Определение Судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда

 
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 28 ноября 2022 года Дело N 10-15621/2022


г. Москва 28 ноября 2022 года

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда в составе председательствующего судьи Смолкиной Л.М.,

судей Королева А.В., Соколовой Т.В.,

при помощниках судьи Федюнине А.А., Репкине Д.О.,

с участием прокуроров апелляционного отдела уголовно-судебного управления прокуратуры города Москвы Исаченкова И.В., Сурикова А.С.,

осуждённого Молокоедова А.В. и его защитников - адвокатов Зиновьева Р.Ю., Кронова Е.В., представивших удостоверения и ордера,

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осуждённого Молокоедова А.В., адвоката Кронова Е.В., совместную апелляционную жалобу адвокатов Зиновьева Р.Ю., Кронова Е.В., на приговор Кунцевского районного суда г. Москвы от 31 января 2022 года, которым

Молокоедов Андрей Владимирович, родившийся 02 мая 1973 года в адрес, гражданин Российской Федерации, с высшим образованием, женатый, имеющий малолетних детей, работающий советником руководителя медико-биологического центра МГУ им фио, зарегистрированный по адресу: адрес, 19-1-68, несудимый,

осуждён по ч.1 ст.119 УК РФ к наказанию в виде ограничения свободы на срок 1 год с установлением соответствующих ограничений.

На основании п.3 ч.1 ст. 24 УК РФ Молокоедов А.В. освобождён от наказания в связи с истечением срока давности уголовного преследования,

также осуждён:

по ч.1 ст. 210 УК РФ (в редакции Федерального закона РФ от 27 декабря 2009 года N 377-ФЗ) к наказанию в виде лишения свободы на срок 13 лет с ограничением свободы на срок 1 год,

по п.п. "а, б" ч.3 ст. 163 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет.

На основании ч.3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного сложения наказаний окончательно Молокоедову А.В. назначено наказание в виде лишения свободы сроком 14 лет 6 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком на 1 год с установлением на основании ч. 1 ст. 53 УК РФ соответствующих ограничений.

Мера пресечения в отношении осуждённого до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения в виде заключения под стражу.

Срок отбытия наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу.

На основании п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года N 186-ФЗ) время содержания под стражей с 11 февраля 2019 года до дня вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за один день отбывания наказании в исправительной колонии строгого режима.

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Смолкиной Л.М., изложившей обстоятельства дела, существо апелляционных жалоб, выслушав выступления осуждённого Молокоедова А.В., его защитников - адвокатов Зиновьева Р.Ю., Кронова Е.В., прокурора Исаченкова И.В. по доводам апелляционных жалоб, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Молокоедов А.В. признан виновным в руководстве преступным сообществом (преступной организацией), созданным в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений, в угрозе убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы, а также в вымогательстве - требовании передачи права на чужое имущество и совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия, с применением насилия, организованной группой, в целях получения имущества в особо крупном размере.

Согласно приговору преступления совершены им в г. Москве и адрес в период времени и при обстоятельствах, установленных судом и подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании Молокоедов А.В. виновным себя не признал.

В апелляционной жалобе осуждённый Молокоедов А.В.., не соглашаясь с приговором суда, считает его незаконным, необоснованным, указывает, что выводы суда не соответствует фактическим обстоятельствам, установленным в судебном заседании, что они основаны на предположениях и догадках, отмечает, что уголовное дело в отношении него сфальсифицировано следствием, что судебное разбирательство проведено с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, суд безосновательно менял самостоятельно статус лиц, допрошенных в судебном заседании, что председательствующим уголовное дело рассмотрено с обвинительным уклоном. Настаивает, что к потерпевшему фио никакие угрозы и требования о передаче имущества не высказывались.

Просит приговор суда отменить, переквалифицировать его действия с ч.3 ст. 163 УК РФ на ст. 330 УК РФ.

В апелляционной жалобе адвокат Кронов Е.В. выражает несогласие с приговором суда, считает его незаконным, необоснованным, подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, установленным в судебном заседании, существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона. Просит приговор суда отменить, уголовное дело возвратить прокурору в порядке ст.237 УПК РФ, в случае если суд не усмотрит оснований для возврата уголовного дела прокурору, просит вынести в отношении Молокоедова А.В. оправдательный приговор по ч.1 ст. 210 УК РФ, а его действия с ч.3 ст. 163 УК РФ переквалифицировать на ч.2 ст. 330 УК РФ либо передать уголовное дело на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе.

В совместной апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокаты Кронов Е.В. и Зиновьев Р.Ю., не соглашаясь с приговором, считают его незаконным, необоснованным, указывают, что уголовное дело подлежало возврату прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, при этом отмечают, что органом предварительного расследования уголовное дело с нарушением требований ст. 154 УПК РФ, позиции Конституционного Суда РФ по данному вопросу было выделено из основного уголовного дела в отдельное производство, в результате чего Молокоедов А.В. был лишён права на участие в полноценном судопроизводстве совместно с другими обвиняемыми, то есть он был ограничен в своём праве на защиту в суде всеми способами, не запрещёнными действующим законодательством. Кроме того, установление факта руководства осуждённым преступным сообществом и степень его участия в нём должно было происходить исключительно в состязательном процессе, в котором должны были участвовать все лица, причастные к такому сообществу, однако суд первой инстанции уклонился от оценки данных обстоятельств в судебном решении.

Кроме того, судом были проигнорированы грубые нарушения, допущенные органом следствия при уведомлении стороны защиты об окончании предварительного следствия и производстве следственных действий в период ознакомления с материалами уголовного дела, которые не могли быть устранены на судебной стадии производства по делу и привели к нарушению прав осуждённого на защиту. При этом они подробно описывают обстоятельства, при которых в отсутствие адвокатов по соглашению, но в присутствии адвоката по назначению фио 08 июля 2020 года задним числом был составлен протокол уведомления обвиняемого Молокоедова А.В. об окончании следственных действий, в котором отсутствует подпись обвиняемого. Также в нарушение требований уголовно-процессуального закона в период выполнения требований ст. 217 УПК РФ обвиняемому Молокоедову А.В. дважды было предъявлено обвинение в окончательной редакции с допросом его в качестве обвиняемого без возобновления производства по уголовному делу и без какого-либо ходатайства участников уголовного судопроизводства. Данным обстоятельствам судом первой инстанции не дана правовая оценка.

Авторы жалобы, приводя собственную оценку исследованным доказательствам, в том числе показаниям допрошенных судом лиц, утверждают, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным в судебном заседании, что факт существования преступного сообщества до момента якобы руководства Молокоедовым А.В. ничем не доказан, таких доказательств материалы уголовного дела не содержат, не приведены они и в приговоре. В материалах уголовного дела отсутствуют показания лиц, создавших преступное сообщество - сотрудников ФСБ России фио и фио, доказательства, подтверждающие совершение преступлений в отношении потерпевших фио, фио, фио, как и показаний самих потерпевших.

В отсутствие доказанного факта совершения тяжких и особо тяжких преступлений суд не мог в приговоре констатировать факт наличия действующего преступного сообщества. Указывают, что из приговора невозможно понять, когда именно и из кого данное преступное сообщество было создано. Суд первой инстанции попытался привязать этот факт к функционированию POO "E.H.O.T." (все допрошенные по делу свидетели говорили о функционировании, структуре, распределении обязанностей именно в РОО, а не в преступном сообществе. Однако это само по себе абсурдно, поскольку организация была создана задолго до 24 ноября 2016 года - 17 мая 2016 года. Отмечают, что суд первой инстанции не описывает в приговоре никакой сложной структуры преступного сообщества. Преступное сообщество согласно приговору состояло из первоначальных руководителей - фио, фио, затем из руководителя - Молокоедов А.В, а также руководителя структурного подразделения - фио и простых членов организации. Вопреки голословным выводам суда, никакой обязательной для констатации факта существования преступного сообщества структурированности указанная общность людей не имела. Выражают мнение о том, что суд первой инстанции пришел к необоснованным выводам о причастности Молокоедова А.В. к управлению деятельностью "Е.Н.О.Т. КОРП.". Молокоедов А.В. никогда не имел никакого отношения к людям, именующим себя "Е.Н.О.Т. корп." и никогда не руководил ими как неким преступным сообществом. Судом умышленно проигнорировано, что эту группу составляли ярко выраженные военно-ориентированные мужчины с хорошей физической подготовкой, имеющие боевой опыт, то есть люди, имеющие реальную общность интересов, которые не принимали никогда в свою среду людей, которые не являются с ними "одной крови".

По мнению авторов жалобы, структурное подразделение, имеющее своего руководителя, должно включаться во что-то общее, более крупное. Однако в ходе судебного разбирательства было установлено, что POO "E.H.O.T." не входило ни в какое более крупное объединение.

Судом первой инстанции сделаны надуманные выводы относительно мотивов и цели якобы имевшихся у Молокоедова А.В., возглавившего преступное сообщество. Между тем исследованными в суде доказательствами умысел Молокоедова А.В. подтвержден так и не был. Никаких обсуждений Молокоедова А.В. с кем-либо его планов материалы дела не содержат. Утверждение суда о том, что Молокоедов А.В. возглавил преступное сообщество с целью совершать преступления (при том, что речь может идти только о тяжких и особо тяжких преступлениях) является очевидно надуманным и явно идет в разрез с установленными фактическими событиями. Так, к указанным преступлениям нельзя отнести действия в отношении фио, так как это преступление относится к категории преступлений небольшой тяжести, а кроме того, сам факт совершения данного преступления установлен судом незаконно, так как уголовное дело в этой части подлежало прекращению. Таким образом, речь может идти лишь о совершении преступления в отношении фио и его имущества.

Вместе с тем, согласно приговору умысел на руководство преступным сообществом возник у Молокоедова А.В. не позднее 08 апреля 2018 года. При этом преступление в отношении фио было совершено лишь 17 августа 2018 года. Однако это противоречит установленным по данному уголовному делу фактам. Согласно показаниям самого Молокоедова А.В., ничем в этой части не опровергнутым, предметный разговор с фио о том, что фио препятствует продаже земельного участка и дома фио, имел место только летом 2018 года. Приведенная в приговоре аргументация о причастности Молокоедова А.В. к деятельности преступного сообщества является надуманной и неубедительной. Допустимых и достоверных доказательств факта руководства преступным сообществом Молокоедовым А.В. в судебном заседании представлено не было.

Авторы жалобы указывают, что в ходе судебного разбирательства судом первой инстанции допущены серьезные нарушения уголовно-процессуального закона, влекущие отмену приговора. Так, суд незаконно отказал в удовлетворении ходатайства стороны защиты о прекращении уголовного дела в отношении Молокоедова А.В. в части эпизода по ч.1 ст. 119 УПК РФ в связи с истечением сроков давности уголовного преследования. При этом в обоснование данного решения суд указал, что данный эпизод якобы неразрывно связан с эпизодом обвинения по ч. 1 ст. 210 УК РФ и вместо принятия законного решения о прекращении уголовного дела в указанной части в судебном заседании 22 ноября 2021 года, суд в обжалуемом приговоре признал Молокоедова А.В. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 119 УК РФ, освободив его от наказания в порядке п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, что не противоречит требованиям действующего законодательства.

Отмечают, что судом нарушен закон при допросе ряда лиц в судебном заседании в ненадлежащем процессуальном статусе, а именно: фио - обвиняемого по выделенному уголовному делу, фио, Морозова В.Н., осуждённых ранее другими судами, а также при исследовании их показаний на стадии предварительного следствия, тогда как приведенные показания этих лиц в приговоре являются ключевыми доказательствами. При этом фио и Морозов В.Н. допрошены судом в качестве свидетелей, а фио сначала в качестве свидетеля, а затем в качестве обвиняемого.

Авторы жалобы также обращают внимание на то, что сторона защиты была незаконно ограничена в представлении доказательств, чем был нарушен принцип состязательности по делу. В судебном заседании на стадии представления доказательств стороной защиты было отказано в допросе в качестве свидетеля фио, явка которого в суд была обеспечена. фио является адвокатом и ранее оказывал юридическую помощь фио по вопросу спора с фио, в том числе по поводу бассейна, вплоть до момента её смерти - 20 мая 2021 года. При этом свидетель был носителем сведений о позиции фио по поводу мошеннических действий фио, который присвоил денежные средства семьи фио, выстроив бассейн на принадлежащем ему земельном участке, введя последних в заблуждение. Факт смерти фио и наличие согласия ее наследников на допрос адвоката фио были подтверждены соответствующими документами.

Также отмечают, что часть аудиопротокола судебных заседаний, а именно: за 28 января 2021 года и 26 марта 2021 года не пригодна для прослушивания, в связи с чем аудиопротокол в данной части является недопустимым доказательством.

Указывают, что в приговоре делается ссылка на доказательства, которые не были исследованы в судебном заседании, а именно: на заключение экспертизы N 31-2020 от 09 января 2020 года, согласно выводам которой в границах земельного участка с кадастровым номером 23:33:0105001:93 по адресу: адрес, (прилегает к участку N 1), расположен бассейн площадью застройки 81,8 кв. м стоимостью по состоянию на 17 августа 2018 года сумма, а стоимость земельного участка, занятого бассейном, составила сумма. Также непосредственно не исследованы вещественные доказательства в количестве 23 штук, приведённые в приговоре на листах 147-149, а фонограммы не прослушивались.

Суд необоснованно на листах 158-159 приговора отразил, что вина Молокоедова А.В. по ч. 1 ст. 210 УК РФ подтверждается показаниями Комарова - свидетеля, который примкнул к "ЕНОТ КОРП", сообщивший об отношении и подчиненности в "ЕНОТ КОРП", структуре организации и источниках ее финансирования, тогда как данный свидетель по делу отсутствует. Свидетель Комаров не допрашивался ни в ходе предварительного, ни в ходе судебного следствия. Также необоснованной является в приговоре ссылка на протокол осмотра документов, изъятых в результате обыска в "ЕНОТ КОРП", который подтверждает, по мнению суда, сведения по данной организации, ее направлении деятельности, целях и задачах, организованности и сплоченности между ее членами, подчиненности руководству. Между тем обыск в "ЕНОТ КОРП" не проводился, никакой протокол об этом составляться не мог. Более того, анализ текста приговора в указанной части показывает, что приведенный список вещественных доказательств был автоматически, без какого-либо анализа скопирован "буква в букву" с обвинительного заключения (сохранены все знаки препинания и опечатки), что, наряду с фальсификацией протокола судебного заседания, ставит под сомнение объективность суда первой инстанции.

Также отмечают, что суд грубо исказил в тексте приговора показания ряда лиц по делу, приведя сведения, которые свидетелями никогда не сообщались, что граничит с прямой фальсификацией. Так, судом искажены показания свидетелей: фио, фио, фио Кроме того, в приговоре судом приведены показания лиц, данные ими в ходе предварительного следствия, которые скопированы из обвинительного заключения, а не из оглашенных протоколов допроса свидетелей. Так, показания фио (листы 34-36 приговора), фио, фио (листы 55-66 приговора), фио (листы 68-71 приговора), фио (листы 76-79, 79-80 приговора), Морозова В.Н. (листы 81-90 приговора), фио (листы 92-101 приговора) добуквенно скопированы из обвинительного заключения и не соответствуют тексту реальных протоколов допросов данных лиц, оглашенных в судебном заседании. Об этом свидетельствуют полная идентичность данных текстов, вплоть до запятых и иных специфических знаков препинания.

Кроме того, в приговоре приведены полные показания свидетелей, обвиняемого фио, тогда как в судебном заседании государственным обвинителем их показания оглашались выборочно.

Также суд первой инстанции незаконно отказался от разрешения вопроса о судьбе изъятых у Молокоедова А.В. в ходе предварительного следствия денежных средств в размере сумма. Указанные денежные средства были изъяты именно в рамках уголовного преследования Молокоедова А.В. по обвинению, которое стало предметом рассмотрения судом по настоящему уголовному делу. Уголовное дело N 42002030078000054 было выделено незаконно в отдельное производство именно из уголовного дела N 11801030041001111, в рамках которого Молокоедову А.В. и было первоначально предъявлено настоящее обвинение. Изъятые денежные средства, вопреки голословным доводам суда первой инстанции, никогда не признавались вещественным доказательством по делу, в связи с чем сторона защиты просила разрешить их судьбу в соответствии с п.11, а не п. 12 ч. 1 ст. 299 УПК РФ. Также указывают, что на листе 153 приговора суд сослался на показания свидетеля защиты фио, тогда как в действительности 06 октября 2021 года был допрошен свидетель фио, который дал развернутые показания по факту незаконного строительства фио бассейна на деньги семьи фио. Об этом свидетельствуют расписка его в качестве свидетеля и копия паспортные данныетом N 23 л.д. 130 и 135).

Авторы жалобы также указывают, что судом не опровергнуты доводы стороны защиты о недопустимости и недостоверности заключений фоноскопической и лингвистической судебных экспертиз. Так, согласно материалам уголовного дела, обе экспертизы назначаются постановлениями от 10 июля 2019 года. (том N 3 л.д. 82-84) и (том N 3 л.д. 122-123). При этом в постановлениях в качестве приложения значится один и тот же CD-диск с записанными на нем фонограммами. Между тем, экспертизы проводятся в разное время и разными экспертами: с 08 июня 2020 года по 02 июля 2020 года - лингвистическая экспертиза, с 09 октября 2019 года по 29 июня 2020 года - фоноскопическая экспертиза. Таким образом, производство лингвистической экспертизы начинается в то время, когда фоноскопическая экспертиза по уже ранее направленному диску с фонограммами давно идет, однако в самом заключении лингвистической экспертизы указано, что экспертом исследуется CD-диск, поступивший в упакованном, виде. Таким образом, вызывает сомнение сам факт нахождения диска при производстве либо у одного, либо у другого эксперта (в двух местах одновременно он находиться не может, при том, что каких-либо сведений о передаче диска от одного эксперта другому в текстах заключений экспертов не содержится). Кроме того, на л.д. 82-84 тома N 3 находится постановление о назначении судебной лингвистической экспертизы от 10 июля 2019 года, однако в ее тексте среди материалов, передаваемых эксперту, указывается: настоящее постановление от 11 июля 2019 года, тогда как постановление от такой даты отсутствует в материалах дела; "копии стенограмм на 23 листах" ( что за стенограммы, если фоноскопическая экспертиза на тот момент еще не проведена); "копия протокола дополнительного допроса обвиняемого фио от 13 декабря 2019 года на 64 листах" (о каком допросе от 13 декабря 2019 года может идти речь, если само постановление вынесено за полгода до данной даты); "копия протокола осмотра предметов (документов) от 11 июня 2019 года на 45 листах" (такой протокол осмотра от названной даты в материалах уголовного дела отсутствует). В материалах дела имеется протокол осмотра фонограмм на указанном CD-диске (том N 3 л.д. 1-48), однако он датирован другим числом - 09 июля 2019 года. Также отмечают, что образцы голоса фио официально в рамках расследования уголовного дела не получались, в материалах дела соответствующие документы отсутствуют, а потому они не могли быть представлены на экспертизу.

Авторы жалоб считают недопустимым доказательством заключение судебной медицинской экспертизы N 705/2018 от 04 октября 2018 года, поскольку экспертом сделан вывод о степени тяжести причиненного вреда, исходя не из причиненных фио повреждений, а из срока временной нетрудоспособности - свыше трех недель с момента причинения травмы. Также недопустимым доказательством являются показания Морозова В.Н. на стадии предварительного следствия (том N 15 л.д. 113-126). В протоколе допроса нет ни одной подписи Морозова В.Н., более того, в суде он прямо показал (том N 25 л.д. 126), что таких показаний не давал, протокол при нем не составлялся, а в день, указанный в протоколе, никакого адвоката фио он не видел. Показания были написаны следователем без его участия, то есть сфальсифицированы. Кроме того, в материалах дела отсутствует как ордер данного адвоката, так и постановление о назначении Морозову В.Н. в качестве защитника указанного адвоката. Таким образом, ряд доказательств по делу были получены с нарушением уголовно-процессуального закона и порождают обоснованные сомнения в своей достоверности. Однако судом надлежащей оценки таким доказательствам не дано, а доводы стороны защиты в этой части не опровергнуты.

Авторы жалобы также указывают, что судом допущено неправильное применение уголовного закона в части обвинения Молокоедова А.В. по ч. 3 ст. 163 УК РФ. Вопреки выводам суда, исследованными по делу доказательствами не подтверждаются факты выдвижения фио требований о передаче имущества и высказывания угроз применения насилия в случае невыполнения данных требований, а также иные признаки элементов состава преступления, предусмотренного ст. 163 УК РФ. При этом защитники анализируют материальный закон, разъяснения постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 56 от 17 декабря 2015 года, материалы уголовного дела и делают вывод о том, что ни одно допрошенное по делу лицо не дало показаний о выдвижении фио имущественных требований и угроз. Показания потерпевшего фио и его супруги фио не подтверждают выдвижение требований и угроз, то есть вымогательства как такового. Защитники детально анализируют показания потерпевшего фио и свидетеля фио и делают вывод о том, что в их показаниях не содержатся сведений о якобы выдвижении требования к фио о передаче принадлежащего ему имущества. При этом считают показания супругов Супоневых непоследовательными и недостоверными. По мнению защитников, показания иных лиц не только не подтверждают, но и прямо опровергают наличие какого-либо конфликта между фио и фио в части бассейна. Согласно показаниям Молокоедова А.В. Пальцев М.А. обозначил стоящую перед ним проблему, однако последняя никоим образом не была связана с бассейном. Исследованными по делу доказательствами не был установлен источник информированности Молокоедова А.В. о якобы имевшемся конфликте с фио по поводу бассейна. По эпизоду обвинения Молокоедова А.В. по ч. 3 ст. 163 УК РФ судом не был установлен мотив последнего. Вывод суда о корыстном мотиве Молокоедова А.В. не основан на анализе исследованных доказательств и установленных фактов, свидетельствует о поверхностном отношении суда к рассмотрению дела и формальному копированию обвинительного заключения по делу. Выражают мнение о том, что суд уклонился от оценки конкретных материалов уголовного дела, свидетельствующих о том, что целью поездки к фио было не вымогательство его имущества, а прекращение его деятельности по воспрепятствованию продажи дома фио Судом полностью проигнорированы доводы стороны защиты и многочисленные доказательства по делу, согласно которым бассейн не принадлежал фио В ходе судебного следствия стороной защиты суду была представлена аргументированная и основанная на конкретных доказательствах, исследованных в суде, позиция, согласно которой бассейн строился исключительно на денежные средства семьи фио и всегда принадлежал им, а не фио

Также авторы жалоб обращают внимание на то, что поскольку заключение о стоимости бассейна и земельного участка под ним судом не исследовалось, то иных доказательств, подтверждающих стоимость указанных объектов в суде также не исследовалось, а потому данный факт в суде не установлен.

По мнению защитников, в действиях Молокоедова А.В. может быть усмотрен состав преступления, но только не вымогательства, предусмотренного ст. 163 УК РФ, как это решил суд, а самоуправства, ответственность за которое предусмотрена ст. 330 УК РФ. Кроме того, сторона защиты полагает возможным указать на возможность квалификации действий Молокоедова А.В. по ст. 179 УК РФ, то есть принуждение к заключению сделки. Просят приговор суда отменить, уголовное дело возвратить прокурору в порядке ст.237 УПК РФ, в случае если суд не усмотрит оснований для возврата уголовного дела прокурору, просят вынести в отношении Молокоедова А.В. оправдательный приговор по ч.1 ст. 210 УК РФ, а его действия с ч.3 ст. 163 УК РФ переквалифицировать на ч.2 ст. 330 УК РФ, либо передать уголовное дело на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе.