Дата принятия: 05 декабря 2018г.
Номер документа: 1-317/2018
ЧИТИНСКИЙ РАЙОННЫЙ СУД ЗАБАЙКАЛЬСКОГО КРАЯ
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 5 декабря 2018 года Дело N 1-317/2018
Читинский районный суд Забайкальского края в составе
председательствующего судьи Катанцевой А.В.,
при секретаре Былковой А.В.,
с участием государственного обвинителя заместителя прокурора Читинского района Забайкальского края Казаковой О.В.,
представителя подсудимого Самойловой В.В.,
защитника - адвоката Катамадзе О.В., представившей удостоверение N, ордер N от 13.08.2018 года,
потерпевшего <данные изъяты>,
несовершеннолетнего потерпевшего <данные изъяты>,
законного представителя несовершеннолетнего потерпевшего А.,
рассмотрел в закрытом судебном заседании в общем порядке уголовное дело в отношении:
Самойлова А.Ю., <данные изъяты>,
- обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 115 УК РФ, п. "г" ч. 2 ст. 117 УК РФ,
УСТАНОВИЛ:
Самойлов А.Ю. совершил умышленное причинение легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья <данные изъяты>С., кроме того, совершил истязание, то есть причинение физических или психических страданий путем систематического нанесения побоев, не повлекших последствий, указанных в статьях 111 УК РФ и 112 УК РФ, в отношении заведомо несовершеннолетнего, находящегося в беспомощном состоянии.
Преступления совершены на территории <данные изъяты> при следующих обстоятельствах:
В первой декаде марта 2013 года, то есть в период времени с 01 по 10 марта 2013 года, более точно дата и время следствием не установлены, Самойлов А.Ю., являясь заместителем директора по обеспечению безопасности ГОУ "<данные изъяты>" в соответствии с приказом директора ГОУ "<данные изъяты> от 19.12.2011, из-за личных неприязненных отношений к воспитаннику ГОУ "<данные изъяты>" <данные изъяты>, вызванных употреблением последним спиртных напитков, заведомо зная о том, что <данные изъяты> является несовершеннолетним, не достиг восемнадцатилетнего возраста, то есть осознавая, что <данные изъяты> находится в беспомощном состоянии, вызванном его несовершеннолетним возрастом, в связи с чем, не способен в силу своего физического и психического состояния защитить себя и оказать сопротивление, действуя с прямым умыслом, находясь в спортивном зале, расположенном в ГОУ "<данные изъяты>" по адресу: <адрес>, - нанес ногой один удар по ноге <данные изъяты>, причинив последнему физическую боль и моральные страдания, после чего Самойлов, продолжая реализацию преступного умысла, направленного на причинение физических и моральных страданий <данные изъяты>, завел последнего в свой служебный кабинет, расположенный в ГОУ "<данные изъяты>", где нанес <данные изъяты> множественные (не менее двух) удары рукой по лицу, а также множественные (не менее трех) удары рукой по телу, причинив ему рану на слизистой оболочке левой щеки, повлекшую за собой кратковременное расстройство здоровья, на срок не более 21 дня, квалифицирующуюся, как повреждение, причинившее легкий вред здоровью.
Кроме того, в период с сентября по октябрь 2012 года, точные дата и время следствием не установлены, Самойлов А.Ю., являясь заместителем директора по обеспечению безопасности ГОУ "<данные изъяты>" в соответствии с приказом директора ГОУ "<данные изъяты>" N от 19.12.2011, из-за личных неприязненных отношений к воспитаннику ГОУ "<данные изъяты>" <данные изъяты>, вызванных ошибочным предположением, что <данные изъяты> взял ключи от автомобиля Самойлова, заведомо зная о том, что <данные изъяты> является несовершеннолетним, не достиг четырнадцатилетнего возраста, то есть осознавая, что <данные изъяты> находится в беспомощном состоянии, вызванном его малолетним возрастом, в связи с чем не способен в силу своего физического и психического состояния защитить себя и оказать сопротивление, действуя с прямым умыслом, завел последнего в свой рабочий кабинет, расположенный в ГОУ "<данные изъяты>" по адресу: <адрес>, где ладонью правой руки нанес не менее трех ударов по лицу в область левой щеки <данные изъяты>, причинив последнему физическую боль и моральные страдания.
Далее Самойлов А.Ю., продолжая свои преступные действия, на следующий день после вышеуказанных событий, в период с сентября по октябрь 2012 года, точные дата и время следствием не установлены, являясь заместителем директора по обеспечению безопасности ГОУ "<данные изъяты>", из-за личных неприязненных отношений к <данные изъяты>., вызванных ошибочным предположением, что <данные изъяты> взял ключи от автомобиля Самойлова, заведомо зная, что <данные изъяты> является несовершеннолетним, не достиг четырнадцатилетнего возраста, то есть осознавая, что <данные изъяты> находится в беспомощном состоянии, вызванном его малолетним возрастом, в связи с чем не способен в силу своего физического и психического состояния защитить себя и оказать сопротивление, действуя с прямым умыслом, завел последнего в свой рабочий кабинет, расположенный в ГОУ "<данные изъяты>" по адресу: <адрес>, где ладонью правой руки нанес не менее четырех ударов по лицу в область левой щеки <данные изъяты>, причинив последнему физическую боль и моральные страдания.
Далее Самойлов А.Ю., продолжая свои преступные действия, в январе 2013 года, точные дата и время следствием не установлены, являясь заместителем директора по обеспечению безопасности ГОУ "<данные изъяты>", из-за личных неприязненных отношений к <данные изъяты> в результате того, что последний похитил 30 рублей у преподавателя указанного детского дома С., заведомо зная о том, что <данные изъяты> является несовершеннолетним, не достиг четырнадцатилетнего возраста, то есть осознавая, что <данные изъяты> находится в беспомощном состоянии, вызванном его малолетним возрастом, в связи с чем не способен в силу своего физического и психического состояния защитить себя и оказать сопротивление, действуя с прямым умыслом, завел последнего в свой рабочий кабинет, расположенный в ГОУ "<данные изъяты>" по адресу: <адрес>, где ладонями правой и левой рук нанес не менее четырех ударов по лицу в область правой и левой щеки <данные изъяты>, а затем взял хоккейную клюшку и нанес ею не менее четырех ударов по бедрам обеих ног <данные изъяты>, причинив последнему физическую боль и моральные страдания.
В результате личных неприязненных отношений к <данные изъяты> со стороны Самойлова А.Ю. малолетний <данные изъяты>, заведомо для Самойлова находящийся в беспомощном состоянии, подвергался истязанию путем систематического причинения ему побоев Самойловым, что привело к физическим и моральным страданиям <данные изъяты>.
Представитель умершего подсудимого Самойлова В.В. против прекращения уголовного дела в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности, а также в связи со смертью подсудимого возражала, пояснила, что ее супруг Самойлов А.Ю. невиновен, просила его оправдать в полном объеме. 6 марта 2013 года ее супруг уехал в г.Чита и не мог применить в отношении <данные изъяты> физического насилия, считает, что данного события вообще не было. Также просила оправдать Самойлова по преступлению, предусмотренного п. "г" ч.2 ст.117 УК РФ, поскольку он не мог совершить подобное в силу свои личных человеческих качеств, кроме того, у него не было мотива, изложенного в обвинении, связанного с пропажей ключей от автомобиля и кражей <данные изъяты> у С. 30 рублей. Так, она пришла в <данные изъяты> и увидела на парковке автомобиль, на котором ездил ее супруг. Автомобиль был открыт, ключи находились в замке зажигания, внутри салона сидел воспитанник <данные изъяты> М., который увидев ее, ушел. Она подошла к машине, забрала ключи и, разозлившись на мужа за то, что он бросил автомобиль открытым с находящимися в нем ключами, пошла искать Самойлова. Сначала она не сказала мужу, что взяла ключи, но потом не обнаружила их в кармане. Поскольку у нее всегда был с собой второй комплект ключей, она вместе с мужем села в автомобиль и уехала домой. С момента обнаружения пропажи ключей по прошествии 5-10 минут она сказала Самойлову, что ключи изначально из машины взяла она, но они пропали. На следующий день ключи подбросили в машину, а вечером <данные изъяты> позвонил Самойлову и сказал, что ключи брал <данные изъяты>. Самойлов <данные изъяты> не бил ни в день пропажи ключей, ни на следующий. О том, что <данные изъяты> украл у С. 30 рублей, Самойлов узнал только в конце февраля, а соответственно не мог в январе 2013 года в связи с изложенным применить в отношении потерпевшего физическое насилие. Однако ей известно, что воспитанник <данные изъяты> в январе 2013 года, узнав, что <данные изъяты> украл у С. 30 рублей, нанес ему палкой удары по рукам. Считает, что действия <данные изъяты> инкриминировали ее мужу.
Из оглашенных показаний умершего подсудимого Самойлова А.Ю., данных им на стадии предварительного следствия, следует, что с декабря 2011 года по 01.05.2013 года он работал в ГОУ "<данные изъяты>" в должности заместителя директора по обеспечению безопасности. Со всеми воспитанниками детского дома у него были нормальные, дружеские отношения, оснований оговаривать его у них нет. В трудовом коллективе у него был конфликт с воспитателем С., поскольку он способствовал ее увольнению, а также с Д., поскольку он отказался вступить с ней в интимную связь. Физическое насилие к воспитанникам детского дома <данные изъяты> он никогда не применял. (т.4 л.д. 80-86) Вину в инкриминируемых ему преступлениях не признал. (т.8 л.д. 44-47)
Несмотря на изложенную позицию представителя подсудимого Самойловой В.В., а также оглашенную позицию умершего подсудимого Самойлова А.Ю., суд приходит к выводу о том, что вина Самойлова А.Ю. в совершении преступлений, предусмотренных ч.1 ст.115 УК РФ, п. "г" ч.2 ст.117 УК РФ, в ходе судебного разбирательства нашла свое подтверждение.
Так, несовершеннолетний потерпевший <данные изъяты> суду пояснил, что обстоятельства случившегося в настоящее время помнит плохо. Помнит, что у Самойлова А.Ю. пропали ключи от машины, в связи с чем он завел его в свой кабинет и ударил ладошкой 2-3 раза по лицу. Поскольку Самойлов подозревал его в кражи ключей, он 2-3 раза аналогичным образом избивал его, требуя возврата ключей. Кроме этого, однажды он избил его в связи с тем, что он (<данные изъяты>) украл 30 рублей у воспитателя детского дома. Тогда он (Самойлов) бил его не только рукой по лицу, но и бил по ногам хоккейной клюшкой, которая стояла у него в кабинете. Ему известно, что данная клюшка принадлежала <данные изъяты>.
Из оглашенных показаний потерпевшего <данные изъяты>., данных им на стадии предварительного следствия 07.08.2013 года с участием законного представителя А., следует, что в сентябре 2012 года Самойлов в своем кабинете первый раз ударил его около 3-4 раз ладошкой по левой щеке, поскольку считал, что он украл ключи от его автомобиля. На следующий день Самойлов вновь завел его в свой кабинет и, требуя вернуть ключи, вновь ударил его ладонью по левой щеке около 4-5 раз. Третий раз Самойлов ударил его в январе 2013 года, когда узнал, что он (<данные изъяты>) украл у воспитателя детского дома С. 30 рублей. Самойлов завел его в кабинет и ударил около 3-4 раз ладонью по левой и правой щеке и, взяв хоккейную клюшку, ударил ею по бедрам около 3-4 раз. Каждый раз, когда Самойлов его бил, он испытывал сильную физическую боль, плакал. Когда Самойлов в январе 2013 года его избил, у него на лице были синяки. Тогда воспитатель, заметив это, отвела его в больницу, где его осмотрел врач. Обычно Самойлов старался бить его, чтобы синяки не оставались. Кроме того, пояснил, что Самойлов и психолог Ф. оказывали на него давление, велели ему в ходе его видеосъемки сказать, что Самойлов его якобы никогда не бил, а также неправду об обстоятельствах его допроса. Он боялся их, поэтому сделал так, как они говорили. (т.5 л.д. 54-59)
Аналогичные показания потерпевший <данные изъяты>. дал при допросе на стадии предварительного следствия 20 сентября 2013 года с участием законного представителя А. (т.5 л.д. 60-63)
Из просмотренной в суде видеозаписи допроса <данные изъяты>. от 23.04.2013 года следуют следующие показания несовершеннолетнего потерпевшего. После того, как Самойлов узнал про кражу денег, он завел <данные изъяты> в кабинет и начал бить его по лицу ладонью, ударил в левую щеку не менее 4-х раз, потом взял клюшку и ударил ей по бедрам 3-4 раза. Кроме этого, в начале осени Самойлов приехал в состоянии алкогольного опьянения к детскому дому. <данные изъяты> увидел, что машина открыта, посидел в ней и вышел. Потом Самойлов обнаружил, что ключи от машины пропали, тогда он позвал в кабинет <данные изъяты> и избил его. <данные изъяты> плакал, потом сбежал из детского дома, потому что не брал ключи и боялся Самойлова. На следующий день Самойлов узнал, что <данные изъяты> сидел в его машине, завел его в кабинет и ударил его ладонью по лицу три раза, при этом второй рукой он держал его за одежду. Самойлов сказал ему искать ключи. На следующий день он снова позвал <данные изъяты> и ударил его по лицу 4 раза. В полиции <данные изъяты> боялся рассказать правду в присутствии А.. Еще Самойлов бил <данные изъяты>.
В ходе проведения следственного эксперимента <данные изъяты> продемонстрировал на манекене, каким образом Самойлов дважды осенью 2012 года в своем кабинете нанес ему 3-4 удара ладонью по левой щеке, причинив ему физическую боль, а также продемонстрировал, каким образом Самойлов зимой 2013 года нанес ему 4 удара ладонью по щекам, а также 4 удара хоккейной клюшкой по бедрам, причинив ему физическую боль. (т. 05 л.д. 64-69)
Оглашенные показания потерпевший <данные изъяты> подтвердил в полном объеме, пояснив, что во время допроса следователи на него давление не оказывали, неприязненных отношений с Самойловым у него не было, оснований оговаривать его у него нет.
Из заключение комиссии экспертов N 230 от 17.06.2013 следует, что <данные изъяты> слабоумием, хроническим психическим расстройством, иным болезненным состоянием психики не страдал на момент совершения в отношении него преступления и на момент производства в отношении него экспертизы. У него выявлены признаки раннего церебрального органического поражения с некоторыми изменениями психики в виде легкого когнитивного и социализированного расстройства поведения. Однако степень имеющихся изменений у <данные изъяты> выражена не столь значительно. По своему психическому состоянию <данные изъяты> мог правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, а также запоминать и воспроизводить воспринятое. В период совершения в отношении него преступления, он находился вне какого-либо временного психического расстройства, которое лишало бы его возможность осознавать характер своих действий и руководить ими, был способен понимать значение совершаемых с ним преступных действий. У <данные изъяты> отсутствуют существенные отклонения от норм его возрастного развития, также не обнаружено нарушений (искажений) восприятия, мышления, внимания и памяти, а также такие индивидуально-психологических особенности, которые препятствовали бы его способности правильно воспринимать события, имеющие значение для дела и давать о них показания. У <данные изъяты> не определено повышенной (психологически непонятной) внушаемости и ведомости, склонности к фантазированию. (т. 05 л.д. 98-106)
Согласно постановлению об отказе в возбуждении уголовного дела от 27.02.2013 по факту совершения <данные изъяты> кражи денежных средств у С. принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела, в связи с п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. (т. 02 л.д. 142)
Допрошенная в судебном заседании законный представитель несовершеннолетнего потерпевшего А. суду пояснила, что в ее присутствии <данные изъяты> допрашивал следователь, давление на несовершеннолетнего никто не оказывал, он сам все рассказывал, хоть и делал это неохотно, поскольку не желает вспоминать это. Протокол допроса она и <данные изъяты> читали, следователь все записывал с его слов, замечаний у них не было. Характеризует <данные изъяты> посредственно, он состоит на учете в связи с употреблением наркотических средств марихуанны с 2013 года, кроме того, склонен к обману с целью выгородить себя, оправдать свое поведение. Случаев оговора <данные изъяты> кого-либо не было.
Потерпевший <данные изъяты>С. суду пояснил, что в настоящее время уже ничего не помнит, также не помнит, чтобы Самойлов его бил, у него с ним были нормальные взаимоотношения.
Согласно протоколу принятия устного сообщения о преступлении от 17.03.2013 года <данные изъяты> показал, что 06.03.2013 года Самойлов в спортивном зале Шелопугинского детского дома нанес по одному удару ногой по нижним конечностям ему, <данные изъяты>, <данные изъяты> и <данные изъяты>, поскольку накануне они употребляли спиртное. После этого Самойлов по отдельности завел в свой кабинет его и <данные изъяты>. В кабинете Самойлов нанес ему 2 удара кулаком по лицу и 3 удара кулаком в область почек. При этом от нанесенных ему Самойловым ударов по лицу он поранил об зуб внутреннюю часть щеки. У него шла кровь, образовался шрам, кроме того от удара по ноге у него на ней образовался кровоподтек. Об этом он никому не рассказывал, поскольку боялся Самойлова. Кроме того, осенью 2012 года Самойлов в состоянии алкогольного опьянения приехал в детский дом, где уснул. В это время в автомобиль Самойлова проник <данные изъяты> Проснувшись, Самойлов обнаружил пропажу ключа от автомобиля, решив, что ключ похитил <данные изъяты>, Самойлов завел <данные изъяты> в свой кабинет, где применил к нему физическое насилие. После этого, узнав, что в его автомобиле находился <данные изъяты>, Самойлов неоднократно применял физическое насилие к <данные изъяты>, требуя от того возврата ключа. Он неоднократно видел, как <данные изъяты> плакал, выходя из кабинета Самойлова. В один из дней осени 2012 года Самойлов завел его в спортивный зал детского дома, где нанес ему хоккейной клюшкой, принесенной им из своего кабинета 2 удара по голове и 1 удар в область живота, причинив ему физическую боль. (т. 06 л.д. 98-99)
Из оглашенных показаний <данные изъяты> данных им на стадии предварительного следствия с участием законного представителя П. от 18.09.2013 года и 17.12.2013 года следует, что при подаче заявления от 17.03.2013 и в ходе допроса в качестве свидетеля от 22.04.2013 он показаний о применении к нему насилия Самойловым А.Ю. не давал. Свои показания, содержащиеся в заявлении и протоколе допроса, он подписал не читая. Самойлов в отношении него физического насилия не применял. (т. 04 л.д. 223-226, 249-252)
Из оглашенных показаний <данные изъяты>, данных им на стадии предварительного следствия с участием законного представителя З. и педагога П. 22.04.2013 года, следует, что он подтверждает обстоятельства, изложенные в протоколе принятия устного сообщения о преступлении от 17.03.2013 года. Когда после этого его вызвали сотрудники полиции на допрос, он испугался Самойлова и сказал им неправду, что якобы 17 марта 2013 года всех обманул. Аналогичным образом, что и в протоколе принятии устного сообщения о преступлении от 17.03.2013 года, изложил обстоятельства причинения ему телесных повреждений Самойловым в кабинете последнего, а также об известных ему случаях применения Самойловым физического насилия к <данные изъяты> в связи с пропажей ключей от автомобиля Самойлова. (т. 06 л.д. 111-114)
По оглашенным показаниям потерпевший <данные изъяты> пояснил, что не помнит в настоящее время, что говорил следователю, указал, что никто никогда не просил его говорить о Самойлове плохо или оговаривать последнего.
Из заключения эксперта N85 от 21.03.2013 года следует, что имеющееся у <данные изъяты> телесное повреждение в виде рубца полосовидной формы, белесоватого цвета на слизистой оболочке левой щеки, который является следствием заживления раны, не влечет за собой кратковременное расстройство здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности и квалифицируется как повреждение не причинившее вред здоровью. (т. 4 л.д. 195-196)
Согласно заключению эксперта N 80 от 24.07.2013 у <данные изъяты> на момент осмотра 21.07.2013 года имеется рубец полосовидной формы, белесоватого цвета на слизистой оболочке левой щеки, который является следствием заживления раны, которая могла образоваться в результате резкого смещения мягких тканей и удара о зуб при травматическом воздействии тупым твердым предметом в область левой щеки. Не исключено образование данного повреждения 06.03.2013 при нанесении ему удара Самойловым в область левой щеки. Данное повреждение влечет за собой кратковременное расстройство здоровья на срок не более 21 дня и по этому признаку квалифицируется, как повреждение, причинившее легкий вред здоровью. (т. 05 л.д. 202-204)
Аналогичные выводы изложены в заключении эксперта N 2315 от 28.11.2013 года. (т. 05 л.д. 210)
Из заключения комиссии экспертов N 258 от 11.07.2013 следует, что <данные изъяты> слабоумием, хроническим психическим расстройством, иным болезненным состоянием психики не страдал, как на момент совершения в отношении него преступления, так и на момент производства в отношении него экспертизы. У него обнаруживаются признаки легкого когнитивного расстройства. По своему психическому состоянию, уровню развития процессов восприятия, памяти, речи, мышления и с учетом индивидуально-психологических особенностей <данные изъяты> мог воспринимать фактическую сторону обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, может давать о них показания, способен также правильно запоминать и воспроизводить воспринятое. Признаков повышенной (психологически непонятной) внушаемости, а также повышенной склонности к патологическому фантазированию у <данные изъяты> не обнаружено. По психическому развитию с учетом индивидуально-психологических особенностей <данные изъяты> способен правильно понимать характер совершенных в отношении него противоправных действий, однако полное понимание им значения происшедшего было затруднено в силу недостаточной осведомленности в социально-правовых вопросах. (т. 05 л.д. 151-158)
Из оглашенного протокола принятия устного сообщения о преступлении от 17.03.2013 года <данные изъяты> следуют аналогичные обстоятельства о применении физического насилия Самойловым к <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты> и <данные изъяты>, в связи с употреблением ими спиртных напитков, а также о применении Самойловым физического насилия к <данные изъяты> в связи с пропажей ключей от автомобиля Самойлова, изложенные в протоколе принятия устного сообщения о преступлении от <данные изъяты>. (т. 06 л.д. 95-97)
Из оглашенных в порядке ч.1 ст.281 УПК РФ показаний <данные изъяты>, данных им на стадии предварительного следствия с участием законного представителя П. от 17.09.2013 года и 20.12.2013 года, следует, что при подаче заявления от 17.03.2013 и в ходе допроса в качестве свидетеля от 22.04.2013 года он показаний о применении к нему насилия Самойловым А.Ю. не давал. Свои показания, содержащиеся в заявлении и протоколе допроса, он подписал не читая. Самойлов в отношении него физического насилия не применял. (т. 04 л.д. 198-201, 202-205)
Из оглашенных показаний <данные изъяты>, данных им на стадии предварительного следствия с участием законного представителя З. и педагога П. 22.04.2013 года, следует, что он подтверждает обстоятельства, изложенные в протоколе принятия устного сообщения о преступлении от 17.03.2013 года. Когда после этого его вызвали сотрудники полиции на допрос, он испугался Самойлова и сказал им неправду, что якобы 17 марта 2013 года всех обманул. Аналогичным образом, что и в протоколе принятии устного сообщения о преступлении от 17.03.2013 года изложил обстоятельства причинения <данные изъяты> телесных повреждений Самойловым в кабинете последнего, пояснив, что он сам видел, как <данные изъяты> после выхода из кабинета Самойлова сплевывал кровь, а также об известных ему случаях применения Самойловым физического насилия к <данные изъяты> в связи с пропажей ключей от автомобиля Самойлова. Дополнил, что в ходе дачи им объяснения дознавателю ОП "<данные изъяты>" он дал ложные пояснения о том, что Самойлов в отношении него физического насилия не применял, однако в ходе устной беседы он пояснил дознавателю, что Самойлов применял к нему физическое насилие, отказавшись подтвердить данный факт письменно. (т. 06 л.д. 103-106)
Свидетель П. в судебном заседании пояснила, что присутствовала в качестве педагога при допросе воспитанников <данные изъяты> по обстоятельствам применения к ним физического насилия Самойловым. При допросе какого-либо давления на детей никто не оказывал. С учетом давности событий не помнит, что именно рассказывали дети на допросе.
Из оглашенных показаний П., данных ей в ходе предварительного следствия, следуют обстоятельства, ставшие ей известны в ходе допроса <данные изъяты> о применении к ним физического насилия Самойловым, а также об известных им случаях применения физического насилия Самойловым к <данные изъяты>. Данные обстоятельства аналогичны показаниям, изложенным в протоколе допроса <данные изъяты> от 22.04.2013 года. Кроме того, 23.04.2013 года она совместно с З. участвовала в допросе несовершеннолетнего потерпевшего <данные изъяты>, который пояснил, что зимой 2013 года он украл денежные средства в сумме 30 рублей у С.. Когда об этом узнал Самойлов А.Ю., то он завел <данные изъяты> в свой кабинет, где нанес ему множественные удары руками по лицу, а также множественные удары хоккейной клюшкой по нижним конечностям. Кроме того, <данные изъяты> показал, что осенью 2012 года Самойлов, находясь в состоянии алкогольного опьянения, приехал на территорию детского дома на принадлежащем ему автомобиле, оставил его незапертым. <данные изъяты> проник в автомобиль Самойлова. Когда в тот день Самойлов потерял ключи от своего автомобиля, кто-то сообщил ему (Самойлову), что видел в его автомобиле <данные изъяты>, в связи с чем, Самойлов завел <данные изъяты> в свой кабинет, где нанес ему множественные удары руками по лицу, требуя от него возврата ключей. На следующий день после этого Самойлов снова завел <данные изъяты> в свой кабинет, где нанес ему множественные удары руками по лицу. Также в ходе данного допроса <данные изъяты> сказал, что в апреле 2013 года на допросе в присутствии работников детского дома он побоялся сказать правду относительно применения к нему насилия Самойловым, в связи с чем пояснил, что Самойлов к нему насилия не применял. Она и З. в ходе допросов никуда не отлучались. Показания несовершеннолетних свидетелей были внесены в протоколы их допросов правильно, все участники знакомились с содержанием протоколов, подписывали их, замечаний ни у кого не было. (т4 л.д. 239-243)
Оглашенные показания свидетель П. подтвердила в полном объеме, пояснив, что на момент ее допроса обстоятельства дела она помнила хорошо.
Свидетель З. дала суду показания, аналогичные показания свидетеля П., данные ею в суде, пояснив, что она участвовала в допросе в качестве законного представителя несовершеннолетних воспитанников <данные изъяты>.
Из оглашенных показаний свидетеля З., данных на стадии предварительного следствия, следует, что в апреле 2013 года она присутствовала в качестве законного представителя при допросе <данные изъяты>. При этом она однозначно может сказать, что следователь Г. никакого давления на несовершеннолетних не оказывал, дети добровольно давали показания, было видно, что они говорили правду, указывая о применении насилия в отношении них и других воспитанников детского дома сотрудником детского дома Самойловым. Показания детей были записаны Г. в точном соответствии с их пояснениями. Допрашиваемые дети сами читали свои показания после составления протокола, после чего она вместе с педагогом также читала протоколы. В дальнейшем, она присутствовала при повторных допросах, указанных детей, где последние отрицали факт применения насилия со стороны Самойлова. Было заметно, что с детьми уже поработали, они стали более замкнутыми, скрытными, на вопросы отвечали не охотно либо вообще молчали, ответы их были заученны, отвечали шаблонно, при этом дети стали выгораживать Самойлова и других работников детского дома. (т. 4 л.д. 236-238)
Оглашенные показания свидетель З. подтвердила в полном объеме, пояснив, что при прочтении протокола допроса перед его подписанием не заметила допущенных следователем опечаток в фамилии <данные изъяты>.
Допрошенная в судебном заседании свидетель Г. суду пояснила, что работала дознавателем ОП "Шелопугинский". Она проводила проверку по факту применения Самойловым А.Ю. насилия к <данные изъяты>. <данные изъяты> пояснили, что Самойлов к ним физического насилия не применял, телесных повреждений не наносил. Объяснения <данные изъяты> вызвали у нее сомнения. Тогда она позвонила своей дочери, которая работала воспитателем в детском доме, попросила ее поговорить с <данные изъяты> по телефону. После этого <данные изъяты> ей рассказал правду, но что именно он сказал, она сейчас не помнит.
Из оглашенных показаний Г., данных ей на стадии предварительного следствия 15.11.2013 года, следует, что после разговора с ее дочерью, <данные изъяты> ответил коротко, что правду он говорил на допросе Г. а ей сказал неправду, но менять показания он отказался, пояснив, что боится последствий. (т. 7 л.д. 99-101)
Оглашенные показания свидетель Г. подтвердила в полном объеме.
Свидетель Г. суду пояснила, что она работала воспитателем в <данные изъяты>. Г. - ее мать, работала дознавателем. По просьбе матери она разговаривала с <данные изъяты> по телефону, просила сказать его ей правду. Самойлова характеризует положительно, у него были сложные взаимоотношения на работе с Д., а у С. к нему была явная неприязнь.
Объективно показания свидетелей Г., Г. подтверждаются протоколом осмотра предметов, согласно которому осмотрена информация о соединениях абонентского номера N. Согласно информации о соединениях 9 апреля 2013 года между абонентскими номерами N, зарегистрированным на имя Г., и N, зарегистрированным на имя Г., в период времени с 12 часов 55 минут до 16 часов 28 минут зафиксированы 2 входящих и 2 исходящих соединения. (т. 07 л.д. 106-111)
Из оглашенных в порядке ч.1 ст.281 УПК РФ показаний <данные изъяты> данных им на стадии предварительного следствия с участием законного представителя Р. от 8 октября 2013 года, следует, что в начале сентября 2012 года, точную дату не помнит, Самойлов в состоянии алкогольного опьянения приехал на своем автомобиле в детский дом и пошел спать в сторожку. Пока Самойлов спал, в его автомобиль проник <данные изъяты>. Проснувшись, Самойлов обнаружил пропажу ключа от автомобиля. Самойлов решил, что этот он (<данные изъяты> взял ключ от автомобиля. Самойлов завел его (<данные изъяты>) в свой кабинет, где, требуя от него возврата ключа, нанес удар ладонью по левой щеке, кулаком в живот и удар ногой по его левому колену. В связи с примененным к нему Самойловым насилием он убежал из детского дома. Кроме того, указал, что когда Самойлов узнал о том, что в его автомобиль проник <данные изъяты>, то также применил физическое насилие к последнему. При проведении с ним следственных действий сотрудниками ОП "Шелопугинский" он дал ложные пояснения о том, что Самойлов не применял к нему физического насилия, так как боялся Самойлова. (т. 05 л.д. 22-25)
Согласно заключению экспертизы N 256 от 10.07.2013 года <данные изъяты>.Ю. хроническим психическим расстройством, временным психическим расстройством, слабоумием, иным болезненным состоянием психики не страдал и не страдает. У него выявлены признаки легкой умственной отсталости с незначительными нарушениями поведения. Указанные изменения психики выражены не столь значительно и глубоко, существенно не снижают его социальную адаптацию, следовательно, по своему психическому состоянию, уровню развития процессов восприятия, памяти, речи, мышления и с учетом индивидуально-психологических особенностей <данные изъяты> мог воспринимать фактическую сторону обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Может давать о них показания, также может запоминать и воспроизводить воспринятое. Признаков повышенной внушаемости, а также повышенной склонности к фантазированию у <данные изъяты> не обнаружено.(т. 05 л.д. 112-119)
Из оглашенных в порядке ч.1 ст. 281 УПК РФ показаний свидетеля А., данных ей в ходе предварительного следствия, следует, что в мае 2013 года она в коридоре услышала разговор между <данные изъяты> о том, что Самойлов А.Ю. наносил кому-то из них удары, кому именно она не поняла. При этом они обсуждали, что будут писать заявление. Она поняла, что удары наносились в спортивном зале. Телесных повреждений она ни у кого из них не видела. Позже она разговаривала с <данные изъяты>, и с его слов ей известно, что у него был синяк на лице, после того, как Самойлов ударил его ладонью. Считает, что <данные изъяты> оговаривают Самойлова, поскольку она никогда телесных повреждений у них не видела. Самойлов всегда относился к воспитанникам доброжелательно. (т. 7 л.д. 60-68)
Из оглашенных в порядке ст. 281 УПК РФ показаний свидетеля <данные изъяты> С.Н., данных им в ходе предварительного следствия, следует, что осенью 2012 года Самойлов А.Ю. приехал в детский дом в состоянии сильного алкогольного опьянения, пошел спать в сторожку. Когда проснулся, обнаружил, что у него пропали ключи от автомобиля. После этого Самойлов ругал <данные изъяты> и требовал, чтобы тот ему вернул ключи. Он видел как Самойлов заводил в свой кабинет <данные изъяты>, откуда последний вышел и плакал. Кроме того, в конце мая 2013 года на мобильный телефон <данные изъяты> или <данные изъяты> позвонил бывший воспитанник детского дома <данные изъяты> и попросил <данные изъяты> прийти к заброшенной бане, расположенной в поселке. Когда они пришли на место встречи, то увидели вместе с <данные изъяты> Самойлова. Самойлов сказал, что их скоро переведут в детский дом в <адрес>, а у него там много знакомых, и если <данные изъяты> будут говорить следователям о том, что Самойлов их бил, то он им устроит проблемы в детском доме. По его мнению, ребята этого испугались, так как у Самойлова действительно везде связи. (т. 6 л.д. 59-65)
Из оглашенных в порядке ст. 281 УПК РФ показаний свидетеля <данные изъяты> данных им в ходе предварительного следствия, следуют аналогичные обстоятельства, изложенные свидетелем <данные изъяты> С.Н., по факту пропажи у Самойлова ключей от автомобиля. Указано, что он видел, как <данные изъяты> заходил в кабинет Самойлова, а когда вышел из кабинета плакал, говорил что его бил Самойлов и заставлял вернуть ключи. Синяков у <данные изъяты> он не видел. На следующий день Самойлов опять завел <данные изъяты> в свой кабинет, выйдя оттуда, <данные изъяты> плакал, сказал, что Самойлов опять его побил ладонями по лицу. (т. 6 л.д. 72-78)
Из оглашенных в порядке ст. 281 УПК РФ показаний свидетеля <данные изъяты>, данных им в ходе предварительного следствия, следуют аналогичные показания, уточнено, что на следующий день после потери Самойловым ключей, он в его присутствии позвал <данные изъяты> в свой кабинет, после чего закрыл кабинет изнутри. Дополнено, что во время проживания в <данные изъяты> он видел хоккейную клюшку. Она была всего одна, длиной 1-1,1 м., сине-белого цвета, находилась в кабинете Самойлова. Эту клюшку ему (<данные изъяты>) подарили спонсоры на новый 2012 год. У Самойлова она лежала на хранении, он сам ее ему отдал. Где она находится в настоящее время, он не знает. (т. 7 л.д. 51-56)
Из оглашенных в порядке ст. 281 УПК РФ показаний свидетеля Ф., данных им в ходе предварительного следствия, следует, что осенью 2012 года от <данные изъяты> ему стало известно, что Самойлов бил его (<данные изъяты>) по плечам, бедрам за то, что тот якобы взял ключи от его машины. Когда Дементьев ему рассказывал об этом, было видно, что он переживает. На открытых участках тела он не видел у Дементьева синяков либо царапин. Кроме того, со слов <данные изъяты> и Никифорова ему известно, что в начале марта 2013 года Самойлов в спортивном зале побил их за то, что они употребляли спиртное. Епифанцев рассказывал, что Самойлов ударил его по лицу, и у него изо рта побежала кровь. Телесных повреждений у них он не видел. (т. 7 л.д. 83-90)
Свидетель Д. в судебном заседании пояснила, что работала воспитателем в <данные изъяты>, неприязненных отношений с Самойловым у нее не было, оснований оговаривать его не имеет. После появившейся в газете негативной статьи об их детском доме, к ним пришла проверка, а также приехали сотрудники следственных органов. Она была воспитателем в первой "семье", где были воспитанники <данные изъяты>. У нее с ними были хорошие, доверительные взаимоотношения. Однажды она видела, как супруги Самойловы стояли в коридоре и разговаривали с <данные изъяты>, предъявляли ему претензии по поводу потери ключей от автомобиля. После этого Самойлов куда-то увел <данные изъяты>. Позже она встретила <данные изъяты> в коридоре в слезах, на щеке у него было красное пятно, он сказал, что убьет Самойлова. После этого <данные изъяты> сбежал из детского дома, но его вернули на следующий день. Кроме этого, <данные изъяты> показывал ей синяки на спине и сказал, что его избил Самойлов. Она о жалобах детей докладывала директору детского дома С., но та никаких мер не предпринимала. Однажды <данные изъяты> пришли к ней домой и рассказали, что Самойлов избил их и других мальчиков за то, что они накануне 8 марта употребили спиртное, спросили, что им делать. Она сказала им, что они могут обратиться в полицию по данному факту. В последующем 31 мая 2013 года Самойлов приходил к ней в дом, разбираться по поводу ее показаний, данных следователю. Не застав ее дома, ударил ее мужа. Ей также известно, что Самойлов встречался с <данные изъяты> где-то на заброшенном комбинате и угрожал им, чтобы они измени свои показания по поводу их избиения. Также пояснила, что несколько раз видела Самойлова на работе в состоянии алкогольного опьянения, однажды он несколько дней прожил в сторожке на территории детского дома, злоупотреблял спиртным.
Из оглашенных показаний свидетеля Д., данных ей в ходе предварительного следствия 10.06.2013 года, следует, что встреча <данные изъяты> и Самойловым, когда последний угрожал детям, заставляя их изменить показания, состоялась 31.05.2013 года у заброшенной бани на пустыре в <адрес>. Она поняла, что дети испугались, говорили, что когда их вызовут в следственный комитет, они не будут говорить о том, что Самойлов их бил, опасаясь за себя. (т. 6 л.д. 1-8)
Из оглашенных показания свидетеля Д., данных ей в ходе предварительного следствия 15 ноября 2013 года, следуют аналогичные показания, дополнено, что после того, как <данные изъяты> вернулись в детский дом после дачи объяснений дознавателю, они рассказали ей, что побоялись говорить правду, так как там присутствовали в качестве законного представителя П. и педагог - психолог Ф. Дети боятся этих людей, поскольку они тесно общаются с С. и Самойловым А.Ю. Она сказала им, что нужно рассказать правду, но было видно, что они боялись, сказали, что Ф., вернувшись из полиции, рассказал сотрудникам детского дома о том, что <данные изъяты> обратились с заявлением по факту избиения их Самойловым. Кроме того, уточнено, что 11 или 14 марта 2013 года она находилась на работе в <данные изъяты>, к ней пришли <данные изъяты> и рассказали, что 06.03.2013 года Самойлов завел в спортзал <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты> и <данные изъяты> и пинал каждого по ногам, заставляя написать объяснительные о том, что 05.03.2013 года они употребили спиртное. (т. 7 л.д. 117-123)
Оглашенные показания свидетель Д. подтвердила, пояснила, что каких-либо предложений интимного характера Самойлову никогда не делала.
Свидетель С. суду пояснила, что работала воспитателем в <данные изъяты>. С Самойловым у нее были сложные взаимоотношений, оснований оговаривать его у нее нет. В ее группе был <данные изъяты>. В январе 2013 года она заметила у <данные изъяты> синяки на щеки и подбородке. На ее вопросы, он рассказал, что Самойлов завел его в кабинет и избил, удары наносил по лицу, а также хоккейной клюшкой по ногам. Она об этом доложила директору детского дома С., на что последняя сказала, что обращаться никуда не надо. Кроме того, пояснила, что несколько раз видела Самойлова на работе в состоянии алкогольного опьянения, накануне потери им ключей от автомобиля он прожил в сторожке на территории детского дома около трех дней.
Из оглашенных показаний С., данных ей в ходе предварительного следствия 17.10.2013 года, следует, что она в декабре 2012 года у <данные изъяты> увидела синяки на лице в области левой скулы. Откуда они, <данные изъяты> ей не сказал. В декабре 2012 года директор С. подарила <данные изъяты> мобильный телефон. Затем в январе 2013 года она снова увидела синяки у <данные изъяты> на лице в области левой скулы, и про эти синяки <данные изъяты> ей ничего не сказал. Когда шло следствие, она узнала, что Самойлов А.Ю. бил несколько раз <данные изъяты>, это она услышала от самого <данные изъяты> в помещении прокуратуры. Она с уверенностью может сказать, что на <данные изъяты> давления со стороны следователей не было, все показания мальчик давал добровольно. (т. 5 л.д. 87-89)
Из оглашенных показаний С., данных в ходе предварительного следствия 15.11.2013 года, следует, что после обнаружения синяков на теле <данные изъяты> она обратилась к медицинской сестре Г., которая осматривала <данные изъяты> отвечала, что тот упал. По поводу синяков на теле <данные изъяты> медицинская сестра Г. никогда не направляла его в больницу. (т. 7 л.д. 138-142)
Оглашенные показания свидетель С. подтвердила в полном объеме, пояснив, что обстоятельства избиения <данные изъяты> ей стали известны с его слов при допросе следователем.
Свидетель С. в судебном заседании пояснила, что работала помощником воспитателя в первой "семье" <данные изъяты>, у нее были только ночные смены. Знает, что Л. и С. негативно относились к Самойлову. В состоянии алкогольного опьянения Самойлова на работе она не видела, к сторожке не ходила, поскольку та расположена в стороне от основного здания. Помнит, что кто-то из воспитателей ей рассказал о каком-то конфликте в связи с употреблением воспитанниками детского дома спиртного.
Из оглашенных показаний С., данных ей в ходе предварительного следствия 15.11.2013 года, следует, что со слов Д. и С. ей известно, что примерно в сентябре 2012 года Самойлов потерял ключи от машины и подумал, что его ключи украл <данные изъяты>, поэтому он завел <данные изъяты> к себе в кабинет, где избил его. Также со слов С. и Д. ей известно, что Самойлов заводил к себе в кабинет <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты> и <данные изъяты>, где избивал их. Когда это было, она не помнит. (т. 7 л.д. 113-115)
Оглашенные показания свидетель С. подтвердила в полном объеме.
Свидетель К. суду пояснила, что работала помощником воспитателя в первой "семье" <данные изъяты>, у нее были только ночные смены. Со слов Д. и <данные изъяты> ей известно, что Самойлов терял ключи от автомобиля, а также что после этого, <данные изъяты> сбежал из детского дома.
Из оглашенных показаний К., данных ей в ходе предварительного следствия 15.11.2013 года, следует, что в сентябре 2012 года она пришла на смену и Д. или С. рассказали, что Самойлов, находясь в состоянии алкогольного опьянения, потерял ключи от машины. Подумал, что ключи от машины украл <данные изъяты>, завел его в свой кабинет, где избил. Больше ей ни о каких фактах применения насилия к воспитанникам детского дома не известно. (т. 7 л.д. 91-94)
Оглашенные показания свидетель К. подтвердила в полном объеме.
Свидетель Ф. в судебном заседании пояснил, что работал в <данные изъяты> педагогом - психологом. По просьбе Самойлова, который передал ему видеокамеру, он беседовал с <данные изъяты> по поводу постановления о возбуждении уголовного дела в отношении Самойлова по факту применения им к <данные изъяты> физического насилия. Видеосъемку осуществляла Г. <данные изъяты> сказал, что Самойлов к нему физического насилия не применял, никогда его не бил.
Из оглашенных показаний Ф., данных им на стадии предварительного следствия 28.06.2013 года, следуют аналогичные обстоятельства его разговора с <данные изъяты>, который был снят на видео. После данного разговора он с Г. вошли в кабинет к Самойлову и отдали его цифровой фотоаппарат и рассказали содержание разговора. Самойлов сказал, что еще сам поговорит с <данные изъяты>, снимет его на видео. Дополнено, что он согласился поговорить с <данные изъяты>, поскольку Самойлов сказал, что нужны доказательства его невиновности в суде, ведь он не бил его. (т. 4 л.д. 67-70)
Оглашенные показания свидетель Ф. подтвердил в полном объеме.
Объективно показания свидетеля Ф. подтверждаются протоколом обыска от 08.06.2013 года, согласно которому по месту жительства Самойлова А.Ю. изъята флэш-карта марки "Kingston" (т. 6 л.д. 193-204), которая была осмотрена, в ходе осмотра обнаружены 2 видеофайла с наименованиями "<данные изъяты> и "доп". Видеофайлы скопированы на компакт-диск. (т. 6 л.д. 205-272)
Согласно протоколу осмотра предметов осмотрен компакт-диска, на котором содержатся 2 видеофайла с наименованиями "<данные изъяты> и "доп". В ходе осмотра указанных видеофайлов установлено, что видеофайл с наименованием "<данные изъяты> содержит видеозапись разговора несовершеннолетнего <данные изъяты> И.В. и Ф. относительно факта применения Самойловым насилия к <данные изъяты>. В ходе осмотра видеофайла с наименованием "доп." установлено, что видеофайл с наименованием "доп." содержит видеозапись разговора несовершеннолетнего <данные изъяты> и Самойлова А.Ю. относительно допроса <данные изъяты> сотрудником следственного управления Г.. (т. 7 л.д. 106-111)
Данные видеофайлы были просмотрены в судебном заседании, из них следуют пояснения <данные изъяты> о том, что Самойлов к нему физического насилия не применял.
Свидетель Г. в судебном заседании пояснил, что ему было поручено расследование уголовного дела в отношении воспитанника <данные изъяты> <данные изъяты> по факту применения им насильственных действий сексуального характера в отношении другого воспитанника. В рамках следствия по данному уголовному делу он выехал в <адрес> и допрашивал свидетелей. Однажды к нему приехали два воспитанника детского дома и рассказали о фактах применения к ним насилия Самойловым. Для него это было неожиданным, он в тот день детей на допрос не вызывал. В связи с поступившей информацией он составил протоколы принятия устного сообщения о преступлении, которые огласил детям, они их подписали. Данные протоколы в последующем по факсу он направил в Следственное Управление в г.Читу. Потом в присутствии законных представителей и педагога, являющихся работниками <данные изъяты>, дети отказались от своих сообщений, было видно, что они боятся, он вызвал для участия в допросах детей законных представителей и педагога из <адрес>. При допросе на детей давление никто не оказывал, они сами рассказывали обстоятельства случившегося. Детальные пояснения детей в настоящее время не помнит.
Из оглашенных показаний свидетеля Г., данных им в ходе предварительного следствия, следуют аналогичные обстоятельства применения насилия Самойловым к <данные изъяты> изложенные последним в протоколе его допроса от 23 апреля 2013 года. Также в ходе данного допроса <данные изъяты> показал, что в апреле 2013 года его вызвали в отделение полиции <адрес>, где сотрудники полиции допрашивали его в присутствии работников детского дома Ф. и А., поэтому он боялся говорить правду относительно применения к нему насилия Самойловым, в связи с чем пояснил, что Самойлов к нему насилия не применял. Данные показания <данные изъяты> давал добровольно, все показания фиксировались в протоколе в точном соответствии со сказанным. Кроме того, уточнено, что протокол принятия устного сообщения о преступлении от <данные изъяты> и <данные изъяты> был составлен им 17.03.2013 года, изложено содержание данных протоколов. Дополнено, что 22.03.2013 года им было принято решение о производстве допросов <данные изъяты> и <данные изъяты> по обстоятельствам, указанным ими в ходе принятия заявления о совершении преступления. Допросы производились в помещении прокуратуры <адрес> в присутствии законного представителя и педагога. <данные изъяты>, <данные изъяты> давали аналогичные показания, все показания были внесены в протокол в полном соответствии со сказанным ими. По окончании допросов <данные изъяты> знакомились с протоколами своих допросов, после чего подписали их. (т. 4 л.д. 227-231)
Согласно протоколу осмотра места происшествия от 11.04.2013 года осмотрен спортзал детского дома. При выходе из спортзала с левой стороны имеется кабинет заместителя директора по обеспечению безопасности, где находится кресло, стол, под окном диван, далее монитор с видеонаблюдением, стол с компьютером, книжный шкаф, приобщена схема план детского дома. (т. 3 л.д. 188-193)
Из протокола осмотра места происшествия от 24.07.2013 года следует, что осмотрен рабочий кабинет Самойлова, спортивный зал, тренажерный зал с фототаблицей. Согласно фото N11 входная дверь кабинета Самойлова имеет внутренний замок. (т. 4 л.д. 148-161)
По ходатайству стороны защиты судом допрошены свидетели: С., Р., С., Г., Б., Ч., Ф., С., Д.
Свидетель С. пояснил, что 6 марта 2013 года в вечернее время он совместно с отцом и Р. выехал из <адрес> в <адрес>, куда приехал утром 7 марта 2013 года. Отец ездил на автомобиле марки "<данные изъяты>, ключи от которой были в двух экземплярах. Второй комплект всегда лежал дома.
Свидетель Р. подтвердила обстоятельства поездки 6 марта 2013 года из г.Читы в с.Шелопугино совместно с Самойловым и его сыном.
Свидетель Д. пояснила суда, что когда Самойлов 6 марта 2013 года в утреннее время поехал в г.Читу, она встретила его на работе и передала с ним посылку для своих родственников.
Свидетель С. суду пояснил, что работал в <данные изъяты> учителем физкультуры. О том, что <данные изъяты> взял у него из кармана куртки 30 рублей, он узнал от иных лиц значительно позже после случившегося. Изначально он сам пропажу денег не заметил. По данному поводу ни с кем не разговаривал, Самойлову об этом не сообщал. Кроме того, пояснил, что у них спортивного инвентаря - хоккейных клюшек не было, ключи от спортивного и тренажерного зала хранились у него и у Ф.
Из оглашенных в связи с наличием существенных противоречий показаний свидетеля С., данных им на стадии предварительного следствия, следует, что о совершенной <данные изъяты> у него кражи 30 рублей из кармана куртки он узнал на следующий день после случившегося от кого-то из воспитанников детского дома. (т. 1 л.д. 95-98)
Оглашенные показания свидетель С. подтвердил, пояснив, что на момент допроса лучше помнил обстоятельства случившегося.
Свидетель Ф. в судебном заседании пояснила, что работала в <данные изъяты> заместителем директора по ЭХЧ (завхоз). У них с Самойловым был общий кабинет. По размеру кабинет был очень маленький, возможности замахнуться хоккейной клюшкой там не было, спортивный инвентарь там не хранился. Ключи от спортивного и тренажерного зала были у нее и у С. Однако имелся запасной комплект ключей, который висел внизу в шкафчике со стеклянной дверцей, на случай возникновения чрезвычайной ситуации. Ключ от данного шкафчика передавался дежурному в смене воспитателю.
Свидетель Б. суду пояснила, что принимала участие в качестве законного представителя при допросе следователем <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты> по уголовному делу в отношении <данные изъяты>. Однажды она сделала замечание следователю, поскольку <данные изъяты> допрашивали в присутствии другого воспитанника, однако на ее замечания следователь отреагировал негативно, а в последующем ее заменили, и при допросах детей в качестве законного представителя стало участвовать иное лицо.
Свидетель Ч. суду пояснила, что работала в <данные изъяты> младшим воспитателем в ночную смену. <данные изъяты> был в ее группе, характеризует его отрицательно, телесных повреждений она у него никогда не видела, ей <данные изъяты> на то, что его кто-то избивает, не жаловался. Самойлова характеризует положительно, в состоянии алкогольного опьянения на работе его никогда не видела, также не видела, чтобы он оставался ночевать в детском доме.
Свидетель Г. суду пояснила, что работала в <данные изъяты> младшим воспитателем в ночную смену в группе, где был <данные изъяты>, в целом дала показания аналогичные показаниям свидетеля Ч.
Свидетель С. суду пояснила, что была директором <данные изъяты> до 25.03.2013 года, когда она уволилась по собственному желанию. Самойлова характеризует исключительно положительно, физического насилия к воспитанникам детского дома он никогда не применял. Когда он был учителем физкультуры, у него были ключи от спортивного и тренажерного зала. В последующем он был назначен на должность заместителя директора по обеспечению безопасности. В силу занимаемой должности он имел право доступа во все помещения детского дома. Подтвердила, что 6 марта 2013 года Самойлов отпрашивался с работы для того, чтобы съездить в г.Читу, и она его отпустила. В состоянии алкогольного опьянения Самойлова на работе не видела. Однажды в сентябре 2012 года у него поднялось давление в связи с шумом, связанным с репетицией праздника, и она отправила его в сторожку, чтобы он прилег. В ноябре 2012 года она подарила <данные изъяты> сотовый телефон, чтобы он больше ни у кого ничего не крал. Ей известно, что Самойлов терял ключи от автомобиля, но они быстро нашлись, были у <данные изъяты>.
Оценивая показания законного представителя потерпевшего <данные изъяты> - А., свидетелей П., Г., Г., <данные изъяты> <данные изъяты> С., Д., С., К., <данные изъяты> Г., суд находит их соответствующими действительности, поскольку они последовательны, стабильны, согласуются между собой, и создают в совокупности общую картину произошедшего, подтверждаются письменными материалами дела.
Анализируя показания потерпевшего <данные изъяты> И.В., данные им в суде и на стадии предварительного следствия, суд в целом считает их соответствующими действительности, однако более точными в количестве нанесенных ему Самойловым ударов являются показания потерпевшего, данные им на стадии предварительного следствия, поскольку они были даны по прошествии небольшого периода времени, на тот период времени он помнил события случившегося лучше. К пояснения <данные изъяты>, следующих из просмотренных видеозаписей, которые были сделаны Самойловым и по его просьбе, суд относится критически, поскольку <данные изъяты> пояснял, что Самойлов оказывал на него давление, в связи с чем при осуществлении им видеосъемки он сказал неправду - то, что хотел Самойлов.
С учетом просмотренной в судебном заседании видеозаписи допроса несовершеннолетнего <данные изъяты> И.В. от 23.04.2013 года и явным несоответствием данной видеозаписи письменному протоколу допроса, суд приходит к выводу, что ходатайство стороны защиты о признании протокола допроса <данные изъяты> от 23.04.2013 года недопустимым доказательством и исключении его из списка доказательств обоснованно и подлежит удовлетворению, поскольку нарушено требование ч.2 ст.190 УПК РФ.
Вместе с тем, удовлетворяя данное ходатайство стороны защиты, суд признает недопустимым доказательством только письменный протокол допроса несовершеннолетнего <данные изъяты> И.В. от 23.04.2013 года, а сама же видеозапись с содержащимися на ней показаниями потерпевшего <данные изъяты> И.В. является допустимым доказательством и будет оцениваться судом наряду с остальными доказательствами по делу.
Оценив иные письменные материалы уголовного дела, суд признает их допустимыми и достоверными доказательствами по делу, так как они получены в соответствии с требованиями УПК РФ, согласуются с другими доказательствами, исследованными судом.
При этом суд отказывает в удовлетворении ходатайства стороны защиты о признании недопустимым доказательством протокола следственного эксперимента с участием <данные изъяты> И.В. от 20.09.2013 года, поскольку данный следственный эксперимент был проведен не в кабинете Самойлова, размер манекена не был аналогичен размеру потерпевшего, кроме того, для демонстрации ударов <данные изъяты> была предоставлена палка, а не хоккейная клюшка. Анализируя изложенные доводы, суд считает, что указанные обстоятельства никак не повлияли на результаты следственного эксперимента, поскольку целью следственного эксперимента было установление механизма нанесения Самойловым ударов <данные изъяты>, а именно способа и места нанесения ударов, что и было продемонстрировано потерпевшим. Существенных нарушений уголовно-процессуального закона при проведении следственного эксперимента судом не установлено.
Также суд критически относится к доводу стороны защиты о признании недопустимым доказательством протоколов принятия устного сообщения о преступлении от <данные изъяты> и <данные изъяты>, поскольку нарушений уголовно-процессуального закона при принятии следователем Г. таких сообщений не допущено. Протоколы составлены в соответствии с действующим законодательством, прочитаны заявителям вслух, подписаны ими. Факт наличия в уголовном деле заверенных надлежащим образом копий данных протоколов, а не оригиналов, также не является нарушением действующего законодательства. Кроме того, потерпевший <данные изъяты> А.С. подтвердил сведения, изложенные в данном протоколе, оглашенном в судебном заседании, а допросить свидетеля <данные изъяты> не представилось возможным в связи с его смертью.
Оценивая показания потерпевшего <данные изъяты> А.С., данные им на стадии предварительного следствия, суд критически относится к его показаниям, данным на стадии предварительного следствия 18.09.2013 года, 17.12.2013 года, когда он пояснял, что Самойлов к нему физическое насилие не применял, поскольку данные показания были даны им в связи с опасением за свою судьбу, так как Самойловым на него было оказано давление. Факт оказания на <данные изъяты> давления Самойловым подтверждается помимо показаний данных лиц, показаниями свидетеля <данные изъяты>., пояснившего, что Самойлов встречался с <данные изъяты> в безлюдном месте и угрожал им, в случае если они не изменят свои показания. Оценивая показания потерпевшего <данные изъяты>, данные им в суде, с учетом его малолетнего возраста на момент совершения преступления, пришествия большого периода времени, а также его особенностей, изложенных в заключении комиссии экспертов N258 о том, что полное понимание им значения происшедшего было затруднено в силу недостаточной осведомленности в социально-правовых вопросах, суд допускает, что на сегодняшний день он уже не помнит, что Самойлов применял к нему физическое насилие.
Таким образом, суд считает правдивыми показания потерпевшего <данные изъяты>, изложенные следователем Г. в протоколе принятия устного сообщения о преступлении и показания, данные им 22.04.2013 года, поскольку они соответствуют показаниям свидетелей, письменным материалам дела. Кроме того, как пояснил <данные изъяты> суду, он никогда не оговаривал Самойлова, никто его не просил говорить о последнем плохо.
Аналогичным образом суд оценивает показания свидетеля <данные изъяты>
Анализируя показания свидетеля З., данные ей в суде и на стадии предварительного следствия, суд считает их правдивыми, опечатки допущенные следователем в протоколе допроса данного свидетеля в фамилии потерпевшего <данные изъяты> не свидетельствуют о неправдивости данных показаний в целом, поскольку оглашенные показания были подтверждены З. в судебном заседании.
Показания свидетеля А. в целом у суда сомнений не вызывают, вместе с тем суд критически относится к данным показаниям в части того, что <данные изъяты> оговорили Самойлова, поскольку это является предположением свидетеля, не основанном на объективных данных.
Также у суда в целом не вызывают сомнения показания свидетелей стороны защиты С., Р., Д., Ч., Г., однако суд критически относится к предположению данных свидетелей о непричастности Самойлова к совершению инкриминируемых ему преступлений.
Анализируя показания свидетеля С., данные им в суде и на стадии предварительного следствия, суд считает более точными показания данные им на стадии предварительного следствия в части того, когда он узнал о совершенной у него кражи 30 рублей, поскольку данные показания свидетель в судебном заседании подтвердил, пояснил, что на момент допроса обстоятельства случившегося помнил лучше.
Показания свидетеля Ф. в целом у суда сомнений не вызывают, вместе с тем суд критически относится к данным показаниям в части того, что учитывая размеры их общего с Самойловым кабинета, там невозможно замахнуться клюшкой, поскольку это является предположением свидетеля.
Показания свидетеля Б. судом не учитываются, поскольку не имеют отношение к рассматриваемому уголовному делу. Протоколы допроса воспитанников <данные изъяты> с участием в качестве законного представителя указанного свидетеля судом не исследовались в судебном заседании. Домыслы свидетеля Б. о причинах замены законного представителя не подтверждены никакими объективными данными.
Анализируя показания свидетеля С., суд критически относится к ним в части доводов о непричастности Самойлова к совершению инкриминируемых ему преступлений, поскольку С. ранее состояла с Самойловым в дружеских отношениях, тесно общается с его супругой. Кроме того, в отношении С. 05.08.2013 года было возбуждено уголовное дело по ч.1 ст.293 УК РФ, по факту не исполнения и ненадлежащего исполнений ей обязанностей директора "<данные изъяты>", что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов воспитанников, которое было прекращено постановлением от 30.12.2013 года вследствие акта об амнистии. Указанное явно свидетельствует о личной заинтересованности данного свидетеля в исходе дела, желании оправдать действия подчиненного ей лица Самойлова А.Ю.
Оценивая выводы, изложенные в заключении эксперта N 85 от 21.03.2013 года, согласно которым имеющиеся у <данные изъяты> телесные повреждения квалифицируются как повреждения, не причинившие вред здоровью, суд относится к ним критически, поскольку они противоречат выводам последующих двух экспертиз, а именно заключению эксперта N80 от 24.07.2013 года, N2315 от 28.11.2013 года, проведенных с учетом не только осмотра потерпевшего, но и письменных материалов дела.
Исследовав и оценив все представленные сторонами доказательства как каждое в отдельности, так и в их совокупности, суд приходит к выводу о виновности Самойлова в умышленном причинении легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья <данные изъяты>, кроме того, в истязании, то есть причинении физических или психических страданий путем систематического нанесения побоев <данные изъяты>, не повлекших последствий, указанных в статьях 111 УК РФ и 112 УК РФ, в отношении заведомо несовершеннолетнего, находящегося в беспомощном состоянии.
При этом суд исключает из предъявленного Самойлову обвинения совершение преступления, предусмотренного п. "г" ч.2 ст.117 УК РФ, в отношении лица, находящегося в материальной и иной зависимости от виновного, поскольку из текста самого обвинения этого не следует.
Суд критически относится к доводу стороны защиты о невозможности изменения предъявленного обвинения после смерти Самойлова, поскольку это не противоречит действующему уголовно-процессуальному закону. В связи со смертью обвиняемого обвинение было объявлено его законному представителю - Самойловой В.В.
Оценивая показания подсудимого Самойлова А.Ю., отрицавшего свою вину в инкриминируемых ему преступлениях, его законного представителя Самойловой В.В., считающей, что ее мужа оговорили и он не виновен, суд относится к ним критически, поскольку они опровергаются как показаниями потерпевших <данные изъяты>, указывающих на применение к ним физического насилия Самойловым, письменными материалами дела, так и показаниями иных воспитанников <данные изъяты> <данные изъяты>, воспитателей С., Д..
Доводы стороны защиты о том, что дети не давали таких показаний, а следователь сам изложил в протоколах допроса то, что было ему выгодно, опровергаются показаниями свидетелей А., З., П., которые утверждали, что все показания были записаны со слов допрашиваемых несовершеннолетних лиц, давление на детей никто не оказывал, они добровольно рассказывали о случившемся.
Также суд критически относится к доводам стороны защиты о том, что свидетель С. и Д. оговорили Самойлова в связи с наличием личных неприязненных взаимоотношений, у С. - в связи с причастностью Самойлова к ее увольнению, у Д. - в связи с отказом в интимной близости, поскольку в ходе судебного разбирательства это не нашло своего подтверждения, и расцениваются судом как способ опорочить доказательства стороны обвинения. Так, свидетель Д. и С. пояснили, что, несмотря на сложные взаимоотношения с Самойловым, оснований оговаривать его у них нет, были предупреждены судом за дачу заведомо ложных показаний.
Также судом не установлено наличие каких-либо оснований оговаривать Самойлова у потерпевших <данные изъяты> и иных свидетелей. Согласно заключениям комиссии экспертов N230 от 17.06.2013 года и N258 от 11.07.2013 года у <данные изъяты> не выявлено склонности к фантазированию, повышенной внушаемости и ведомости. Они могли правильно воспринимать происходящие события и давать о них показания.
Довод стороны защиты об отсутствии мотива к совершению преступлений опровергается показаниями свидетеля С., данными на стадии предварительного следствия, оглашенными в судебном заседании и подтвержденным им в полном объеме, о том, что о краже 30 рублей из кармана его куртки ему стало известно от кого-то из воспитанников детского дома на следующий день. При таких обстоятельствах у суда нет оснований сомневаться, что и Самойлову об этом стало известно спустя непродолжительное время после случившегося.
К доводу законного представителя подсудимого Самойловой В.В. о том, что никаких разборок по поводу пропавших ключей не было и быть не могло, поскольку это она взяла ключи, о чем сразу же сказала супругу, суд относится критически, поскольку в своих показаниях Самойлов изначально не указывал о том, что ключи взяла его супруга и только после этого они пропали якобы из ее кармана. Кроме того, Самойлова В.В. сама пояснила, что по просьбе мужа после случившегося приезжала в детский дом, чтобы поговорить с <данные изъяты> и опровергнуть его доводы о том, что он не лазил в их автомобиль. Что само по себе уже свидетельствует о проведении Самойловым ряда действий, направленных на установлении истины по вопросу пропажи ключей.
Также сомнительным суду представляется довод стороны защиты о том, что у Самойлова не было ключей от спортивного и тренажерного зала, поскольку ранее он работал учителем физкультуры, кроме того, от всех помещений имелись запасные ключи, которые хранились в шкафу со стеклянной дверцей, куда у Самойлова была возможность доступа. Также свидетель С. суду пояснила, что в силу занимаемой должности Самойлов имел право доступа во все помещения <данные изъяты>.
Довод об отсутствии хоккейной клюшки в кабинете Самойлова опровергается показаниями свидетеля <данные изъяты>, пояснившего, что ему была подарена клюшка, которая хранилась в кабинете Самойлова. Также суд критически относится к доводу об отсутствии возможности замаха хоккейной клюшкой в кабинете исходя из его маленьких размеров, поскольку этот вывод опровергается протоколом осмотра места происшествия - осмотра кабинета Самойлова, фототаблицами (фото N12), размерами помещения - 5,98*2,6 метра.
Суд критически относится к доводу стороны защиты о том, что Самойлов не имел физической возможности совершить преступление в отношении <данные изъяты>, так как 6 марта 2013 года уехал в г.Читу, поскольку, как пояснил свидетель защиты Д. посылку для родственников она передавала Самойлову утром 6 марта 2013 года, когда он был на работе. С учетом того, что время совершения преступления органами следствия не установлено, суд приходит к выводу, что 6 марта 2013 года в утреннее время у Самойлова была возможность совершить указанное преступление, после чего поехать в г.Чита.
Довод стороны защиты о том, что противоправные действия <данные изъяты> в отношении <данные изъяты>, выразившиеся в нанесении последнему ударов палкой по рукам, инкриминируются Самойлову, абсурдны сами по себе, поскольку обстоятельства применения Самойловым физического насилия в отношении <данные изъяты> другие, подтверждены результатами заключения экспертов о наличии у него телесных повреждений ни на руках, а на слизистой оболочке левой щеки. Это же опровергает довод стороны защиты об отсутствии самого события преступления.
Мотив, время и место совершения преступлений, установленные следственными органами, зафиксированы в соответствующих процессуальных документах, подтверждены показаниями потерпевших, свидетелей.
На основании изложенного, суд приходит к выводу о виновности Самойлова в умышленном причинении легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья <данные изъяты>., и квалифицирует данные его действия по ч.1 ст.115 УК РФ, а также в истязании, то есть причинении физических или психических страданий путем систематического нанесения побоев <данные изъяты>, не повлекших последствий, указанных в статьях 111 УК РФ и 112 УК РФ, в отношении заведомо несовершеннолетнего, находящегося в беспомощном состоянии, и квалифицирует данные его действия по п. "г" ч.2 ст.117 УК РФ.
В соответствии с ч.1 ст.78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления небольшой тяжести истекло два года.
Самойлов А.Ю. привлечен к уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного ч.1 ст.115 УК РФ, наказание за которое не превышает двух лет лишения свободы и в силу ч.2 ст. 15 УК РФ относится к категории преступлений небольшой тяжести.
Со времени совершения преступления истекло более 2 лет. При таком положении с учетом требований п.1 ст.254, п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ, уголовное дело в отношении Самойлова подлежит прекращению. Препятствий к прекращению уголовного преследования по нереабилитирующему основанию, суд не усматривает.
В соответствии с медицинским свидетельством серии 76 N008320 от 16.07.2016 года, записью акта о смерти N74 от 19 июля 2016 года Самойлов скончался 15.07.2016 года, принимая во внимание, что совокупность исследованных судом доказательств и установленные на их основе обстоятельства дела не дают оснований для реабилитации Самойлова А.Ю., то уголовное преследование в отношении Самойлова по п. "г" ч.2 ст.117 УК РФ подлежит прекращению на основании п.4 ч. 1 ст.24 УПК РФ в связи с его смертью.
Вещественные доказательства: два конверта с информацией о соединениях абонентских номерах, 3 конверта с компакт-дисками с видеозаписью, - надлежит хранить при деле.
Процессуальные издержки с учетом смерти подсудимого надлежит отнести за счет средств федерального бюджета.
На основании изложенного и руководствуясь ст.78 УК РФ, п. "з" ч.1 ст.24, ст.239, ст.254, 256 УПК РФ,
ПОСТАНОВИЛ:
Прекратить уголовное дело в части и уголовное преследование в отношении Самойлова А.Ю., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 115 УК РФ, на основании п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ, п.1 ст.254 УПК РФ, п.а ч.1 ст.78 УК РФ, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.
Прекратить уголовное дело в части и уголовное преследование по обвинению Самойлова А.Ю. в совершении преступления, предусмотренного п. "г" ч.2 ст.117 УК РФ, на основании п.4 ч. 1 ст.24, п.2 ч. 1 ст.27 УПК РФ, п. 1 ст.254 УПК РФ в связи с его смертью.
Вещественные доказательства: два конверта с информацией о соединениях абонентских номеров, 3 конверта с компакт-дисками с видеозаписью, - хранить при деле.
Судебные издержки, связанные с оплатой труда адвоката в судебном заседании отнести за счёт средств федерального бюджета.
Настоящее постановление может быть обжаловано в апелляционном порядке в Забайкальский краевой суд в течение 10 суток со дня его вынесения путем подачи апелляционной жалобы или апелляционного представления в Читинский районный суд Забайкальского края.
Судья Читинского районного суда
Забайкальского края А.В. Катанцева
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
