаниями данными им 26 апреля 2022 года в судебном заседании в Измайловском районном суде адрес. Обращают внимание на то, что уголовное дело слушалось в закрытом судебном заседании без предусмотренных для этого оснований, предусмотренных ст. 241 УПК РФ, а также защите не была предоставлена возможность ознакомиться с частями протокола судебного заседания по мере их изготовления. Обращают внимание на допущенные председательствующей грубые нарушения уголовно-процессуального закона на стадии прений сторон, при этом председательствующей по надуманным основаниям объявлялись многочисленные замечания представителям стороны защиты, однако не давалось ни одного замечания стороне обвинения. Считают, что председательствующая исказила суть и назначение судебных прений, не давая защитникам высказать позицию защиты о недостоверности доказательств; в ходе прений стороной обвинения до сведения присяжных заседателей неоднократно доводилась недопустимая информация, либо информация, не относящаяся к фактическим обстоятельствам, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями, которая могла оказать незаконное влияние на формирование мнения коллегии присяжных заседателей. Считают, что напутственное слово председательствующей не отвечало требованиям объективности и беспристрастности; при перечислении доказательств защиты председательствующая не упомянула протокол следственного эксперимента от 22 ноября 2019 года, которое исследовалось по ходатайству защиты в судебном заседании 17 июня 2022 года. Указывают на то, что подробная излагая доказательства, председательствующая подробно зачитывала обстоятельства, на которые ссылалась сторона обвинения, но не зачитывала обстоятельства, которые были важны для стороны защиты, что создало преимущество для стороны обвинения. Обращают внимание на то, что в ходе судебного разбирательства, особенно при допросе подсудимого на стадии судебного следствия 17 июня 2022 года в присутствии присяжных заседателей, председательствующая допускала высказывания, умаляющие как достоинство судьи, так и ставящие под сомнение выполнение защитниками своих профессиональных процессуальных обязанностей. Указывают на то, что определение председательствующей об отказе в удовлетворении ходатайства защитника Чекулаева об отводе председательствующего судьи фио не мотивирован должным образом, в связи с чем, не были обеспечены гарантии соблюдения принципа беспристрастности. Считают, что назначенное Меджидову М.М. наказание не соответствует тяжести преступления, личности осужденного, по своему размеру является несправедливым вследствие чрезмерной суровости. Просят приговор суда отменить и уголовное дело передать на новое судебное разбирательство.

В возражениях на апелляционные жалобы государственные обвинители Потапов И.Е. и Купленская Е.Н., подробно анализируя каждый из доводов, указанных в жалобах, отмечают их необоснованность и несостоятельность, считают, что судебное разбирательство по уголовному делу проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, каких либо нарушений при рассмотрении уголовного дела допущено не было. Просят приговор суда в отношении осуждённого оставить без изменения, а апелляционные жалобы без удовлетворения.

В возражениях на апелляционные жалобы потерпевшая Ахметова Ж.Ж. считает, что судебное разбирательство по делу проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и просит в удовлетворении апелляционных жалоб отказать.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В соответствии с п. п. 2 - 4 ст. 389.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебных решений, вынесенных с участием коллегии присяжных заседателей, являются существенное нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона, несправедливость приговора.

Таких нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора суда с участием присяжных заседателей, при рассмотрении судом данного дела допущено не было.

Вопреки доводам жалоб, формирование коллегии присяжных заседателей проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, в результате чего участники судебного разбирательства со стороны обвинения и со стороны защиты в полной мере реализовали свои права, предусмотренные ст. 328 УПК РФ.

В силу ч. 1 ст. 330 УПК РФ до приведения присяжных заседателей к присяге стороны вправе заявить, что вследствие особенностей рассматриваемого уголовного дела образованная коллегия присяжных заседателей в целом может оказаться неспособной вынести объективный вердикт и требовать ее роспуска. Данным правом никто из участников судебного разбирательства со стороны обвинения и со стороны защиты по настоящему уголовному делу не воспользовался.

Из протокола судебного заседания усматривается, что судебное разбирательство по настоящему уголовному делу проведено полно, всесторонне, с соблюдением принципов состязательности, равноправия сторон и презумпции невиновности, с учетом особенностей, предусмотренных для данной формы судопроизводства. В судебном заседании исследованы все имеющие значение для исхода дела доказательства, представленные сторонами, разрешены все заявленные ими ходатайства. Необоснованных отказов в исследовании доказательств, нарушений процессуальных прав участников, повлиявших или способных повлиять на вынесение вердикта коллегии присяжных заседателей, по делу не допущено.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, из протокола судебного заседания не усматривается фактов, свидетельствующих о грубом и систематическом нарушении стороной обвинения ч. 7 ст. 335, ст. 252 УПК РФ, регламентирующих пределы судебного разбирательства, особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, либо такого бездействия председательствующего судьи, которые позволяли бы судебной коллегии прийти к выводу, что вердикт, вынесенный коллегией присяжных заседателей, является по своему содержанию результатом оказанного на нее незаконного воздействия.

В необходимых случаях председательствующий останавливал участников судебного разбирательства, обращался к присяжным заседателям с просьбой не принимать во внимание определенные обстоятельства при вынесении вердикта. Права сторон обвинения и защиты на представление доказательств были обеспечены судом в равной мере. Заявленные сторонами ходатайства разрешены в установленном законом порядке. Как следует из протокола судебного заседания, если сторонами и допускались отступления от правил, то председательствующий реагировал на это, разъясняя присяжным заседателям, о том, что они не должны принимать во внимание высказывания сторон, которые сами по себе доказательствами не являются.

Утверждения стороны защиты о том, что председательствующий не реагировал в ходе судебного разбирательства на допускаемые со стороны государственного обвинителя нарушения законодательства, не нашли подтверждения по протоколу судебного заседания. Более того, судом данные доводы, которые фактически сводятся к замечаниям на протокол судебного заседания, были рассмотрены именно, как замечания на протокол, и в соответствии со ст.ст. 259, 260 УПК РФ отклонены.

Сообщенные стороной обвинения сведения во вступительном заявлении, заданные ими вопросы допрашиваемым в суде лицам и полученные на них ответы, соответствуют требованиям закона о пределах судебного разбирательства и особенностям судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, и как считает судебная коллегия, не могли оказать на коллегию присяжных заседателей незаконное воздействие при ответах на поставленные перед ними вопросы в совещательной комнате.

В ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей исследовались только допустимые доказательства с целью установления фактических обстоятельств уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

Все ходатайства были разрешены председательствующим после их тщательного обсуждения со сторонами. Законные и обоснованные ходатайства председательствующий удовлетворил. Отказ в удовлетворении других ходатайств, председательствующий мотивировал.

Судебная коллегия также полагает, что принятые председательствующим меры, направленные на ограждение присяжных заседателей от незаконного влияния, были адекватными и соответствующими характеру нарушений и достаточными в сложившейся ситуации.

При нарушениях сторонами требований ст. 252 УПК РФ и ч. 7 и ч. 8 ст. 335 УПК РФ председательствующий своевременно останавливал участников процесса, делал им замечания на недопустимость подобных высказываний и вопросов, обращал внимание присяжных заседателей, чтобы они не принимали во внимание нарушающие закон высказывания, не относящиеся к делу вопросы и прозвучавшие ответы на них.

Судебное следствие было окончено при отсутствии возражений и дополнений от участников процесса.

Прения сторон проведены в соответствии со ст. 336, 337 УПК РФ. Всем участникам судебного разбирательства по настоящему уголовному делу со стороны обвинения и со стороны защиты председательствующий предоставил возможность выступить перед присяжными заседателями в прениях, с репликами, а подсудимому еще и с последним словом.

Вопросный лист по настоящему уголовному делу сформулирован председательствующим в соответствии со ст. 338 УПК РФ, а вопросы, подлежавшие разрешению присяжными заседателями, соответствуют требованиям ст. 339 УПК РФ, составлены с учетом предъявленного Меджидову М.М. обвинения, поддержанного в суде государственными обвинителями, результатов судебного следствия, прений сторон, после обсуждения их сторонами, в ясных и понятных выражениях.

Изложенная постановка вопросов и их содержание позволяли присяжным заседателям полно и всесторонне оценить представленные доказательства и сделать вывод о виновности или невиновности подсудимого.

Напутственное слово председательствующего содержится в протоколе судебного заседания и произнесено им перед коллегией присяжных заседателей в соответствии с требованиями ч. ч. 2 - 4 ст. 340 УПК РФ.

Возражения со стороны защиты на напутственное слово председательствующего судьи, указанные в ч. 6 ст. 340 УПК РФ, по мотиву нарушения им принципа объективности и беспристрастности, рассмотрены председательствующей и обоснованно отклонены.

Доводы жалоб о том, что при формировании коллегии присяжных заседателей, ряд кандидатов в присяжные заседатели были исключены из предварительного списка в порядке, не предусмотренном уголовно-процессуальным законом, являются несостоятельными и не основаны на законе.

Как следует из протокола судебного заседания, при опросе кандидатов в присяжные заседатели у стола председательствующего, суд и стороны задавали вопросы опрашиваемым лицам, после чего стороны высказывали свое мнение о возможности или отсутствии таковой конкретного кандидата принимать участие в рассмотрение настоящего дела в качестве присяжного заседателя, и судом принималось решение об исключении или оставлении кандидата в присяжные заседатели в основном списке, о чем информировались стороны. Тот факт, что председательствующий не удалял немедленно из зала судебного заседания исключенных из списка лиц, вопреки доводам жалобы адвокатов, не является нарушением закона, поскольку процессуальный закон не обязывает председательствующего сделать это сразу после принятия решения и информировать об этом самих кандидатов, а лишь констатирует, что данные лица должны быть удалены из судебной аудитории, что в итоге и было выполнено председательствующим до того, как был сформирован комплектный состав коллегии присяжных.

Доводы жалоб о предвзятости и необъективности председательствующего при опросе кандидатов в присяжные заседатели являются несостоятельными, поскольку они противоречат сведениям содержащимися в протоколе судебного заседания, из которого следует, что принимаемые председательствующим решения были основаны на сообщенной кандидатами информацией, которая указывала на невозможность участия исключенных из списка кандидатов на участие в судебном заседании в качестве присяжного заседателя.

Несостоятельными являются и доводы жалоб о нарушении государственными обвинителями уголовно-процессуального закона во вступительном заявлении, поскольку в соответствии с протоколом судебного заседания, государственные обвинители при произнесении вступительного слова перед коллегией присяжных заседателей не сообщали им сведения, которые существенным образом выходят за пределы существа предъявленного осужденному обвинения, которые могли сформировать у них обвинительный уклон при оценке, представленных сторонами доказательств, вызвать предубеждение о виновности осужденного или оказать иное негативное влияние на присяжных заседателей при принятии ими решения по делу.